НЯНЯ
Даже не знаю, радоваться мне иль печалиться. Сказку-то я тебе не до конца тогда поведала, да приукрасила маленько. Побоялась, конец совсем был срамной. А мать твоя строго-настрого наказала таковых сказок тебе, мальчонке, не сказывать.
АЛЕКСАНДР
Ах, ты, старая хрычовка! То-то я чувствовал, что сюжет как-то не складывается.
Ну теперь-то можешь рассказать её целиком, я вырос как-никак?
НЯНЯ
Теперь-то могу. Иди, подставь своё ушко, проказник. (шепчет и смеется)
АЛЕКСАНДР
Ох, мамушка. За твои сказки да присказки, да песни святочные нынче в крепость угодить можно. Это пахнет палачом и каторгою.[45]
СЦЕНА 6. ЗУЕВО
Снова серое унылое утро, точь-в-точь похожее на вчерашнее.
Няня раздвигает шторы.
АЛЕКСАНДР
Что, мамушка, здорова ли?
НЯНЯ
Благодарствую, батюшка.
Экий сон чудной нынче привиделся: будто дуб стоит огромный, весь цепями золотыми окован, да по цепям ходит кот. Вверх идет сказки сказывает, вниз идет песни поет.
Все во сне сказки да песни заучила, трижды повторила, чтоб тебе передать, а как проснулась позабыла.
АЛЕКСАНДР
Снег-то нынче есть?
НЯНЯ
Какое, все дождь. Дождь мужику рожь, а бурлаку вошь. *
* Спасибо словарю В. И. Даля.
Александр умывается, надевает халат.
Сенная девушка Агафья приносит поднос с кофе, Александр привлекает её к себе за талию, но той неловко присутствие няни, и она осторожно высвобождается, хотя по лицу видно, что ей приятно внимание барина.
Няня уходит к себе и садится за веретено.
Из кабинета слышны воркующие голоса Александра и Агафьи.
Вдруг раздается какой-то шум, звон битого стекла, истошный крик «Пошла вон, колода», и из кабинета выбегает босая полураздетая Агафья с полураспущенной косой.
НЯНЯ
Что такое приключилося?
АЛЕКСАНДР
Эта кобыла неповоротливая разбила мою единственную чернильницу! Мало того, что ковер теперь безнадежно испорчен, да у меня теперь ни капли чернил!
НЯНЯ
Не серчай, Сашенька, не кручинься!
Были ещё чернила в родительской спальне! За чернильницу помадная банка вполне сойдет. Давеча, как помада закончилась, я банку-то приберегла, вот теперь-то она и сгодится! А девок обижать тебе не дам!
АЛЕКСАНДР
Ай да мамушка! Что бы без тебя я делал!
Входит Архип, выполняющий роль дворецкого.
АРХИП
К Вам посетитель, барин.
АЛЕКСАНДР
Коня! Коня!
НЯНЯ
Готов, готов конь, Сашенька.
Александр сбрасывает халат, наспех накидывает рубашку, брюки, накидывает сюртук. Дворовые толпятся у заднего крыльца, где стоит оседланная лошадь.
АЛЕКСАНДР
Я просил Козьяка, а Вы опять вывели мне старую клячу.*
* Имя лошади настоящее.
МИХАЙЛО
Козьяк постарее этой кобылы будет. Только он две подковы потерял, а кузнеца сыскать нигде не можем.
Остальные белой масти, а Вы белой масти лошадей седлать не велели.[46] На этой же вороной кобыле сама Надежда Осиповна всегда изволит кататься.
Александр с явным неудовольствием садится на клячу, та отвечает ему взаимностью и с выражением скуки на морде лениво плетется со двора. Седок стегает лошадь веткой, но она продолжает дряблую рысцу. С превеликим трудом он поднимает её в галоп, проезжает вдоль озерца Маленец, поворачивает к Савкиной горке, огибает её, и уже недалеко от псковской дороги лошадь поскальзывается на свежем льду и падает оземь, немного подмяв под себя седока.
На громкие ругательства Александра, огласившие окрестности, прибегают крестьяне из Тригорского. Они помогают барину подняться, но тот сильно хромает. Лошадь же его продолжить путь под седлом не может, потому что сама еле встала и покачивается из стороны в сторону. Александра сажают на телегу и везут в Тригорское, лошадь медленно под узды ведут в сторону Михайловского.
СЦЕНА 7. ТРИГОРСКОЕ
АЛЕКСАНДР и соседки: АННА, АЛИНА, ЗИЗИ.
