Двери отворились, Ог отложил книгу, и вошёл Сигор вместе с сыном. Клара впервые взглянула на Одиса. Он был высоким и имел крепкое телосложение. Его тёмные орлиные глаза пристально бегали по комнате и остановились на Кларе. Она тут же отвела взгляд. Длинные волосы Одиса были собраны в хвост на макушке. Он от чего-то сутулился, но это не сильно портило его красоту. Он понравился Кларе, но ни один её мускул не выдал этого.
Сигор поклонился вставшему Огу, а затем и шаман склонился перед своим вождём.
Ог, ты знаешь, зачем я здесь.
О да, вся Кхмерка уже об этом знает, усмехнулся Ог.
Я прошу руки твоей дочери для своего сына. Он прекрасный воин и будущий вождь, а она дочь шамана, член сильного рода. Я уверен, что объединение наших родов послужит нам обоим.
Всё верно, Сигор. Ты как всегда прав. Я, безусловно, согласен. Но вот согласна ли дочь? Ог повернулся к Кларе, что-то хитрое было в его зрачках, что-то в его глазах странно шевелилось. Клара встала, посмотрела на Одиса, и что-то животное проснулось в ней. Её бросило в жар. Ладони вспотели. Сердце быстрее и быстрее разгонялось, будто бы участвовало в забеге насмерть. Фантазия трепетала, и глаза блестели. Это молодая любовь будоражила её.
Я не знаю. Мне нужно подумать, холодно ответила Клара.
Одис вскинул бровь от удивления, а Ог радостно повернулся обратно.
Хорошо, дочь моя. Сигор, всем нам хорошо известно, что наша богиня Гайя давно установила, что если жених или невеста сомневаются, то их нужно оставлять целыми днями на протяжении недели наедине для общения, и уже потом заключать союз.
Сигор явно был этим недоволен, он нахмурился и погрузился в себя.
Пусть будет так, ответил Сигор вскоре. Вот наши дары тебе в знак серьёзности наших намерений.
В зал внесли сундуки с мехами, благовониями и украшениями. Металлы и напитки занесли отдельно. Ог долго благодарил Сигора, а потом Энтеро ушли.
Прекрасно, дочь моя. Ты чудесно справилась.
Клара уже не слушала отца. Она была погружена в другое в новое чувство, ей неизвестное до сегодняшнего дня. Это чувство безумно жгло. Оно волновало всё тело и заставляло мучиться разум. Клара боялась этого нового, но также она дорожила им. В этом чувстве была весомость, значимость и неподдельная ценность, которой никогда раньше она не знала. Она была влюблена и не могла уснуть всю ночь, Клара думала о завтрашнем дне, когда лично встретится с Одисом. Она не знала, что будет говорить и что делать, но была уверена в том, что жаждет этой встречи так же, как вольная птица, запертая в клетке, жаждет свободы.
Для Одиса же приём у Ога вышел не совсем удачным, хотя и нельзя сказать, что совсем провальным. Одис не ожидал, что Клара, девушка, запертая на замок, будет не уверена в том, что ей следует заключить союз с сыном вождя. Её слова о том, что ей нужно подумать, кольнули его небольшое самолюбие. С другой стороны, оно и хорошо, ведь Одис и не планировал быть с Кларой. Однако тревожные мысли всё же посещали его разум. Клара была красива. Возможно даже красивее Люры. Она была чем-то новым и интересным. Он ощущал себя её спасителем. Такие размышления казались предательскими. Одис понимал, что это нехорошо, но также он понимал, что вряд ли понравился Кларе, а потому какая разница, что он думает. После встречи с Огом и его дочерью Одис отправился к дому Люры. Он был взволнован, ведь его явно ожидала дурная беседа.
Через несколько минут показалось хозяйство Мирони. Небольшой двухэтажный дом, сарай, огород и мастерская стояли на краю Кхмерки. Дом был хорошо отделан, территория вычищена, огород аккуратно высажен. Было видно, что за хозяйством ухаживали. Одис прошёл между огородом и главным входом, потом завернул налево на задний двор, там он поднял камешек и бросил в окно на втором этаже в самом углу дома. Ничего не произошло. Бросил ещё одни камешек. Ничего. И снова бросил. И опять ничего. «Да что же это такое? Куда она ушла?» Одис думал всего мгновение. Было только одно место, куда Люра могла уйти, и Одис прекрасно знал это место. Он отправился на берег Мирянки под дерево Ивон, широко раскидывающее свои ветви со сладкими жёлтыми плодами и густой фиолетовой листвой. Под этим деревом Одис и Люра провели много прекрасных ночей.
