Куда? Сергей растерянно потер лоб. Куда назначат Может, останусь в Хабаровске, может, отправят куда-нибудь дальше Хабаровский край большой. Горы, тайга
И где мы там будем жить, в той тайге? скривилась Катя. И что мне там делать с моим университетским образованием?
Ну, живут же там люди неуверенно возразил Сергей.
Здесь тоже живут! отчеканила Катя. И в Москве живут! Она помолчала и добавила: Три дня назад отец получил новое назначение. В Москву. С предоставлением жилплощади. Вот готовимся к отъезду Доучиваться буду в Москве. А ты мне говоришь о Хабаровском крае Где Москва, а где твой Хабаровский край!
А как же я? спросил Сергей и почувствовал, что вопрос получился глупым, неуместным и даже каким-то бессмысленным.
А что ты? пожала плечами Катя. Ты это ты. А я это я
После такого ответа разговор можно было бы и не продолжать. Но и заканчивать отношения с Катей вот так по-глупому Сергею не хотелось. Тем более что у него был к ней еще один вопрос, очень для Сергея важный.
Послушай сказал он. Может, попросить твоего папу
О чем? спросила Катя.
Чтобы он за меня похлопотал, пояснил Сергей. Ведь он у тебя начальник! Большой начальник, московский. Замолвит за меня словечко, где надо, ну и Расскажи ему обо всем. Обо мне и о тебе О нас.
На это Катя ничего не сказала, лишь усмехнулась и покачала головой.
Но почему же? в отчаянии спросил Сергей. Ведь это так просто взять и попросить!
Ты плохо знаешь моего папу, Катя усмехнулась еще раз. Не станет он ничего ни у кого просить. Еще и меня отругает. Он такой принципиальный.
Понятно, после молчания произнес Сергей.
Ему отчего-то показалось, что дело здесь вовсе не в принципиальном папе, а в самой Кате. Это она ни о чем не хочет просить папу. А значит, не хочет выходить за Сергея замуж. Да-да, так оно и есть. Вот какая она сейчас холодная и отстраненная. Девушки, которым грозит потеря любимого, такими не бывают. Ну, так то если они теряют любимого, а не еще кого-то. Словом, здесь все понятно. Остается только попрощаться с Катей и забыть о ней навсегда. А винить ее не надо. В чем Сергей может ее обвинить? В конце концов, каждый выбирает для себя свою собственную жизненную дорогу. Катя выбрала для себя дорогу, и Сергею на той дороге места нет. Вот и все.
Ничего не говоря, Сергей повернулся и ушел. И с тех пор он Катю больше не видел. Даже почти о ней не думал. И на то были свои причины. Когда Сергей начинал думать о Кате, ему тут же приходили в голову и другие мысли. Например, о том, что жизнь с ним поступила несправедливо. Хотя что такое житейская несправедливость? Она существует не сама по себе, ее творят люди. Конкретные люди. К примеру, взять того полковника из распределительной комиссии. Что ему стоило выслушать Сергея и принять другое решение то есть не отправлять его в этот окаянный Хабаровский край? Нет же, не пожелал выслушать. Кругом, шагом марш и все тут. Но ведь этот полковник не сам по себе полковник, он представитель власти, часть государства. Значит, это не полковник, а государство поступило с Сергеем так несправедливо. Вот в чем дело.
И у Сергея постепенно сформировалась обида на государство. На то государство, которому он, как человек военный, обязан был служить честно и безропотно. А вот поди ж ты обида Сергей понимал, что это нехорошее и даже опасное чувство и его всеми силами и способами следует от себя гнать, и он его старался гнать, но оно отчего-то далеко не уходило. Сегодня ты его от себя отгонишь, завтра оно подступает к тебе опять, уже с другого боку и, кажется, еще с большей силой, чем вчера
Глава 4
С такими-то мыслями и чувствами, в таком-то расхристанном душевном состоянии Сергей и отбыл к месту своего назначения. В принципе, ему было все равно, куда его назначат по прибытии. Хабаровск так Хабаровск, глушь с тайгой и вечной мерзлотой что ж, пускай будет так. Какая, по большому счету, разница? Все равно жизнь не задалась. Ни тебе теплого солнца над головой, ни многолюдных городов, ни Кати Ну а все прочее просто не имеет значения.
