Но где-то месяц назад в мире слов что-то изменилось. Кит почувствовал это ночью, во время работы. Коридор дрогнул от наплыва гостей.
Рукописи. Сотня за день вывалилась на город. И с ними явно было что-то не так. Сила хаоса и разрушения вырывалась вперёд, завладевала умами пишущих. Кит с трудом вытащил клубок копошащихся строчек и закинул их в несколько десятков толстых тетрадей. Он взмахнул рукой, и дрожащие тетради тут же угомонились.
Сейчас мы порядок наведём
Рукописные слова самые мощные и кусачие. Они не утратили свой первичный облик, данный им почерком определённого человека, они сильны, они, можно сказать, делят с хозяином одну на двоих душу.
Слова, толкающиеся теперь в коридоре, были жутко прожорливыми и буквально дрались на ножах с теми словами, которые думали иначе. Такого Кит никогда не видел раньше.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ 2
Кто был по ту сторону и управлял хаосом? Кит ещё ни разу не встречался с ним лицом к лицу. Он всё больше уверялся в том, что против него действовала уже не какая-то обезличенная и слепая сила, а воплощённая тьма. Вернее сказать, она нашла проводника, и теперь тот рос, упиваясь жужжанием диких слов в чернильной ночи. В кого воплотился проводник? Этот вопрос и мучил, и развлекал Кита больше всего. Поглядеть на зло в материальном виде всегда любопытно, хотя вряд ли стоит ожидать чего-то необычного. Чёрный костюм, украшения из серебра, острые белые зубы, тонкие губы, а волосы обязательно цвета воронова крыла.
Кит усмехнулся. Он-то был посередине, между добром и злом, был хранителем, балансом, и мог отклоняться в нужную сторону, если требовалось. Поэтому его гардероб не ограничивался строгими рамками: он предпочитал хорошо проверенную временем классику. Твидовые костюмы, кепи (у него была невероятная коллекция!), пальто или плащ в холодное время года, полуботинки и бессменный портфельчик с рукописями. В качестве чего-то особенного Кит добавлял в образ какой-нибудь необычный аксессуар: брошь, кольцо, шарф. Сейчас его фишкой были круглые очки в оправе, стилизованной под оникс.
Да, сила хаоса выбрала для воплощения подходящий момент: золотистый и медленно увядающий сентябрь любимое время года Кита. Всё в этом месяце напоминало настоящую жизнь: тёплые дни, солнечные и полные надежды; дождливые вечера, пропитанные тоской и простудами разных сортов; долгие ночи, в которых есть место бессонницам, любви и творческим поискам. Как написал когда-то Фрэнсис Скотт Фицджеральд: «С первым осенним холодком жизнь начинается сначала». Даже у того, у кого и жизни-то в обычном понимании нет.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ 3
Книги стояли молчаливыми рядами и спали. Они любили ночь: темнота прятала их от любопытных взглядов посетителей, от необходимости быть всё время начеку. Знаете, ведь это малоприятно, когда кто-то близоруко щурится возле тебя, оценивает и примеряется; а потом вдруг выбрасывает руку, как щупалец, чтобы выхватить приглянувшийся экземпляр. Затем вгрызается хищными глазами в строчки, оценивая соотношение «название содержание», и только потом щупалец принимает окончательное решение: оставить или забрать. В этот миг книга съёживается, потому что большинство книг по сути своей интроверты и любят постоянство. Им нравится занимать отведённое место на полке у хозяина. Нравится быть единственным другом, которого дадут почитать только избранным. А вот все эти библиотечные перемещения из рук в руки (читай: из щупалец в щупальцы), честно говоря, довольно мучительны для многих.
Но что, если книгу всё-таки забирают? Нарушаются соседство и дружеские связи, а иногда книга и вовсе переносится в другой мир насовсем. Человек забывает её отдать, откладывает звонок в библиотеку, чтобы сделать продление, а потом, когда уже откладывать некуда, не может найти книгу. Где она? Куда запропастилась? Вот же, совсем недавно была перед глазами! Иногда найти пропажу так и не удаётся, и приходится выбирать ей на смену новую и не всегда качественную подделку.
