* * *
Закончив с ужином, капитан вернулся к месту засады. Подобравшись ползком к жене, он обнаружил её мирно почивающей на боевом посту.
Эх ты, моя спящая красавица! ласково пробормотал участковый и улёгся рядом.
Невольно залюбовавшись лицом любимой женщины, освещённым светом молодой луны, Портупеев вдруг испытал забытое чувство нежности и проснувшееся любовное томление.
Подхватив дремлющую супругу на руки, он двинулся прямо по газону в сторону своего жилища. Приблизившись к дому, капитан обнаружил на стене свежую надпись, повторяющую стёртый оригинал.
Портупеев в сердцах чертыхнулся, разбудив драгоценную ношу. Жена выскользнула из супружеских объятий и обрела почву под ногами. Томно взглянув на мужа, она сладострастно вымолвила:
Ты давно не носил меня на руках, дорогой! Предлагаю перенести неурочные бдения на брачное ложе.
В эту ночь чета Портупеевых так и не уснула.
Их совместные дежурства в потёмках и на свежем воздухе продолжались три недели. Сеня Дрыгин, видимо, почуявший слежку, больше не появлялся. Капитан решил прекратить ночные вылазки, но жена настояла на своём:
Давай уже дотянем до медового месяца.
Портупеев не возражал
* * *
Через девять месяцев счастливый капитан забирал жену из роддома.
Приняв драгоценный свёрток с новорожденной дочерью, свежеиспечённый папаша сосредоточенно разглядывал младенца, словно сравнивал сработанный фотороботом портрет с потенциальным подозреваемым.
На меня похожа, констатировал Портупеев с уверенностью государственного обвинителя и, закрывая тему, зачем-то отрапортовал: За время твоего отсутствия в домашнем хозяйстве никаких происшествий не случилось. Кстати, этот Сеня Дрыгин как сквозь землю провалился. Что-то в последнее время не видать его каракулей
Жена, устроившись на заднем сиденье нанятого по торжественному случаю такси, отняла у супруга нарядный конверт с ребёнком и мимоходом бросила:
Ну, может, он в другой район переехал
Точно! Тебе бы не в парикмахерской работать, а в милиции.
Озвученная супругой версия возбудила в капитане азарт напавшей на след ищейки. Он захлопнул за женой дверцу таксомотора и уселся рядом с водителем. Всю дорогу до дома Портупеев задумчиво молчал и отвечал невпопад на житейские вопросы новоиспеченной мамаши. В его голове созревал план операции по поимке неуловимого Дрыгина.
Выйдя на службу, капитан созвонился с другими участковыми, и вскоре у него составился список из тридцати адресов, где обнаружилась настенная живопись, подписанная таинственным художником по штукатурке.
Раздобыв детальную карту города, капитан отметил флажками места появления нахальных надписей и попытался вычислить эпицентр паутины, которую сплёл любвеобильный Дрыгин. Стараясь вникнуть в логику хитроумного противника, Портупеев елозил по плану города с циркулем и линейкой, надеясь отыскать отправную точку, где коварный обольститель знакомился с адресатами своих пламенных посланий
* * *
Первым результатом пересечения замысловатых линий на карте стал городской музей. Капитан неделю кряду инкогнито посещал историческую достопримечательность. Чем вызвал нездоровый интерес музейного персонала. Одна из смотрительниц даже заподозрила Портупеева в покушении на кражу особой гордости музея.
Это был осколок бивня мамонта, найденный строителями при прокладке новой теплотрассы. По версии здешних краеведов, ископаемое животное случайно оказалось в этих местах, спасаясь от наступающего ледника. Вероятнее всего, мамонт подрался с местными медведями и позорно бежал на юг, оставив на месте схватки кончик могучего бивня.
Капитан же хотел убедиться в подлинности экспоната, для чего царапнул ногтем реликтовую кость. Поднялся невообразимый скандал. А Портупееву пришлось предъявлять служебное удостоверение. След Дрыгина так и не обнаружился, а капитан схлопотал выговор.
