Посетив Кельчевского в Петрограде, Засядько увидел, как быстро сдал некогда бравый генерал. Волосы вконец поредели, щёки ввалились, седые усы упрямо и жалко топорщились
Смотрите на меня, Александр Степанович, словно привидение узрели, подметил министр, выходя из-за стола. Подчинённых таким жестом он не приветствовал. Что же, вы правы. А сами выглядите бодро. Вот как вдохновляет настоящее дело, с дальним прицелом.
Засядько пожал дряблую руку министра и не пытался возражать в духе «вы ещё молодцом», знал постаревший генерал чует фальшь за версту. Поэтому тут же приступил к делу.
Для начала мы собрали всё, сделанное предшественниками. Увы, даже не всё из пройденного удалось восстановить. Армяне сумели воспроизвести ракеты Семеновича с воздушными плавниками вместо шеста, они обозвали их на английский манер стабилизаторы. Неизвестно, как точно удавалось стрелять литвинским ракетчикам, но в Поти результат был удручающим хорошо если половина снарядов полетела примерно к цели.
Стало быть, вернётесь к шестам? Как ваш предок?
Генерал закурил. Кожа его нездоровой грязно-песочной желтизны красноречиво говорила: или пора бросать мелкие удовольствия вроде табака, или уж накуриться вдоволь напоследок. Румяный и чернявый Засядько с круглым, чуть ассиметричным лицом и тонкими щёгольскими усиками смотрелся оскорбительно сияющим рядом с увядающим Кельчевским. Длинные чёрные кудри, отпущенные в поэтическую гриву после ухода с воинской службы, делали его облик соответствующим авантюрному начинанию: отправить человека в междупланетное пространство на реактивной тяге. Что никак не сказывалось на инженерной точности его мыслей.
Никак нет. Шесты лишний груз. Да и многоступенчатую ракету с ними не сделать. Только стабилизаторы. Нужна опытовая база, сотни, даже тысячи пусков.
Верю Но и эти ассигнования, что нам отжалели на двадцать четвёртый год, под вопросом. А испытательный полигон, лаборатории, не говоря уж о материалах, требуют изрядных средств. Вдобавок, наша задумка сделать Академию чисто партикулярным заведением, смущает финансовых светил: отчего военное ведомство тратится на цивильных.
Засядько вскинулся.
Неужели всё зря?
Отнюдь. Знаю, мне не долго осталось, так что обязан внести последнюю лепту. Сделаем мы наш ракетный сундучок с двойным дном. Пусть Академия так и будет приманкой для фантазёров. А в Главном артиллерийском управлении создам специальный отдел. Готовы снова надеть погоны?
Ракетчик даже подскочил, вытянувшись в струнку.
Так точно, гражданин генерал!
Не прыгайте Есть в той ложке мёда и бочка дёгтя. Небось, привыкли к московской жизни? Придётся проститься. В Москве всё чрезвычайно дорого. Да и открыта она слишком для иностранцев. Есть артиллерийские полигоны в Поволжье, подальше от любопытных глаз.
Супруга расстроится, но жене военного не привыкать, гражданин генерал. А в Москве
Пуляйте в небо салюты, чтоб все видели дело не умерло. Там будет ваш цивильный фасад.
А ракетное оружие держать секретным сюрпризом Понимаю.
Боюсь, не понимаете, полковник, министр снова вышел из-за стола. Он шагнул к окну на Дворцовую. Привычка смотреть на Александрийскую колонну во время принятия важных решений укоренилась у него после беседы с Николаем Романовым. Наша армия слаба. Не сравнить с Русской императорской. Флот достоин лишь сожаления. Как всегда казны на них не хватает. Утешает, конечно, что армия Кайзера не лучше, и после двадцать второго он вынужден считаться и с социалистами в Рейхстаге, и с нашими претензиями на земли, захваченными им до семнадцатого. Но! Мировая война не разрешила коллизий. Немцы считают себя уязвлёнными из-за распада Австро-Венгрии. Называют себя обделёнными колониями. И что их Корнилов отбросил накануне мирного пакта тоже досадно. В газетах читаете про их настроения?
