Эрли Моури
Жест Лицедея
Глава 1
Бро
Здорово, бро! тот, что в черной куртке, нагло усмехнулся.
Терпеть не могу это «бро» и прочие американизмы. Странно? Нет. Я просто не люблю США, и всё что с ними связано, включая айфоны. Америка мастдай! Но это мысли не в тему. А тема в том, что мы в тёмной подворотне, их четверо, и мне нужно что-то отвечать. Я и ответил, может несколько борзо:
Ну, здорово. Не надоело пересекаться? Ты как чёрная балыся, везде торчком!
Отвлекся на движение справа, и увернуться не успел тут же получил в пятак. Причём беспощадно, с ноги.
Знаете, как неприятно, когда подошвой кроссовка с жирным протектором вдавливают нос в голову? Бить тот хрен умел зарядил смачно. В первый миг боль я не чувствовал. Она пришла потом, горячая, тяжкая, жестокая. Перед глазами багровые круги и в них четыре ухмыляющиеся рожи.
А потом их дружно понесло посыпались удары с четырёх сторон. Кровь брызнула на стену, и через миг я уже лежал на земле. Скорчившись, понимая, что уже нежилец. Лишь содрогаясь от зверских пинков с этакого душевного размаха.
Всё, борзота слетела? усмехнулся кто-то.
Каков ублюдок! Это же он Гриню неделю назад уделал! напомнил младший в зелёной куртке. Его надо кончать!
Это тебе за балысю! Чёрную! объяснил заводила в блестящей в свете фонарей, чёрной куртке, резко припал на колено и сунул мне тесарём под ребро.
Вспышка боли угасла вмиг. Стало темно и холодно, и я обнаружил, что вижу себя со стороны. Вернее, не себя, а своё мёртвое тело с расплывающимся пятном крови. Произошедшее повергло в шок, такой жёсткий, что я застыл, словно одеревенел. А потом дёрнулся и беззвучно заорал:
Суки! Суки! я пытался, пытался нанести удар в голову ближнему толстяку в рваных джинсах.
Однако крепко сжатые кулаки, пролетали сквозь его голову. Изящный као кон, резкий тае тад в пустоту! Моя ярость, выкрики, удары всё было бесполезно! Ну какие же твари! Грязная гопота! А меня всего-то исполнилось двадцать пять!..
Эй, сюда иди, услышал я вкрадчивый голос справа.
Повернул голову и обнаружил, что в конце подворотни висит в воздухе какой-то субъект в тёмном плаще до пят и шляпе, натянутой почти на глаза. Осознание, что я умер, наползало неотвратимо. Да, да, всё я умер это уже без вариантов. Больше я не чувствовал боли и без всяких глюков видел своё тело со стороны. А света в конце туннеля Его не было. Вранье это. Кто вам скажет про свет в конце туннеля, можете смело дать тому в морду.
Чего тебе? я подплыл к нему не касаясь земли, точно Каспер из мультика.
Вижу, пыжишься. Хочешь отомстить за свою мёртвую тушку? он сдвинул шляпу вверх, являя хитрый прищур.
Ну хочу, признал я. Пытался уже.
Тебе новую тушку надо. Или стать магом, чтобы влиять на физический план из тонкого. А лучше и то и другое, прищур карих глаз стал хитрее. Помочь с этим?
Неплохо бы. Что для этого от меня нужно? я нахмурился, пытаясь распознать подвох. Его предложение выглядело заманчивым, но заманчивые предложения всегда имеют теневую сторону.
Для этого нужно лететь за мной, он сделал пасс рукой, и тут же образовался светящийся круг. Сюда давай.
Я недолго испытывал сомнения. Ладно, какая теперь разница? Всё равно я охренеть какой мёртвый, и хуже уже не будет.
Едва я сунул голову в светящуюся круговерть, как в лицо ударил тёплый ветер, а в глаза яркий солнечный свет.
Смелее, бро! подбодрил незнакомец, толкнув в спину.
Не называй меня так! вспыхнул я, и тут же провалился по другую сторону магического круга, туда, где мир радовал теплом и светом.
Шучу, успокойся. Никакой ты не бро. Просто слышал с чего у вас началось, он всплыл по правую руку от меня и добавил. Жарковато тут. Как всегда, я не по сезону.