Его вызвал начальник и после недолгого разноса поинтересовался причиной неожиданно проснувшегося интереса к древности у подчинённого. Участковый вкратце обрисовал историю с проделками Дрыгина.
Да что ты за ним гоняешься, как за серийным маньяком. Будто он стены не мелом пачкает, а пишет кровью своих жертв.
Так он и есть маниакальный альфа-самец. Сексуальный революционер-подпольщик. Окучивает, наглец, исключительно замужних дамочек.
А ты что хотел? Не за мужиками же ему волочиться. Или боишься, что он завтра на тебя глаз положит?
Ну, с маньяком-то я как-нибудь справлюсь. Одно меня беспокоит. Не могу понять, по какому принципу он себе жертв выбирает? Уже и список имеется, локации. А выйти на этого донжуана никак не получается. Не могу ни за какую маломальскую ниточку уцепиться. Все версии перебрал
* * *
Пять лет гонялся Портупеев за неуязвимым призраком.
Капитан испробовал все методы оперативной работы, но криминалистика оказалась бессильной в поимке неугомонного Дрыгина. Участковый часами изучал список женских фамилий, надеясь подобрать заветный ключ к разгадке непостижимой головоломки. Карта города, где были отмечены сакральные знамения, превратилась в шедевр военной науки по захвату позиций условного противника. Испещрённые стрелками очертания городских кварталов напоминали именинный торт, украшенный кремовыми узорами.
Однажды капитан в отчаянии смял карту в бумажный ком и вынес во двор. Расположившись в придомовой беседке, где был зарыт колёсный диск для окурков, Портупеев сунул опостылевшую бумагу в металлическое углубление. Достав из кармана наброшенного второпях пальто злополучный список, участковый подпалил его зажигалкой и бросил на смятую карту. Огонь уверенно принялся за привычное дело, и вскоре от плана операции осталась только горстка ещё тёплого пепла. Капитан горестно вздохнул, затоптал мерцающие в сумерках искры и вернулся в квартиру.
В тесной прихожей его встретила жена:
Ты куда подевался?
Мусор ходил выбрасывать, практически не соврав, оправдался Портупеев.
Тогда не раздевайся. Смотайся в магазин. Вот тебе список покупок, супруга протянула мужу свёрнутый вчетверо тетрадный лист.
Развернув бумажку, капитан начал вчитываться в её содержимое и переменился в лице. Этот навсегда врезавшийся в память перечень женских фамилий десять минут назад развеялся прахом по двору.
Жена с изумлением отреагировала на замешательство мужа:
Ты чего завис? Незнакомые буквы увидел? Дай-ка сюда, она вырвала из рук остолбеневшего мужа листок бумаги.
А-а-а Так это же список моих клиенток, порывшись в сумочке, супруга достала другую бумажку, пробежалась по ней взглядом и протянула стоящему в оцепенении Портупееву. Затем спохватилась, снова схватила список и, взяв с полки карандаш, вписала дополнительный пункт:
Не забудь цветные мелки для Маши. Поторопись, пока магазин не закрылся
* * *
Капитан нацепил на голову поношенную пыжиковую шапку и выскочил на улицу. Внезапная догадка требовала анализа и осмысления наедине. Разбросанный в сознании пазл сложился в отчётливую картину, наглядно иллюстрирующую женское коварство. Теперь всё стало на свои места. Портупеев брёл по зимнему городу и размышлял:
«Выходит, что это его, милиционера, жена породила монстра, способного вызвать ревность в нерадивых мужьях. Обслуживая своих клиенток в парикмахерской, мастер Портупеева охотно делилась с сидящими в кресле женщинами проверенным опытом манипуляции собственным мужем. Пресловутый Дрыгин оказался грозным оружием в умелых дамских пальчиках. Женская солидарность возвела фантомного героя-любовника на пьедестал семейного благополучия. Этот Сеня, чёрт его дери, помог, как минимум, тридцати супружеским парам воскресить угасающий костёр любви. Если бы этот Казанова не появился в городе, его бы следовало придумать. Вот она непостижимая женская логика. Спасибо тебе, дорогой Сеня Дрыгин, от всего мужского сообщества. Будь ты реальным парнем, я бы поставил тебе небывалый магарыч!»
