С заведующей отделением Иваной Прохоровной не сразу, но сложились нормальные рабочие отношения. Я радела работой, она это ценила.
Упрямо шагаю к ординаторской, несмотря на то что слышу за спиной шелест младшего персонала.
Видели какие у нее круги под глазами? Наверное, всю ночь провела под своим боссом!
Не завидуй! вторит второй голос сестры.
Больно надо! огрызается первая. Я не такая.
Захожу в служебную комнату. Здесь мы врачи отдыхаем, пьем чай, едим, переодеваемся, проводим утренние летучки, заполняем документацию, общаемся на короткой ноге с заведующей, обсуждаем свои промахи и открытия, сплетничаем, в конце концов.
Уля, ты здорова? подруга и коллега Ася приближается ко мне стремительно.
В норме! не хочу обсуждать свое состояние после бессонной ночи перед другими коллегами. Обо мне и так ходит много сплетен. Быстро переодевшись, занимаю место за свободным компьютером. Клацаю отчаянно по клавиатуре, заполняя историю болезни пациентки из шестой палаты.
Коллеги делают вид, что всё нормально. Знаю их прекрасно, на обеде перемоют мне косточки, выясняя, где я вчера провела бурную ночь и с кем.
Бесит! тяжело выдыхаю, понимая в каком безысходном положении нахожусь.
Некого винить. Сама загнала себя в капкан, сама позволила ему захлопнуться.
Глава 4
Алекс
Во вторник вечером выкраиваю время, заезжаю к сестре.
Анечка, целую двойняшку в щеку, и на душе становится спокойнее.
Саша, ты исхудал! осматривает меня как доктор на приеме, пальпирует, прикасаясь пальцами к запястьям и скулам.
Нормальный я! Жилистый!
Когда ты качался, был намного объёмнее, совсем потерял мускулатуру.
Аня, милая, скажи, когда в качалку ходить? До пяти операции, с шести до восьми приемы. По субботам ставят смены. Ты же знаешь, после того как отстроили наш центр, больные приезжают в него не только со всей страны, но и из ближнего зарубежья.
Чех! Аня внимательно глядит на меня серыми пронзительными глазами. Ты здесь при чем? Хочешь весь мир вылечить? Тебе двадцать восемь, а ты до сих пор не женат, у тебя времени нет ни на себя, ни на девушку!
Аня, пойми. Я как необремененный семьей всегда стою первым в очереди на неплановое дежурство.
Именно, пора жениться! Иди мой руки, буду тебя кормить борщом и котлетками.
Нервно осматриваю обувную полку, не понимаю, есть ли хозяин дома. Полка заполнена бесконечными новыми парами мужских ботинок. Сейчас лето, и неясно в чем он вышел из дома. К тому же Шерлок Холмс из меня никудышный. Спасает из положения сестра, заметив мой ищущий взгляд, тут же сообщает:
Родька сегодня остался с ночевкой у соседского дружка, у Влада важный ужин, он задержится.
Тяжело выдыхаю. Время восемь тридцать, родственника нет дома, и ни в какой ужин я не верю.
Анюта, как себя чувствуешь? спрашиваю у сестры, хлопочущей возле плиты.
Нормально, губы растягиваются в подобии улыбки.
Ты же знаешь, что можешь мне доверять, в моем голосе разлита теплота и нежность.
Страшно мне, выдыхает с болью Аня, ставя на стол тарелки с дымящимся борщом и обжаренными котлетами. Ты же знаешь, я проходила весь этот ужас с потерей ребенка уже два раза. Каким чудом Родьку выносила, одному Богу известно, сестра встряхивает тонкими обесцвеченными волосами, скользит по моему лицу.
Разглядываю сестру с братской любовью. Так вышло, что мы дружили с детства, доверяли друг другу тайны, делили общие интересы и хобби. Вместе выучились на врачей. Только Анюта выбрала стоматологическую специализацию, прошла ординатуру в стоматологической хирургии. Сейчас сестра домохозяйка и Громова устраивает подобный расклад вещей. Он не желает, чтобы его жена тратила время на работе, считает, что это время целиком и полностью должно принадлежать их детям, ему.
Чех, пообещай, что будешь приглядывать за Владом, помогать ему и Родьке во всем, сестра передает мне кусок белого хлеба и наши пальцы касаются. От этого прикосновения на душе становится паршиво, чувствую себя предателем. Она мне доверяет самое ценное, а я не в состоянии открыть ей горькую правду, не желая быть тем, кто принес в ее дом беду.