Это вообще, что за место? зависнув метрах в четырёх-пяти от черепичной крыши я оглядывал улицу: широкая, мощёная, кое-где торчат пальмы, шелестящие на ветру. Внизу по мостовой цокают копытами лошади, тянущие повозки. Ходят какие-то люди в одежде на мой взгляд века 19-го. Хотя я далеко не спец по модным прикидам.
Анталийская волость, пояснил субъект в тёмном плаще одет он был действительно не для южных курортов. Если точнее Анталийская волость Византийской губернии. Сечёшь?
Чего? я несколько опешил, ведь сказал он полную чушь.
Ничего, отозвался он, направляясь вдоль улицы. Давай за мной, не отставай. А исторический экскурс потом, если потребуется. И это давай познакомимся для приличия что ли. Я магистр Весериус. По совместительству хранитель династии одного, в прошлом уважаемого дворянского рода. Можешь просто величать меня Хранителем. Мне так нравится солидно звучит.
Он замолк, огибая верхушку пальмы, затем обернулся ко мне. Надо понимать, настала моя очередь вскрываться в этом загробном покере.
Алексей Степашин. Отчество, полагаю, значения не имеет, ответил я, пролетая прямо через крону пальмы. Странно, но при этом почувствовал ногами листья. Они будто зашелестели от моего прикосновения. Может я начал уплотняться? Или, как там этот Хранитель сказал, влиять на физический план с тонкого.
Никакой ты не Алексей и уже не Степашин, рассмеялся тот и остановился. Ты сейчас никто. Понимаешь? Тушку тебе надо новую. И она ждёт тебя всего в полуверсте отсюда. Лежит себе на первом этаже роскошного особняка с видом на море. Собственно, поэтому я за тобой. Очень скоро ты станешь сыном графа Разумовского Петра Михайловича. И имя твоё Александр, он на миг замолчал, разглядывая гримасу недоумения на моем лице и добавил с улыбкой: Так-то, Сашенька Чего притих? Согласен сейчас прямиком в тело графа Александра Петровича?
А что у него там? Особняк с видом на море, поместья есть и с бабками, наверное, порядок? начал рассуждать я, понимая, что в душе как бы не против стать графом, хоть Разумовским, хоть Балбесовским.
Не будь меркантильным. Дворянство, прежде всего в родовом духе, а не в поместьях да сундуках с монетами. Летим, надо поторопиться. Чувствую, скоро настоящий Александр Петрович дух испустит, и надо тебе в него вселиться пока тёпленький, Весериус поднялся над крышами домов, срезая угол. А то, понимаешь ли, преставится он, народ об этом прознает, а потом шлёп! и воскреснет после твоего внедрения. Нехорошо выйдет простой люд к таким поворотам с насторожённостью относится. Знаешь как
Магистр завис, поглядывая на колокольню церкви Перуна, за которой ярко синело море.
Что знаешь? я не знал, но поскольку речь шла о небанальных вещах, знать хотел.
Да ничего. Был у меня случай, когда мы время перепутали, и такой ухарь, как ты вселился в тело князя, а тот, оказывается часов двадцать назад почил, и душеньку его даже с почестями на небо спровадили. Как воскрес на столе под свечами при всех, шуму много лишнего вышло. Поэтому наша задача прибыть вовремя. Как только граф Сашка к Перуну на небеса, так ты разу в его тельце.
Охренеть! я завис. Завис над какой-то площадью, похожей на рынок. Теперь я не был уверен, что хочу стать графом таким способом.
Ты чего? пролетев немного вперёд, магистр вернулся ко мне.
Ничего. А что с тем было, который в князя вселился почти через сутки? спросил я, и такой вопрос выдавило из меня отнюдь не чистое любопытство.
Неудачно немного вышло. Дело даже не во множестве свидетелей, а в том магистр Весериус задумался: сказать? нет? И сказал: Проблема в том, что у покойника трупное окоченение наступило, и тот Как в народе говорят: не мог ни встать, ни пёрднуть. Даже в туалет, когда ему резко приспичило, слугам пришлось на руках нести. Срать хочет, аж глаза лопаются, а пошевелиться окоченение не позволяет. Еле выговорил непослушным языком: «В сортир меня! Скорее, сволочи!». Потом по всей волости гуляла страшная байка, будто покойник ожил от того, что срать захотел. Но это пол беды горемычного князя.
Ещё что? история мне не понравилась.