Она была там. Сидела, плавно качаясь на ветру. Одис решил напугать её, поэтому стал тихо красться. Наверное, дурная затея, но
Я знаю, что это ты, Оди, поэтому даже не пытайся, как-то бессильно, не оборачиваясь, сказала Люра.
Одис аккуратно сел рядом. Он не знал, с чего начать, поэтому решил много не фантазировать, а просто использовать проверенную многими поколениями фразу.
Как ты?
Серьёзно? А как ты думаешь, Оди, как я себя чувствую? Как я могу себя чувствовать, когда ты сказал мне, что поговоришь с отцом о нашем союзе любви, а в итоге я узнаю, даже не от тебя, что теперь твоя невеста эта грязная дочь шамана? голос Люры звучал нотами раздражения, гнева и досады. Она была до глубины души расстроена. Это и не удивительно. Любое предательство оскорбительно, а предательство любви наиболее болезненно.
Одис, казалось, понимал тяжесть своего положения, поэтому он склонил голову от стыда и как будто бы ещё больше ссутулился.
Наверное, ты не очень хорошо себя чувствуешь, коротко предположил юноша.
Действительно, резко хлопнула себя по бедру Люра и повернулась к Одису. Молодец. Хоть что-то ты ещё понимаешь.
Я могу всё объяснить, Одис говорил это и в это же мгновение спешно пытался придумать красивые слова, которые бы исправили ситуацию.
А Вот как. А я, глупая, ничего не понимаю. Ну, давай, объясни мне, глупой, несколько саркастически отвечала Люра. Однако она смотрела на Одиса и в её глазах сияла надежда.
Одис не обратил внимания и продолжил.
Я, как и обещал, пошёл к отцу. Только вот возникла одна проблема. Я до сих пор не понимаю, как, но суть в том, что он узнал о нас и наших отношениях. Он был в гневе или даже бешенстве. Он винил меня в позоре для семьи. Приказал идти свататься за дочь шамана.
А ты что?
А я Ничего, грустно сказал Одис.
Понятно, фыркнула Люра, и надежда в её глазах погасла. А зачем что-то говорить, да? Зачем тебе эта Люра? Она же просто дочь плотника. Да? Дочь шамана то куда интереснее, знатнее. Может ещё какие совершенства нашёл?
Не говори так Ты нужна мне, неуверенно мычал Одис. Он всё ещё не знал, как выкрутиться. В его голове всё было поднято на тревогу. Мысли носились туда-сюда. Воспоминания мельтешили перед глазами. И вот Одис увидел спасение. Факей спас его.
Ой, правда? Нужна? Тогда почему не пошёл ко мне? Объяснил бы сразу. А?
Отец сказал, что если увидит нас снова вместе, то убьёт обоих. Поэтому я пошёл к Факею. Мы говорили. Он предложил сбежать из Кхмерки вместе. Тебе, мне и ему. Как можно дальше отсюда, туда, где мы будем свободны, эта безумная идея, которую Одис отверг, сейчас расцвела новыми красками.
Люра встрепенулась. Она несколько мгновений переваривала услышанное. Потом повернулась и с недоверием спросила:
Правда?
Правда.
Встань, решительно приказала Люра.
Девушка и юноша встали друг напротив друга.
Ты сбежишь, бросив дом и семью, оставив шанс стать вождём? Со мной?
Да. Ради тебя, да.
Люра ещё несколько мгновений думала и смотрела в глаза Одису, пытаясь понять, искренен он или нет. Она любила его, поэтому не могла не поверить. Она взвизгнула от радости и кинулась на шею Одису. Он был рад перемене в настроении возлюбленной.
Мой милый, мой хороший, Оди! Прости, что я сомневалась в тебе. Я сильно люблю тебя. Я согласна бежать с тобой хоть на край света. Только бы быть вместе. Я навечно твоя, Оди. Мой милый, мой хороший, я счастлива, что ты пришёл, приговаривала Люра, попутно прижимаясь к Одису и теребя его волосы.
