Так делаю все длинную ночь, бродить с фонарем по холму, чтобы рассмотреть еще что-то новое я не собираюсь.
И содержимое пояса этого шамана разгляжу при свете дня, пока я только длинный нож достал из ножен. Он очень острый и по кромке лезвия есть свежие разводы крови, похоже, что это именно он проехался по горлу несчастного мужика.
Здесь какое-то особое место, раз приносят жертвы. Место отправления примитивного религиозного культа.
И получения феноменального количества энергии просто так из окружающего мира, да еще через необъяснимые для этого мира технологии.
Сплю урывками, а с первым просветлением на горизонте поднимаюсь на ноги.
Голова тяжелая, а самочувствие вполне ничего, жить можно.
Светлеет справа от каменной стенки, значит там местный восток.
Смартфон не показывает никакой сети, это понятно, что с такими жителями, как я видел, мобильная связь это дело очень далекого будущего. О котором мне пока можно не беспокоиться от слова совсем.
Костров больше не видно, впрочем они исчезли через час после того, как я их разглядел. И те, и другие.
Если те существа, которые стояли около этих колонн, уехали в сторону восхода, значит тот караван, который жег костры на западе от меня, отправится ко мне или в обратную от холма сторону.
Скорее всего, что именно в мою сторону и поедут с рассветом.
Не хочется оставаться на открытом месте, любая собака меня тут сразу разглядит, стоит ей только подняться наверх.
Все, что вижу пока это голая степь без любых деревьев и чуть-чуть травяных кустов. Правда здесь вроде весна, трава подросла уже на двадцать сантиметров и здорово колышется на ветру зеленым ковром.
Поэтому я забираю малахай, спускаюсь вниз к колоннам, там долго пью воду из каменной чаши, потом вытаскиваю пару полиэтиленовых пакетов из сумки и кармана.
Не хочу, то есть, не хотел увеличивать количество лишнего пластика на Земле, поэтому один пакет носил с собой для продуктов, второй совсем небольшой, в нем собраны мелкие детальки для моей работы.
Теперь и один, и другой мне сгодятся. Очень даже сильно пригодятся в новой жизни.
Набираю воду и завязываю пакеты, в один вошло всего с пол литра, во второй, который из супермаркета, литра три, его придется нести особо осторожно. Жаль, что пятилитровая бутыль из пластика не попала со мной в этот мир, реально помогла бы выжить, такой трехдневный запас воды в прочной, не разбиваемой таре.
Флагу шамана пока не стал выливать и пробовать ее содержимое тоже не хочу пока. На день мне воды хватит и будет время не спеша разобраться с ее содержимым.
Сделать из имеющихся очков линзу и разжечь костер, чтобы поразить местных троглодитов. Впрочем у меня и так есть чем их удивить, только боюсь они меня первыми удивят сурово и расстроят не шутейно.
Местное светило уже показало свой край над горизонтом, становится опасно светло, опасно для меня, конечно.
Однако я все же оставляю пакеты около чаши и возвращаюсь к телам.
Рядом с шаманом валяется его длинный заковыристый посох, вычурно вырезанный и с острым рогом на конце. Такая вещь мне и самому пригодится, чтобы кого-то приложить или даже проколоть попробовать.
Хотя почему его тело прежние товарищи не обшмонали полностью и не забрали такую неординарную штуку не понимаю.
Мотыгу брать не стану, она тяжелая, а у меня и так все руки заняты. Да и зачем она мне?
Только Чертей смешить, если попробую ей отмахиваться от них.
Потом подхватываю пакеты, малахай и спешу отойти от холма. По дороге ищу впадинки в земле, разные провалы почвы. После такого безумного ливня они должны здесь появиться, что-то размыть и обнажить вода должна непременно.
Отхожу метров на пятьсот от холма, когда вижу прямо удобную песчаную нишу в земле.
Можно лежать ниже уровня травы, можно вообще спрятаться целиком, если рядом кто-то пойдет, в хорошем таком углублении посередине ее.