В Хабаровске его не оставили, а приказали отправляться дальше на север в какой-то затерянный поселок, который и названия-то своего не имел, а именовался как-то по-казенному Участок номер семнадцать. В том поселочке имелась колония строгого режима вот в ней-то и должен был теперь служить лейтенант Сергей Кислицын. Само собой оперуполномоченным на кого и учился.
Поселок Сергею не то чтобы не понравился, но и особого отвращения у него не вызвал. Может, потому что ничего этакого Сергей и не ожидал, а может, и по какой-то другой причине. Местность, в которой расположился поселок, была соответствующей: кругом горы и тайга с чахлыми деревьями, под ногами влажный мох, сверху угрюмое северное небо какого-то неопределенного то ли серого, то ли бледно-зеленого цвета. Сквозь поселок протекала такого же цвета река, разрезавшая поселок примерно на две равные части. Строения в поселке были все больше барачного типа, продолговатые, приземистые, выстроенные из круглых серых бревен, с серыми крышами и серыми окошками. Одним словом Север во всем своем неброском, суровом, мрачном величии.
Лагерь, где содержались заключенные, Сергей нашел сразу же его было видно издалека, это было самое грандиозное сооружение в поселке. Сергея принял начальник лагеря майор с помятым, усталым лицом: из-за этого невозможно было определить возраст майора, да Сергей, впрочем, к этому и не стремился.
Проходи, совсем не по-уставному произнес майор, пожимая Сергею руку. Моя фамилия Торгованов, зовут меня Михаилом Семеновичем. Я начальник лагеря. Хозяин, на здешнем наречии. А там лагерь майор неопределенным жестом указал куда-то в сторону окна. Твое, значит, место службы. Ты по распределению или, так сказать, по зову души?
А что, есть разница? криво усмехнулся Сергей.
Разница, конечно, имеется неопределенно ответил майор. А впрочем Там поглядим.
По распределению, признался Сергей.
Ну, понятно, равнодушно кивнул майор. Значит, будешь всеми силами стремиться обратно на Большую землю Те, кто по распределению, всегда так делают. Стремятся, бунтуют, добиваются Как, скажем, твой предшественник старший лейтенант Алябьев. Он тоже добивался. И вот добился перевода. А ты, значит, на его место. Да Ну, ничего, ничего Кальченко! крикнул он, приоткрыв дверь. Где ты там? Мигом ко мне!
Через минуту в помещение неторопливо вошел коренастый мужчина средних лет и с погонами прапорщика. Докладывать о своем прибытии, как оно полагается по уставу, он не стал, а просто остановился у двери и выжидательно уставился на майора.
Вот тебе, Кальченко, наш новый кум лейтенант как бишь тебя?.. Ах, да, лейтенант Кислицын. Прибыл к нам после окончания училища. Отведи его на квартиру, покажи, растолкуй, что к чему. Да и возвращайтесь оба обратно. Будем беседовать о службе.
Кальченко лениво махнул рукой: этот жест явно означал, что Сергей должен следовать за ним. Они вышли из помещения. На дворе нудно моросило. Казалось, дождь сочится отовсюду падает сверху, возникает откуда-то со стороны, вернее сказать, сразу со всех сторон. Дул ветер не слишком сильный, но довольно-таки холодный. У ветра был свой собственный запах незнакомый и отчего-то смутно тревожащий душу. Сергей остановился и посмотрел на небо.
Да-да, усмехнулся Кальченко. Дождь. Уже вторую неделю кряду с небольшими перерывами. Ну, ничего: когда-нибудь да закончится. И тогда наступит чистый тебе курорт. Все тридцать три удовольствия! Сам увидишь. Ну, пойдем, что ли? Здесь недалеко.
И впрямь идти оказалось недалеко, и вскоре Кальченко привел Сергея к приземистому барачного типа зданию, стоявшему особняком от других таких же строений.
Это общежитие нашего комсостава, пояснил он. Живут здесь и семейные, и холостые всякие. Ты-то сам семейный или холостой?
