Да. Как чопорная бабулька-англичанка.
О
Двери открываются, и я выхожу из лифта. Он за мной. Идем по коридору. Где его номер? Он же не собирается в самом деле навязаться ко мне в гости или собирается?
Наверное, я смогу попробовать один разок, задумчиво говорит он.
Попробовать что?
Чай.
Вы со мной не идете, фыркаю я.
Его лицо моментально грустнеет:
Почему?
Потому что я не такая, потому что я слишком стара для вас и потому что, скажем Умолкаю, подыскивая верные слова. Я поклялась ненавидеть вас веки вечные.
Мы доходим до моей двери, и я поворачиваюсь к нему:
Мне сюда.
Он сует руки в карманы брюк.
Да ладно тебе, Клэр, это же просто чай. Его темный взгляд не отпускает меня. Я ведь не собираюсь трахать тебя, не выпуская из постели неделю.
Я смотрю на него открыв рот, шокированная тем, что он просто взял и сказал это вслух. Я не привыкла, чтобы мужчины так со мной разговаривали.
Его откровенные до грубости слова легко проникают в темный уголок моей сексуальности.
Я чувствую, как глубоко внутри меня просыпается спящее нечто.
Пять лет это долго.
Я же не собираюсь заставить тебя кончить так, чтоб искры из глаз полетели, он улыбается своей медленной, сексуальной улыбкой. Не то чтобы это был лучший секс в твоей жизни
У меня нет слов он их украл.
Признайся, говорит он тихо, переводя взгляд на мои губы. Ты не пыталась угадать, каким я буду в постели?
Нет, отвечаю я. И нагло вру: это вообще единственное, о чем я способна думать. Ни разу.
И не гадала, насколько большой у меня член? на выдохе шепчет он, заправляя мне за ухо прядку волос и вставая почти вплотную.
Боже, он и впрямь не обделен природой! Только по-настоящему богато одаренный мужчина станет привлекать внимание к размеру своего члена.
Час от часу не легче.
Я сглатываю враз пересохшим горлом, и перед глазами мелькает картинка: он, обнаженный
Нет!
Он подается ко мне и выдыхает в ухо:
Признайся.
Я обессиленно закрываю глаза. Ох, какая нехорошая ситуация. Да еще и с нехорошим человеком.
Сердце начинает биться сильными, медленными толчками, когда я воображаю, как занимаюсь с ним нехорошими вещами.
Ты у меня из головы не выходишь. Его низкий, приглушенный голос, вибрации которого я ощущаю шеей, начинает посылать сейсмические волны по всему моему телу.
С чего бы вдруг? шепчу я, но сама не понимаю, зачем спрашиваю: я уже знаю ответ.
Качнув бедрами, он прижимает меня к стене. Он твердый и готовый к свершениям. Внутри у меня все плавится.
Ох ты черт как приятно.
На протяжении трех лекций и одного семинара я только и делал, что представлял, как ты скачешь на моем члене, сообщает он томным шепотом.
Я тут же воображаю себя верхом на нем, вижу наши тела, блестящие от испарины.
Его эрекцию большую, проникающую так глубоко.
Боже выдыхает Тристан, запускает руку мне в волосы и стискивает их крепко, почти болезненно. Нам было бы так чертовски хорошо вместе, Андерсон.
Мелодично звякает прибывший лифт, и из него выходит Нельсон.
Мое временное умопомрачение развеивается, и я отпихиваю от себя Тристана.
Прекрати, сердито шиплю ему.
Нельсон замечает нас с противоположного конца коридора и недоуменно хмурится:
Добрый вечер.
Тристан заводит глаза к потолку и разочарованно ерошит волосы.
Привет, сухо отвечает он.
Я торопливо поворачиваю ключ в скважине и распахиваю дверь, воспользовавшись этим моментом как даром небес.
Спокойной ночи, мистер Майлз.
Андерсон! шепчет он.
Захлопываю дверь у него перед носом и щелкаю замком. Сползаю на пол и закрываю глаза. Жадно хватаю ртом воздух. Мое тело все еще трепещет от ощущения его близости.
Дзинькает телефон, принимая сообщение.
Ну так как?
Я завтра уезжаю.
Его слова всплывают в памяти.
«Нам было бы так чертовски хорошо вместе».
Накидываю на всякий случай еще и цепочку и заглядываю в замочную скважину. Вижу, как он с досадой качает головой.
Он в бешенстве.
