Руки у него тоже были ваянием античных зодчих. Рукава пиджака чуть задрались, пока он крутил руль по улицам Берлингтона, и обнажили запястья с торчащей косточкой. Костюм явно не с распродажи, как мои джинсы. Наверняка мистер Максвелл заботился о внешнем виде своих подчинённых и сам оплачивал их гардероб. В таком наряде и на званом ужине показаться не стыдно.
Когда объект моего наблюдения повернулся, я немедленно прекратила шпионаж и покрылась мурашками. Хорошо хоть под пуховиком не видно пупырышек по всему телу, а то бы я походила на ощипанного гуся перед варкой.
Не волнуйтесь. Внезапно заговорил водитель своим медово-сахарным голосом. Мистер Максвелл не так страшен, как кажется.
В этом вежливом утешении я разглядела лазейку, которая помогла бы получше узнать тайного воздыхателя моего творчества, и мигом шмыгнула в неё.
Какой он? Мистер Максвелл?
Похоже, водитель и сам был не прочь посплетничать о боссе.
А вы не наводили о нём справок? Мне было бы любопытно
Предпочитаю составлять о людях мнение лично, а не по слухам из интернета. Приврала я, опустив ту часть, где просто не успела прогуглить этого человека в сети. Собеседнику мой ответ вроде как пришёлся по вкусу.
Может, я тоже ненадёжный источник? Чуть улыбнулся он, глядя перед собой. Наша беседа заинтересовала меня больше городских натюрмортов за окном.
Вы ведь на него работаете. Вы уж точно знаете босса лучше, чем кто-либо другой.
Так вы совсем ничего о нём не слышали?
Только то, что он непростительно богат, платит личному водителю и содержит дорогущий автомобиль. Он наверняка сошёл с ума, раз оценил мои картины и пригласил сюда. А ещё, он любит этот город. Я выглянула в окно на проплывающие мимо дома и лавки. И в этом я не могу с ним не согласиться.
И после самого Лос-Анджелеса это место не кажется вам Водитель повертел несколько слов на языке и озвучил удачно подобранные: Провинциальным? Невзрачным? Неинтересным?
В эту секунду улицы, по которым мы не спеша двигались ко дворцу Хьюго Максвелла, вдруг превратились в те, из детских воспоминаний. Такие же снежные и немноголюдные, такие же родные и любимые.
Я ведь сама выросла в небольшом городке. Призналась я в том, в чём редко признавалась всем тем, с кем водила знакомства в Городе ангелов и тщеславия. В Миннесоте. Я люблю тишину природы, неповторимость видов и доброту соседства. Но жизнь в большом городе, вроде Лос-Анджелеса, с его спешкой, амбициями и лоском, заставляет забыть, кто ты такой и откуда. Я и забыла, как холодно бывает в декабре Простите, что-то я разоткровенничалась.
Мистер Максвелл ценит откровенность. Успокоил меня попутчик. Честные люди на вес золота.
Только вот золото некоторые ценят больше людей.
Надеюсь, вскоре вы убедитесь, что мистер Максвелл совсем не такой. Почему же вы решили переехать из Миннесоты в Лос-Анджелес? Хотя отзываетесь о нём не с такой, скажем, теплотой?
Меня никогда не спрашивали об этом. Даже Гэбриэл в те времена, когда мы только узнавали друг друга. Для него такой переезд само собой разумеющееся событие. Зачем прозябать в безнадёжном городишке, когда чуть южнее, под холмами Голливуда перед тобой могут распахнуться какие угодно двери?
Это долгая история. Вдруг закрылась я в себе. Мужчина, которого знаешь пять минут, не лучший слушатель для бед.
Обычно так говорят, когда хотят уйти от ответа.
Обычно так говорят, когда не хотят, чтобы им лезли в душу. Решила поставить я его на место. Или ваш босс так решил разузнать обо мне побольше? Подослал болтливого водителя, чтобы выяснить, что я за человек?
Поверьте, улыбнулся собеседник. Мистер Максвелл тоже любит составлять мнение о людях по собственным наблюдениям.