Холостой, буркнул Сергей.
Вот и хорошо! отчего-то обрадовался прапорщик. Холостой это замечательно. Я и сам холостяк. Меньше, знаешь ли, хлопот, когда холостой. Сам себе казак, да и жена пилить не будет, ежели чего. А то ведь пилят. Как послушаешь других, которые при женах, так просто за голову схватишься. Сплошные семейные сцены. Сплошные женские монологи. Пилят, говорю тебе.
Это за что же? криво усмехнулся Сергей.
Оттого, что страдают и маются, пояснил прапорщик. А куда им, бедолагам, податься? Тут для них нет никакого простора. Никакого фронта работ, правильнее выражаясь. Кто-то, конечно, пристроился при школе, другие при больничке, третьи продавщицами в магазине А все прочие тоскуют. Ну а куда им податься? Конечно, под боком зона, да ведь женщину туда не пристроишь. Сам небось понимаешь дело такое На зоне сплошь мужской пол. А тут женщина. Это, если что, постоянный конвой к ней приставлять надо! Да и то У нас зона строгого режима, понятно тебе? Там не абы кто, там зверье в человеческом обличье Э, да сам увидишь. Лучше покажу-ка я тебе твою квартирку. Да ты не сомневайся, квартирка что надо. По здешним меркам, так даже со всеми удобствами. Ни у кого в поселке больше нет таких квартир только в нашем ведомстве! Наш майор постарался насчет удобств. Дельный мужик. И справедливый. Ты, главное, не делай никаких подлостей ни по службе, ни вообще. Уж тогда он расстарается ради тебя.
Слушая разговорчивого Кальченко, Сергей невольно вспомнил о Кате. Точнее, о том, что она не захотела стать его женой и отправиться с ним в качестве боевой подруги в неведомые дали. То есть получается, в этот поселок, который даже названия и то не имеет. Что бы она делала в этом поселке с ее университетским образованием? Вот то-то и оно. И получается, что Катя, как это ни скорбно осознавать, поступила правильно. Разумно она поступила
А вот и твоя квартира, сказал Кальченко. Как видишь, даже с отдельным входом. Отдельный вход многое значит. Можешь позволить себе какие-никакие вольности вдалеке от посторонних глаз, прапорщик с двусмысленным видом подмигнул.
Вошли в квартиру. Она была небольшой с крохотной прихожей, кухонькой и комнатой, которая, как уразумел Сергей, должна была служить и гостиной, и спальней, и кабинетом, если, конечно, таковой Сергею понадобился бы. В комнате была даже мебель самодельный шкаф из цельного дерева, такой же самодельный стол и несколько стульев, а в углу железная кровать с заправленной постелью.
Говорю же, наш майор постарался, указал на всю эту роскошь Кальченко. Как узнал, что к нам направили нового кума, то есть тебя, так и дал команду все приготовить честь по чести. Говорю же, дельный он мужик. По нашим меркам это просто-таки царские апартаменты! Ну, располагайся.
Примерно через час Сергей явился к майору Торгованову своему непосредственному начальнику.
Осмотрел жилье? спросил майор. Понравилось? Ну, да это и не важно понравилось или не понравилось, потому что все равно ничего лучшего предложить не могу. Сам проживаю примерно в таких же условиях, да притом еще и с семейством. А у тебя-то, кстати, как насчет семейства?
Никак, односложно ответил Сергей.
Ну и ладно, махнул рукой майор. Со временем появится и семья А пока давай-ка поговорим о твоей службе. Введу тебя в курс дела. Ознакомлю, так сказать, со всеми моментами.
Проговорили они больше часа.
Вот такая, значит, у нас обстановка на данный момент, подвел итоги беседы майор. Как видишь, пока ничего особенного. За пределы, так сказать, не выходим. Вот и блюди эти пределы в этом и будет твоя задача. Главное, чтобы не случилось побегов или какой-нибудь резни. Добывай информацию, выявляй, пресекай на корню Какими именно способами ты будешь это делать тебе виднее. Главное, чтобы был результат. Теории ты обучен, а практика что ж? Будет тебе и практика. А если что, обращайся ко мне. Подскажу, помогу, направлю Значит, с завтрашнего дня и приступай к службе.