Думаешь, Громову нужна моя поддержка? удивляюсь доброму сердцу сестры.
Кивает поспешно.
Он только с виду большой и сильный, но в душе он слаб.
Это точно. А еще он слаб как мужик, проговариваю про себя, вслух же отвечаю: Обещаю.
Молча смотрим новости на экране плазмы, висящей напротив стола. Едва молчание становится невыносимым, поднимаюсь на ноги.
Спасибо за ужин. Не знаю, как буду жить дальше без твоих фирменных котлеток, улыбаюсь с тяжелым сердцем.
Подожди!!! Аня аккуратно поднимается, будто, боится рассыпаться как хрустальная ваза, медленно идет к кухонному столу, и у меня сердце обливается кровью. Сестра готова ради этого ребенка терпеть всё! А я слабак, боюсь сказать всего несколько слов. Я тебе с собой контейнер дам с котлетками, радостно щебечет Анютка.
Что ты! Я пошутил! У тебя два мужика в доме, им нужнее, я в кафе поем.
Ты же помнишь, что мне нельзя волноваться, так что не перечь мне, приказывает Аня.
Уже в дверях застываю, думая о том, выдержит ли она правду, если я сейчас возьму и расскажу всё!
Бросаю на сестру оценивающий взгляд.
Мы с сестрой двойняшки. В детстве очень даже были похожи друг на друга, но с возрастом, внешность сестры разительно изменилась.
Она ниже меня на двадцать сантиметров, весит килограмм на тридцать меньше. Я люблю загорать, а у Ани белая молочная кожа. Мои волосы по-прежнему пепельно-русые, а у Ани белые, истонченные постоянными процедурами обесцвечивания. Только глаза остались прежние серые. На солнечном свету кажутся то голубыми, то зелеными. Хамелеоны, одним словом.
Выхожу из подъезда и нос к носу сталкиваюсь с Владом.
Здорово, мужчина в дорогом костюме протягивает руку.
И тебе не хворать, пожимаю руку зятя в ответ, при этом наклоняясь к нему непозволительно близко. Как собака вдыхаю ноздрями запахи, исходящие от обалдевшего Влада.
Пахнешь Ульяной! цежу сквозь зубы, отстраняясь от него.
Чего? недоуменно морщит лицо.
От рубашки разит духами Ульяны. Палево! Аня учует запах, расстроится.
Не лезь в чужие дела! Влад злится.
Чужие?! рычу я, толкая мужчину к стене. Для меня счастье сестры важнее, чем мое собственное!
Я в состоянии позаботиться о благополучии Анечки. Квартиру купил, няню Родиону нанял, домработницу приведу в тот же день, как жена даст добро. Для любимой готов свернуть горы!
Пафосная речь! Какого ляда встречаешься с Ласкиной?
Ты дебил? Ты же ее видел!
И что?
Какой нормальный мужик не захочет делить постель с этой крошкой грудь полноценная тройка, задница орех, ножки от ушей. Ласковая, нежная
Козел! неожиданно для самого себя наношу Владу удар кулаком снизу. Апперкот получается знатный.
Я тебя убью! взбешенный зять хватается за челюсть, проверяет на месте ли кости.
Сегодня я ничего не рассказал Ане, но, если ты не бросишь Ульяну, тогда твоя жена всё узнает.
Ты не посмеешь!!!
Хочешь проверить?..
Если Аня потеряет ребенка, в этом будешь виноват лично ты.
Как же легко ты перекладываешь вину на других!
Иди к черту! Чтобы я не видел тебя у себя в доме! Влад хватается за дверь подъезда.
Чтобы я не видел тебя около Ульяны! рычу в ответ.
Это ей решать! неожиданно цедит Громов и исчезает за дверью.
Ей? ошалело гляжу на разбросанные по земле котлеты Анечки. Блин. Нехорошо вышло. Может, собаки или кошки полакомятся. Быстрым шагом направляюсь к машине. Меня никак не оставляют слова зятя «ей решать». Получается, я должен давить на врачиху?
Ладно. Работаем по плану Б.
Глава 5
Среда
Ульяна
Привет! высокая мужская фигура преграждает проход.
У меня в руках поднос с обедом, и мне не до шуток, боюсь разлить горячий суп.
Пусти, медленно поднимаю глаза и упираюсь в молодого мужчину. На нем голубой медицинский костюм, и глаза в тон голубые. Хотя может и серые. Нет ни времени, ни желания разглядывать.