Реванш, дранг нахт Остен? Газетам верить что вокзальной цыганке-гадалке.
Министр вернулся к столу. Из папки появилась на свет бумага с грифом секретности.
Ваши бывшие коллеги из разведки полностью согласны, как вы изволили выразиться, с вокзальными гадалками. Лишь только германская верхушка сочтёт рейхсвер годным к молниеносной победной войне с Россией, её не миновать, флот у них и сейчас впрочем, вы в курсе.
Конечно, гражданин генерал.
Стало быть, ракетные приготовления держим в секрете до того времени, как выпадет возможность показать германцам: быстрой победы не ждите. А также японцам, британцам, французам. Вам ясно, полковник? Мы живём в предвоенное время. Оно быстро заканчивается. Чем больше наша армия получит боевых ракет, тем меньше новопреставленных российских душ взлетит к небесам с поля боя. Что вас смущает?
Позвольте обратить ваше внимание. Академия сейчас это куча бумажек и дюжина энтузиастов в Москве, что ждут не дождутся приказа строить лунный экипаж. Вы сами, гражданин генерал, указали на трудности с ассигнованиями.
Будут, будут Поверьте, Александр Степанович, это последнее стоящее дело моей жизни. Просветите, куда вы намерены тратить средства?
Главное внимание отвожу реактивным двигателям. Во-первых, привычным пороховым ракетам и другим на твёрдом топливе. Цель наша дешёвые боевые снаряды для пусков с аэропланов, кораблей, включая субмарины, а также пехотного оружия для применения там, где ординарная артиллерия не выгодна. Во-вторых, займёмся ракетными двигателями на жидком топливе, что предложил поляк Циолковский. Они изрядно сложнее. Нужно зажигание, смешение горючего с окислителем. Невозможно стабилизировать ракету, вращая корпус наподобие артиллерийского снаряда топливо в баках растечётся по стенкам. Однако есть наиважнейший плюс: управление тягой. За пределы атмосферы мы улетим только на жидкостной ракете.
А ближе к Земле?
В-третьих, я выделю группу, которая будет заниматься самыми сложными двигателями, использующими атмосферический воздух в качестве окислителя и основного рабочего тела. То есть аппарат носовой частью забирает воздух, сзади извергая реактивную струю. Кислород вокруг нас дармовой, его не нужно возить в ракете.
Убедили. То есть пока занимаемся исключительно силовой частью.
Засядько качнул головой.
Мои энтузиасты полны азарта и рисуют эскизы эфирных кораблей для полётов к звёздам. Я ставлю им задачи гораздо скромнее: ракетопланы, то есть аэропланы, у которых ракетный двигатель работает или только на взлётном режиме, или является единственным маршевым.
Опять военное назначение. Одобряю.
Не только. Инженеры соглашаются, что ракетоплан послужит плашкоутом, чтобы поднять к верхним слоям атмосферы междупланетную ракету. Всё это изложено в докладной записке
Начинаем хорошо. Есть задел и для военных, и для фантазий. Дерзайте!
* * *
Уехав из России в молодом возрасте, Георгий не успел испытать в полной мере прелести общения с чиновничеством. Более того, состоятельных Тиллей принимали уважительно и по возможности шли навстречу. О барской хамоватости к низшим сословиям ему было известно понаслышке, лично не имел счастья быть свидетелем.
Республика вывела новою породу столоначальников-выскочек. Они отличались дореволюционной закваской, до семнадцатого они занимали не слишком видные посты в чинах не старше коллежского асессора. Три волны чисток при Керенском, при Корнилове и во Второй Республике как языком слизнули старых рыцарей чернил и сургучных печатей. Давешние коллежские асессоры за пару лет взлетели до статских, в то и действительных статских советников, отчего в собственных глазах вознеслись выше Александрийской колонны. В демократических традициях нового времени на всех посетителей они смотрели одинаково как на презренных обывателей с протянутой рукой.