Судя по мертвому мужику с разрезанным горлом и страшной нечеловеческой роже шамана, не стоит мне пока знакомиться с аборигенами очень близко. Лучше денек понаблюдаю за ними со стороны.
Особо я их вчера не успел рассмотреть, только похожи они все на своего представителя, которого я успел ограбить немного, как родные братики.
Ничего, у мертвых на том свете карманов нет, а в местные верования я не верю.
Впрочем здесь похоже, что эта стадия развития общества с изобретением карманов еще далеко впереди.
Пока расстилаю малахай на еще мокрой земле, обхожу все вокруг, осматривая свои новые владения.
Подумав, срезаю несколько шапок выросшей повыше травы рядом со своим укрытием и расставляю их по периметру провала. Могу теперь наблюдать вокруг в каждую сторону, прикрываясь ими, не высовывая сильно голову из-за этих природных укрытий.
Отхожу метров на пятьдесят в сторону проверить, не сильно ли привлекут внимание такие заросли в одном месте.
Да нет, и с такого расстояния все нормально смотрится, а уж с дороги, которая натоптана вдоль холма, точно ничего не разглядишь.
Подумав, я рыхлю и углубляю плоским ножом сам провал, уже не вылезая из него, землю с песком сталкиваю вниз в яму. Кажется мне, что с верхушки холма меня можно рассмотреть, если очень постараться. Особенно, если смотрящий заедет туда на животном типа лошади.
Делать то все равно больше нечего, уже рассвело немного, поэтому весь день я должен буду провести здесь. Воды мне хватит, в туалет тоже боком придется ходить, вот с едой все плохо.
Обычно захватываю на работу пачку печенья типа галет, чтобы перебить голод, а вчера забыл.
Да, это уже было уже вчера, судя по часам на смартфоне.
Я его выключаю, пусть бережет энергию, его фонарик мне еще пригодится, а все остальное уже, кажется, что нет.
Первый караван проехал всего через пол часа после того, как я перестал копать и теперь борюсь со сном.
Значит, это те самые, которые рядом жгли костры, такие же Черти, как и предыдущие.
Светило местное уже с самого раннего утра хорошо пригревает, просушило за это время почву, и я радуюсь солидному запасу воды. Похоже, что без этих пакетов пришлось бы бегать несколько раз к чаше с водой, рискуя своей жизнью.
Эх, солнцезащитных очков не хватает и полевого бинокля, чтобы в подробностях рассмотреть, что делают существа из остановившегося каравана около колонн.
А они останавливаются все, кто большими караванами едут, вот одиночные всадники на каких-то странных животных верхом или на подводах с быками проезжают часто мимо без остановки.
Караваны всегда останавливаются и что-то вроде делают, как будто молятся.
Слезают со скакунов двух видов, стоят минут по десять и едут дальше.
Скакуны точно представляют два разных вида, одни просто однорогие козлы, вторые с какой-то хищной мордой и по повадкам другие.
Козлы радостно щиплют траву, а другие совсем не интересуются молодой поросль. Правда первых в разы больше, чем вторых, как я хорошо вижу.
Рассматривать особо пристально не получается, около многих караванов из двух-трех десятков всадников, нескольких подвод на высоченных колесах и обычно пары невольников, всегда есть боевое охранение в виде существа на скакуне с каждой стороны в полусотне метров от основного каравана.
Дозорные смотрят по сторонам очень тщательно, поэтому я только фиксирую появление нового каравана при дозорных, больше не рискуя высовываться. Жалея при этом, что не разместился еще на пару сотен метров дальше от дороги.
Невольников можно узнать по веревкам, которыми они привязаны за шею к последней подводе.
Светило здорово припекает к обеду, я уже все снял с себя, только футболка и трусы темного цвета на мне, чтобы я не мелькал белой спиной и задницей.
