Господин, надо немедленно возвращаться.
Если буйволы нас пропустят. Эй, корнак! крикнул Янес погонщику, сумевшему наконец усмирить слона. Уводи Сахура, пока все спокойно! Нам нужно срочно вернуться в столицу.
Будет исполнено, махараджа, ответил корнак. Теперь животное мне подчиняется, и я отведу его в безопасное место. А если вновь заартачится, мой крюк не останется без работы.
Тогда действуй.
Слушаюсь, господин.
Не видя больше буйволов, слон присмирел и послушно выполнял приказы погонщика. Сначала, правда, он попытался приблизиться к повозке, то ли собираясь защитить людей, то ли сам ища у них защиты, а потом покачал массивной головой и скрылся в густых зарослях.
Возвращаться Проще сказать, чем сделать, вздохнул Янес. Хотелось бы мне посмотреть на других охотников в подобных обстоятельствах. Увы, нам не удалось как следует проредить стадо, значит придется пока оставаться здесь.
А буйволы не догонят Биндара? спросил Каммамури.
Он отличный наездник и скачет на одном из лучших моих коней. Буйволы нападают стремительно, но у них короткое дыхание.
Значит, они вернутся?
Мне кажется, я уже вижу их перед собой. Эти твари никогда не оставят поля боя, не попытавшись отомстить, и их набеги наводят ужас не только на местных охотников, но и на европейцев, приезжающих в Азию опробовать свои крупнокалиберные карабины. Отравили Уже третьего отравили! Безумие какое-то.
И правда поразительно.
Однако на сей раз я не отступлю, пока не дознаюсь, какой шакал совершил это преступление. Ему не избежать знакомства с топором моего палача. Я очень рассчитываю на Тимула. Он прекрасный следопыт, и если возьмет след убийцы, то пройдет по нему хоть до великих Гималаев или в самое сердце Тибета. Я не понимаю, в чем причина этих убийств. В конце концов, народ любит меня, а рани любит еще больше. Казалось бы, все прекрасно, и вдруг эти предательские отравления. С этого вечера я не буду есть ничего, кроме вареных яиц, которые сам очищу.
Это вы правильно придумали, сеньор Янес. Никому теперь нельзя доверять. Я буду лично печь лепешки для вас, рани и маленького Соареса.
Что? Старый охотник превратится в булочника?
Мы, маратхи, умеем не только убивать тигров и слонов, но и месить и печь хлеб. С этого дня заведовать дворцовой кухней буду я. Если только замечу, как кто-то из поваров подбрасывает в еду яд, мигом отрублю ему голову своим тальваром.
А потом бросишь его труп тиграм, живущим в наших садах.
Слушаюсь, господин Янес. Нужно примерно наказать негодяев, грозящих отправить всех нас в объятия Кали.
Сперва их поймай.
Постараюсь.
Нужно решить, что будем делать по возвращении. И раз уж ты сам вызвался кашеварить, готовь для меня и моей семьи только яйца.
Они скоро вам поперек горла встанут, рассмеялся Каммамури.
Прибавь к ним фрукты. Но очищать их я буду сам.
Не стоит, господин Янес. Очень легко тонкой иглой ввести яд кобры под кожуру банана.
От твоих слов у меня мурашки по коже, хотя день сегодня жаркий и солнце припекает вовсю. На нашем Момпрачеме никогда бы не случилось ничего подобного Похоже, буйволы возвращаются?
Похоже, что так. Теперь они еще злее и наверняка попробуют перевернуть повозку.
Карабины заряжены?
Да, ваше высочество, отозвался один из шикари.
Надо преподать суровый урок этим телятам.
Слышите, господин Янес? вскричал Каммамури. Ломятся через подлесок, хотят подобраться с другой стороны.
Посмотри, не свисают ли у кого-нибудь из них лошадиные кишки с рогов.
Не дай бог! Ведь это бы означало, что и Биндар мертв.
Он мог спастись, забравшись на дерево. Все готовы?
Буйволы неслись во весь опор, ломая и топча кусты своими тяжелыми копытами. На краю поляны, где стояла повозка, они немного притормозили, угрожающе мыча. Животные были в мыле. Пот тонкими серебристыми нитями стекал с их темных шкур на землю. Похоже, конь Биндара заставил их хорошенько побегать и, скорее всего, сумел спастись, потому что на рогах не было заметно следов крови. Бока тварей тяжело вздымались, глаза страшно налились кровью.