Он понял, что почти получил меня.
Вот дерьмо еле ноги унесла. Дзинькает новое сообщение.
Клэр, ну давай!
Ты меня просто убиваешь.
За хорошее поведение призов не раздают.
Живем только раз.
Да чтоб ты провалился, бормочу я.
Перевожу телефон в беззвучный режим, ставлю на зарядку, бегу в ванную и там тоже запираюсь на замок. Мне жизненно необходимо оставить между ним и собой хоть какую-то дистанцию.
Боже, да очнись уже, Клэр!
Мне только секса с этим хладнокровным мерзавцем и не хватало. Мало того, я даже не знала бы, что с ним делать. Голову даю на отсечение, что тот секс, к которому привыкла я, не тот секс, к которому привык он.
Мой это нежная ласковая забота, а он, наверное, мастер анала международного класса.
При мысли оказаться уязвимой и сексуально неопытной перед ним меня бросает в дрожь.
Воображаю, как он обучает меня тому, что ему нравится, и у меня вскипает кровь.
Чтобы я дала ему хоть каплю власти над собой? Не бывать этому!
Хватит. Довольно, гневно шепчу самой себе. Холодный душ, и рывком включаю воду. Этот мужик дьявол во плоти.
Я сижу в «кругу правды» и пялюсь в пустоту.
Каждому из нас поочередно задают какой-нибудь вопрос, ответ на который знает только он сам. Вопрос о том, что прожигает дыру в нашем существовании.
Расскажите мне, Ариана, об одной вещи, которая вызывает в вас гнев, просит Элоиза.
Ариана хмурит лоб, обдумывая ответ, а все мы сидим молча и ждем. Каждому из нас достается индивидуальный вопрос, зависящий от результатов психологического тестирования. Психолог Элоиза, которая руководит этой частью семинара, тематически связала сегодняшний сеанс с тем, который прошел вчера. Все участники разбились на группы по пятнадцать человек, и теперь мы сидим и слушаем каждого члена группы.
Снова отключаюсь, глядя в пространство.
Я сегодня никакая.
Разочарована собой по массе причин.
Злюсь из-за того, что меня физически влечет к человеку, который мне не нравится. Злюсь из-за того, что позволила ему подобраться слишком близко к себе. Злюсь потому, что хотела его, а самое главное, потому что прошляпила возможность провести с ним отвязную и бесшабашную ночь. Он уже улетел в Нью-Йорк.
Тристан гребаный Майлз!
Причина моей сегодняшней бессонной ночи, причина, по которой мне пришлось доводить себя до разрядки, смотря порнуху в интернете.
А заодно причина того, что я сегодня чувствую себя настолько бесполой, что подкатывают слезы.
Было приятно, когда он флиртовал со мной заставил почувствовать себя желанной.
Снова почувствовать себя женщиной.
И дело не в нем совсем не в нем. А в том, что он символизирует.
Беззаботные времена в моей жизни миновали.
Я думала об этом долго и упорно. На самом деле всю ночь. И если нашелся бы на свете мужчина, с которым мне следовало бы переспать просто ради возвращения в большой секс, то это Тристан Майлз.
Беспроблемный и недоступный как раз тот мимолетный партнер, с которым занимаются сексом без задней мысли. Он привлекал меня физически, и при этом не было совершенно никакого шанса, что во мне зародятся какие-то чувства к нему. Он не тот мужчина, в которого я могла бы влюбиться.
Это была прекрасная возможность И я ее упустила.
Молодец, блин.
Клэр! слышу голос психолога.
Поднимаю глаза, не сразу понимая, где я.
Прошу прощения, я не расслышала вопроса.
Давайте поговорим о том, что самое трудное в вашей жизни, предлагает Элоиза.
Морщу лоб.
Что вам труднее всего сделать? уточняет она.
Я пару секунд молча смотрю на нее.
Самое трудное это «Малая лига».
На лице Элоизы отражается замешательство, и вся группа навостряет уши.
Объясните мне, что это значит.
Э-э я нервно втягиваю в себя воздух. Мой муж и сбиваюсь, не закончив предложение.
Начните с самого начала, ободряюще улыбается Элоиза.
Пять лет назад ранним утром мой муж ехал на велосипеде, рассказываю я и невольно улыбаюсь, вспоминая Уэйда в полной велосипедистской экипировке. Тренировался к триатлону Я снова умолкаю.
Продолжайте.