С главной артерии города мы свернули к берегу и проехали мимо знака «Окледж Парк». Водитель мистера Максвелла не умел держать язык за зубами, но его говорливость ничуть не выручала в изучении города. Я даже заскучала по таксисту, что рассказал мне столько историй и показал столько мест, пока вёз до дома мистера Кларка.
Виды Окледж Парка резко переменились. Домики теряли этажи по убыванию, пока многоквартирные столбы не превратились в частные коттеджи. Наверняка в этом старом и престижном районе проживали самые сливки Берлингтона. Не каждый мог позволить себе такой особняк подметила я, провожая глазами трёхэтажную громадину из стекла и хрома. Или такой мимо пронеслось деревянное шале с террасой на двадцать персон, не меньше. И всё утопало в снегу, как ванна в пене.
Неудивительно, что Хьюго Максвелл пустил свои корни где-то в этом райском обиталище состоятельных буржуев. Его резиденция наверняка затерялась где-то у самого берега, куда не дойти, не доехать обычным смертным, вроде меня разве что по особому приглашению. Я уже предвкушала виды из особняка на озеро Шамплейн, которые мне предстоит перенести на полотно.
Вы так и не рассказали, какой он Наша беседа резко оборвалась, и я решила возобновить её. Ваш мистер Максвелл.
Дорога стала виться змейкой между коттеджами и когда-то зелёными скверами, теперь поблескивающими белизной декабря. «Бентли», что в этой части Берлингтона смотрелся куда уместнее, чем у моего временного пристанища, замедлил ход, что позволяло нам поболтать подольше. До того, как столкнуться лицом к лицу с человеком, который может обогатить меня по щелчку пальцев, я могла разузнать все его самые страшные черты.
Хотелось бы верить, что он справедлив, умён и щедр.
Хотелось бы верить? Переспросила я.
Я ведь говорю вам о своих впечатлениях. Мужчина хмыкнул, а глаза его загорелись хитрецой. А ещё он довольно обаятелен, харизматичен, в хорошей физической форме
И наверняка очень скромен.
Вот со скромностью могут быть проблемы.
Покажите мне богатого человека, который мучается скромностью.
И то верно.
Его глаза скользнули по мне, губы сперва открылись, а потом захлопнулись, как переплёт прочитанной книги.
Можете спросить. Позволила я и на его вопросительный взгляд добавила: Вы ведь хотели что-то спросить у меня.
Почему вы думаете, что ваши картины может оценить лишь безумец? Вы сказали, цитирую: «Он наверняка сошёл с ума, раз оценил мои картины». Почему вы столь невысокого мнения о себе?
Потому что за два года в мире искусства лишь шесть моих картин нашли свой дом. И то, благодаря мужчине, которого я любила, и который играл со мной, как кот с клубком ниток. Потому что, пусть я и заработала на их продаже неплохие деньги для художника-новичка, все они пошли на погашение кредита за квартиру, так что я на мели. Как корабль, который выбросило на берег в шторм. И мою последнюю надежду выставляться в галерее «Арт Бертье», быть замеченной каким-нибудь маэстро живописи выбросило вместе со мной.
Но я не могла всё это вывалить на первого встречного, потому выбрала лживую стратегию:
Сейчас пейзажисты не в почёте. Коллекционерам подавай что-то экстраординарное, но для меня такие картины мазня. Я люблю рисовать закаты, горы и воду. Лес, поле Любой мазок природы становится шедевром. Я усмехнулась сама себе. Даже в моих неумелых руках.
Мой спутник долго глядел на меня, я даже успела подрумяниться и распереживаться, что сейчас мы въедем в сугроб или в забор какого-нибудь особняка. Но мы внезапно затормозили перед высокими коваными воротами. На кирпичных столбах подвесились фонари в классическом стиле, словно прибывшие прямиком со страниц книг прошлого столетия.
А за воротами не замок, но что-то сильно на него похожее. Мраморная скульптура, к которой страшно прикасаться, которую не разрешают фотографировать и хранят за стеклянным куполом с сигнализацией.
Водитель, чьё имя я не удосужилась спросить за всё время пути, нажал на кнопку маленького пульта, и ворота разъехались перед нами. Пропустили внутрь, высказали позволение проехаться по вымощенной камнями дорожке, в конце которой возвышался почти дворец. Без башен и драконов, зато с подъездной аллеей, изящными колоннами-атлантами, что поддерживали террасу наверху и шатровой черепичной крышей.