Огонь! крикнул Янес, которому уже порядком надоело упорство бестий.
Один за другим грянуло восемь выстрелов. На лесных великанов обрушился град пуль. Трое или четверо упали с перебитым позвоночником: охотники даже не пытались прострелить крепкий череп или мощную грудь. Однако прочих животных это не остановило. Они ринулись на повозку, выставив вперед рога, будто решили не уходить, пока не отомстят за товарищей.
Ужасный момент! Повозка была крепкой и тяжелой, но Янес все же немного побледнел.
Не давайте им приблизиться! надрывался он. Огонь! Огонь! Огонь!
Глава 2
Яд бис-кобры[11]
Шикари стреляли хладнокровно, как подобает бывалым охотникам. Пули сыпались градом, но буйволы, охваченные жаждой мести, не отступали. Три раза они атаковали повозку, оставляя на поле сражения убитых и раненых товарищей: Янес и Каммамури, оба меткие стрелки, били точно в цель. Однако оставалось еще десятка четыре быков, если не больше, и все на редкость крупные.
От очередного мощного удара повозка, несмотря на всю свою тяжесть и увязшие в мягкой земле колеса, с громким скрипом подалась назад. Янесу с товарищами казалось, что они угодили в самый эпицентр землетрясения и их убежище вот-вот развалится, но толстые бревна, скрепленные железными крючьями, выдержали. Тогда буйволы, впав в невиданный раж, удвоили напор. Их рога ломались или застревали в древесине. Охотники приканчивали их в упор из своих великолепных индийских пистолетов, превосходящих самые современные револьверы Старого и Нового Света.
Залп следовал за залпом, вспышка за вспышкой, пуля за пулей. Два шикари молниеносно перезаряжали карабины и подавали их остальным. Все сохраняли завидное присутствие духа, хотя повозка раскачивалась, будто корабль во время шторма. Дюжина раненых и мертвых буйволов уже лежала на земле, когда из джунглей донесся трубный рев.
Каналья! воскликнул Янес, прикончив из пистолета старого быка, чьи рога так глубоко вонзились в бревно, что он не смог высвободиться. Этот дуралей совсем спятил? Или ему жить надоело? Интересно мне знать, чем там занимается корнак, дьявол его раздери! Похоже, нам не удастся выбраться из передряги, не потеряв слона. А кто потом потащит повозку в город?
Ругая Сахура, он не забывал попеременно палить из карабинов и пистолетов, задавая настырным буйволам отменную взбучку.
Нет-нет, господин Янес, Сахур не спятил, возразил Каммамури, опуская еще дымящийся карабин. Сахур идет нам на помощь. Ах, до чего же умные животные наши слоны! Смотрите, он послушно исполняет приказы своего погонщика, словно ягненок.
Серый гигант появился на поляне. Кого он точно не напоминал в эту минуту, так это ягненка. Задрав хобот и выставив вперед бивни, Сахур воинственно затрубил. Погонщик, сообразив, что собирается делать его подопечный, больше не пытался использовать анкус[12]. Напротив, он говорил со слоном ласково, называя того сильнейшим среди сильных, могущественнейшим среди могущественных, великим истребителем тигров.
Славный слон, поддавшись на похвалы, бросился на буйволов и принялся раздавать направо и налево удары хоботом. Буйволы падали с разбитыми черепами и переломанными костями. Охотники не прекращали стрелять, но от слона пользы было явно больше. Проворный, несмотря на свой немалый вес, гигант ловко уворачивался от буйволиных рогов.
Вперед, сын Вишну! подбадривал его погонщик. Вперед, о ужас джунглей! Растопчи тех, кто угрожает твоим хозяевам!
Слон отвечал на атаки врагов не менее мощными атаками. Он подбрасывал буйволов в воздух и затем с ненавистью топтал их могучими ногами, размалывая им кости.
Гром и молния! кричал Янес, восторженно паля из пистолета. Давай, Сахур!
Будто узнав голос хозяина, толстокожий ворвался в самую гущу стада, толпившегося у повозки в тщетных попытках ее перевернуть. Он крушил кости и горбы, разбивал черепа, сносил головы и время от времени длинными острыми бивнями пригвождал к земле какого-нибудь буйвола, попытавшегося вспороть ему брюхо.