Настроение капитана поднялось до заоблачных высот. Он по-молодецки обежал супермаркет и собрал в тележку всё строго по списку, обозначенному женой. Даже прихватил бутылку шампанского по радостному поводу. На кассе залихватски подмигнул хмурой продавщице, выгрузил покупки в пакет и вынырнул на морозный воздух
* * *
На улице валил обильный снегопад.
Капитан замурчал причитающуюся погоде мелодию давнего хита, но слова песни будто выветрились из головы, испытывающей волнующее кружение.
Завернув за угол магазина и направляясь к своему кварталу, Портупеев краем глаза заметил на стене здания жизнеутверждающий лозунг, увековечивающий память легенды отечественного рока.
Новые времена новые герои, резюмировал вслух капитан и внезапно остановился, озарённый шальной мыслью.
Оглядевшись по сторонам, он достал из пакета коробку с мелками и принялся исправлять надпись, оправдываясь перед безвременно ушедшим кумиром:
Ты уж прости меня, товарищ Цой
Закончив дело, он отошёл от стены на несколько шагов и полюбовался внесёнными поправками. Разноцветный апокриф гласил:
«Сеня Дрыгин жив».
Повертев в руке оставшийся от набора мелок, Портупеев забросил пустую коробку в припорошенную снегом урну и произнёс:
Ладно, завтра новые куплю
Затем уверенно подошёл к стене и, обсыпаясь меловой крошкой, словно инеем, твёрдой рукой приписал к надписи три восклицательных знака
Золото дураков
Автор: Наталия Самойлова
Мне нужен самый уродливый свадебный букет в вашем магазине, сказал я.
Уродливый? Может быть, гвоздики подойдут?
О нет, вы не так меня поняли. Уродливый, но большой и шикарный. Представьте, что стог сена переспал с траурным венком. Вот что-то такое. Ах, простите.
Цветочница смерила меня хмурым взглядом, развернулась и пошла в подсобное помещение.
А у вас есть тигровые лилии? Добавьте их в центр, пожалуйста, крикнул я ей вслед.
Её не было целую вечность, ну или, может быть, десять минут. В любом случае, я весь извёлся. Но букет, надо отдать должное, получился воистину кошмарным.
Лилии она воткнула не только в центре, но и немного по краям. Их удушающий запах я почувствовал даже через прилавок, а стебли, похоже, уже вовсю подтекали. Вокруг лилий было какое-то частично увядшее сено, розы цвета несвежей говяжьей печени и мелкие голубые цветочки, которые не сочетались ни с чем. Чудесно. И конечно мелкая пыльца цвета метиленового оранжевого, которая всегда бывает от тигровых лилий.
Я представил лицо Софы в этой пыльце, и как она чихает. Раз, другой, третий.
Да, это подойдет как нельзя лучше. Сколько с меня?
Цветочница назвала цену (тоже воистину кошмарную). Но делать было нечего, пришлось доставать кошелёк.
Вы, барин, видно, сильно любили эту девушку? спросила цветочница, когда я был уже у двери.
Нет, конечно.
Вовсе нет.
Как вы вообще могли такое подумать.
* * *
Мы с Софой познакомились на первом курсе.
Наш год был первым, когда девушек принималили куда-то кроме лекарского факультета. У нас, на природной магии, их оказалось две. Александра, изящная сероглазая красавица, приезжавшая на занятия в собственном экипаже, всегда улыбчивая, милая и спокойная. И София, маленькая, с толстой рыжей косой. Эта София, напротив, похоже воспринимала академию как поле битвы. Она настрого велела всем называть её только Софой и чуть что рассказывала всем, что её дедушка настоящий друид, который восемьдесят лет живёт в лесу.
Зимой у нас начались практические занятия по зельям, я оказался в паре с Софой, и это было смерти подобно.
В химии Софа не понимала ничего. Она буквально не знала, что такое мениск. При взвешивании хватала все гирьки подряд, как будто её не учили пользоваться перчатками. В то же время донимала меня всякими дурацкими замечаниями по части растений и животных. Мол, если так рубить рябиновые почки, то они не отдадут всю свою силу экстракту, а только половину силы. И что это за зелье будет тогда? Одно название.