Быть может, на солидных персон, особенно ежели визит предварялся не менее солидным уведомлением, они глядели иначе. Но Георгий в коротковатой ему шинели Засядько со следами споротых погон ни в коей мере не выглядел достойно. Картуз он ещё в приёмной запихал за пазуху, ибо этот аксессуар низводил его на ступень уличной побирушки.
Муниципальный клерк, соизволивший пустить Георгия после трёх часов ожидания в приёмной, отличался от коллег весёлым нравом. Он даже предложил присесть.
Полагаю, это просто шутка дурного тона, гражданин э-э-э
Георгий Тилль, если позволите.
Позволю, у нас демократия.
Чиновник говорил с ярким поволжским акцентом, некоторой своей провинциальностью даже бравировал вот он, выходец практически из народа, заседает в Златоглавой и вершит судьбу считающих себя коренными москвичами.
Я всё изложил в отношении на имя градоначальника Если будет угодно
Читал ваше сочинение, читал-с. Молодой человек, вы, собственно кто? Из документов только справка об освобождении из полиции под ручательство некого Засядьки, ни единой бумаги на дом. Вы и правда рассчитываете, что я отправлю пристава выселять законных жильцов?
Для начала разобраться бы Я затребую новые копии документов из Парижа.
Муниципал расцвёл. Париж Это сколько вёрст от Москвы? Тыщи три? Какая глушь!
Не торопитесь. Я истребовал бумаги касательно бывшего дома Тиллей. В семнадцатом власти Директории распорядились разместить там генеральские семьи.
Простите, гражданин Георгий отыскал табличку с фамилией клерка. Гражданин Лушкин. Безвозмездно?
Как же, нет. Векселями расплачивались, с погашением после войны. Однако контора Шлезенбергов, коей герр Тилль поручил сдавать апартаменты внаём, разорилась, дом перешёл в муниципальную собственность и продан на аукционе.
У Георгия буквально отнялась речь. Отец с таким апломбом уверял: дом не портмоне, его не уведёт воришка! Ещё как уведёт, если вор само государство.
Аукцион совершён Так, в декабре восемнадцатого. Вижу праведный гнев в ваших глазах и могу лишь сочувствовать. Или в суд решили подать?
Последняя фраза прозвучала совсем анекдотически. Но искатель правды рискнул докопаться до конца.
А суд не
Суд точно «не», передразнил его нерешительное блеяние Лушкин. Пять лет исковой давности пропущены. Да и если бы не прошли, скажу по чести В общем, мой вам совет уезжайте. Вы здесь ничего не добьётесь. Всего доброго.
Георгий с запозданием в секунду понял, что услышал от чиновника «поди вон!», правда, пока ещё в вежливой форме.
На улице запахнул шинель, поднял воротник. Резкий ветер моментально украл тепло. Идти не к кому, кроме как к Засядько, но и тот дал понять: поможет лишь освобождением из-за решётки, старой шинелью не по росту и тарелкой борща. Лимит его благоденствий исчерпан. К родителям Мишеньки? Исключено сам стал невольной причиной его смерти и даже на похороны не явился, пусть имел уважительное оправдание в виде заточения в камере. Другие друзья-знакомые гимназических лет унесены ветром революционных перемен. Словом, в Москве он как папуас в Антарктиде обратиться не к кому.
Помёрзнув несколько минут, Георгий принял ответственное решение покориться обстоятельствам. Сначала вернуться к Засядько и попытаться одолжить денег на билет домой. Понятно, что домой это в Париж. Если ракетчик откажет, на что имеет полное право, останется идти во французское посольство.
Около дома Засядько на Малой Бронной ему встретилась троица мужичков, примерно таких же типажей, что убили Мишеньку и отняли вещи. Долговязый интеллигент в старой шинели и в тёртом картузе их не заинтересовал. Теперь в Москве себя свободно и безопасно чувствует только нищий?
В подъезде было накурено. Дверь приоткрыла прислуга-повариха, лет шестидесяти. Через цепочку ответила:
Барин уехать изволили. В Петроград они. К масленице вернутся.
Дверь тут же захлопнулась, пресекая перспективу любого дальнейшего разговора, например, попросить сударыню-гражданку Засядько.
Непруха, да? Шоб я так жил!
