Арсений Александрович Замостьянов
Русские народные сказки с объяснялками для взрослых и детей
© Замостьянов А.А., 2023
© ООО «Издательство Родина», 2023
Добрым молодцам урок
Виктор Васнецов. Птицы Сирин и Алконост
Почему мы любим сказки? Они увлекательны! С раннего детства мы влюбляемся в этот страшноватый и лукавый фольклорный мир. Еще сравнительно недавно в начале ХХ века сказки заменяли детям и взрослым и радио, и библиотеку, и телевидение, и интернет. Сказитель был важнейшей фигурой в жизни любого села. У него набирались уму-разуму, его сказки слушали и взрослые, и дети. А дедушки и бабушки пересказывали эти волшебные истории своим чадам.
Сейчас русский народные сказки признанная классика, которую мы не только читаем для собственного удовольствия, но и изучаем. Они неразрывно связаны с народным представлением об истории, о природе. Поэтому в этой книге мы представили не только сказки, но и старинный календарь с рассказами о фольклорных традициях. И краткое представление самых важных сказочных героев. О них написаны диссертации! Но первым шагом к изучению этого важнейшего пласта русской культуры станет книга, которую вы держите в руках.
Пушкину (а он постоянно черпал вдохновение в русских сказках) принадлежит крылатое выражение: «Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок». Не будем же и мы недооценивать сказки. В них и развлечение, и воспитание ума и сердца.
А традиция любви к сказкам, которые передаются из поколения в поколение, обязательно возродится даже во времена интернета и искусственного интеллекта. Одно другому не мешает, ведь сказки с их фантастикой предсказали многие технические изобретения нашего времени. Волшебство иногда становится былью если сказочные уроки не пропадают втуне.
Пользительного и увлекательного чтения вам, дорогие друзья!
Репка
Старинное издание старинной сказки
Посадил дед репку выросла репка большая, пребольшая.
Стал дед репку из земли тащить: тянет-потянет, вытащить не может.
Позвал дед на помощь бабку.
Бабка за дедку, дедка за репку: тянут-потянут, вытянуть не могут.
Позвала бабка внучку. Внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку: тянут-потянут, вытянуть не могут.
Кликнула внучка Жучку. Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку: тянут-потянут, вытянуть не могут.
Кликнула Жучка кошку. Кошка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку: тянут-потянут, вытянуть не могут.
Кликнула кошка мышку.
Мышка за кошку, кошка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку тянут-потянут вытащили репку!
Колобок
Эта сказка известна нам с самого раннего детства
Жил-был старик со старухою. Просит старик:
Испеки, старуха, колобок.
Из чего печь-то? Муки нету.
Э-эх, старуха! По коробу поскреби, по сусеку помети; авось муки и наберется.
Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригорошни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить.
Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.
Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц:
Колобок, колобок! Я тебя съем!
Не ешь меня, косой зайчик! Я тебе песенку спою, сказал колобок и запел:
И покатился себе дальше; только заяц его и видел!..
Катится колобок, а навстречу ему волк:
Колобок, колобок! Я тебя съем!
Не ешь меня, серый волк! Я тебе песенку спою!
И покатился себе дальше; только волк его и видел!..
Катится колобок, а навстречу ему медведь:
Колобок, колобок! Я тебя съем.
Где тебе, косолапому, съесть меня!
И опять укатился; только медведь его и видел!..
Катится, катится колобок, а навстречу ему лиса:
Здравствуй, колобок! Какой ты хорошенький!
А колобок запел:
Какая славная песенка! сказала лиса. Но ведь я, колобок, стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разок погромче.
Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню.
Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок, сказала лиса и высунула свой язык.
Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса ам его! и скушала.
Кот, петух и лиса
Жил-был старик, у него были кот да петух. Старик ушёл в лес на работу, кот унёс ему есть, а петуха оставили стеречь дом. На ту пору пришла лиса.
Геннадий Павлишин. Лиса и Кот
Так лиса пела, сидя под окном. Петух выставил окошко, высунул головку и посмотрел: кто тут поёт? Лиса схватила петуха в когти и понесла его в гости. Петух закричал:
Понесла меня лиса, понесла петуха за тёмные леса, в далёкие страны, в чужие земли, за тридевять земель, в тридцатое царство, в тридесятое государство. Кот Котонаевич, отыми меня!
Кот в поле услыхал голос петуха, бросился в погоню, достиг лису, отбил петуха и принёс домой.
Смотри ты, Петя-петушок, говорит ему кот, не выглядывай в окошко, не верь лисе; она съест тебя и косточек не оставит.
Старик опять ушёл в лес на работу, а кот унёс ему есть. Старик, уходя, заказывал петуху беречь дом и не выглядывать в окошко. Но лисица стерегла, ей больно хотелось скушать петушка; пришла она к избушке и запела:
Петух ходил по избе да молчал. Лиса снова запела песенку и бросила в окно горошку. Петух съел горошек и говорит:
Нет, лиса, не обманешь меня! Ты хочешь меня съесть и косточек не оставишь.