Вторая половина в том, что мозг у покойника за двадцать часов малость подпортился, и вселившийся стал полным идиотом, неохотно пояснил Весериус. Ни имя своё не мог вспомнить, ни дважды два сложить. Супругу паскудой рыжей начал называть, с собаками полез целоваться и сдуру всё имущество дворецкому отписал. Но ты не беспокойся, это точно не твой случай. Нам нужно всего лишь поторопиться. Думаю, грибочки уже подействовали, и Сашенька в ближайшие полчаса преставится. Тёпленький будет, когда мы появимся.
Какие грибочки? не понял я.
Мухоморы, облетая церковь с серебристой молнией над куполом, он направился в сторону моря. Много мухоморов. Не слишком ясно, чего он их нажрался. Мачехе сказал, что таким способом метил в Рощу Велеса попасть. Но есть версия, что он обычный суицидник. Суицидник с сильной аллергией на верёвку с мылом и на бритву по венам.
А чего он суицидник? Может с мачехой не в ладах?
Да, есть кое-какие разногласия. Но сие совершенно для тебя не важно. Возможно, ты в этом найдёшь даже особую прелесть. Кстати, мачеха Ирина Львовна хороша собой. И дочка у неё твоя будущая сестрёнка тоже очень ничего. Сюда давай, он начал снижаться к двухэтажному особняку, с ухоженными клумбами у входа.
Постой, у меня вонзила ещё одна не слишком приятная мысль. А сколько этому Сашеньке лет? не хотелось бы вселяться в ребёнка или субъекта, уже потрёпанного жизнью. Хотя я опять тупил: если в этом доме главенствует мачеха, то явно Сашенька ещё не слишком зрелый мужчина.
Семнадцать. Самый приятный возраст! Всё впереди и в то же время взрослая жизнь доступна в полной мере. А сводной сестрёнке семнадцать вот-вот исполнится. Ещё та куколка! Давай, сюда, перед тем как влететь в открытую дверь, Хранитель пояснил: Двигай за мной. Разговаривать можно всё равно они нас не слышат. А мы их вполне. В этом одна из прелестей тонкого плана. Эх, люблю я его. Жалко здесь многие удовольствия не в полной мере доступны.
Я хотел задержаться в коридоре, разглядывая огромную картину, на которой российские войска с триумфом входили в Париж, но Весериус поторопил:
Давай, давай. Всё это почти твоё. Потом налюбуешься.
И в зал влетели мы как раз вовремя.
Седенький старичок закрыл саквояж и сообщил статной темноволосой даме:
Увы, уважаемая сударыня, помочь ничем нельзя. Как же это прискорбно.
Наташенька накрой его, стоя у дивана, печальным голосом попросила статная дама. Не могу смотреть без слез! Как же жалко! О, Перун, отчего ты так сердит на нас? В чём провинились?
Названая Наташенькой, миленькая светловолосая девица, небрежно прикрыла лицо усопшего простынёй. При чём так проворно, что я не успел на него даже взглянуть, пока выплыл из-за спины статной дамы. Видел лишь, что на носу паренька, лежавшего смирно на диване, блестели очки. С круглыми стёклами как у Гарри Поттера. И это было дурным знаком не люблю очкариков.
Давай! Самое время! магистр подтолкнул меня в спину, не давая и минуты на размышления.
Что делать надо? не понял я.
Просто ныряй в него. Ныряй точно в воду с крутого бережка, он даже руки лодочкой сложил и сделал движение к парню, накрытому простынкой.
Я медлил.
Давай! настоял Хранитель. Ныряй и обживайся в теле. Прочувствуй его, ощути тело точно тесную одежду. Оно вмиг станет твоим. Давай, граф Разумовский, бля!
Последние слова подействовали. Я сложил руки лодочкой и нырнул в свеженький труп.
Ушёл точно в омут: темно, холодно и дышать нечем. Кое-как примерил к себе чужую тушку. Первым ощущением стало онемение в руках и ногах. Онемение, тяжесть, неподвижность. Жутко не хватало воздуха. Подумалось, ещё миг и задохнусь, очередной раз досрочно умру! Хотя я и так был мёртвым. Или уже нет? Яснее ощутил руки, ноги и вздрогнуло сердце. Ясно почувствовал первый удар, второй, толкнувший кровь. Лишь после этого я вскочил, как ошпаренный, отбрасывая простыню и жадно хватая ртом воздух. С хрипом, точно задержавшийся под водой ныряльщик.
Статная дама и Наташенька так и отскочили от меня, широко распахнув глаза и ещё шире рты. Даже седой старичок, бывший доктором, обернулся на пороге и уронил саквояж.
