Я облизала пересохшие губы, но прекратила спорить, позволив богу сна продолжить рассказ.
Мойры и дальше не раз предпринимали попытки вмешиваться, которые в конце концов привели к взрыву на Переправе. После трагедии мы с Моросом решили, что сёстры сами ужаснулись последствиям. Действительно, в итоге это временно умерило пыл мойр. Однако спустя сотни лет жажда повернуть развитие в желанную им сторону восторжествовала. Возвратившийся Морос заметил их воздействие первым. В этот раз оно было более хитрым, едва заметным, о нём, кстати, рассуждал тот юный палагеец Иво. Камаэль мне рассказал, умный мальчишка, бог сна натянуто усмехнулся, но веселье было безрадостным и мимолётным. Надеюсь, он выживет. С ним тоже не должно было подобного произойти.
Солнце всё-таки скрылось за горизонтом, сумерки неторопливо густели, но, несмотря на окружающую прохладу, я начала потеть. Меня немного раскачивало из стороны в сторону, тело мелко и бесконтрольно дрожало, живя своей жизнью. Руфус задержал испытующий взгляд на моём лице, я торопливо потёрла взмокший лоб.
Что это? спросила я, тронув новую чёрную татуировку на левом предплечье у локтя.
Это твоя метка. Тебе и твоему брату мы с Моросом поставили их при рождении. Одна линия для первого близнеца, две для второго. Эта метка доказательство, потому что было время, Кас, когда даже я не знал, где ты.
Гипнос коснулся одного из красных маков, и под его пальцами лепестки приобрели нежный розовый оттенок. Он сорвал цветок и протянул мне.
Тебя лихорадит, Кас, ответил он раньше, чем я успела спросить. Твоему телу требуется отдых после пережитого шока. Понюхай. Немного успокоит.
Это всего лишь цветок, с опаской, но я взяла предложенное.
Просто понюхай.
Я подчинилась, ткнулась носом в чёрный центр, окружённый бархатистыми лепестками. Шумно втянула запах носом, но аромата не ощутила.
Ничего не
Мне не удалось договорить, я обмякла и завалилась на бок. Всё ещё была в сознании, но не могла контролировать тело.
Ты слишком доверчивая, Кас, пожурил Руфус. Разве Камаэль не предупреждал, что нужно думать, от кого принимаешь мак на Переправе?
Лжец, с неприязнью выплюнула я, когда Гипнос подошёл и без каких-либо усилий взял моё безвольное тело на руки.
Тут он весь в отца, со смешком признался Гипнос, прекрасно понимая, что я имела в виду его, а не Кая.
Знаю, что обещал тебе ответы, но, похоже, мы действительно просидим здесь до утра, всё-таки объяснился Гипнос, шагая к дому. Сознание уже плыло в тумане, мне хотелось зевнуть, но не могла двинуть и пальцем. Глаза заслезились от малейшего света, но я заупрямилась, не желая так просто засыпать.
Бог безмолвного сна.
Впредь я не приму от него ни единого цветка.
Спи, совёнок. Завтра мы обсудим всё остальное.
* * *
Я проснулась на роскошной кровати с мягчайшей периной и восхитительно умиротворяющим пейзажем за окном, но встать у меня не получилось, и я скатилась на пол, утянув за собой пышное одеяло. Удара об пол почти не ощутила. Кости и мышцы болели, а кожа зудела. Прикосновение всех тканей казалось неприятным.
Я помнила о вчерашнем вечере, о встрече в Даории, помнила кошмары, падение в небо, разговоры с Гипносом и мёртвую Сиршу. Помнила всё, но не могла осознать перемен. Пошатываясь, кое-как поднялась на ноги, нашла ванную, быстро умылась ледяной водой, стараясь не задумываться, каким образом тут работает водопровод. На мне было чужое платье, похожее на ночную сорочку, но не придав этому значения, словно пьяная, я направилась к выходу из спальни. В коридоре меня продолжало покачивать. Я то и дело придерживалась за стены. Не знала, куда идти, но ноги сами повели направо. Ориентируясь интуитивно, нашла лестницу вниз. Благо каменные ступеньки были покрыты ковром, и босым ногам было не так уж и холодно. Оказавшись на первом этаже, я немного пришла в себя и с большим интересом рассмотрела убранство.