В гостиной любезных соседей АЛЕКСАНДР чувствует себя глупо из-за своего падения и неловко, оттого что вовсе не одет для посещения гостей.
АННА
Может быть, Вы почитаете нам Ваши новые стихи?
Для стихов у Александра совсем нет настроения, что прямо так и написано на его лице.
Он видит что-то на полке в углу, берет с нее книгу и начинает читать ритмично, нараспев, с простовато-хитроватым прищуром. Что именно понять трудно.
АЛИНА слушает его воодушевленно, ЗИЗИ удивленно, а АННА недоуменно.
Входит ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Позвольте, что Вы читаете дамам?
АЛЕКСАНДР
Псалтирь. Поп Раевский наказал мне читать Псалтирь трижды в день, и лучше вслух.
АННА возмущенно встает, ЗИЗИ краснеет от сдавленного смеха.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА осторожно берет Пушкина под руку и ведет в свой кабинет.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Наверное, Вам нужен отдых после падения с лошади.
АЛЕКСАНДР
Заметьте, что я упал не с лошади, а с лошадью, это большая разница!
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Несмотря на столь досадное падение, я надеюсь, Вы понимаете, что читать Псалтирь подобным образом это святотатство.
АЛЕКСАНДР
Вы походите на моего батюшку, ему тоже не понравилось моё поэтическое чтение Псалтири брату Лайону, он обвинил меня в атеизме и развращении юношества. Клянусь, я не имел в виду ничего богопротивного.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
То, что мы живем скромно и уединенно в деревне, ещё не дает Вам повода насмехаться над нами. Я надеюсь, что этого больше не повторится.
АЛЕКСАНДР хочет сказать что-то в своё оправдание, но его останавливают властным жестом.
И ещё одно,
она протягивает АЛЕКСАНДРУ небольшой запечатанный конверт без надписей.
Вам письмо от нашего общего друга, Василия Андреевича Жуковского. Вы узнаете его руку.
АЛЕКСАНДР с изумлением вскрывает конверт и издает возглас неподдельной радости.
АЛЕКСАНДР
Но почему письмо попало к Вам?
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Потому что Василию Андреевичу его положение при дворе дорого не менее, чем Ваше благополучие. А поскольку вся Ваша переписка досматривается, частный обмен корреспонденцией между вами может навлечь на Василия Андреевича ненужные подозрения.
Я взяла смелость написать ему, и он попросил меня быть посредницей в переписке. Письма будут вложенными или в двойных конвертах. Они могут не только приходить в Тригорское на моё имя или имя Анны, но также отправляться из Тригорского от моего имени или имени Анны Николаевны.
Надеюсь, что женскую почту пока не проверяют. В деревне мы не менее изобретательны, чем в столицах.
АЛЕКСАНДР
О, великодушная! Я готов на коленях молить Вашего прощения и благодарить господа, что он послал мне такого ангела!
Хотя в Петербурге это уже не модно, позвольте мне поцеловать Вашу руку
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА милостиво протягивает руку молодому соседу.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Не теряйте времени, друг мой. Прочтите письмо и садитесь писать ответ. Лучше всего уединиться в библиотеке. Я попрошу Зизи принести для Вас перо и бумагу.
СЦЕНА 8
Там же, те же.
Переходят в библиотеку.
ЗИЗИ (весело показывая соседу красиво переплетенную «Записку, каким образом сделать из простого горячего вина самую лучшую французскую водку»)
Вот самый ценный экземпляр нашего собрания.
Это дедушка написал.
АЛЕКСАНДР
О, я надеюсь, Вы прочли эту книгу самым внимательным образом.
ЗИЗИ
Конечно. И многому научилась.
АЛЕКСАНДР
Чему же, например?
ЗИЗИ
Например, варить жженку.
АЛЕКСАНДР
Что? Этот крепкий гусарский напиток?
ЗИЗИ
Может, и гусарский, а по мне так лучше не бывает.
АЛЕКСАНДР
Осчастливьте меня, дайте отведать Вашего снадобья!
ЗИЗИ
Если Вы обещаете хорошо себя вести.
АЛЕКСАНДР
Это как же?
ЗИЗИ
Приходить к нам хотя бы через день и веселить нас стихами, поэмами и писать нам в альбомы.
АЛЕКСАНДР
Обещаю!
ЗИЗИ
А ещё, если Вы будете хорошо себя вести, я дам Вам почитать вот эту важную книгу.
ЗИЗИ вынимает некий фолиант из шкафа и прячет за спиной.
АЛЕКСАНДР
Что это?
ЗИЗИ
Голиковский Пётр Великий. *
* Имеется в виду Голиков И. И. «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России».
АЛЕКСАНДР
Неужто?
ЗИЗИ
Я знаю, он Вам очень-очень любопытен.
АЛЕКСАНДР
Умоляю, дайте взглянуть!
Но ЗИЗИ смеется и улетает с книгой в гостиную, оставив соседа любоваться содержимым книжных шкафов, откуда выглядывают знакомые новиковские корешки, заветное тиснение с именами Вольтера и Руссо, лакомые Сумароков и Княжнин. АЛЕКСАНДР застывает перед шкафами, не в силах оторвать глаз от открывшихся ему богатств. Ни одна из обитательниц Тригорского не столь притягательна, как эта сокровищница.
СЦЕНА 9. ТРИГОРСКОЕ
Закончив письма, АЛЕКСАНДР возвращается в гостиную, где находит ЗИЗИ и АЛИНУ.
АЛЕКСАНДР (обращаясь к ЗИЗИ)
Вот уже не в первый раз я пытаюсь завязать светскую беседу с Вашей сестрой, мы провели целый день в одной коляске по дороге в Опоч-ку, но за все время она сказала мне не более трех слов. Милая Зизи, не окажете ли Вы мне услугу, выступив в роли переводчика? Мне иногда кажется, что в нашем общении его недостает.
ЗИЗИ радостно усаживается между АЛЕКСАНДРОМ и АЛИНОЙ.
АЛЕКСАНДР (обращаясь к АЛИНЕ)
Поговорим о литературе. Читаете ли Вы романы?
ЗИЗИ
О, да, она сидит с книжкой все ночи напролет, мы скоро разоримся на свечах.
АЛЕКСАНДР
И что же Вы читаете?
АЛЕКСАНДР пытается поймать взгляд Алины из-за пышной шевелюры ЗИЗИ.
ЗИЗИ
Она читает Клариссу.
ЗИЗИ крутится и ёрзает, к чему обязывала её роль переводчика, занимающего промежуточное положение меж двух сторон.
АЛЕКСАНДР
О чем этот роман? Много слышал о нем, но не доводилось держать в руках лично.
ЗИЗИ (со вздохом)
Как о чем? О любви.
АЛЕКСАНДР
Неужели Вам уже разрешают читать любовные романы?
АЛИНА вспыхивает и пытается уйти, однако ЗИЗИ сидит на краю её платья, и выдернуть его сразу не получается. Затем платье вырывается, и АЛИНА отсаживается к роялю, чтобы углубиться в ноты и абстрагироваться от разговора.
ЗИЗИ
Почему бы и нет? Их читают у нас все, включая маман.
АЛЕКСАНДР
Тогда и я прочту. Если Клариссу читает даже маман, уверен, что в ней нет ничего предосудительного.
АЛИНА наигрывает что-то на рояле и тихо напевает.
АЛЕКСАНДР (подходя к роялю)
Ах, почему я могу слышать Ваш голос, только когда Вы поете?
Не бойтесь меня.
На звуки музыки входит АННА. Она садится рядом с АЛИНОЙ, и они что-то играют в две руки.
АЛЕКСАНДР
Обычно в моем присутствии барышни стесняются ошибок в русском языке, но я очень люблю такие ошибки и очаровательный французской прононс наших барышень, когда они говорят «сууп с кагтофелем», «бгуснична вода».[47]
ЗИЗИ взрывается от смеха, АЛИНА готовится что-то сказать, силясь подобрать слова, но АННА прерывает её.
АННА
Алина молчит оттого, что знает, что с Вами девушкам почти неприлично разговаривать, Вы имеете репутацию дерзкого соблазнителя.
АЛЕКСАНДР
Почему же тогда Вы и Зизи разговариваете со мной, пренебрегая приличиями?
АННА
Вы сегодня наш гость!
АЛЕКСАНДР
Слава моей лошади. Значит, я и гость мадмуазель Алины. По-Вашему, хозяйке прилично сидеть в углу букой и не вести дружеской беседы с гостем? В высшем свете действуют совсем другие правила. Легкая необременительная болтовня никогда никого ни к чему не обязывает и не следует воспринимать её серьезно.
АННА
Девушки всё воспринимают серьезно, поэтому красноречивые соседи опасны для них.
АЛЕКСАНДР
Сударыня, неужели Вы ещё не успели заметить, что я невиннее младенца? Будь это не так, разве Вы не почувствовали бы уже моих притязаний? А я держу пари, что Вы их не почувствовали, это-то Вас и волнует.
Признанный сердцеед, искусный интриган при всей ограниченности здешнего женского общества до сих пор ведет себя, как восьмидесятилетний подагрик. Хотя нет, подагрики куда игривее.
Наконец, в дверях появляется хозяйка дома.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Вижу, что письма написаны, а готова ли очередная глава Вашего нового романа в стихах?
АЛЕКСАНДР
Покамест нет.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Нам хотелось бы услышать ее первыми, по праву доброго соседства!
АЛЕКСАНДР
Если говорить начистоту, то я бы не хотел Вам её читать.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Почему же?
АЛЕКСАНДР
Боюсь, что Вы примете кое-что на свой счет, начнете обижаться и мне будет неловко бывать у вас. А лишиться Вашего общества мне было бы тяжело.[48]
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Вы заинтриговали нас. Может, Вы написали что-то, помимо романа?
АЛЕКСАНДР
Я пишу мемуары. Я видел многое и многих.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Удивительно, ведь Вы ещё так молоды. Наверное, это сложно писать беспристрастно о себе?
АЛЕКСАНДР
Писать мемуары заманчиво и приятно. Никого не любишь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать можно; быть искренним невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью, на том, что посторонний прочел бы равнодушно.
ЗИЗИ
(вклиниваясь в разговор)Как же можно писать и роман, и мемуары одновременно?
В роман невольно примешается что-то автобиографическое!
АЛЕКСАНДР
Нет ничего более естественного: одни впечатления Вы складываете в одну корзину, другие в другую. В первую попадает все образное и светлое, во вторую чаще ядовитое и темное. Потом впечатления просеиваются сквозь решето памяти, перемалываются на жерновах личной критики, как на нашей бугровской мельнице, и из получившейся муки я пеку пироги: стихов или воспоминаний.
АННА
Главное не перепутать корзины, так и отравиться недолго.
АЛЕКСАНДР
Я прошу прощения, не найдется ли у вас пера и бумаги, мне срочно надобно положить кое-что в одну из корзин.
ЗИЗИ мгновенно приносит откуда-то перо и бумагу.
О, я обожаю этот дом, здесь так великолепно заточены перья, а у меня одни огрызки. В Тригорском также великолепные свежие чернила, а у меня какие-то разбавленные и ржавые. Скоро я буду писать вином или кровью.
ЗИЗИ
Мы этого не допустим!
АЛЕКСАНДР пишет что-то, опершись на рояль, многое зачеркивает и сразу переписывает.
ЗИЗИ вытягивает шею и заглядывает в листок.
АЛЕКСАНДР
Не подсматривайте, Зизи. Это неприлично.
ЗИЗИ
Тогда покажите.
АЛЕКСАНДР
Я ещё не закончил.
ЗИЗИ
Тогда обещайте, что потом покажете.
АЛЕКСАНДР
Не могу, Зизи, я обещаю Вам и так слишком много. Лучше не давать женщинам обещаний, особенно таким очаровательным.
ЗИЗИ надувает губки. АЛИНА что-то наигрывает на фортепиано.
Через некоторое время АЛЕКСАНДР заканчивает писать и складывает листок вдвое.
ЗИЗИ
Покажите немедленно.
АЛЕКСАНДР
Вы дерзите, Зизи. Это глубоко личное. Я не могу.
Но ЗИЗИ пытается выхватить листок. Они кружат по комнате, играя в догонялки.
АЛЕКСАНДР убегает, ЗИЗИ пытается его настичь, хотя бегать в платье тяжелее.
Наконец, ЗИЗИ изворачивается и вырывает бумагу.
АЛЕКСАНДР
Пощадите, умоляю.
ЗИЗИ принимает торжественную позу и начинает декламировать с ошибками в паузах.
ЗИЗИ
Я Вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у Ваших ног я признаюсь
АЛЕКСАНДР
Нет, нет, отдайте!
АННА
К кому это обращено??
ЗИЗИ
Здесь все написано Алина, сжальтесь надо мною, не смею требовать любви, мой ангел, за грехи мои я любви не стою но притворитесь[49]
Повисает пауза.
(полушепотом, который все слышат)
Это предложение?
АЛИНА вспыхивает. АЛЕКСАНДР более чем смущен.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
Успокойтесь, девочки. Это всего лишь стихи, стихи, стихи.
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА берет листок из рук ЗИЗИ и удаляется с ним. На следующий день АЛЕКСАНДР получает в Михайловском посылку от АННЫ. К ней приложена записка:
«Я наточила для Вас перья. Они столь же остры, как и Ваш язычок. Прилагаю также чернила. Они столь черны, как Ваша репутация. Мы ждем поэтического платежа, столь же легкого и светлого, как наши мысли о Вас».