Полно ты, Петя-петушок! Стану ли я есть тебя! Мне хотелось, чтоб ты у меня погостил, моего житья-бытья посмотрел и на моё добро поглядел! и снова запела:
Петух лишь выглянул в окошко, как лиса его в когти. Петух лихим матом закричал:
Понесла меня лиса, понесла петуха за тёмные леса, за дремучие боры, по крутым бережкам, по высоким горам; хочет лиса меня съести и косточек не оставити!
Кот в поле услыхал, пустился в догоню, петуха отбил и домой принёс:
Не говорил ли я тебе: не открывай окошка, не выглядывай в окошко, съест тебя лиса и косточек не оставит. Мотри, слушай меня! Мы завтра дальше пойдём.
Вот опять старик на работе, а кот ему хлеба унёс. Лиса подкралась под окошко, ту же песенку запела; три раза пропела, а петух все молчал. Лиса говорит:
Что это, уж ныне Петя нем стал!
Нет, лиса, не обманешь меня, не выгляну в окошко.
Лиса побросала в окошко горошку и пшенички и снова запела:
Потом прибавила:
Да посмотрел бы ты, Петя, сколько у меня редкостей! Да покажись же ты, Петя! Полно, не верь коту. Если бы я съести хотела тебя, то давно бы съела; а то, вишь, я тебя люблю, хочу тебе свет показать, уму-разуму тебя наставить и научить, как нужно жить. Да покажись же ты, Петя, вот я за угол уйду! и к стене ближе притаилась.
Петух на лавку скочил и смотрел издалёка; хотелось ему узнать, ушла ли лиса. Вот он высунул головку в окошко, а лиса его в когти и была такова.
Петух ту же песню запел; но кот его не слыхал. Лиса унесла петуха и за ельничком съела, только хвост да перья ветром разнесло. Кот со стариком пришли домой и петуха не нашли; сколько ни горевали, а после сказали:
Вот каково не слушаться!
Гуси-лебеди
Иван Билибин. Гуси-лебеди
Жили старичок со старушкою; у них была дочка да сынок маленький.
Дочка, дочка! говорила мать. Мы пойдём на работу, принесём тебе булочку, сошьём платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора.
Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали; посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках. Пришла девочка, глядь братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда нету. Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери, братец не откликнулся! Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом. Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали; девочка угадала, что они унесли её братца, бросилась их догонять. Бежала-бежала, стоит печка.
Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?
Съешь моего ржаного пирожка, скажу.
О, у моего батюшки пшеничные не едятся!
Печь не сказала. Побежала дальше, стоит яблонь.
Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?
Съешь моего лесного яблока, скажу.
О, у моего батюшки и садовые не едятся!
Побежала дальше, стоит молочная речка, кисельные берега.
Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?
Съешь моего простого киселика с молоком, скажу.
О, у моего батюшки и сливочки не едятся!
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался ёж; хотела она его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает:
Ёжик, ёжик, не видал ли, куда гуси полетели?
Вон туда-то! указал.
Побежала стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается. В избушке сидит баба-яга, морда жилиная, нога глиняная; сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят злодеи, куда деваться? Бежит молочная речка, кисельные берега.
Речка-матушка, спрячь меня!
Съешь моего киселика!
Нечего делать, съела. Речка её посадила под бережок, гуси пролетели. Вышла она, сказала: «Спасибо!» и опять бежит с братцем; а гуси воротились, летят навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблонь.
Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!
Съешь моё лесное яблочко!
Поскорей съела. Яблонь её заслонила веточками, прикрыла листиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели да за ней; совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди из рук вырвут! К счастью, на дороге печка.
Сударыня печка, спрячь меня!
Съешь моего ржаного пирожка!
Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели. А она прибежала домой, да хорошо ещё, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли.
Василиса Прекрасная
Иван Билибин. Василиса Прекрасная
В некотором царстве жил-был купец. Двенадцать лет жил он в супружестве и прижил только одну дочь, Василису Прекрасную.
Когда мать скончалась, девочке было восемь лет. Умирая, купчиха призвала к себе дочку, вынула из-под одеяла куклу, отдала ей и сказала:
Слушай, Василисушка! Помни и исполни последние мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу; береги её всегда при себе и никому не показывай; а когда приключится тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у неё совета. Покушает она и скажет тебе, чем помочь несчастью.
Затем мать поцеловала дочку и померла.
После смерти жены купец потужил, как следовало, а потом стал думать, как бы опять жениться. Он был человек хороший; за невестами дело не стало, но больше всех по нраву пришлась ему одна вдовушка. Она была уже в летах, имела своих двух дочерей, почти однолеток Василисе, стало быть, и хозяйка и мать опытная. Купец женился на вдовушке, но обманулся и не нашёл в ней доброй матери для своей Василисы. Василиса была первая на всё село красавица; мачеха и сёстры завидовали её красоте, мучили её всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветру и солнца почернела; совсем житья не было!