Стильная, лаконичная отделка, широкие диваны и удобные кресла, обитые чёрной кожей, стеклянные столики, невысокие комоды из тёмного дерева. Единый стиль не пестрил и не раздражал взгляд, а наличие растений добавляло дому жизни. Однако все они были зелёными: папоротники, декоративные деревья, бамбук и другие. Никаких цветов, те росли исключительно на полях за пределами дома.
Я замерла и насторожилась при встрече с зеркалом во весь рост. Не сразу поверила, что отражение принадлежит мне. На меня глядели чужие глаза. Я наклонила голову, двинула рукой, наблюдая, как незнакомка повторяет за мной. Изменились черты лица, став изящнее, знакомая с детства припухлость в щеках исчезла. Неестественно белого цвета волосы отдавали слабым переливом в серый. От каре не осталось и следа, теперь пряди доходили до поясницы. Лежали на плечах, укрывая и пряча обнажённую кожу. А ярко-жёлтые глаза казались чем-то нереальным. Такой цвет встречала разве что у кошек, рептилий и сов.
Совёнок.
Я несколько раз моргнула, проверяя, не галлюцинация ли это. Приблизилась, оттянула веко, пристальнее разглядывая насыщенную желтизну со слабым золотым переливом. Я невесело усмехнулась, вспомнив, что жёлтый фамильный цвет Дома Раздора.
Но даже новое красивое лицо не могло скрыть серого оттенка кожи, покрасневших белков, потрескавшихся сухих губ и синяков под глазами.
Я отвлеклась на шум откуда-то слева и пошла на звуки. За грохотом не разобрала голосов и не смогла определить, кто именно дома. Веста выронила длинную ложку при виде меня в дверном проёме просторной кухни.
Кассия, ты меня напугала. Я совсем не слышала, как ты встала, она расслабленно выдохнула и подняла ложку. Я не стала говорить, что за устроенным ею громыханием вообще вряд ли удалось бы что-то услышать.
На кухне был погром, а сама Веста перепачкалась в муке и, кажется, в яйце, но каким-то образом продолжила излучать очарование.
Надеюсь, ты хорошо спала, без кошмаров в этот раз?
Я кивнула, не припомнив, снилось ли мне хоть что-то.
Отлично! Компресс с маковым нектаром не особо помогал, но цветок отца сработал.
С чем не помогал?
Избавить тебя от кошмаров Камаэля, ответила она, но, заметив ещё большее недоумение на моём лице, спохватилась и пояснила: Из Даории тебя на руках вынес Камаэль, а ему не стоит прикасаться к кому-либо в гневе. Он был в ярости от всего произошедшего и не мог контролировать своё воздействие. Помнишь, что он кровный родственник архонта Кошмаров? она виновато улыбнулась, словно выдала нечто постыдное. Камаэль нёс тебя достаточно долго, и отравление кошмарами стало побочным эффектом от длительного контакта, поэтому тебе виделась всякая жуть, а проснуться ты никак не могла. Я использовала компресс с маковым нектаром из реки Забвения. Это помогло тебе очнуться, но следы влияния Камаэля по-прежнему ощущались. Ты извини, он не специально. Брат хорошо контролирует эмоции, это впервые за много лет, когда он вышел из себя до такой степени.
Веста беспокойно затеребила фартук и умолкла, дожидаясь моей реакции. Я вроде бы всё поняла, но произошедшее высушило мои эмоции, и я едва нашла силы выдавить улыбку.
Ничего страшного. Всё ведь прошло, заверила я и сменила тему. Всё в порядке? выразительным взглядом я обвила перепачканный стол и с откровенным недоумением уставилась на духовку, плиту и микроволновку.
У них даже есть холодильник.
А-а, это? Веста взмахнула рукой в сторону опрокинутой пачки масла. Не обращай внимания. Я могу прибрать за щелчок пальца. Это же иллюзии, хоть сейчас и материальные.
Удобно, согласилась я, решив не придираться к наличию бытовой техники. Руфус уже упоминал, что он предпочитает жить в ногу со временем.
Может, им так веселее? Подходить к холодильнику за напитком вместо того, чтобы создавать его прямо в руке. Или они не могут сделать холодную иллюзию?
Я осознала, что слишком погрязла в раздумьях, натолкнувшись на понимающую улыбку Весты.
Тебе не ясно, как здесь всё работает, верно?
Не совсем.
Ничего. Садись. Я объясню вкратце.
Я забралась на высокий стул за кухонным островком, и Веста, отряхнув руки о фартук, вновь заговорила:
Ты не замёрзла? По погоде здесь всегда конец весны, но чаще прохладно, чтобы не изнывать от жары. Вот, надень, не дожидаясь ответа, она взмахнула руками, будто стряхнула невидимую ткань, но после одного движения та стала видимой, цвета и нити торопливо сплелись вместе в халат, расшитый цветочным узором.
Я так и осталась сидеть в оцепенении, пока Веста накидывала мне его на плечи.
Это шёлк. Я создала именно такую иллюзию, потому что знаю, как выглядит и ощущается этот материал. Могу сделать халат из любой ткани: хлопка, льна, шёлка, махры или, если желаешь, парчи, но он будет тяжёлым, незамедлительно добавила она, когда мои брови взлетели вверх. Веста продолжала рассказывать, одновременно собирая толстые кулинарные книги в одну стопку: То есть выдумать ткань не получится, я экспериментировала, но ничем хорошим это не закончилось. Для начала необходимо пощупать существующую, посмотреть, как она выглядит на самом деле, и только познакомившись с материей, я сумею воссоздать её в виде иллюзий. Так они работают. Отец с детства повторял, что, прежде чем сотворить новый мир, нужно узнать существующий.
Я спрятала улыбку и запахнула халат, прикрыв голые ноги.
А сейчас что ты делаешь?
Пытаюсь придумать новый рецепт эклеров, призналась Веста, с недовольством глядя на взбитый крем. Она подчерпнула его пальцем, попробовала и поморщилась. Всё ещё не то.
Неожиданно она хлопнула ладонью по столу, и беспорядок, включая вообще все столовые приборы, миски и ингредиенты, исчез, оставив столешницу пустой и чистой, будто её протёрли тряпкой. Лишь с краю остались лежать кулинарные книги.
Они настоящие, проследила за моим взглядом Веста. Камаэль принёс из Санкт-Данама. При последнем посещении я была разочарована десертами. Десять лет назад люди создавали нечто восхитительное, а теперь ради долгого хранения что-то туда добавляют и вкус стал неправильным. Перемена меня раздражает. Может, что-то не так с молоком?
Было неясно, Веста обращалась ко мне или размышляла вслух, но её манера разговаривать отличалась от Кая и Руфуса. Веста была более открытой и искренней, когда её отец и брат замкнулись, привыкшие никому не доверять.
Поэтому я экспериментирую с кулинарией, чтобы позже сразу воссоздать готовое блюдо при помощи иллюзий. Мой маковый пирог восхитителен. Это правда! Спроси потом у Камаэля. Даже отец говорит, что я сотворила шедевр, а уж он-то древний и перепробовал всё что можно. Ты, наверное, голодна, спохватилась Веста. Хочешь вафли? Раньше ты любила. Вафли с ягодами и сливочным кремом. Пышные такие.
Описание было знакомым, но я не успела напрячь память и осознать, действительно ли любила их.
Ничего, ты попробуешь, и вкус напомнит! догадалась о моей сложности Веста.
Я не стала возражать, и она прикрыла глаза, опустив руки на столешницу. Ладони смотрели друг на друга, пальцы были слегка согнуты, словно она обхватывала невидимую тарелку. Я моргнула и пропустила большую часть формирования иллюзии. Через секунду появилась белая тарелка, а на ней целых три пышных вафли, сверху горсть малины и черники. Рядом в отдельной мисочке белый крем. С гордым видом Веста пододвинула еду мне, а следом протянула вилку и нож.
Ой, растерялась она, когда я уставилась на крем. Выражение её лица стало обеспокоенным. Ты не любила крем на самих вафлях. Говорила, что они быстро размокают, а тебе нравятся хрустящие. Если вкусы изменились, можно Веста схватилась за мисочку, но я её остановила.
Пугливый взгляд, торопливая речь выдали тревогу, и у меня заныло сердце. Веста слишком сильно пыталась мне угодить.
Всё верно, я люблю, когда крем лежит отдельно, заверила я. Спасибо. Просто чувство, будто ты знаешь меня лучше, чем я сама. Даже своё отражение я не узнаю.
Понимающе кивнув, Веста пододвинула мне чашку с чаем, сняла перепачканный фартук и села на стул напротив. Я с подозрением принюхалась к напитку, вызвав у дочери Гипноса улыбку.
Клянусь. Просто чай.
Если почти всё здесь иллюзии, созданные по подобию реально существующего, то что насчёт кошмаров? Как воспроизвести их?
Кошмары состоят из реальных образов, которые либо перемешаны между собой, либо воссозданы с ошибкой. Например, чёрное пламя или твари с одним глазом. Те же ониры вовсе не имеют лиц. Они воруют страхи у своих жертв, подстраиваются и принимают нужный для запугивания облик, без запинки объяснила Веста, а всё услышанное показалось знакомым, словно мне это уже рассказывали. К тому же далеко не все живущие на территории Фобетора существа иллюзия. Ониры, керы, эринии и другие вполне реальны.
Я отрезала часть вафли, макнула в крем и осторожно поднесла ко рту. Подавшись вперёд, Веста жадно следила за движением, явно ожидая вердикта. Желудок сводило спазмами от голода, но, несмотря на восхитительный запах, я боялась, что меня стошнит от первого же кусочка. Веста едва не светилась от надежды, поэтому я затолкала ломтик в рот и принялась жевать. Мне не пришлось притворяться, еда была восхитительной и почти до слёз знакомой. Я проглотила, вафля с трудом прошла по горлу, но неприятное ощущение ушло, и следующий кусок под довольным взглядом Весты я отрезала увереннее.
По словам Руфуса, ты заменяешь его на посту Привратника. Выходит, ты выполнила моё желание?
Руфус? переспросила Веста, прекратив глядеть мне в рот. Ах, ну да имя отца для людей. Вероятнее всего, я, если ты про адрес. Не знала, что это ты. Переправа передала эхом твою просьбу, и я приказала ей выполнить. Отец, слыша желания, всегда ищет какую-то выгоду, но твоё было совсем простым. Я не видела смысла не отвечать.
То есть Переправа мне ответила? Сама?
Вроде того. Она хранит сны, опыт и связи. Мне не подвластны они все, вряд ли даже отец выдержит объём всей информации, таящейся в видениях и иллюзиях, ведь по сути они результат переработанных знаний. Мне был неизвестен интересующий тебя адрес, но Переправа его хранила и дала ответ.
Я открыла рот, но благоразумно закрыла, не решившись сравнивать Переправу с интернетом, содержащим в себе немыслимое количество информации. Вряд ли такое сравнение будет уместным, при учёте того, что она живая.
Тебе обязательно всё время находиться здесь? уточнила я, посмотрев на поля за широким окном.
Желательно, потому что на Переправе теперь можно умереть. Раньше самые жуткие иллюзии просто пугали, и единственная возможная смерть была разве что от страха, но после гибели Танатоса всё изменилось. Переправа служит мостом между мирами, и необходимо следить, чтобы проходили именно по территориям Морфея. Они безопаснее остальных.
Слышала, что Переправа заводит в кошмары намеренно.
Ага. Ощутив чьи-то гнусные помыслы, она может утянуть путника на земли Фобетора, ну или бывает, мне какой-нибудь подонок не понравится, и я дам ему там погулять, внезапно в улыбке дочери Гипноса мелькнуло что-то мстительное, сделав Весту более похожей на отца и брата. Я, конечно, вытаскиваю их оттуда, но за всеми не уследить. Камаэль поделился, что на тебя напали онир и эмпуса и одна из твоих подруг
Я постаралась не думать о Ливии. Следующий кусок с бóльшим трудом протиснулся по горлу, но голод усилился и тело боролось за жизнь, не желая расставаться с полученной пищей, поэтому я перестала переживать, что меня внезапно стошнит.