И его в пять часов пятьдесят две минуты утра сбил пьяный водитель.
Все смотрят на меня расширенными глазами.
Он умер на месте. Ему было тридцать шесть лет. Мои руки лежат на коленях, и я крепко стискиваю пальцы. И я думала, что этот день останется худшим в моей жизни, нервно улыбаюсь, пытаясь вложить в слова нужный смысл. Но я ошибалась
Как же трудно об этом рассказывать!
Недолгое молчание, и Элоиза снова поощряет меня:
Продолжайте, Клэр.
День за днем наблюдать, как трое моих сыновей растут без отца, намного труднее, мои глаза наполняются слезами. Каждую субботу, продолжаю я шепотом, с трудом выталкивая из себя слова, каждую субботу мы вместе ходим на матчи, в которых они участвуют. И когда им удается что-то хорошо сделать, они поглядывают на трибуны, чтобы поймать мой взгляд Снова замолкаю, глядя прямо перед собой.
Не торопитесь, дорогая.
Их переполняет гордость. А потом я замечаю, как по их лицам скользит тень, когда они вспоминают, что их отец не сможет этого увидеть.
Элоиза молча кивает.
Так что, в общем, да пожимаю я плечами. «Малая лига» это самое трудное в моей жизни.
Наша группа сочувственно молчит, я поднимаю глаза и вижу Тристана, который, оказывается, стоит рядом с «кругом правды». Руки в карманах, встревоженный взгляд направлен на меня.
Я опускаю голову, уже жалея, что не могу забрать свои слова обратно.
Я не хочу, чтобы Тристан Майлз знал меня. Не хочу, чтобы он знал что-то обо мне, о моих детях и о наших повседневных трудностях.
Я держу дистанцию. Мое влечение к нему таковым и останется исключительно физическим.
Оно ничего не значит.
Хорошо, двигаемся дальше. Ричард, расскажите мне о своем детстве
Едва перевалило за десять вечера. Мы пешком возвращаемся из ресторана.
В отличие от вчерашнего вечера, сегодня наша группа сонная и тихая. Все устали.
Это был трудный день и как бы неприятно ни было мне это признавать чуточку катарсический. Мне пришлось не раз покопаться в собственной душе, а потом я слушала, как тем же самым занимались другие.
Между мной и нашей небольшой группой как-то сама собой образовалась связь. Я чувствую себя серьезной, эмоциональной и распахнутой настежь. Неожиданно, если честно.
Тристан присутствовал за ужином, но сидел за другим столом вместе с остальными лекторами. Болтал, разговаривал, с головой ушел в беседу с соседом по столу.
Сегодня он не раздражал меня и не заигрывал. Более того, ни разу не подошел ко мне после того, как подслушал этим утром мою «правду». Наверное, для него это чересчур большой кусок реальности: просто так не проглотишь.
Порой этот кусок слишком велик даже для меня.
Мы приближаемся к отелю, и я замечаю в некотором отдалении маленький магазинчик. Зайти, что ли, купить шоколадку? Чашка чаю и что-нибудь сладкое хороший способ немного поднять себе настроение под конец дня.
Я еще в магазин загляну, говорю остальным. Увидимся утром.
До завтра, вразнобой отвечают мои товарищи и один за другим скрываются за дверями отеля.
Перехожу улицу, выбираю шоколад и заодно просматриваю книги, стоящие на полке. Хм-м. Чем бы таким развлечься? Любовные романы меня больше не привлекают, а ужастики читать страшно, когда мои дети на другом конце света.
Нет уж для меня тут ничего интересного нет. Хотя мысль была неплохая.
Расплачиваюсь с кассиром и выхожу на улицу.
Клэр! слышу из переулка рядом с отелем.
Поворачиваюсь и вижу в сумерках Тристана.
Привет, киваю ему и крепко стискиваю шоколадку в руке.
Я просто хотел узнать, как ты, говорит он.
Узнать, как я Он разговаривает со мной как с пострадавшей?
Наверное, когда изнутри поднимается волна гнева, я меняюсь в лице. Надо же было ему сегодня подслушать мое признание в слабости!
У меня все в порядке.
Хочешь, зайдем выпить по чашке бабулькиного чаю? Тристан машет рукой, указывая на кафе, приютившееся чуть дальше по улице. И это не толстый намек на секс: сегодня он действительно имеет в виду просто чай.