Так влюблённые очень долго стояли в обнимку. Ветер обдувал их. Трава шелестела под ними. Река Мирянка, не обращая на них внимания, всё также мерно текла вдаль. Небо оставалось всё таким же чистым. Деревья росли с той же скоростью, и солнце всё также стремилось спрятаться за горизонтом. И горизонт всё также скрывал целый мир за собой.
Глава 3. Солнце.
«Этот мальчик прославился,
как первый и, на то время,
единственный человек, который
рискнул подняться к солнцу.
Подросток был сыном изобретателя
Дедала. Он помогал отцу
конструировать крылья из перьев
и воска. Поднявшись в небо, Икар
не послушался отца и решил взлететь
намного выше, к солнечному
светилу. Оно растопило воск,
и мальчик разбился, рухнув в воду».
Дедал и Икар миф о рухнувшей мечте.
Ночью Одису вновь снился кошмар о Мастере и его Ученике. Одис вновь просыпался в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. «Боги, это вы?» спрашивал он пустоту. Но ответа не было, и наследник продолжал спать. Однако стоило ему уснуть, как кошмар вновь начинался и пробуждал его.
Утром не выспавшийся, измученный Одис пошёл к Факею. Воспоминания о вчерашнем дне вызывали мурашки. «Кто меня за язык дёргал? А? Бежать из Кхмерки Это же полный бред. Куда? Как? Я ничего не знаю. Но я пообещал. Люра так обрадовалась. Она теперь верит в это» Одис боялся. Он боялся не справиться, боялся предать, отчаяться. Непреодолимое чувство бросить всё и спрятаться пыталось получить над ним власть. «С другой стороны, если мы успеем за неделю, тогда всё будет хорошо, тогда мы станем свободны, и никто уже не сможет нам указывать, как жить». Одис находил причины для собственной уверенности в затеянном, но даже они не могли его успокоить, так как истинные желания были другими. Одис не хотел никуда бежать, он хотел остаться здесь и быть вождём. Он хотел не бродяжничества с любимой, а власти, сделающей его свободным.
Одис уже был у дома Факея, но, когда он постучался, никто не открыл ему. Тогда Одис толкнул дверь. Она оказалась открытой, и сын вождя вошёл. После быстрого осмотра комнат Одис обнаружил, что Факей спал в зале. Одису пришлось приложить много сил, чтобы разбудить его. Он бил его по щекам, кричал, толкал, пнул пару раз. Наконец, Факей проснулся. Он громко зевнул и оглянулся. Увидел Одиса.
Ты чего здесь трёшься? как-то раздражённо спросил Факей.
Доброе утро, соня. Мне нужно кое-что тебе сказать. Кое-что очень важное.
Аааа. Поэтому ты вломился в мой дом? саркастично спрашивал охотник. Утро, кстати, не самое доброе, но да ладно. Говори, я слушаю.
Помнишь, ты предложил бежать?
Ну. Помню, неохотно отвечал Факей из-за того, что он отчётливо помнил, как это предложение высмеяли.
Да, прости Я с Люрой подумал и Мы согласны.
Факей тут же растворился в улыбке. Сон и раздражение смыло так, будто бы их и не было.
Мой друг! Так с этого и надо было начинать. Хорошо, что ты передумал, а то мне не хватает пары рук. Отличная новость. Надо выпить за это.
Факей тяжело поднялся и стал шататься по комнате. Он суетился от волнения. Все меха и бутылки были пусты, но охотник не сдавался.
Сейчас, сейчас. Погоди. Почти нашёл. Было где-то здесь.
Факей, не надо, сказал Одис, наблюдая за другом. Выпивки не было.
Ну, не надо, так не надо, облегчённо вздохнул Факей.
Он вернулся на своё место и громко плюхнулся в постель.
Расскажи лучше, как скоро мы сможем отправиться в путь.
А ты куда-то спешишь, а? ухмыльнулся Факей. Неужели испугался дочки шамана?
Я? Испугался? Нет. Просто интересно.
Да, ладно, я же шучу. Не волнуйся. Готово будет через неделю с вашей помощью, и если боги будут нам благоволить.
Через неделю? Отлично.
Ага. Как же хорошо, что ты передумал. Небось, Люра поспособствовала? подмигнул Факей.
«Она самая», подумал Одис, но сказал:
Нет. Я сам всё решил.
Хорошо. Ты безумно обрадовал меня, Оди.
Одис и Факей обнялись, пожали руки.
Мне пора идти. Встреча с Кларой.
Аааааа понимаю, улыбнулся Факей.