Сергей хотел уже уходить, но майор его остановил.
Погоди, сказал он. Куда тебе торопиться? Сам же говоришь семейства у тебя нет. Ты вот послушай Особое внимание обрати на наших прапорщиков-контролеров. Взять, к примеру, того же Кальченко Да и другие не лучше. Вступают наши контролеры в неслужебные отношения с заключенными такая, понимаешь, беда. Выполняют всякие их поручения с выгодой для себя. Скажем, покупают в нашем вольном магазине водку за десять рублей, а продают ее заключенным за сто рублей. Выгода? Еще какая! А коль выгода, то чем их остановишь? Никак я их остановить не могу, и Алябьев, бывший кум, тоже не мог. Потому как шальные деньги! Покупаешь бутылку за десять рублей, а продаешь за сто! Девяносто рублей выгоды с одной только бутылки! Тут не то что Кальченко, а какой-нибудь святой и тот, пожалуй, не устоял бы!.. Ну, что ты на меня смотришь? Удивляешься? Говорю же, это от отсутствия практики. Вот поднаберешься практики, тогда, я думаю, и не станешь удивляться. В училище-то, я думаю, тебе ни о чем таком не рассказывали? Так то училище, а здесь жизнь
Майор помолчал, задумчиво глядя в окно, затем продолжил:
А написать рапорт на того же Кальченко я тоже не могу, вздохнул он. Потому что нет в том никакого смысла. Ну, напишу Так завтра на его место пришлют кого-нибудь другого такого же. А то, может, еще хуже Или вовсе никого не пришлют. Немного, знаешь ли, желающих в здешних краях выполнять такую работу день напролет пересчитывать заключенных по головам. Вот так-то Так что считай, что это мой тебе приказ. В смысле, обратить внимание на товарищей прапорщиков. Да гляди, сам не поддавайся их влиянию. А то ведь станут искушать и соблазнять. К примеру, тот же Кальченко Ты не гляди, что он душа-мужик. Он, понимаешь ли майор не договорил и лишь махнул рукой.
Опять помолчали. И опять первым заговорил майор.
Есть и еще одна закавыка, сказал он. Уж и не знаю, радоваться ли мне такой закавыке или горевать. Слышал или нет железную дорогу строят в здешних местах. Называется БАМ. Слышал или нет?
Разумеется, ответил Сергей. Как не слышать? Ведь и в газетах об этом пишут, и по телевизору говорят! Хорошее, наверно, дело.
Хорошее-то оно хорошее майор в задумчивости прошелся по тесному кабинету. Да только вот дорога-то эта должна проходить аккурат мимо нашего поселка!
И в этом я не вижу ничего плохого, пожал плечами Сергей. Железная дорога это цивилизация! Так что мигом преобразятся здешние места! А то ведь глушь. Вот даже своего названия у поселка нет.
И с этим я согласен, кивнул майор. Будет, я думаю, и цивилизация, и название А только строить-то эту дорогу придется нам с тобой, вот ведь какое дело!
Это как же так? удивленно спросил Сергей.
А вот так, вздохнул майор. Руками наших заключенных, точнее говоря. Не всю, конечно, дорогу, а тот ее участок, который будет пролегать мимо нашего поселка. Говорят, на строительстве не хватает людей. Может, оно и так не хватает Мне уже дан приказ сформировать из заключенных строительную бригаду. Строительный отряд, точнее говоря! А для этого перевести их из конвойников в бесконвойников. Ну а коль приказ, то его следует выполнять. Будем формировать бригады. Хотя кого переводить, а кого нельзя переводить ни в коем случае это, понимаешь ли, тоже задача Переведем какого-нибудь варнака, а он и ударится в бега! Лови его потом! Хотя, конечно, из этих мест далеко не убежишь, а все равно В общем, вот тебе еще один мой приказ присматриваться к каждому заключенному, которого придется переводить в бесконвойников. Просвечивать его насквозь! На три метра вглубь под его ногами! Особенно тех, кто по своей воле будет проситься в бригаду. А такие будут, уж я-то знаю. А уж как ты это будешь делать это дело твое. На то ты и кум.