Дзынь. Турум-пум-пум.
Звонок телефона выдернул меня из сна, я вскочила, запуталась в одеяле, попыталась навскидку понять, который час, не преуспела в этом, шепотом выругалась и зашарила под подушкой, пытаясь найти пиликающий сотовый.
Пуру-у-у-ум
Я наконец нащупала его, не глядя поднесла к уху и злобно сказала:
Алло, искренне надеясь на то, что сейчас мне предложат заказать билеты в театр по уникальной цене или потребуют срочно сообщить номера своих карточек с пин-кодами, и вот тут-то я и оторвусь. Живые позавидуют мертвым, а те, кто решил звонить мне голосом с утра в мире наступившего торжества текстовых мессенджеров достоин участи быть словесно оплеванным.
Что-то ты нерадостная, мило прокомментировал Валера. А я меж тем скучал.
Что? удивленно спросила я. Гневный задор мигом пропал, а на смену ему пришло легкое, подобное удару молнии, изумление. Да просто он сто лет как не звонил по телефону. Есть же «Телеграм» и зум. Тыщу лет не звонил просто так, потому что соскучился. Миллион лет не
Котенок! тут раздался еще один звонок. На этот раз не телефона. Ну открывай же. Я тут уже пылью покрылся и паутиной зарос, целую минуту жду у тебя под дверью!
Ты приехал? осторожно спросила я, ожидая, что это окажется дурацкой шуткой, или сном, или Правда?
Да правда же, Валера засопел в трубку. И негодую. Открывай уже.
Ура! завопила я, откинула одеяло в одну сторону, телефон в другую и понеслась в прихожую. Сон как рукой сняло.
Как будто его и не было.
* * *
Мы стояли на набережной и смотрели, как солнце прячется за горизонтом. Дул сильный ветер, золотистые блики на воде будто пританцовывали, а набегающая на мокрый песок пена была абсолютно нереального, рыже-перламутрового цвета.
Котенок. Валера обнял меня сзади, уткнулся в шею и подул на затылок. Меня будто током ударило, по позвоночнику пробежал разряд электричества, а кожу на плечах закололо. Пальцы Валеры нырнули ко мне под воротник, нащупали круглый кулон и стали перекатывать его по краю ямки на шее. Это сочетание касаний теплого металла и холодных пальцев было абсолютно неправильным, нелогичным, притягательным и гипнотизирующим. Мне хотелось застыть в этом мгновении, замереть в янтарном свете умирающего солнца, навсегда остаться на этом берегу. Малодушно не хотелось никакого будущего, проблем, сложных разговоров, обид, недоговоренностей. Потому что сейчас мне было абсолютно хорошо. Ощущение сродни спокойствию в оке бури, промежутку между вдохами во время приступа межреберной невралгии. Тебе было больно, и ты знаешь, что боль вернется, но в моменте ее нет.
Ммм? я наклонила голову и прижалась губами к его запястью.
Кажется, так продолжаться больше не может, ответил Валера. Край солнечного диска вдруг мигнул ослепительно-зеленым, а я почувствовала, как мое сердце останавливается и боится биться дальше.
Как так?
Переезжай-ка в Москву, продолжал он, будто не заметив, как испуганно, ломко, шершаво прозвучал мой голос. Снимем квартиру вместе. Надоело уже все это. Перелеты, и твое расстройство, и отношения эти на расстоянии
Валера говорил ровно те слова, о которых я мечтала все это время.
Правильные, нужные.
Но они звучали не могу объяснить. Как фразы актера на сцене. Правильные, очень подходящие к красоте декораций, логичные. Но я почему-то не верила в них ни на грош.
И тут же возненавидела себя за это.
Яна, ты же именно этого хотела. Нет? Что не так-то? Что не так?
Думаю, это хорошая идея, надо было что-то ответить, и я ответила. И почувствовала, как ледяная хватка дурного предчувствия отпускает. Через мгновение я даже толком не понимала, почему в первые секунды почувствовала что-то не то.
Все было волшебно.
Просто обалденно.