Еще прикрываю голову с шеей и ноги, чтобы не сгореть, попиваю понемногу здорово нагревшуюся воду и в перерывах, когда никого нет рядом, рассматриваю все то, что прилетело со мной в этот чудный мир.
И то еще, что нашел здесь.
Глава 3
Это мои инструменты, много разных отверток на все случаи жизни, контролька, клеммники, пассатижи, кусачки-бокорезы и еще много всего, что мне сейчас не может помочь никак.
Зато из сильно полезного есть зажигалка и спички, целый коробок, лейкопластырь бактерицидный и бутылек со спиртом.
Хорошо бы махнуть немного с горя, только теперь это единственное дезинфицирующее средство при сильно вероятных ранениях, поэтому придется оставить.
Про такую возможность приходится серьезно думать, учитывать последствия встречи с недоброжелательно настроенными туземцами. Вооруженными поголовно разным холодным оружием.
Толк есть от столярного ножа, изоленты, пакетов, фонариков, второй из которых я починил, поправив слетевший контакт, а теперь зримо подняло настроение обладание кинжалом и посохом шамана. Остальные мешки и кошеля на поясе оказались забиты какими-то травяными сборами, корешками и разнообразными частями тел неизвестных животных.
Как-то; головы змей, каких-то сусликов и ящериц, лапки птиц и крылья тоже.
Еще несколько насекомых, от огромных пауков до скорпионов и фаланг по внешнему виду, все это сушеное и вяленое.
Понятно, что жаркая степь то самое место, где вся эта живность активно водится. Стоит поберечься от таких гостей, придется веревку кругом вокруг себя укладывать во время ночлега, как я про это дело знаю из роликов Ютуба.
Только у меня такой нет пока.
Шамана, кстати, никто из свежеприбывших Чертей и пальцем не тронул в отличии от мужика с перерезанным горлом. Того просто оттащили за ноги и небрежно бросили в пятидесяти метрах от колонн.
Тащили прямо в мою сторону, я еще успел испугаться, что дотащат до моего укрытия, поэтому с огромным облегчением вздохнул, когда его бросили недалеко от дороги.
Похоже, что трогать шамана опасаются все поголовно, и его соплеменники, и существа из других племен, которых я теперь постоянно называю Чертями за серо-зеленые рожи.
Караваны следуют один за другим с разрывом по времени в полтора-два часа, поэтому в светлое время суток они прошли мимо меня восемь раз.
В них я наблюдаю только мужчин с оружием, еще есть немного рабов и совсем нет женщин-Чертей, мне кажется, что все они едут на войну.
С кем могут воевать кочевники-Черти? Судя по пленникам, только с нашим братом.
Куда они тут еще могут без своего племенного скота отправиться? На местный курултай?
Вряд ли, туда только вожди ездят.
Чтобы возвращались с войны на это точно не похоже, нет раненых и пленников маловато, слишком все воины бодренькие и бдительные.
Однако два каравана остановились около столбов подольше, не только молитву прочитали, а еще принесли жертву сразу после нее. Жертвой в обоих случаях оказалась пожилая человеческая женщина, каждая из которых сильно отбивалась, кричала и пиналась. Однако каждая неумолимо попала на тот самый лежак, где ей перерезали горло под заунывно-страшные напевы шамана племени.
Вообще тема с шаманами здорово популярная у нелюдей, как я понимаю, его напевы и камлание занимают минут пятнадцать-двадцать, три четверти всего процесса принесения в жертву.
Типа без его голосистых песнопений жертву могут не принять боги и вообще, он тут явно самый главный в таких делах.
Общается напрямик с тем, кому приносят жертву.
И горло он режет сам однозначно, никто в квадрат из колонн больше не смеет заходить. Как я вижу издалека, тела после этого забирают и уносят куда-то в глубь каравана.
Кажется, еще не такой простой конец как захоронение где-то в земле или просто на земле их ждет.