Вперед, Сахур! вопил корнак, прячась за огромными слоновьими ушами. Бей! Рази, убивай, как делали Брахма, Шива и Вишну! Главное, держись подальше от рогов, и все будет хорошо.
Ему вторили шикари. Слон, воодушевленный поддержкой людей, которых хорошо знал, и опьяненный запахом пороха, устроил буйволам кровавую баню. Его гнев не утихал, а только усиливался.
Тяжелый хобот поднимался и опускался на широкие буйволиные спины с грохотом, напоминавшим выстрелы спингард[13]. Попробовав напоследок еще раз перевернуть повозку, упрямые сыны джунглей убрались восвояси, изрядно прореженные стрелками и слоном. На поляне осталось лежать около дюжины животных, еще несколько бились в агонии, жалобно мыча.
Наконец-то! воскликнул Янес, пальнув для острастки вслед стаду. Мы потратили немало патронов, чтобы приготовить пир для тигров и шакалов.
Как же так, господин? удивился Каммамури. Неужели мы даже языки у них не отрежем? Лишимся такого чудесного лакомства?
Некогда. Мне нужно как можно скорее вернуться в город.
Ну хоть парочку! Пусть все удостоверятся, что мы действительно убили буйволов, наводящих страх на самых смелых охотников.
Даю тебе четверть часа, пока Сахура будут запрягать в повозку. Возьми шикари и пошевеливайся.
Семь человек с тесаками и ножами спрыгнули вниз. Янес протянул Сахуру горсть рафинада.
Знаешь, корнак, произнес он, у нас удивительный слон. Вот уж не думал, что кумареа способен напасть на буйволов. Какой-нибудь мерг ни за что бы не стал этого делать.
Согласен, ваше высочество, кивнул индиец, поглаживая по голове слона, уписывавшего за милую душу сахар и булочки с маслом, которыми его потчевал Янес. По-моему, Сахур наш лучший слон.
Что ж, нам пора. Я спешу, корнак.
Сахур может бежать со скоростью лошади, главное найти дорогу пошире.
Тогда слезай и осмотри цепи. Повозка тяжелая.
Слушаюсь, махараджа. Оглянуться не успеете, как мы уже будем в пути.
Янес спрыгнул на землю и подошел к Каммамури. Тот вместе с шикари торопливо вырезал языки буйволам. Рядом уже лежала изрядная кучка: намечалось отменное лакомство.
Поджаришь сегодня один мне на ужин, велел португалец. Однако не позволяй никому прикасаться к мясу.
Как, господин Янес? Уже не желаете вареных яиц? засмеялся Каммамури.
Ими я начну питаться завтра, серьезно ответил португалец. Все, собирайся. Остальное пусть валяется.
Жаль бросать столько мяса на поживу шакалам. К вечеру их тут соберется несколько сотен, а к утру от нашей добычи останутся только кости.
Нет времени, дружище. Пора ехать.
Сахура уже впрягли в повозку. Слон шумно вздыхал и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Когда можем выезжать? спросил Янес у погонщика.
Когда пожелает ваше высочество.
Охотники с Каммамури забрались в повозку и свалили языки в угол, прикрыв их тряпкой от крупных назойливых мух, которыми кишат индийские джунгли. Янес раскурил папиросу, а слон по приказу погонщика напряг все свои силы и рванулся вперед. Цепи натянулись. Огромная повозка, чьи колеса утопали в жирной грязи, не пошевелилась. Лишь на третьем рывке она неохотно сдвинулась с места и покатилась вперед. В густом лесу стояли предзакатные сумерки.
Не думал, что мы задержимся допоздна, сказал Янес, присаживаясь на ящик с припасами. Мы ведь выехали на рассвете.
Да, солнце едва всходило, ваше высочество.
Чтоб тебя черти в ад утащили вместе с твоими индусскими высочествами!
Я еще не настолько стар, господин Янес, засмеялся маратха. Прежде чем покинуть этот мир, я хочу вновь побывать в джунглях Сундарбана[14] и на острове Момпрачем.
Кого ты хочешь найти в Сундарбане? Тугов? Ведь мы их всех перебили.
