В эпоху Петра I кабаки именовались кружалами и фартинами. Кроме того, появляется и новый тип общественного заведения австерия (с австр. харчевня) совмещавшая функции ресторации, клуба и питейного дома. В отличие от кабаков, вход сюда простой публике был заказан. Здесь собирались иностранцы, русские дворяне, состоятельные горожане «кроме подлых и солдатства». Помимо вина, водки, пива и меда, гостям предлагались еда, табак и карты. Первая московская австерия находилась у Воскресенских ворот. В силу близости к Казанскому собору ее так и называли «казанская». Поговаривали, что сам государь любил заходить сюда после обеда пропустить чарку-другую и раскурить трубочку заморского табака.
Очень часто можно услышать, что история табакокурения на Руси началась в эпоху Петра I. Мол, воскурил царь адское безобразие, погрузив Россию в смрад и вонь «бесовского развлечения от скуки». Это не совсем так. Знакомство с вредным заморским товаром состоялось во времена Ивана Грозного благодаря английскому мореплавателю, а по совместительству заядлому курильщику Ричарду Ченслору, открывшему морской путь в Россию через Белое море в 1553 г. Первые английские корабли доставили «адскую траву» в Россию, где губительным зельем стали приторговывать иноземные аптекари и врачи.
Государь Михаил Фёдорович и служители церкви начинают упорную борьбу с табаком, ибо курение, по их мнению, «бесовство и дымный признак адского пламени внутри человека». Наказание было сурово: рвали ноздри, клеймили и отправляли в холодную Сибирь. Борьба с контрабандным зельем велась до времён государыни Софьи, при которой разрешили курить в Немецкой слободе и завозить табачок для собственных нужд. Именно здесь у иноземцев и пристрастился к дурной привычке молодой Пётр. В 1697 году выходит царский Указ, который разрешает свободную продажу табака. Поводом для снятия запретов на «бесовское зелье» стала обычная жажда пополнить казну.
В это же самое время в русский язык вошло слово «водка». Так называли «хлебное вино» низкого качества, чарка которого входила в ежедневный рацион матросов, солдат и работников верфей. Этот алкогольный напиток вначале презрительно называли «петровской водой», а потом ещё более уничижительно: «водкой». Кстати, именно Петр I познакомил россиян с заморским ромом и коньяком.
Парадокс правления Петра I заключался в том, что издаваемые им указы и распоряжения зачастую противоречили друг другу. Постановление царя гласило: «Не гнать мужиков из питейных домов, покудова до креста нательного не упьются». Одновременно с этим, из-под пера государя выходят указы, призванные контролировать пьянство среди простого народа. Так, полагалось «пить умеренно и честно, ради увеселения и отрады, а не на погибель души своей».
Петр I требовал строго наказывать виновных, запретил винокурение в монастырях и учредил чугунную медаль «За пьянство». Вес этой железяки с цепью составлял около 8 кг и носить ее «награжденный» выпивоха должен был на шее, не снимая, целую неделю. Сегодня эту медаль можно увидеть в Государственном историческом музее в Москве.
Петр I учредил чугунную медаль «За пьянство», самую тяжелую в истории российских наград
При Петре I в России одним за другим открываются новые заведения, названные трактирами. По замыслу царя, эти заведения должны были заменить привычные народу кабаки. Кабак отличался от трактира тем, что там давали только спиртное. Естественно, что народ там быстро напивался. В трактире же были всевозможные блюда от холодных закусок до жаркого. Выбор блюд и алкогольных напитков отличался большим разнообразием. Таким образом, главное отличие кабака от трактира в том, что в трактирах преимущественно ели, а в кабаках пили.
Изначально трактиры предназначались для обеспеченных господ, нередко иностранцев. Для простого люда они были не по карману. Чтобы привлечь народ в трактиры, Петр I повелел хозяевам заведений выдавать любому посетителю первую чарку (120 мл.) бесплатно. Трактирщики стали терпеть убытки, так, как нашлась масса хитрецов, которые ходили от одного заведения к другому и напивались, не заплатив ни копейки. Тогда хозяева пошли на хитрость и заказали у стеклодувов чарки с очень толстыми стенками. Выглядели они как обычные рюмки, а вмещали не больше 1520 граммов. За столь малый объем в народе эти стопки прозвали мухами. Отсюда и пошло выражение «Быть под мухой», т. е. выпить маленькую рюмочку и быть слегка не трезвым.
По словам иноземцев, первая российская императрица, Екатерина I любила «хлебное» и иные вина сверх всякой меры. Французский посланник Жак де Кампредон сообщал в Париж: «Развлечения (Екатерины) заключаются в почти ежедневных, продолжающихся всю ночь и добрую часть дня попойках в саду». Вероятно поэтому и скончалась государыня в возрасте 43 лет.