Сейчас книги спали. Им было не о чем волноваться. Но им неоткуда было знать, что ночь расчистила дорожку в библиотеку для одного важного посетителя. Они не услышали его мягких шагов и не знали, как он прекрасно видит в темноте. Посетитель зацепил взглядом несколько корешков, отчего задетые книги вздрогнули и пугливо заозирались по сторонам.
Что такое случилось? зашептал «Философский словарь от А до Я» своей соседке. Мне показалось, что кто-то на меня смотрит.
М-м-м? вяло отозвалась «Анатомия человеческой деструктивности» и сладко потянулась, хрустнув корешком. Не придумывай, кто может смотреть на тебя ночью? Спи.
Словарь ещё немного повертелся, а потом снова задремал.
Ночной посетитель в это время сидел в читальном зале, изучая какую-то книгу. Буквы слегка расползались под его взглядом, будто хотели спрятаться куда-нибудь под стол. Но, увы, им не дано проваливаться сквозь лист, как сквозь землю. А от полночного гостя по имени Кит вообще нельзя было скрыться, по правде говоря. Кит отложил тетрадь и задумался: «Можно ли вообще показать мысль живой? Такой, какая она есть, без экзотических примесей культуры? Наверное, поэтому и появились книги без знаков препинания жалкая попытка показать живую мысль: настоящую, без прикрас. Какая она? Запертая в банке несмышлёная бабочка, которая бьётся в испуге? Нет, этот образ слишком прост и избит. Мысль больше похожа на заполненный по самую макушку концертный зал, где все без конца перемещаются, путаются в местах и рядах, протискиваются мимо уже сидящих, опаздывают, сморкаются, шепчутся, шикают и цокают. Если попытаться выстроить события, которые произошли в концертном зале от начала его заполнения и до конца представления в одну линейную последовательность ничего не получится. Потому что все действия в нём выполнялись не последовательно, а одновременно, накладываясь одно на другое. Да-да, не линейно! Люди хотят разложить мысли по полочкам. Хотят, чтобы они занимали свои места в головах. Вот здесь хорошие, светлые, нужные. Их надо держать на виду и сразу же ими выстреливать в собеседника. Ну и вообще для счастливой жизни полезно мыслить па-зи-тив-на!!! Чуть подальше мысли ни то ни сё. Обрывки, интуитивные догадки, невысказанное от стеснения или ещё чего. Они соскальзывают с языка, если выпить рюмочку-другую. А что здесь, в дальнем и пыльном уголке? Тьфу ты, чертовщина какая-то! Называется: я этого не думаю. Не могу я так думать! Это что-то копошится внутри меня другое. Пнём такие мыслишки ещё раз ногой на задворки чтоб не мешались. Наляпаю слов без знаков препинания, чтобы сымитировать жужжание внутри. Где вы, любители нарушать реальность, вдолблённую в наши черепушки с самого рождения? Где вы, любители достать мысли из самых задворок памяти?»
Кит усмехнулся, но его взгляд был так холоден, что, если бы прямо сейчас кто-то попал под него, то закоченел бы на месте. Хорошо, что Серж опаздывал.
Часы пробили полночь. Кит вздохнул: оставаться здесь больше нельзя. Он спрятал тетрадь в портфельчик, потушил свечу и в полной темноте устремился к выходу. Кит отлично видел во мраке, а свечу ставил больше для антуража, чем для дела. Ступеньки громко скрипели в такт шагам. Кит выругался, и они тут же замолкли.
Женщина в фойе крепко спала, сидя за столом и подложив правую руку под голову вместо подушки. Конечно, она и не заметила, как мимо неё проскользнул высокий пожилой мужчина в твидовом костюме. Вдруг у самого порога Кит обернулся, цокнул языком и в растерянности уставился на книгу: он забыл положить её на место. Старик немного помедлил, а затем подошёл к столу и подсунул книгу под руку женщине. «Так-то будет лучше», пробормотал он и учтиво поклонился согбенной фигуре вахтёрши. Потом осторожно отпер дверь, щёлкнув оставленным в замке ключом, и оказался на свободе.