Георгий обернулся и увидел источник табачного задымления мелкого лопоухого шкета лет шестнадцати на вид, завернутого в грязную тёплую доху. Он сидел, скорее даже восседал на ступеньке следующего лестничного марша. Из рукавов дохи торчали худющие руки. В зубах тлела самокрутка.
Верно. Так я и живу. Приехал к Засядько из Парижа, и вот
Тю! Не похож ты на парижанина, фраерок. Та ладно. Я из Одессы, отрок смачно сплюнул. Но и мне не подфартило. Старая коза смотрит на меня, шо раввин на сало, и грозится дворника звать. Тебе хоть ответила до масленицы. Ой вей, теперь неделю в Москве бейцы чесать?
Не сразу сообразив, какая именно пикантная часть тела зовётся «бейцами» на одесском арго, Георгий почувствовал толику интереса.
Тоже к Александру Степановичу? Зачем тебе?
Подросток выпустил к потолку густую струю самосадной копоти.
Дивись, деревня. Voyage interstellaire, что в переводе с французского означает межзвёздное путешествие, он извлёк из-под отворота дохи невероятно засаленный журнал. Чо ржёшь как от щекотки?
Георгий сел рядом, морщась от дыма, более едкого, чем касторовый выхлоп аэропланного мотора «Гном».
Не ждал, что ты читаешь по-французски.
Гляди, что пишет этот лягушатник, продолжил оборванец, явно кичась знанием языка, хоть его произношение оставляло желать много лучшего. Mission vers les étoiles semble possible, même si elle représente un défi technique et économique considérable qui a peu de chances d'être relevé avant plusieurs siècles. Ща переведу. Во, миссия к звёздам возможна, но из-за всяких проблем, то да сё, состоится только через несколько столетий. А как в вашем Париже думают?
В нашем? Большинству парижан не до звёзд. А в статье нет слов «то да сё», там сказано про технические и экономические проблемы.
У мальчишки рот открылся от удивления, но окурок не упал, прилипнув к губе.
Лопни мои глаза Откуда знаешь?
Я её писал. И многие другие в том же журнале. Voile solaire (солнечный парус), например.
Таки я шлимазл Вы и есть тот самый месье Юрген Тилль?
Прошу любить и жаловать, как говорили до революции.
Да-а, до революции было хорошо, мальчишка заговорил вдруг без малейшего одесского выпендрёжа. И папа тогда от нас не ушёл, и я играл на скрипочке, а не со шпаной из Пересыпи. Теперь сидят два оборвыша в парадном и по-французски обсуждают межзвёздные вояжи. Зовите меня Серёжей, месье Тилль.
Просто Георгий. Где неделю обретаться будешь?
Известно где на Брянском вокзале. Ночлежки там имеются, да и просто бродяжьи схроны. Разгрузим пару вагонов есть копеечка на харчи. Так дотянем до ракетного довольствия. Вы со мной, дядь Жора?
На довольствие у Засядько не слишком рассчитываю. Не глянулся я ему. Мне бы на билет домой собрать.
Почтение, проскользнувшее в глазах Серёжи минуту назад, сменилось презрением.
Не глянулся?! И всё? Вообще всё! Звёзды, планеты, ракеты побоку? От одного только неприветливого слова? Ой вей Тогда ждите, месье Тилль, пока не решатся «технические и экономические проблемы». Чую, ждать придётся столетиями, как вы и писали.
Он выбросил огрызок самокрутки и ринулся вниз, не оборачиваясь. Журнал со статьёй Voyage interstellaire остался валяться на ступеньке, больше не представляя для одессита ни малейшей ценности.
Серёжа! Подожди. Я с тобой.
Смысл своего внезапного решения Георгий вряд ли бы смог объяснить. Ему вдруг стало стыдно? До приезда в Москву он готовился к битве с самой природой человека, обречённого Богом жить на земной поверхности, отдавал себе отчёт, что путь междупланетное пространство будет выложен большим числом жертв, нежели покорение высоты авиаторами. Получается, банда московских бродяг и цивилизованная шайка чиновников оказались непреодолимым препятствием?