Ура! я обернулась лицом к Валере и поцеловала его в нос. Я правда очень рада. Только ты так неожиданно сказал, что
Да я просто подумал, что тянуть? улыбнулся он в ответ и обнял меня изо всех сил. Много тебе надо времени, чтобы собраться? Квартиру там освободить, все такое?
А ты хочешь, чтобы я переехала прямо сейчас?
А тебя тут что-то держит? Валера заправил прядь волос мне за ухо и погладил по щеке. Смотри, у меня дела нарисовались на работе. Улечу немного раньше, чем собирался. А ты тогда следом. Числа тридцать первого, нормально? Чтобы уже за следующий месяц не платить за квартиру
Хорошо, прошептала я и подумала, как была не права всего минуту назад. Будущее оказалось лучше, гораздо лучше того закатного мгновения.
Следующие два дня меня не отпускало волшебное возбуждение-предвкушение, как будто в крови поселились пузырьки шампанского, которые танцевали, сталкивались друг с другом и лопались, рождая внутри беспричинный смех. Я составляла списки дел, которые надо закончить, списки росли и ширились, успеть все это до конца месяца было решительно невозможно, и я начинала делать то, чего раньше никогда за собой не замечала просто вычеркивать те пункты, которые были не жизненно важными. Оказалось, что да, так можно было. Я говорила «подумаю об этом потом», или «вернусь к решению через пару месяцев», или «в конце концов, не на другую же планету я улетаю?!». И небо не падало на землю, молния не убивала меня на месте как позорного необязательного отрицательного героя, мир не разваливался на части. Что удивительно.
Возможно, в этом была заслуга Валеры, который при каждом удобном случае ловил меня буквально в охапку, тискал и целовал, зарывался носом в волосы на макушке, сопел туда, как большой бородатый рыжий ежик, и шептал что-то нежное. Успокаивал. Вдохновлял. С ним все казалось проще простого. Я засыпала рядом с ним, просыпалась и не могла поверить в собственное счастье. Наверно, именно ради этого стоило перетерпеть два года которые были не слишком хороши, надо все же признаться. Может, это так судьба проверяла меня, прежде чем выдать большой приз?
А что. Кому-то по потребностям, кому-то по обязанностям, а у меня вот душевные страдания оказались не напрасны.
«Сам, он сам предложил жить вместе!» напевал мой внутренний голос, и я пританцовывала в такт его словам, улыбалась, решала десятки вопросов одновременно и чувствовала, как реальность послушно стелется под ноги. Потому что все складывалось как нельзя лучше. Любимые ученики согласились на формат удаленных занятий, а те, что не согласились все и так шло к тому, что мы скоро расстанемся. Юрий Иванович возликовал по поводу моего отъезда и сообщил, что как раз подумывал сделать ремонт и продать квартиру и собирался мне говорить об этом через пару недель. Родители внезапно не возмутились в своей излюбленной манере «ну, и куда тебя понесло? что там, в Москве этой, медом намазано?», а обрадовались и сказали, что поддержат меня в любом решении.
Немного грустно было расставаться с подругами и друзьями, но, в конце концов, мы оставались друг у друга в соцсетях и мессенджерах А Москва, повторюсь, вовсе не край света и уж тем более не другая звездная система.
Так что все было отлично За исключением одного момента. Странного. Совсем чуть-чуть. Однажды я проснулась ночью и, приоткрыв глаза, увидела, что Валера не спит. Он опирался на локоть и настороженно смотрел куда-то в темноту. И, главное, дышал медленно-медленно и сосредоточенно, как Как охотник, лежащий в засаде, вот что подумалось первым. Не хватало только ружья. Я несколько минут наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, потом на всякий случай чтобы не спугнуть охотника! сделала вид, что только проснулась, потянулась и пробормотала:
Ты чего не спишь?
Просто так, прошептал он и поцеловал меня в висок. Не спится.
А потом добавил:
Слушай Ты ничего необычного не замечала в последние дни?
Нет. Так и хотелось добавить «кроме того, что ты внезапно превратился в бойфренда мечты, а ведь ничто не предвещало», но я прикусила язык.
Про блуждающую трещину на зеркале я вспомнила уже наутро, но повода продолжить ночной разговор не нашлось К тому же, наверно, прав был психотерапевт Викентий, и дело тогда было в ментальном вытеснении. В чем же еще?
Раньше, когда Валера улетал, я буквально чувствовала, как отмирает кусочек души. Потому что впереди снова были одинокие вечера, его молчащий телефон, недовольство, мои обиды, которые я старательно прятала как можно глубже и замалчивала, и они гнили где-то там, в глубине сердца, отравляя и разъедая его. Теперь же я просто сказала: «Пока!» потом посмотрела вслед отъезжающему такси и улыбнулась. Даже в аэропорт не поехала провожать! Вот что с влюбленным человеком перспективы светлого будущего делают, а? Буквально все шаблоны ломают. Особенно когда тем же вечером Валера прислал мне несколько ссылок на сдающиеся квартиры и предложил обсудить, какая нам нам! больше нравится.
Правда, ломались не только шаблоны.
Вся привычная жизнь потихоньку разваливалась на куски и отправлялась на умозрительную полку «придется отказаться».
Внезапно оказалось, что некоторые места, вещи, привычки вросли в меня намертво, а теперь приходилось отрывать их с кровью. Никогда не думала, что уезжать будет так радостно и одновременно тяжело. Что есть так много мелочей, на которых строился мой жизненный алгоритм.
Круассаны с абрикосовым джемом из маленькой несетевой пекарни в соседнем доме.
Летние прогулки по узким улочкам Богудонии, которые переносят тебя сразу на сто лет назад, и никакой машины времени не нужно.
Каменная лестница с солнечными часами.
Платаны в сквере рядом с памятником Ленина. Сам этот памятник, рядом с которым мы собирались с друзьями, когда были еще в старшей школе, и задумывали страшные интриги и великие геройства, и пили «отвертку» тайком, и чувствовали себя ужасно крутыми и взрослыми.
Любимый клуб настольных игр и MTG. Помещение, в котором мы сами делали ремонт, и собственноручно покрашенный мной стол, и смешная стенгазета с фотками наших побед и дней рождения клуба.
Но главное море. В какой-то момент я и вправду осознала, что теперь придется жить без моря, бросила все дела, сбежала на набережную и несколько часов просто молча сидела на скамейке. Слишком расточительно с учетом того, что времени на сборы было в обрез, но я просто не могла не. Не попрощаться с ним как положено. Шепот волн, запах водорослей, громады кораблей в грузовом порту, лед, по которому можно гулять зимой. Край между миром человека и миром воды, куда всегда можно прибежать, прийти в любое время дня и ночи именно для этого я сняла квартиру в центре! и постоять на этом самом краю, отпуская печали, задавая вопросы и пропитываясь нездешним духом.
Не знаю.
Может, я сама себе придумала это ощущение.
Может, никогда море со мной и не говорило. И все это сказки
Зато я говорила с ним.
А теперь этих разговоров не будет.
Вряд ли у меня получится заменить их разговорами с какими-нибудь поездами на МЦК, автомобилями на Третьем транспортном кольце, прогулочными корабликами на Москве-реке. Не то. Все это будет не то.
Эй, ты только не расстраивайся! сказала Соня, когда мы сидели у меня дома вечером перед отъездом и пили чай с имбирем и вишней. Друзья приходили один за другим с теплом и добрыми пожеланиями, а уходили с моими книгами, блокнотами, настольными играми и кофеваркой. Все это отчаянно не помещалось в чемодан, и я решила раздать как можно больше вещей, чтобы не грустить о них лишний раз. Ведь если отвезти их к родителям, то я постоянно буду думать, что вещь далеко, не со мной, и скучать. А если сразу оторвать от сердца то, наоборот, радоваться. Что у нее теперь новый хозяин, и всем отлично. Тра-ля-ля.
И даже если не «тра-ля-ля», то ничего страшного, наставительно заметила Соня и протянула мне бумажный платок.