Иди ты.
Одис вышел и направился в рощу деревьев Альбус (Дерево Альбус абсолютно белоснежное дерево; тонкое и изящное; высота от 10 до 20 метров, или от 5 до 10 тул; плоды сладкие, дарящие бодрость и энергию, прозрачные; сок дерева прозрачный; деревья бессмертны сами по себе; расцветают раз в сто лет) на восточных окраинах Кхмерки. Там должны были проходить все встречи с Кларой. По рассказам, эта роща была посажена при основании самой Кхмерки. Первые кхмеры садили эти деревья в знак верности богам. И вот уже которое столетие Альбус стоят, принимая людей в своих покоях.
***
Клара не смыкала глаз всю ночь. Она была очень взволнована. С утра она нарядилась в голубое платье, её любимое, с помощью магии сделала длинные косы с разноцветными лентами, одела ободок, разукрасила лицо новыми красками. Клара была лучше, чем обычно. Это все заметили. В рощу она пришла сильно раньше Одиса, поэтому ей пришлось сидеть на лавке в ожидании. Клара не знала, что будет делать. Она никогда не говорила не то что с юношами, даже с девушками ей запрещалось дружить. Только отец и магия были её друзьями и утешениями. Часто на неё нагоняло тоску, когда она в детстве видела, как соседские дети играли на улице, веселились, дружили, а она была совсем одна. Теперь был шанс уничтожить одиночество, и Клара не планировала этот шанс терять.
Нервы сдавали, и от этого девушка теребила кончики кос. Это подбешивало её. «Ты чего Клара? Почему какой-то мальчишка так сильно тревожит тебя? Брось это. Не могла же ты влюбиться? Или могла? Не-ет. Не могла. Хотя он такой Такой Хороший». Клара расплылась в улыбке и стала вспоминать Одиса. «Ах. Как же он красив. Наверное, он очень сильный и умный. А как он уверенно вошёл, и стоял молча. Наверное, у него приятный голос». Волнение и размышления сделали время ожидания мимолётным.
Одис вошёл в рощу. Клара тут же отбросила косы, которые она только что теребила, и нацепила на себя, так хорошо ей знакомую, маску контроля и безразличия. Одис сел на лавку, стоящую напротив той лавки, на которой сидела Клара. Клара, затаив дыхание, уставилась на Одиса. Он был чудесен. Её сердце с бешеной скоростью мчалось, стремясь разорвать грудную клетку, всё её тело дрожало, а мысли суетились в страшной панике. Одис, вздохнув, начал первым.
Мы с тобой мало знакомы. Я Одис.
Клара внутри визжала от восторга, от того, что сам Одис, сын вождя, заговорил с ней первым. «А! Заговорил! Со мной! Какой красивый голос!»
Я Клара, сухо отвечала девушка.
Мне кажется, что я никогда не видел тебя на улице, да и вообще не видел. И должен признать, теперь жалею об этом. Ты очень красива, на тебя хочется смотреть и смотреть.
«Красива? Ах, я красива! И это он сказал. Я тоже жалею, что ты не видел меня. И я не видела тебя. Как ты красив! Ах, если б ты знал, как красив! Я бы многое отдала, чтобы смотреть на тебя, чтобы ты смотрел на меня» дымились мысли внутри Клары.
Да не видел. Не мог видеть. Меня не выпускают, грустно сказала дочь шамана.
От чего? участливо интересовался Одис.
«Да от того, что боялись моей любви к тебе! Они знали, что когда я встречу тебя, то непременно сбегу! рвалось сердце Клары. Ах, о чём это я? Какая глупость!»
Не знаю, лучше об этом не меня спрашивай, а моего отца, грубо резанула Клара.
Одис не знал, что ответить, и между ними возникла долгая и неловкая пауза. Одису казалось, что дочь шамана не была настроена на беседу. Её ответы были коротки и отстранённы. В них не было запала. Клара не заметила ничего из этого, она была восхищена.
Ты дочь шамана. Знаешь что-нибудь о магии? вдруг нашёл тему для разговора Одис.
Да, отец научил меня многому.
О, хорошо. Можешь показать что-нибудь?
«Показать? Тебе? Да, да, конечно могу».
Я не шутница, чтобы развлекать по запросам, говорила Клара, как будто бы обидевшись.
Извини, я не думал, что мои слова оскорбят тебя. Если не хочешь, я не настаиваю.