Пока мы медленно продвигались вглубь имения Максвеллов, я зависла и никак не хотела перезагружаться. Меня парализовало от роскоши кругом. Челюсть сама собой откинулась, как бардачок, что позабавило моего сопровождающего, и он спросил:
Нравится?
Шутите? Я никогда не бывала в таком роскошном месте. И чувствовала себя деревенщиной, которую пригласили ко двору. Чем занимается ваш босс? Грабит банки? Торгует оружием?
Водитель рассмеялся, останавливаясь у крыльца, что двумя каскадами ступеней расходилось в разные стороны, а затем снова сходилось у входных дверей.
Он предприниматель. Занимается строительством.
Ну, конечно. Фыркнула я. Только честные предприниматели живут в таких дворцах.
Идёмте. Я покажу вам всё, прежде чем мистер Максвелл вас примет.
Я ведь даже не знаю вашего имени. Напомнила я, выбираясь следом.
Зовите меня Уилл.
Бровь просто не могла театрально не изогнуться. Интересно, этот мистер Максвелл даже водителя подбирал так, чтобы его имя соответствовало аристократическому духу этого места? Не помню, когда в последний раз кого-то называли Уильям, не считая принца Англии. Но мы не в Англии, а в самом неприметном городке северного штата.
Не успели мы подняться по водопаду ступеней, которому не было конца и края, массивные двери распахнулись сами собой. Пока я глазела на бельведеры и карнизы, не заметила, как нас вышел встретить мужчина в чёрном пиджаке, с бесстрастным выражением лица.
Добро пожаловать Начал он, но тут же замолчал, когда Уилл поднял руку. Уж конечно, ради такой гостьи, как я, нечего было распаляться на торжественные речи.
Гилберт, я сам покажу мисс Джеймс дом. Сказал он. А вы пока, пожалуйста, приготовьте нам кофе в библиотеке.
Мужчина чуть поклонился, точно королевской чете, и удалился в бесконечных лабиринтах дома.
Здесь даже дворецкий есть. Покачала я головой, когда его шаги затихли.
Гилберт работает на мистера Максвелла, сколько я себя помню. Он остался верен ему даже после смерти его отца. Прошу.
Мне хотелось продолжить тему о прошлом мистера Максвелла, но Уилл галантно пропустил меня внутрь дома, и я сразу же забыла обо всём. Даже если мои картины начнут скупать богачи со всех уголков мира, мне никогда не позволить себе такой роскоши.
Уилл осторожно помог мне снять пуховик Виктории и повесил в белоснежный шкаф у дверей. В джинсах и свитере я не вписывалась в убранство поместья, как чёрный квадрат Малевича не вписывается в выставку портретистов.
Больше десяти минут он водил меня по комнатам, рассказывая о каждой вещи так, словно сам её покупал. Я ходила следом послушной овечкой и с восхищением разглядывала интерьер, так мастерски воплотивший в себе устаревшую классику и современный стиль.
Обойдя весь первый этаж, Уилл повёл меня наверх по широкой винтовой лестнице. Стену над нами украшали полотна неизвестных мне художников и репродукции известных во всём мире. И если сам дом производил на меня впечатление, то этот набор рисунков, принятых за шедевры живописи, меня разочаровал.
Вам не нравится? Спросил Уилл, почувствовав кислоту в моём выражении лица. Вы смотрите на картины так, словно это каракули детсадовцев.
Извините, Уилл, но Для меня так и есть.
Вот как! Удивился он, но скорее с любопытством, чем с оскорблённостью. Впервые в жизни мне попался водитель, который, казалось, разбирается в искусстве не хуже меня.
Не то, чтобы я какая-то там зазнайка. Поспешила оправдаться я, разглядывая копии «Синих столбов» Поллока, «Девушки перед зеркалом» Пикассо и «Стакана на столе» Брака. Но для меня картина не игрище бессмысленных мазков. Говорят, художник пишет так, как видит, но для меня мир совершенно не такой.
Я махнула рукой на абстрактные изображения буйной фантазии великих мастеров, но не разделяла их творческой оригинальности.
Мне нравится красивый и понятный мир. Где дерево выглядит как дерево, а женская фигура, как сочетание изгибов тела, а не набор фигур для урока геометрии.
Если бы я раньше отвлеклась от своей пылкой речи, то заметила бы, как мой спутник улыбается и даже не смеет перебивать.
Надо показать вашему боссу настоящее искусство. Осмелела я, забывая о такте и воспитанности приглашённого гостя. Шишкин, Айвазовский, Чёрч, Кёйп, Тёрнер. Как они могли повторить каждый штрих природы! Если присмотреться, то можно заметить, как на их полотнах колышется море или шелестит листок. Они оживляли картины. А ваш мистер Максвелл, похоже, просто следует за модой и скупает то, что по неведомым причинам сейчас в цене.
И только ляпнув это вслух, я резко прикусила язык и сильнее прижала к себе папку с портфолио. Уилл молчал, но улыбался, и только эта кривоватая улыбка позволяла мне понадеяться, что он не разозлился за слова о хозяине дома и не побежит ябедничать ему, а завтра я не сяду в самолёт и не полечу восвояси.
Простите, ради бога. Опомнилась я. Прозвучало так, словно я не уважаю великих художников и считаю себя лучше них, но это не так. Я профан в сравнении с их величием, но просто не разделяю их стиль. Щёки прожгло стыдом, и наверняка они стали цвета «бентли» мистера Максвелла. Не хотела быть грубой, просто я всегда немного расхожусь, когда говорю об искусстве.
И именно поэтому мистер Максвелл обратил на вас внимание.
Что? Но как же он мог об этом знать? Для этого нужно было хотя бы поговорить со мной.
Идёмте. Вместо ответа Уилл указал ладонью наверх.
Всё это было слишком странно и слишком интригующе. Мы вошли в библиотеку, где справа рядами стояли стеллажи с книгами, а слева у панорамного окна и выхода на балкончик разместился круглый столик и два кресла, прямо под очередной галереей непростительно дорогих картин. Для нас с мистером Максвеллом уже принесли поднос с кофе, разлитый по фарфоровым чашкам с мраморным узором. Чашки только две, так что Уилл исключался из этой формулы. Рядом разместились сахарница со щипчиками, конфетное ассорти в милой вазочке, фрукты, нарезка сыров и десерты, которым я не знала названия.
Всё это походило на чаепитие у королевы, отчего мне стало ещё больше не по себе. Я так не волновалась, даже когда первый раз выставляла свои работы в «Арт Бертье» и со стороны наблюдала за реакцией ценителей искусства, которые разглядывали мои художества. Ненавижу, когда меня оценивают. А от всей этой встречи веяло какой-то игрой, где я теряла очки. Выставкой, на которой я была лотом и ждала, что меня купят.
Вы, наверное, не успели позавтракать. Предположил Уилл, приглашая к столу. Какой-то странный из него вышел водитель. И дом показал, и будто сам кофе собирался со мной распить. Угощайтесь.
Я неуверенно присела на краешек кресла, всё ещё хватаясь за папку, как за спасательный круг.
А скоро я увижу мистера Максвелла?
Уилл тепло улыбнулся и как ни в чём не бывало сел напротив. Бросил кубик сахара в кофе и сказал:
Вы уже его увидели, мисс Джеймс. Теперь позвольте представиться. Хьюго Уильям Максвелл. Его глаза чёртиками блеснули. Но все зовут меня просто Уилл.
Джейсон
Мистер Кларк, ко мне в кабинет.
Хуже того, когда на тебя кричат, надрывая горло и лопая вены на лбу, может быть только полное спокойствие.
Как бы я ни торопился к летучке, которую сам перенёс на полдень, я не учёл, что давно уже не в Берлингтоне. Этот город напоминает людный бар слишком много пробок и разгорячённых умов. По дороге в офис я простоял больше часа на Вашингтон бульвар, а потом ещё угодил в переделку моё такси зацепило какую-то важную шишку, и водители сцепились клыками, пока мы со вторым пассажиром ждали, когда же это всё закончится.