Василиса всё переносила безропотно и с каждым днём всё хорошела и полнела, а между тем мачеха с дочками своими худела и дурнела от злости, несмотря на то, что они всегда сидели сложа руки, как барыни. Как же это так делалось? Василисе помогала её куколка. Без этого где бы девочке сладить со всею работою! Зато Василиса сама, бывало, не съест, а уж куколке оставит самый лакомый кусочек, и вечером, как все улягутся, она запрётся в чуланчике, где жила, и потчевает её, приговаривая:
На, куколка, покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки, не вижу себе никакой радости; злая мачеха гонит меня с белого света. Научи ты меня, как мне быть и жить и что делать?
Куколка покушает, да потом и даёт ей советы и утешает в горе, а наутро всякую работу справляет за Василису; та только отдыхает в холодочке да рвёт цветочки, а у неё уж и гряды выполоты, и капуста полита, и вода наношена, и печь вытоплена. Куколка ещё укажет Василисе и травку от загару. Хорошо было жить ей с куколкой.
Прошло несколько лет; Василиса выросла и стала невестой. Все женихи в городе присватываются к Василисе; на мачехиных дочерей никто и не посмотрит. Мачеха злится пуще прежнего и всем женихам отвечает:
Не выдам меньшой прежде старших! а проводя женихов, побоями вымещает зло на Василисе.
Вот однажды купцу понадобилось уехать из дому на долгое время по торговым делам. Мачеха и перешла на житьё в другой дом, а возле этого дома был дремучий лес, а в лесу на поляне стояла избушка, а в избушке жила баба-яга: никого она к себе не подпускала и ела людей, как цыплят. Перебравшись на новоселье, купчиха то и дело посылала за чем-нибудь в лес ненавистную ей Василису, но эта завсегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке бабы-яги.
Пришла осень. Мачеха раздала всем трём девушкам вечерние работы: одну заставила кружева плести, другую чулки вязать, а Василису прясть, и всем по урокам. Погасила огонь во всём доме, оставила одну свечку там, где работали девушки, и сама легла спать. Девушки работали. Вот нагорело на свечке, одна из мачехиных дочерей взяла щипцы, чтоб поправить светильню, да вместо того, по приказу матери, как будто нечаянно и потушила свечку.
Что теперь нам делать? говорили девушки. Огня нет в целом доме, а уроки наши не кончены. Надо сбегать за огнём к бабе-яге!
Мне от булавок светло! сказала та, что плела кружево. Я не пойду.
И я не пойду, сказала та, что вязала чулок. Мне от спиц светло!
Тебе за огнём идти, закричали обе. Ступай к бабе-яге! и вытолкали Василису из горницы.
Василиса пошла в свой чуланчик, поставила перед куклою приготовленный ужин и сказала:
На, куколка, покушай да моего горя послушай: меня посылают за огнём к бабе-яге; баба-яга съест меня!
Куколка поела, и глаза её заблестели, как две свечки.
Не бойся, Василисушка! сказала она. Ступай, куда посылают, только меня держи всегда при себе. При мне ничего не станется с тобой у бабы-яги.
Василиса собралась, положила куколку свою в карман и, перекрестившись, пошла в дремучий лес.
Идёт она и дрожит. Вдруг скачет мимо её всадник: сам белый, одет в белом, конь под ним белый, и сбруя на коне белая, на дворе стало рассветать.
Идёт она дальше, как скачет другой всадник: сам красный, одет в красном и на красном коне, стало всходить солнце.
Василиса прошла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на полянку, где стояла избушка яги-бабы; забор вокруг избы из человечьих костей, на заборе торчат черепа людские, с глазами; вместо верей у ворот ноги человечьи, вместо запоров руки, вместо замка рот с острыми зубами. Василиса обомлела от ужаса и стала как вкопанная.
Вдруг едет опять всадник: сам чёрный, одет во всём чёрном и на чёрном коне; подскакал к воротам бабы-яги и исчез, как сквозь землю провалился, настала ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло, как середи дня. Василиса дрожала со страху, но, не зная куда бежать, оставалась на месте.
Скоро послышался в лесу страшный шум: деревья трещали, сухие листья хрустели; выехала из лесу баба-яга в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает.
Подъехала к воротам, остановилась и, обнюхав вокруг себя, закричала:
Фу-фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?
Василиса подошла к старухе со страхом и, низко поклонясь, сказала:
Это я, бабушка! Мачехины дочери прислали меня за огнём к тебе.
Хорошо, сказала яга-баба, знаю я их, поживи ты наперёд да поработай у меня, тогда и дам тебе огня; а коли нет, так я тебя съем!