Здрасьте прохрипел я. Хотя ясно, первое моё слово в новом теле должно было случиться другим.
Сашенька! Живой?! Мы так перепугались! вскрикнула статная дама. Ну зачем ты себя этими мухоморами?
Виноват. Дурака свалял, признал я и почувствовал, что внутри, особо в желудке так мерзко, что меня сейчас стошнит на чудесный персидский ковёр. Туалет где? Блевать буду!
Ну, сударыни, как хорошо всё вышло! подал голос старичок, уронивший саквояж. Значит, мои пилюли подействовали! С небольшим опозданием, но смотрите как! В общем, вам не хворать! Вызывайте, если что! он подхватил саквояж и заторопился к выходу.
Совсем отупел что ли? Наташа нахмурилась, отчего её голубые глаза стали ещё красивее. Там туалет! она махнула рукой вслед сбежавшему старику. Иди давай, а то меня саму от тебя стошнит!
Наташ, проводи его, пожалуйста, попросила статная женщина, оставаясь все ещё бледной от потрясения.
Я направился в указанном направлении. Прошёл почти до конца коридора, как Наташа снова подала голос, довольно приятный, надо признать:
Куда тебя несёт?! Вот! она дёрнула меня за рукав и указала на белую дверь с бронзовой ручкой. У тебя от грибов последние мозги растворились?
Да, что-то память отшибло. Извини, сказал я, подумав, будто тема с провалами в памяти мной в ближайшие дни станет очень востребована. Ведь я вообще нихренашеньки не знаю ни об этом мире, ни даже об этом доме. И о собственной семье ничего не знаю. Вот мой отец, кажется, Разумовский Пётр Михайлович, где он сейчас? Наташа, можно догадаться, моя сводная сестра. А статная дама мачеха, Ирина Львовна. Не соврал Весериус: хороша собой. Внешне, ей лет тридцать, или так молодо выглядит. Скорее всего так выглядит. Ведь магистр сказал, что её дочери скоро семнадцать.
А чёртов Весериус исчез Нет его нигде, как головой не верти, при том, что помощь магистра так нужна!
Я открыл дверь и вошёл в туалет. Вернее, просторный санузел. Слева от сверкающего чистотой унитаза, располагалась широкая ванна, справа умывальник и зеркало в бронзово-вензельной оправе. И тут случилась жуткая неприятность Пожалуй, когда я умер, мой шок был куда более тихий и нежный. Сейчас же я едва сдержал вскрик, а мышцы свело судорогой: я увидел себя!
В зеркале передо мной стоял тщедушный суслик! Суслик иначе этого лошка не назовёшь! Жалкий уродец! Сутулый, плечи вперёд, грудь грубо вовнутрь. Ручки верёвочки тоненькие. Зато уши большие. И венец всему очки, как у Гарри Поттера, только стекла грязные. Слава этому Перуну, не треснутые. Отдышавшись, я громко выматерился и добавил:
Сука, урод грёбаный! Дать бы тебе по еблу! В морду тебе с ноги! разум, что он, это уже как бы не он, а я не хотел принимать. Понимаете?! Тот высерок судьбы, что пялился на меня через мутные линзы идиотских очков, был Я!
Ты с кем там? Наташа открыла дверь, ошарашено глядя на меня.
С этим уродом! сказал я в сердцах, указывая на отражение в зеркале.
Ах, вон оно как! она звонко рассмеялась. Наконец ты начинаешь осознавать! Удачи в самопостижении!
Блевать я передумал. Сейчас стало как бы не до этого, хотя меня по-прежнему тошнило. Болела голова и ломило всё тело.
Так, грёбаный суслик, что делать будем? Что делать?! Нервно расхаживая по санузлу, я ущипнул себя за щеку вышло больно. Не покидало ощущение, что Хранитель где-то здесь, но затаился, чтобы не попасть под мою горячую руку. Ведь «дать по еблу» хотелось не только очкастому суслику, но и магистру, который меня в это хрень втянул.
Граф Александр Петрович! А слуги ваши, где интересно? вопросил я, зыркнув на своё отражение. Впрочем, какая разница, где слуги? Совершенно тупой вопрос от тупого очкастого урода! Теперь я понимаю, почему на это тщедушное тельце в этом мире не нашлось ни одной желающей души! Весериусу пришлось искать дурочка аж черти, где, в другом мире, мире айфонов и разгулявшейся гопоты.