Черт, от дневной жары мне не так хочется есть, однако голод все же чувствуется. Уже сутки я во рту маковой росинки не держал, теперь занимаюсь лечебным голоданием по случаю, как сам себя уверяю.
Со временем и другая проблема зримо нарисовалась. Похоже, что кровь жертв стекает именно в то каменное блюдо, из которого я набирал воду. И теперь, если снова не случится грозы, больше пить мне нечего.
Начинаю сразу экономить воду, пью малюсенькими глотками, однако к вечеру у меня остается всего немного больше литра.
Понимаю, что воду нужно было беречь, один раз точно следовало снова сбегать к чаше, чтобы наполнить большой пакет с помощью маленького. С флягой я разобрался, там какой-то непонятный и вонючий настой оказался налит. Пришлось его слить в землю и засыпать от заметного запаха песком. Теперь у меня есть нормальная флага на шестьсот-семьсот миллилитров из крепкого дерева, склеенная из двух половинок.
Однако сейчас нет смысла кулаками махать, паровоз ушел, простучали колеса.
Понятно, что запастись водой утром я не мог больше технически, а сейчас тем более других источников живительной влаги я не вижу.
Правда, те нелюди из караванов, которые приносят жертву, бегали потом к колоннам с бурдюками и набирали там воду. Успевали набрать пару десятков пузатых мешков, похоже, что кровь по ходу процесса смывают и снова чашу немного водой наполняют.
Удивительное же дело, ведь те кочевники, кто не приносил жертв, воду не получали похоже совсем.
Во всяком случае с бурдюками точно так не суетились, хотя я особенно стараюсь их не разглядывать во время молитвы. Они все в мою сторону смотрят в этот момент, так что я просто жду, когда заскрипят снова колеса подвод, обозначающие что караван двинулся мимо холма.
Однако не это меня поразило вскоре, когда вторая жертва затихла на жертвенном камне и ее унесли куда-то вглубь столпотворения из козлов и быков.
Время от времени один из членов каравана быстро взбегает на вершину холма и оглядывает ее из-за кустов.
Правильно я оттуда ушел с рассветом, там нормально никак спрятаться не получилось бы.
И вот, когда уже принесли вторую жертву, прошло пятнадцать минут по моим часам, раздался еле слышимый мне звук с верхушки холма. Тогда один из Чертей сразу же кинулся наверх, размахивая копьем. За ним поспешила еще пара самых здоровых членов племени, тоже не забыв прихватить копья со своих странных скакунов.
Чего-то они опасаются? успел подумать я, как события развернулись так быстро, что я даже забыл соблюдать положенную маскировку.
Им явно оказалось не до меня и моей едва виднеющейся из-за травы головы в этот момент.
Дернувшийся за кусты первый Черт вдруг заторопился обратно, заорал, кубарем покатившись по склону и это его спасло.
За ним следом через кусты перелетел крупный зверь ярко-желтого цвета и сходу сшиб обоих крепышей на половине склона. Одного ударил передней лапой, а второго достал своим длинным и гибким хвостом.
Просто выстрелил им и куда-то там вонзил в тело, потом сразу выдернул.
Правда ловко оказавшись на земле, зверь на секунду замер и я просто охренел, разглядев у него шесть лап.
То есть, первая пара оказалась как клешни у скорпиона, смотрящие вперед, а вторая и третья обычными лапами, как у того же льва. Со львом его еще роднит пышная грива на голове и рыже-желтый окрас всего тела.
Секундное молчание ошарашенных Чертей и потом они, дружно заревев, кинулись на зверюгу, а она на них.
Необыкновенно быстрая и резкая шестилапая Тварь орудует своими клешнями, как копьями, а хвостом лупит как палицей. Вертится как юла и всем оказавшимся рядом серьезно достается по разным частям тела.
Отлетают воины один за другим в разные стороны, как будто конвейер по раздаче ударов заработал на максимальной скорости. Какая-то невероятно резкая она оказалась эта Тварь, появившаяся из портала вслед за принесенной жертвой.