На улице было тепло и влажно. Сентябрь старался сохранить остатки лета, и у него это пока получалось. Мужчина немного постоял на крыльце, высматривая на горизонте Сержа, но горе-помощник где-то запропастился. Тогда Кит достал белый мелок из портфеля и написал на двери: «Где тебя носит, тупица? Жду до трёх в Белке» и быстро зашагал прочь.
В это время Серж видел прекрасный сон. Он наконец-то стал великим! Куда уж величественней, чем его заносчивый начальник. Серж сидел в огромном кресле в собственном кабинете и курил трубку. Его ноги в чёрных панчкэпах лежали прямо на столе. Секретарша Оленька (конечно же, хорошенькая) готовила ему кофе в соседней комнатке, и Серж предвкушал её скорое появление. Наконец-то послышалось лёгкое цоканье каблучков. Лицо великого Сержа просияло. Медленно повернулась золочёная ручка, и точёная спинка секретарши показалась первой. Далее мелькнули розовые головки локтей: Оленька держала перед собой поднос, но лицом к Сержу не поворачивалась. Она быстро семенила спиной к столу. Серж хохотал, оценив шутку, и уже протягивал руку к самой соблазнительной части тела Оленьки. Но тут Оленька развернулась и с силой клацнула пустым подносом. Серж изменился в лице, он был возмущён таким поведением. Но секретарша уже выпорхнула за дверь. Серж открыл было рот, чтобы Чтобы Что это? На подносе красовались белые буквы: «Где тебя носит, тупица? Жду до трёх в Белке».
Тут же в ушах Сержа раздался гневный голос начальника, повторившего вопрос с подноса. Мужчина в панике сбросил ноги со стола и проснулся. Будильник показывал два сорок.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ 4
Кит занимался вычиткой. Дневник начинался цитатой:
«Мысль, прежде чем стать мыслью, была чувством».
Кит поморщился и подумал, что нынче многовато чувствительных развелось. Он поправил очки и быстро пробежал глазами по строчкам первой страницы:
«Закономерно, что сегодня мне хуже, чем в три предыдущих дня. Устал, ссутулился и поник. Ночью проснулся от жуткого видения. Снилось, будто я смотрю на низкое небо в серых тучах. И вдруг прямо на этом монотонном фоне возник яркий цветной обруч. Сначала он был маленькой точечкой, но потом увеличивался и рос, пока не заполнил всё небо. Затем обруч начал крутиться и приближаться ко мне. Я испугался и побежал в другую сторону, но обруч переместился вслед за моим взглядом. Мне стало ясно: обруч не на небе, обруч не сам по себе, обруч вижу только я. Он будто приклеился к моему взгляду.
И тут я проснулся и подумал: господи, как хорошо, что это был всего лишь сон. Но, к моему ужасу, обруч никуда не исчез, более того, он удвоился! Меня затрясло. Зажмурил глаза за каждым веком пульсировало разноцветное сияние. Открыл глаза два маленьких обруча крутились как ни в чём не бывало. Я затряс головой, выскочил из тёплой постели и босиком побежал в ванную. Потом несколько раз умылся ледяной водой и видение понемногу начало исчезать. Наверное, я уснул на лице и передавил какую-то артерию или вену, не знаю. Чувствую»
Ну вот, вздохнул Кит, опять чувства!
«Чувствую, что у меня: скудное воображение, отсталый язык, мало логики и способности анализировать. Стало быть, кому будут нужны мои книжки? Пустота снова дотронулась до меня костлявой рукой. Как много людей любят писать и делают это по-настоящему здорово! И как это больно понимать, что мне не хватит места среди полчища талантов!»
Кит усмехнулся и написал на полях:
«Неплохо бы вам, молодой человек, заняться делом: вы слишком много балаболите и рассматриваете себя в лупу такое поведение до добра не доведёт».
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ 5
Серж бежал по тёмному переулку. Он проклинал себя за то, что уснул так не вовремя и теперь безнадёжно опаздывал. В его встревоженной голове ещё парили остатки недавнего сна, где Оленька приветливо улыбалась и семенила ножками. Концовку видения Серж не хотел вспоминать ему было жутко от одной мысли, что Кит может проникнуть даже в тайные грёзы и оставить там послание в любом месте. В том числе и на кофейном подносе.