Такая резкая смена курса неожиданно злит меня. Флирт и веселье я еще смогла бы вынести.
А вот это не могу.
Нет, резко бросаю я. Не хочу.
В ярости делаю пару шагов прочь, а потом, не в силах удержаться, оборачиваюсь к нему:
Знаешь что? Пошел ты на хрен!
Что?!
Не смотри на меня таким взглядом, Тристан Майлз!
Каким таким? не понимает он.
Таким вот пошлым сочувственным взглядом, зло фыркаю я. Можешь смотреть на меня похотливо, можешь с отвращением. Но, мать твою, не смей меня жалеть!
Кажется, мне удалось его поразить.
Единственный человек в мире, от которого мне не нужна жалость, это ты!
Он делает шаг вперед:
Что ж тогда тебе нужно?
Все просто: мне нужно нормальное отношение! рявкаю я. Не как к бедной вдове Клэр Андерсон, я потрясаю руками, а как к нормальной женщине, которую ты не знаешь!
Мне кажется, что я сейчас взорвусь, и я торопливо хватаю ртом воздух, глубоко дыша в попытках успокоиться. Смотрю ему прямо в глаза:
По крайней мере, когда ты ведешь себя как мерзавец, я знаю, чего от тебя ждать.
Он стремительно настигает меня, обхватывает мое лицо ладонями и целует. Его язык проскальзывает между моими губами, и он толкает меня к стене.
Поверь мне, Клэр Андерсон жалость это последнее, что я чувствую, глядя на тебя, говорит он, на миг оторвавшись от меня.
Его язык снова пляшет вокруг моего, его пальцы сжимают мое лицо почти до боли.
Я ощущаю, как он едва ли не натягивает меня на свой член. Чувствую, как он твердеет.
Мои внутренности начинают плавиться о боже!
Что-то во мне ломается, и я невольно отвечаю на его поцелуй.
Я отвечаю всем, что есть во мне, и, боже мой, это приятно! Глубоко, эротично и так долгожданно.
Он отстраняется и смотрит на меня, не выпуская из рук мои щеки. Трудно дышит.
Что это за поцелуй, Андерсон?
Я смотрю ему в лицо, моя грудь ходит ходуном.
Это не поцелуй бабульки-чаевницы. Его руки крепче сжимают лицо, и он, наклонившись, лижет мои приоткрытые губы. Во мне все сжимается от властности его действий. Это голодный поцелуй, шепчет он, страстно, порочно, а потом вновь пускает в ход язык. То, как он лижет мои приоткрытые губы, не обращая внимания на то, что делает в это время мой собственный язык, порождает невольное желание, чтобы он лизнул меня в другом месте. Все самые глубокие внутренние мышцы моего тела сжимаются, когда я воображаю его голову между своих ног.
Ты проголодалась, Клэр? мурлычет он.
Еще как!
Запускаю руку в пряди волос у него на затылке и притягиваю к себе. Снова целую. На этот раз страстнее, требовательнее. Словно какая-то пружина натягивается внутри меня все сильнее и наконец с треском и звоном лопается.
Все ставки сделаны.
Я больше не хочу быть печальной вдовой Хотя бы сегодня вечером я хочу быть женщиной.
Его рука тянется к моей груди, и сознание возвращается ко мне. Туман возбуждения временно рассеивается.
Добро пожаловать в реальность. Стоп Это что такое?
Какого черта я вообще творю?
Торопливо отступаю на шаг.
Что не так? хмурится Тристан, тяжело дыша.
Я хватаюсь за виски, пытаясь обуздать возбуждение.
Перестань, пожалуйста.
Что перестать?
Ты меня не интересуешь, Тристан. И никогда не будешь интересовать. Отвали! шепчу я в приливе гнева.
В ответ недоверчивая гримаса.
Что?
Ты меня слышал.
Я же чувствую, тебя тянет ко мне. Хватит врать.
Ты бредишь, бросаю я.
Ты меня хочешь признай это!
Он снова тянется ко мне, но я отступаю еще дальше, не позволяя ему себя коснуться.
Оставь меня в покое, Тристан!
А ну иди сюда, командует он.
Пошел к дьяволу!
«А ну иди сюда» Ах, я бы и рада.
Эти четыре слова еще никогда не звучали так эротично и так неправильно. И, чтоб мне провалиться, моя женская сущность отчаянно жаждет исполнить то, что ей сказано.
Но я не позволю ей потому что она просто хочет секса, а он скотина.