Мы перестали разговаривать уже на третьем занятии. Когда я делал что-то, что не нравилось Софе, она хихикала. Когда она допускала просчёт я закатывал глаза. Впрочем, зелья у нас выходили неплохие. Оценок ниже «хорошо» профессор ни разу нам не поставил.
На последнем занятии перед экзаменом Софа всё-таки поплатилась за свой скверный характер. Её ложку, шпатель и другие инструменты поразила оловянная чума. Не такое простое заклинание, между прочим. Я его в учебнике для четвёртого курса нашёл.
Всё занятие я делал всё, как надо, а Софа могла только трястись от злости.
Впрочем, праздновал победу я недолго. Пришёл домой, открыл мешочек с инструментами, а оттуда вылетело два мотылька. Я полез за шпателем, а там всё рассыпалось в ржавую труху.
Вот так и вышло, что на экзамене и мне, и Софе пришлось работать казёнными инструментами. Нам выдали длинные неуклюжие ложки, тупые ножи модели 1875 года. Мы уныло скребли этими ложками по днищам котлов (да, котлы на экзамене были раздельные, факультет по такому случаю расщедрился на двойной набор ингредиентов). Надо было варить зелье-противоядие. И так задачка непростая, а с чужими непривычными инструментами вдвойне.
Мы с Софой уже час пыхтели над зельями, недобро косясь друг на друга, когда я услышал свой шёпот:
У тебя там на дне кристаллик не растворился.
Даже сам от себя не ожидал такой доброты.
И что? от удивления Софа, видно, тоже забыла, что мы с ней не разговариваем.
Надо обязательно всё растворить, прежде чем добавлять льняное масло. Иначе не загустеет!
Софа склонилась над своим котлом. Через пару минут я услышал удовлетворённое хмыканье, а потом её шёпот:
Спасибо!
Еще несколько минут мы работали молча. Потом Софа легонько ткнула меня локтем.
Сначала раздави стручки лимской фасоли тупой стороной ножа. Так они
Что, лучше отдадут свою силу зелью?
Да нет. Так они не укатятся.
Я попробовал придавить, но один стручок, как живой, выскользнул из-под ножа и упал на стол.
И Софа не засмеялась! Она тихонько вздохнула и придвинула мне свои уже нарезанные стручки.
За экзамен мы оба получили оценку «хорошо». И после этого подружились.
* * *
Что было потом?
Много всего. В конце первого курса я никогда бы не сдал ботанику, если бы Софа не сидела со мной три ночи перед экзаменом. На втором курсе я всё-таки втолковал ей, что такое мениск (не коленный, а тот, который на поверхности растворов). На день рождения подарил духи собственного сочинения. Они пахли цветущим лугом, но через час этот запах в один миг сменялся на запах навоза. В ответ Софа украла мою модель скелета и переназвала там все кости. Над моим ответом на экзамене смеялся даже профессор.
В конце третьего курса я внезапно понял, какая Софа красавица.
Оказалось, что волосы у нее как шёлк. (Это на ощупь, на цвет как золото.) Глаза карие, как мой лучший сплав бронзы. Губы вкуса сидра.
Сидра это потому, что мы с ней тогда пили сидр и целовались.
Был июнь. Летние экзамены только что закончились, мы празновали свою свободу, жгли костёр в саду за алхимическим корпусом. Всё было хорошо, очень хорошо, даже прекрасно, но внезапно я почувствовал ужасную панику. Я никогда до этого не был с девушкой. А вдруг бы Софа надо мной посмеялась? И я убежал, наврав ей что-то про экстракцию, которую надо срочно закончить.
На следующий день я пошёл в публичный дом. Да. Можете смеяться надо мной. Тем более, что внутрь я так и не зашёл, просто час смотрел на окна, пытался убедить себя, что это будет просто эксперимент. Зато меня там увидел знакомый, и на следующий день уже весь Университет знал об этом. Ну и Софа, конечно. Она просто выгнала меня, даже слушать не стала.