До «Белки» оставалось не больше минуты быстрым шагом. Но Серж остановился и руками упёрся в колени. В боку так кололо, что хотелось упасть на тротуар и отдышаться хотя бы капельку. Отдышаться и забыть, что ждёт его впереди: очередная выволочка и позор. Это даже хорошо, подумал Серж, что теперь приходится бежать со всех ног не так много времени остаётся на мрачные предчувствия.
Вдруг Серж услышал откуда-то сверху хлопок. Он вскинул голову и увидел, как с высоты опускается бумажный самолётик. Серж остановился.
Это что ещё за ерунда, пробубнил Серж, но самолётик поймал: вдруг это очередная проверка Кита?
Он сунул находку в карман плаща и сорвался: часы показывали без двух минут три. Надо успеть в «Белку» во что бы то ни стало.
В «Белке» было тепло и приятно: аромат свежесваренного кофе выстилал дорожку прямо к смятенной душе Сержа. Именно горячего напитка ему сейчас так не хватало. Мужчина огляделся в поисках начальника: Кит сидел в углу, за дальним столиком, спиной к залу. Других посетителей в это время не было. Заскучавший бармен вяло проводил Сержа взглядом, кивнув в знак приветствия. Серж выдохнул и почти на цыпочках начал подбираться к пункту назначения.
Ну же, смелее! внушительный голос Кита будто подтолкнул Сержа, и тот двинулся крупными, разлапистыми шагами. Кофе? уточнил он, когда Серж наконец подобрал полы плаща и уселся.
Серж замотал головой.
Я проспал, виновато проговорил он. Не знаю, как это вышло
Прескверно вышло, подсказал Кит и ловко выдернул из кармана Сержа бумажный самолётик. Это у тебя откуда?
Да так, Серж коротко взмахнул рукой, смотрю летит, я и подобрал.
Удивительная предприимчивость! Или всё-таки любопытство?
Мужчина не знал, что ответить. Но Кит уже не спеша разглаживал самолётик. Серж наблюдал за его движениями и молился, чтобы всё прошло спокойно. Внутри самолётика было гневное сообщение от неизвестного адресанта. Кит зачитал его вслух.
«Нет, я больше не хочу играть по вашим правилам! С меня хватит! Я вас ещё всех проучу! Жалкие фантазёры, глупые волшебники, нелепые игроки! Я так заверчу все эти буковки и словечки, что уже ни конца ни края не найдёте! Как вы смеете в чужие дневники совать носы, да ещё оставлять там пометки!»
Кит улыбнулся и сказал:
Подумаешь, всего одну пометку и оставил. Нервная нынче пошла молодёжь. Но крайне наблюдательная, крайне! Где же ты его поймал?
Серж попытался вспомнить номер дома, морща лоб.
Да тут, буквально за углом. Только и слышу «клац!», форточка захлопнулась, а он летит, летит, и прямо ко мне!
Кит, казалось, уже не слушал нерасторопного помощника: он достал из портфельчика листок и стал что-то писать. Серж умолк. К столику подплыла официантка и начала собирать посуду. Её леопардовые лосины и футболка с огромными красными губами так увлекли Сержа, что он позабыл о своей тревоге.
Значит, вот что, сказал Кит, закончив писать. Самолётик должен оказаться там же, откуда прилетел.
Серж проводил взглядом женщину и вздохнул. Меньше всего ему хотелось думать о том, как вернуть самолётик неизвестному владельцу. Он скоблил ногтем крышку стола, будто хотел стереть защитный слой, под которым прячется выигрышная сумма. Молчание набухало и вдавливало Сержа в твёрдое сиденье.
Когда я должен его доставить? наконец спросил он.
Завтра в это же время, ответил Кит. Мы обыграем заносчивого прощелыгу в два счёта!
И как же?
Легко, он протянул Сержу листок, на котором только что писал.
Мы поступим точно так же, как и все современные жители планеты: повторим форму, извратив содержание!
Серж посматривал на вдохновлённое лицо начальника, не совсем разделяя его радость. Кит продолжил: