В смерти Дарка нет весомых доказательств, а это значит, что он снова в исходной точке, от того и злился сильнее вымещая яд на каждой шкуре, попадающейся под его тяжелую безжалостную руку.
***
Лански торопливо выводит меня на улицу, и я делаю глубокий вдох. Только сейчас понимаю, что не дышала совсем. На улице опять мелкая морось, и я плотнее запахиваю на себе пальто, глядя в удаляющуюся спину Алекса. Слезы жгут глаза, и все о чем я сейчас способна думать это о том, что мой мирок, может сейчас разлететься вдребезги. Лански закуривает, не отрывая от меня горящего взгляда, под которым я плавлюсь, не смотря на уличный градус. В его лице нет бывалого равнодушия, в нем плещется коктейль эмоций, который проходится острым лезвием по моим натянутым нервам.
За первой сигаретой следует вторая, а я терпеливо жду, украдкой вздыхая, стараясь унять бешеное сердцебиение. Пламя в его глазах постепенно угасает, и мне кажется что он наконец, взял себя в руки, натягивая на лицо маску рубахи парня. Но меня уже не проведешь.
Садись. Ты промокла уже. Пикнула сигнализация, и я полезла на заднее сидение, скрываясь от пронзительных глаз.
Лански какое то время потоптался, и вскоре занял водительское сидение, заполняя собой все пространство. Мужские ладони сомкнулись на рулевом колесе, нажимая кнопку зажигания. Его было так много, что мне не оставалось места в салоне. Запах мужчины достиг моего обоняния, и я замерла, чувствуя, как сердце полетело куда то в низ. Это тот самый запах, который преследовал меня по ночам, выворачивая наизнанку мою душу. Я хватала воздух раскрытым ртом, как выброшенная на берег рыба. Меня душило чувство дежавю с тем лишь отличием, что сейчас мои глаза способны видеть. Его мощная аура давила, оттесняла меня куда то за границу его пространства, в котором мне не находилось места. Я схожу с ума? Или у меня галлюцинации от пережитого стресса?
Машина тронулась, и сразу же заработали обогреватели.
Все в порядке? Его пронзительный взгляд сверлил меня в зеркало заднего вида, и я поспешила взять себя в руки, пряча дрожащие пальцы.
Да.
Ты немногословна. В ресторане со своим другом у тебя был совсем другой настрой. Ты так весело хохотала на весь зал, что мне пришлось прилагать силы, чтобы не реагировать на твое веселье.
Извините. Пробормотала я, заливаясь краской, не зная как реагировать на его слова.
За что ты просишь извинения Изабелла? Ты совершила что то такое, за что стоит его просить? Его хрипловатый голос с ленцой дергал в душе невидимые струны, заставляя реагировать, вибрируя в ответ.
Ннет, ничего такого. Заикаясь, выдавила из себя.
Ты сделала паузу, прежде чем ответить. Так все же? Сделала или нет? Его настойчивый, и требовательный тон вскрывал подкорку головного мозга, заставляя трястись каждую клеточку моего тела.
Нет. Совершенно точно. Если вы имеете в виду, я сделала паузу, вспыхивая до корней волос, то, что имеете в виду. Хотя я не понимаю, какая вам к черту разница.
Он улыбнулся, а меня прошило высоковольтным разрядом.
Я тебе объясню. Я не имею ни малейшего желания предоставлять кров девушке, которая, скажем так, не обременена социальной ответственностью. Я не в том возрасте, чтобы критиковать современную молодежь, здесь ты права, и мне нет абсолютно никакой разницы до того кто кого трахает. Но ты это совсем другое дело. Ты живешь в моем доме. И мне, раз ты уже определила меня в роль своего опекуна, он сделал паузу, а я вдруг ощутила себя полнейшей дурой, которая как не умела следить за языком, так и не умеет, совсем не по нраву, если мою подопечную, иронично растянул последнее слово, будто насмехаясь над ним, будут раскладывать все кому не лень. Я не уважаю, и терпеть не могу шлюх. Я понятно изъясняюсь.
Предельно. Но мне больше нечего добавить. Сквозь зубы проговорила ему в тон. Затем подумав немного добавила. Алекс очень хороший. И я не думаю Не думала Снова запнулась я, не зная как правильно сформулировать свою мысль.
У вас отношения? В его тоне проскользнула агрессия. Или мне показалось?
А это запрещено? Вы выставите меня за это на улицу? Я не шлюха, и никогда ею не стану! Но что, если я кого то полюблю? Мне нужно будет взять у вас письменное разрешение на секс с любимым парнем? Злость накрывала меня с каждым вздохом и вопиющим нахальством этого негодяя. Кем он себя возомнил?
Я задал тебе вопрос. Ты на него отвечаешь. Холодным, острым тоном Лански можно было колоть дрова, и дрожь страха снова предательски ползет вдоль позвоночника.
Нет. Мы друзья. Но ответьте теперь на мой вопрос, чтобы я вдруг случайно, по неосмотрительности не осталась на улице!
Ты влюблена в него? Все тот же тон и пристальный взгляд в зеркало.
Нет. Отчего то я снова покраснела, испытывая стыд за подобный допрос.
Тогда тебе не о чем волноваться. И да. По поводу письменного разрешения. И дело не в моей вредности. Вокруг тебя что то закручено, и я пока не понимаю что. Тебя до сих пор ищут, в этом я сам лично убедился. И если ты доверяешь своему другу, то можешь оставить его возле себя. По поводу походов в ресторан, и прочих развлекательных заведений с этим придется завязать. Пока я не разберусь в происходящем.
Услышанное заставило меня поперхнуться кислородом. Мне тут же стало стыдно за свою браваду. Навыдумывала невесть чего, а Лански просто перестраховывался. Как ни странно страх тут же улетучился. Я хотела было извиниться, когда машина остановилась, и мужчина поспешно покинул салон. Мы приехали. Навстречу Лански выпорхнула Анна, и заключила его в свои широкие объятия, вытирая слезы, и ругая его за долгое отсутствие.
Я удостоилась теплого поцелуя в щеку, и проследовали в дом. Время близилось к ужину, и как ни странно Лански остался с нами. К ужину я готовилась с особой тщательностью, полыхая красным пламенем, пытаясь заглушить голос совести. Спустилась вниз, гордой и независимой походкой, и едва не рухнула на последней ступеньке.
Лански помогал снять пальто той самой женщине, которая осталась в ресторане. Быстро же она пришла в себя и оказалась здесь. Ее взгляд по хозяйски прошелся по домашнему убранству, затем остановился на мне
***
Моника
Бегство Лански отзывается едкой болью и тревогой всколыхнувшейся в душе. Именно бегство, ибо Артемио совсем не тот человек, который прерывает важный разговор на пол пути, оставляя человека, который прилетел в Россию исключительно для того, чтобы встретится с ним. По его собственному предложению между прочим. Я мало вслушивалась в русскую речь, но уловила направление их беседы. Лански кого то искал. Где то на середине разговора, Артемио бросил взгляд куда за мою спину и его лицо вытянулось, впрочем он всегда быстро берет верх над эмоциями. Осторожно оглядевшись, я заметила молодую парочку в углу, гадая, чем они могли заинтересовать Лански. Сердце кольнуло тяжелым предчувствием. Я прогнала его, упорно считая что нет такой проблемы, которую я бы не смогла решить. Как же я ошибалась.
Девчонка, вдруг возникшая возле нашего столика, выбила почву из под ног своим появлением. Ее красота и молодость заставили разом обостриться все инстинкты, и прислушиваться странным образом к каждому вздоху Лански. Сканировать каждый брошенный на девчонку взгляд. Увиденное, столкнуло меня на острые камни, изодрав в клочья мою и без того истерзанную ревность. Она взревела так громко, что оглушила меня на несколько минут, позволяя лишь смотреть на девку, как в немом кино. Она интересовала Лански, это и дураку понятно. Лишь на мгновение в его взгляде полыхнуло пожарище, которое он поспешил спрятать, но этого мгновения мне хватило за глаза.
В этот миг я пожалела, что родилась на свет, потому что за все наше знакомство ничего подобного в его взгляде и близко не было.
Опекун.
Я еле сдержалась, чтобы истерично не захохотать на весь зал, жадно разглядывая девку. Надо же! Ничто человеческое ему не чуждо. Или дело совсем не отцовских, или опекунских чувствах? Девочка чудо как хороша, той особенной красотой, робкой и изысканной от которой мужикам сносит крышу. Ее испуганный вид даже мертвого бы не оставил равнодушным, именно поэтому я, попрощавшись с французом, рванула в его дом на окраине столицы.
Всю дорогу до его дома я прокручивала в голове мысль, что все может рассыпаться как карточный домик. Все над чем я так долго работала, что так долго создавала, жертвуя своими амбициями, и гордостью. С каждым неумолимо исчезающим отрезком времени, я осознавала, как же мне мало наших с ним встреч, мне кажется, я теряю рассудок. Мне хочется быть с ним постоянно, каждую минуту, каждое мгновение, совершенно неважно где. Хочется постоянно чувствовать его умопомрачительный запах, ощущать его сердцебиение рядом, даже терпеть его безучастный взгляд, когда он во мне. Купаться в его мощнейшей ауре, жадно впитывать ее в себя. Я не знала ни одного мужчины, чья бы аура была настолько сильной. Ее можно было трогать кончиками пальцев, с упоением чувствовать ее вибрацию.
Неожиданно для самой себя всхлипнула, и тут же попыталась взять себя в руки, с трудом останавливая навалившуюся на меня истерику. Таксист бросил в зеркало заднего вида недоуменный взгляд, но меня это не коим образом не задело. Я не знала на сколько меня еще хватит, прежде чем моя натура возьмет верх над моим разумом. Мне кажется, я медленно умираю, подавляя и стирая себя. От меня с каждым днем остается одна лишь оболочка, наполненная болью, ревностью, и агонией. Когда его нет, мне кажется, что меня ножом режут по сердцу, и, не имея права позвонить ему, потребовать отчета о его местонахождении я тихо схожу с ума. Я одна в целом мире, потерянная и одинокая, потому что и этот мир заслонил собой Лански.
Расплатившись с таксистом я замерла возле кованной калитки, собираясь с силами, затем толкнула ее, и не давая себе времени передумать устремилась вперед.
Артемио, даже если и удивился, то вида не подал, и я наконец, выдохнула, чувствуя как уходит напряжение. Ровно до того момента, когда девка замерла на ступеньках лестницы, вся при параде, с кислой физиономией, глядя на незваную гостью.
Ревность снова обожгла нутро, и мне с трудом удалось заставить себя ей улыбнуться. Девочка насупилась, затем гордо выпрямилась и стала спускаться. Я перевела взгляд на Лански, чувствуя, как вскипает в венах кровь. Он не сводил с нее глаз, хотя по его лицу невозможно было что то прочитать. Ужин напоминал пытку. Артемио не утруждал себя разговорами, Белла, как представили мне девку, тоже. Лишь пожилая Анна, с улыбкой на устах неустанно расхваливала успехи девчонки на учебном поприще. Я отсчитывала минуты, когда придется пора подняться на верх, когда Лански будет в моей власти, пусть ненадолго, на одну ночь, мне этого достаточно, чтобы унять свою одержимость им. Этот глоток иллюзий позволит мне продержаться еще, умаслит мою зависимость, и ублажит разум.
***
Изабелла
Сказать, что ужин стал для меня пыткой, это ни сказать ничего. Едва увидев эту женщину, Монику, я испытала чувство, которое вмиг меня отрезвило, заставив устыдиться своих мыслей. Это открытие шарахнуло так сильно, что буквально выбило меня из колеи, накрыв звенящим вакуумом. Ковыряясь в тарелке, и пребывая в своих мыслях, я не участвовала в беседе, ерзая на стуле под блестящим назойливым взглядом Моники, пытаясь держать лицо, вспыхивая каждый раз, когда зеленющий взгляд Артемио останавливался на мне. Я не имела права чувствовать то, что зарождалось во мне, прорастая глубже в душу. Мне хотелось выдернуть из себя этот корень, стремительно уходящий вглубь, растоптать его, запретить себе это чувствовать, потому что даже моих скудных познаний в мужчинах достаточно, чтобы с точностью определить, это не мой мужчина.
Безусловно, он красив, как дьявол, и так же порочен. Хотя с чего я так решила? Что я знаю о порочности? Верно, ничего, но внутри все ныло, трепетало, возрождалось при виде его мощных плеч и волевой линии подбородка.
Ускользнув наверх от распинающих взглядов, сдернула с себя платье, откинула его от себя словно мерзкую живность, натянула пижамные шорты и топ. Я меряла комнату шагами, пытаясь разобраться в себе. Что со мной происходило? Я не находила своим мытарствам должного объяснения. Низ живота сладостно ныл, сердце стучало где то в горле, заставляя меня устыдиться своих чувств еще сильнее. Что со мной происходит? Может я больна? Неизвестно до чего бы я еще додумалась, когда весело заиграл мобильный рингтон, заставив меня от неожиданности подпрыгнуть на месте. Схватив телефон, я с облегчение выдохнула.
Как дела, Бель? Твой опекун не сильно серчал? Кстати, почему ты о нем ничего не рассказывала?
Услышала я голос Алекса. То, что он не обиделся после нашего расставания, принесло неимоверное облегчение.
Да не о чем, собственно было рассказывать. Мистер Лански подолгу отсутствует. Он проживает в Испании. Все в порядке. Не зная, что еще можно к этому добавить, я тоскливо замолчала.
Я рад, что все в порядке. Ты уже просмотрела мои материалы? Ты обещала на них взглянуть.
Мысленно чертыхнулась. Только трупов моей психике сейчас не хватало.
Конечно, пискнула я, Сейчас же посмотрю.
Окэ. Жду твоего аналитического разбора. Работа уже у тебя на почте.
Попрощавшись, достала ноутбук, который любезно не так давно приобрела мне Анна, и вошла в почту. Быстро отыскав входящее письмо, приступила к изучению содержимого, мысленно поблагодарив Алекса за возможность отвлечься. Быстро пробежала глазами по тексту, искренне недоумевая, что не устраивает Алекса в своей работе, пока не добралась до прилагаемых материалов. Долго и тщательно рассматривала каждую фотографию, чувствуя, как вдоль позвонка собирается ледяной пот. Последнее фото, какого то подростка, и глядя на него, я поняла, что имел в виду Алекс. Получается, вся работа не имела смысла, потому что одна существенная деталь является опровергающей. На первый взгляд все убитые не имели друг с другом определенной связи, да и что можно сказать вот так навскидку, не изучив личности убитых, и все с чем они были связаны? Верно ничего. Но этого от выпускника и не требовалось. Его целью было сделать первичные заключения по фото, максимально развернуто, и выходило следующее: у всех жертв было рассечено горло, странным образом. Сначала я не придала этому значения, и лишь фото подростка заставило взглянуть на всю картину по другому. Его разрез был аккуратен, словно нанесен скальпелем. Именно на его горле можно было рассмотреть чуть витиеватый рисунок стали. В остальных же случаях, порез наносился, я пролистала вывод Алекса, предположительно стеклом, ножом, и даже острым краем железа, отчего рисунок был почти не заметен. Края смазаны запекшейся кровью, и тонкий изгиб пореза терялся. Посему выходило, что у всех убитых был один почерк, следовательно, и убийца один.
Решив еще немного покопаться в интернете, я ввела в поисковик, первое имя убитого и стала изучать информацию. Ничего особенного я не нашла, а вот вторая жертва, девушка, была по всей видимости представительницей древнейшей профессии, о чем свидетельствовала краткая биография убитой. Вчитываясь в строки ее социального падения, завидев знакомые имена, пол подо мной вдруг покачнулся. Фото убитой, и фото живой девушки сильно отличались, поэтому я впервые ее не смогла узнать. Я видела эту девушку в доме у Седого. Ошибки быть не может.