Каммамури только хмыкнул:
Не спорю, в подземельях мы прикончили немало разбойников. Но всех ли? Не знаю, не знаю
Черт возьми. Янес отшвырнул окурок. Ты заронил в мою душу зерно сомнения.
Какое же?
Ты намекаешь, что Синдхия связался с душителями, так?
В Индии все возможно, господин Янес, ответил Каммамури; он выглядел весьма встревоженным.
Португалец помолчал, закурил еще одну папиросу и, выпуская густые клубы дыма, произнес:
Что-то тут не сходится. Туги не прибегают к яду, но предпочитают душить свои жертвы. Ко всему прочему, они сейчас раздроблены и переживают нелучшие времена: англичане преследуют их, убивая без суда и следствия, словно бешеных псов. Нет, тут замешаны дакойти, нутром чую. Ты же индиец, расскажи, что это за типы.
Ужасные люди. Ничем не лучше душителей, если не хуже. Отчаянно дерзкие, грабители и воры, сбивающиеся в шайки. Они травят людей так же легко и быстро, как очковая кобра. Особенно много их в Бунделкханде, и я бы не удивился, если пройдоха Синдхия снюхался бы с кем-нибудь из них.
Синдхия! нахмурился Янес, выбрасывая очередной окурок. То есть ты считаешь, он бежал из дома скорби, куда его поместила Сурама, обеспечив ему поистине королевское содержание? Неужели принц вознамерился отобрать у нее империю? Ну уж нет! Я не позволю сорвать корону с прекрасной головки моей жены!
Разве мы не вернули себе Момпрачем, невзирая на все британские крейсеры? Жаль, господин Янес, что при вашем дворе нет пяти десятков малайских воинов.
Кстати, а почему бы нам их не позвать? задумчиво проговорил Янес. Между Калькуттой и Лабуаном протянут подводный кабель, отправка телеграммы займет не больше часа. Чтобы приплыть в Индию, малайцам потребуется недели две, ведь Сандокан, хоть и бережет свои проа[15], все-таки отдает предпочтение пароходам. Карамба! Я обеспокоен куда больше, чем тебе может показаться. Дакойти в моем дворце! Всех переловлю и перестреляю! Или нет. Лучше привяжу к пушкам и превращу в ошметки, заставлю их летать по воздуху!
Господин Янес, вы становитесь кровожаднее Малайского Тигра.
Я обязан защитить жену и сына, жестко ответил португалец. Не видать отравителям пощады. Три министра за месяц это чересчур. Удивительно, что я сам еще жив.
Вас слишком боятся. К тому же Тремаль-Наик всегда рядом с вами.
Капля яда в бутылку или в креманку с мороженым и я навсегда избавлен от вредной привычки к курению. Надо разобраться, кто за всем этим стоит. Если дакойти действительно работают на Синдхию, я никого не пощажу. Нашпигуем свинцом этих подонков, недостойных коптить небо! Сначала туги, теперь дакойти Я позабавлюсь куда лучше, чем если буду охотиться на буйволов или тигров. Корнак, подгони слона, если можно.
Стараюсь, ваше высочество, но джунгли слишком густые, а повозка тяжелая. Нашу тропу затоптали бхаинсы.
То бишь буйволы?
Они самые, ваше высочество.
Эдак мы в столицу только к ночи попадем.
Как выйдем из леса, подгоню Сахура, махараджа. Сделаем все возможное.
Огромная повозка раскачивалась и скрипела, будто пароход на волнах. Крепко сбитые бревна трещали, грозясь рассыпаться от натужных рывков слона, прокладывающего себе дорогу через заросли.
На джунгли стремительно опускалась ночь. Сквозь завесу листвы можно было разглядеть последние золотистые отблески солнца. Из своих дупел появились летучие мыши. Этих уродливых ночных вампиров невероятно много в Индии, особенно в Ассаме. Они принялись кружить над повозкой, расправив перепончатые крылья, размах которых достигал одного метра.
За длинную мордочку, острые зубы и плотную рыжеватую шерсть англичане прозвали их летучими лисицами. Хотя местные и окрестили летучих мышей вампирами, на деле они совершенно безобидны и довольствуются фруктами. Стая может разорить сад, но сон земледельца, дремлющего перед своей глинобитной хижиной, они не потревожат.