А вот императрица Анна Иоанновна, напротив, и сама не пила, и при своем дворе пьяных не терпела. Племянница Петра I овдовела через несколько дней после свадьбы. По слухам, супруг будущей императрицы Фридрих Вильгельм (герцог Курляндский) умер от того, что позволил себе посостязаться в пьянстве с Петром Алексеевичем. Он даже не смог довезти молодую супругу до своих владений. Отсюда и неприязнь государыни к пьяным. Только один раз в году Анна Иоанновна выпивала бокал венгерского вина в честь восшествия на престол. Правление Елизаветы Петровны время балов, кутежей и праздников. Веселая императрица очень «уважала» всевозможные заграничные вина и крепкие наливки: сама трезвой спать не ложилась и другим напиваться не мешала. В то время в «приличных домах» в обязательном порядке должны были быть всевозможные настойки и наливки на все буквы алфавита: анисовая, барбарисовая, вишневая, фисташковая, яблочная.
В отличии от предшественницы, императрица Екатерина II большую часть времени занималась государственными делами, однако выпить любила, но это всегда было к месту и ко времени. Особенно любила императрица темное пиво, которое заказывали для нее из Лондона. Именно при Екатерине II появилось крылатое выражение «пить водку вёдрами». Всё дело в том, что в то время водку продавали только вёдрами, а привычная для современного человека бутылка в качестве тары начала использоваться гораздо позднее. Именно Екатерине Великой принадлежит утверждение «пьяным народом легче управлять».
Распитие «на посошок» популярное «алкогольное» выражение. Его относят к паломникам, особо почитаемым в России. Наверху посоха паломника был оригинальный набалдашник утолщение под чашку. Странников приглашали в дома, беседовали, кормили и угощали в дорогу горячительными напитками. По традиции, путешественники должны были выпить из рюмки водки, не прикасаясь к ней руками. Если ему удавалось её не пролить, это был хороший знак и странника отпускали в путь, а если нет, то это значило, что он не был трезв, и его оставляли на ночь, так как покидать дорогу ему было небезопасно.
Кстати, те, кто призывает выпивающих «пить в меру», вероятно, не знают истинного значения этого выражения. На Руси для спирта использовалась мера 12, 5 л, или полное ведро. Советуя «пить в меру», вы советуете человеку налить себе целое ведерко «горячительного» напитка, «горького вина», от которого и пошло выражение «горький пьяница».
Пить до дна, не видать добра. Лубок
Очевидно, не все российские императоры любили выпить. Анна Иоанновна, не любила алкоголь это вполне объяснимо, учитывая, как умер ее муж! Екатерина Великая пила, но умеренно спиртному она предпочитала кофе. Ее сын Павел I также пил очень мало, в основном красные вина «бордосского типа». Самым любимым вином государя был «КЛАРЕТ», привезенный из самой Франции.
По воспоминаниям дочери императора Николая I, ее отец был заядлым трезвенником он не пил вина даже на официальных приемах, организованных в его честь, и во время поездок за границу просил заменить вино в его стакане простой водой однако государь не возражал, чтобы другие пили в его присутствии. Но в меру. Пьяных не терпел, так как они нарушали установленный порядок. Через год после вступления на престол император Николай I издал указ «О нетерпении на службе людей нетрезвого поведения». Несмотря на это, число пьющих в России не уменьшилось.
Про Николая I часто рассказывают следующую байку. Один старослужащий солдат Агафон Сулейкин в день своих именин пригласил нескольких своих друзей в «Царскую корчму», где на стене висел портрет государя. В ходе гулянки именинник, перехватив лишнего, начал буянить и драться с другим посетителем кабака. Их начали усмирять и разнимать, говоря, что нельзя себя так вести, и уж тем более перед императорским портретом. Однако разгневанный Агафон выкрикнул, что он «сам себе портрет» и плевать он хотел и на портрет, и на самого Николая I. И сопроводил пьяную реплику плевком в висевший портрет.
Весть о необычайном происшествии дошла до самого императора, который написал на донесении о сем: «Объявить перед фронтом рядовому Агафону Сулейкину, что я сам на него плюю. А так как этот несчастный в пьяном виде не ведал, что творит, то дело прекратить, а в кабаках царских портретов не вешать».
Поговаривали, что после объявления императорского приговора Сулейкин, собравшийся уже было в арестантские роты, крепко задумался, пошел в церковь, где усердно молился и поставил свечу перед образом святителя Николая, перед которым дал обет никогда не брать в рот ни капли водки. И этого обету крепко держался.
К началу 19 века происходит невероятный рост числа кабаков. В Москве были особенно популярны: «Истерия», «Варгуниха», «Наливки», «Девкины бани», «Заверняйка», «Облупа», Татьянка и проч. Кабак «Неугасимый» находился за храмом Василия Блаженного и помещался в подвале без дневного света. Там преимущественно сбывалось все краденое, и пойманные воры благодаря темноте могли смело утверждать, что не в состоянии указать никого в лицо. Тут же поблизости, почти примыкая к Лобному месту с северной стороны, находился «Кабак под пушками», названный так потому, что подле него лежали на земле две огромные пушки.
Приток в Москву нищего крестьянства после отмены крепостного права в 1861 года отозвался не только ростом преступности, но и числа питейных домов, которые превратились со временем в мрачные и отвратительные притоны Хитровки: «Каторга», «Сибирь», «Пересыльный». Каждый из этих трактиров посещала «своя» публика.
По рассказам знаменитого писателя В. А. Гиляровского, трактир «Пересыльный» был пристанищем барышников и нищих, а маститые воры и солидные скупщики краденого обитали в «Сибири». Эти два трактира находились в Румянцевском доме, в Подколокольном переулке, 12. Самым криминальным и скандальным местом на Хитровке был трактир «Каторга» в Подколокольном, 11 притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых каторжников, самое опасное из злачных мест в первопрестольной. Здесь собирались «Коты» со своими «сюжетами», вернувшиеся из Сибири или тюрьмы «Обратники», встречались с почетом «деловые», которых тотчас же «ставили на работу».
Здесь заключались криминальные сделки, бушевали низменные страсти и никогда не смолкали «шум, ругань, драка, звон посуды». За распахнутой дверью, в уши ударял пьяный шум, а в нос запах тушеной капусты, перегорелой водки и смазанных сапог. За грязными столиками пили монопольку, пропивали добычу вместе с «марухами» и обсуждали планы будущих краж и разбоев. В левом углу гуляли «ширмачи», а за обшарпанной дверью играли в подпольную рулетку и опаивали «малинкой» лохов. Очень часто в кабаке случались драки и убийства. Трупы хоронили прямо в подвале.
Многие обитатели «Каторги» даже не догадывались, что из его подвала есть тайный лаз, ведущий в подземелье. По его переходам от Хитровки можно было добраться до Лубянки, Сретенки и Трубной площади и проникнуть в подвалы многих зданий. По словам диггеров, вся Ивановская горка была пронизана подземными ходами и галереями, по которым обитатели хитровских притонов легко уходили от полицейских облав.
Один из самых злачных притонов в Москве был трактир «Волчья долина», который находился возле Большого каменного моста, недалеко от Кремля. В «Волчьей долине» обычно собирался московский криминал, но нередко здесь можно было встретить загулявшего молодого купчика, к которому сразу подсаживались за стол подвыпившие разгульные девицы.
Антиалкогольная социальная реклама в царской России. Актуальна и по сей день
В дешевых кабаках и трактирах можно было заложить под проценты свои вещи. В обмен посетитель получал одежду похуже, а через несколько таких обменов пьяница оказывался в лохмотьях в грязи на обочине дороги или в канаве. Вот тогда-то и появилось выражение «нажраться до поросячьего визга». Появилось оно потому, что свиньи отведав напитки с алкоголем, начинают валяться в лужах и громко повизгивать.
В Москве было немало питейных заведений, у которых была дурная репутация. Например, у трактира «Амстердам», который находился на Немецком рынке. «Амстердам» считался символом самого гнусного разврата и беспробудного пьянства. Здесь на иждивении хозяина были и опытные карточные шулера и девицы легкого поведения на любой вкус. Главная задача их состояла в том, что нужно было заманить в свои сети охотников до женской ласки и вытянуть с них как можно больше денег. Бесшабашное круглосуточное веселье, ночная музыка, карты и постоянно открытые двери Амстердама создали ему огромную популярность среди кутил и гуляк. Многие из них считали неприличным долго не посещать Амстердам. Даже простые мужики, познакомившись на практике с разгульными развлечениями этого веселого приюта, стали валить туда целыми толпами.
Н. Неврев. Протодиакон, провозглашающий на купеческих именинах долголетие
Память о трактирах и кабаках осталась в названиях московских улиц. Например, улица Волхонка получила имя по домовладению князей Волконских (дом 8), где был кабак «Волхонка», Ладожскую улицу назвали по фамилии домовладелицы Новоладожской, в доме которой работал кабак «Ладуга». Плющиха также напоминает о стоявшем тут одноименном кабаке. Площадь Разгуляй получила имя по знаменитому трактиру «Разгуляй».
В середине 19 века произошло немыслимое: массовое распространение обществ трезвости, что привело к резкому падению государственных доходов. Министр финансов распорядился запретить городские собрания и сельские сходки трезвенников. Главной причиной отказа пить была дороговизна хлебного вина: дурное вино предлагалось откупщиками по высокой цене. Люди публично давали обет в церкви не пить, и даже попытки бесплатной раздачи водки не принесли результатов.
Разорение населения вызывало такое недовольство, что начались бунты и погромы. Крестьяне громили питейные заведения и зарекались навсегда отказаться от спиртного. Это очень напугало правительство, которое лишилось значительной части «пьяных денег». Власти применили и «кнут», и «пряник». С одной стороны, были арестованы до 11 тысяч протестующих крестьян, с другой были снижены цены на спиртное. В результате за пару лет число кабаков, увеличившись примерно в шесть раз, перешло за полмиллиона.
Антиалкогольная социальная реклама в царской России