Никогда не думала, шмыгнула я носом, что живет во мне такое вот мещанство. Как сказали бы эзотерики, вещный мир победил! Позорище!
Ничего не позорище, Соня заварила свежий чай и пододвинула ко мне поближе блюдце с печеньем. Ты вот Валеру сколько знаешь? Два с половиной года?
Ну да.
А из этих чашек мы с тобой кукол чаем поили лет десять назад. Если бы ты их родителям не отвозила завтра, то я бы их сама забрала. Мужчины мужчинами, а получить люлей от взрослых за налитый в чайник люголь такое не забывается!
На следующий день я отвезла вещи родителям, договорилась с Юрием Ивановичем, что оставлю ключи в почтовом ящике, а потом, как королева, загрузила чемодан в багажник такси. Обычно раньше, чтобы улететь в Москву, я ехала до автовокзала, потом на маршрутке до Ростова, а потом еще на одной маршрутке до аэропорта. Всего-то полдня, если правильно рассчитать время. Однако сегодня на горизонте маячила новая жизнь, а в чемодане было около тридцати килограммов, так что я решила шикануть.
«Уже едешь?» спросил Валера.
«Ага. Только что села в такси».
«Напишешь, когда пройдешь регистрацию?»
«Конечно».
«Поеду тебя встречать. Кстати, чемоданы в багажник поместились? Или вызывать грузовое такси с бригадой?»
«Да все ок, там только один».
«Ну, вдруг бы ты решила взять с собой полжизни. Или все в единственный чемодан уместилось? Да ты гений упаковки!»
«Да, я такая:)»
А потом прижалась лбом к стеклу и смотрела, как убегают назад приморские села, поля и заросшие камышом поймы рек, потом Танаис и Чалтырь, а потом Мир казался выцветшей, затертой кинолентой, я десятки, сотни раз проезжала здесь и видела одни и те же дома, и привыкла к этой дороге, как к зубной щетке, а вот поди ж ты она тоже открутится сегодня, щелкнет и кто знает, когда я увижу эти кадры в следующий раз.
Я вздохнула. Надо будет побыстрее устраивать жизнь в Москве, и квартиру снимать не самую дорогую, и быстрее искать новых учеников, чтобы деньги были. А то сюда не налетаешься. Романтика романтикой, но ведь бытовые штуки никто не отменял, да? Не собираюсь же я висеть у Валеры на шее, как провинциалка, приехавшая покорять столицу за чужой счет.
Получив посадочный, я поднялась на эскалаторе в зону вылета, нашла в зале ожидания свободное кресло с видом на поле, выдохнула и написала Валере: «Через час вылетаю. К тебе».
«Выезжаю! ответил он. Тоже к тебе».
Я подняла глаза от телефона и увидела, как к аэропорту подруливает мой самолет ярко-зеленого цвета.
Еще час, и начнется посадка.
А потом еще два
Я засмеялась и почти физически почувствовала, как в моей истории переворачивается новая страница. Ю-хуу!
При заходе на посадку самолет болтало и раскачивало, женщина на соседнем кресле истерически крестилась, мужчина через проход в голос ругал пилотов, которые «летать не умеют», а откуда-то сзади тоскливо выла собака. Больше всего в этой ситуации я сочувствовала именно ей, потому что для животного и так стресс все эти переноски, переезды, ветеринарные контроли и перелеты, а тут еще и трясет. С другой стороны, ей хоть повыть можно, а мне, например, нельзя. Ибо мало ли что люди подумают.
Зато, когда шасси наконец коснулись посадочной полосы и нас перестало мотать из стороны в сторону, в салоне раздались аплодисменты такой мощи, словно мы тут все только что «Лебединое озеро» в Большом театре отсмотрели. Я, правда, к общему веселью присоединяться не спешила, а дождалась, пока мы подрулили к зданию аэропорта. А тогда уже хлопать было как-то поздно и глупо.
Стоило, в конце концов, заняться более насущными вещами.
Например, включить телефон и отправить три одинаковых «Прилетела!» Валере, маме и Соне.
«Отлично, береги себя», ответила через минуту мама.