Узнаешь? цедит сквозь сжатые зубы.
Ты хоть знаешь, сколько отделений в градской? Я не могу помнить каждого встречного поперечного, отвечаю грубо, чтобы отшить нахала, бесцеремонно нарушающего мое личное пространство, и ломающего мой план, который заключается в том, чтобы спокойно пообедать.
Чехов Александр, брат Ани, парень глядит недружелюбно. В этот момент радуюсь тому, что встретил он меня не темной дорожке в парке, где я бегаю ранним утром, а именно здесь, где полным-полно злопыхателей и сплетников. Даже сейчас ощущаю затылком, как с десяток любопытных глаз сверлят его.
Чех, привет! Какими судьбами? к Алексу подходит наш реаниматолог Викентий.
Вик, радостно откликается Чех, здоровается, забывая обо мне на мгновение. Тем временем я проскальзываю между ними, и устремляюсь за столик, спрятавшийся за колонной в самом углу зала, он почти всегда пуст, его занимают лишь иногда, для уединения по личным вопросам.
Молюсь всем богам на свете, чтобы сегодня я была единственной желающей.
Бинго! Свободен. Усаживаюсь удобно, и почти забываю о недоброжелателе, преследующем меня, когда слышу его шаги.
Двигайся! приказывает брат Ани, появляясь около столика с подносом.
В вашем центре не кормят? интересуюсь, проворно отодвигая поднос в сторонку.
Слышал, что у Вас вкуснее! Решил проверить. Чех ставит с грохотом поднос на стол и тут же садится рядом. Медленно, но верно, двигается ко мне вместе со стулом до тех пор, пока его крепкое бедро не соприкасается с моим.
Мамочки! Замираю. Я сегодня в белом брючном костюме, а под брюками у меня ничего нет, кроме чувствительной кожи ног. Сгораю со стыда, чувствуя себя отвратительно. Моя нога касается брата жены моего любовника. Это нехорошо.
Прекратите! лепечу я.
Вчера ты также стонала? гневно спрашивает парень и вцепляется в мое колено рукой.
Вчера? округляю в ужасе глаза.
У нашей красивой невинной кудряшки Сью проблемы с памятью?! Напомню Влад, томный вечер, секс, вспоминаем? нажим на колено становится более ощутимым.
Ничего не было, вру, вспоминая часовую встречу с Владом в гостинице.
Ты сегодня какая-то другая! Александр приближает лицо к моему, принюхивается, и духами не пахнешь.
На работу нельзя! У пациентов может быть аллергия.
Надо же, издевается надо мной мужчина, какой хороший врач! Думаешь о пациентах, а о моей сестре нет! рука мужчины сжимает мое бедро. Если бы она попала к тебе в отделение, тогда что? Как бы ты вела себя с ней?
Вскрикиваю. Даже не от боли, а от страха. Заглянув в потемневшие, колючие глаза мужчины, похожие на сталь, становится не по себе. Этот псих идейный, а таких надо бояться!
Беззвучно молю отпустить меня.
Отпускает, и как ни в чем не бывало принимается за обед, продолжая свой монолог.
Я тут подумал и решил. Раз ты у нас такая озабоченная, или как говорят клинические психологи, женщина с высокой конституцией, то я готов пожертвовать собой.
Что?
Будешь встречаться со мной! Конечно, ты не в моем вкусе, но ради сестры пожертвую собою.
Что ты несешь???
Мужчина начинает меня раздражать!
Если бы я не боялась огласки, то позвала бы парочку медбратьев, чтобы вышвырнули незваного гостя из больницы. Но я трусиха, слишком сильно боюсь огласки и раскрытия личной, совсем не безоблачной жизни. Годами не отмоюсь от позора, которым меня заклеймит Чех.
Приходится терпеть унижения, которым он меня подвергает.
Не могу же рассказать ему постороннему человеку о нашей сделке с Громовым, о том, зачем мы встречаемся.
Конечно, я признаюсь себе в том, что всё не совсем так.
Я могла попытаться уговорить Влада на инсеминацию или ЭКО, но позволила ему настоять на естественном зачатии.
Иногда злюсь на себя за проявленную слабость, сейчас именно такой момент, когда хочется рвать на себе волосы за совершенную ошибку.
К сожалению, уже поздно, всё сделано.
Я погуглил вчера интернет, нашел море сайтов для знакомств, на которых можно найти партнера с необычными запросами, у тебя ведь такие?