Я решила пойти в другую часть города и быстрым шагом пошла обратно. Нагнала женщину с нашего теплохода, мы пошли вместе, потом спросили дорогу у прохожего, так, на всякий случай, чтобы не забрести куда-нибудь не туда. Оказалось, шли правильно.
Давайте попьем, вон колонка!
Женщина указала на деревянный барак. У колонки стояла и мучилась, пытаясь набрать воды в бутылку, дама в зеленом костюме одной рукой у нее не получалось мощная струя воды из колонки выбила пластиковую бутылку из рук и обрызгала ее милый костюмчик. Я решила помочь.
Ваш рюкзак намокнет, сказала я и хотела переставить его подальше от брызжущей струи. Но женщина буквально вытащила его у меня из под руки, проволочив по мокрым камням.
Спасибо, я сама с некоторой агрессией сказала она.
Что-то интересное купили? улыбнулась я.
Сувениры, последовал ответ. Матрешки, доски для нарезки, мелочь всякая.
Таких неконтактных еще поискать. Она даже не стала нас дожидаться, а торопливо пошла в направлении пристани. Рюкзачок у нее был модерновый, но чем она его забила случайно, не камнями? подумала я. Ах, да, матрешки. И где это она их выкопала? Да и что-то тяжелые они у нее, матрешки-то. Может, каменные?
Путешествие продолжалось, теплоход делал остановки, мы ходили на экскурсии, в основном в музеи. Удивительные там сохранились вещи. Я начинала гордиться своей страной и нашей историей и стыдиться своего невежества. Да, преподавание исторической науки у моего поколения явно хромает. Люди мне тоже нравились, хотя вывод о том, что жители Подмосковья более открыты для общения, я сделала сразу же. Были и мелкие инциденты. В одном музее меня поразила одна икона. Это была икона Спаса. Точно такую, только на картоне, я купила на одной из стоянок. Мне сказали, что она лечит, я поверила, дура, и пятьсотку выложила. Стоило сравнить копию с оригиналом. Но едва я сделала снимок, как на меня налетела строгая бабуля смотрительница.
Чем это вы тут занимаетесь? заверещала она. Снимать строго запрещено. У вас есть квитанция об оплате? Нету? Придется штраф платить.
Я заплачу. А можно вам?
Давайте, смягчилась бабка и, взяв сто рублей, куда то моментально испарилась. Не думаю, что она побежала вносить плату за меня. Ну, дела. У нас в городе так подстерегать тоже умеют эвакуаторы автомобилей. Эти гады появляются, стоит водителю отойти на пять минут. Эвакуируют очень быстро. Эвакуаторша моей сотни, как потом оказалось, сидела у двери. Вид у нее был чересчур честный. Но я не жалела, что помогла ей материально. Представляю, какие у них зарплаты. Зато у меня был такой снимок!
На следующий день зарядил мелкий противный дождь. Хорошо, когда вода вода, кругом вода, как поется в песне. Но когда ее слишком много, это не есть хорошо. Мало того, что она справа, слева, прямо по курсу и на корме, так еще и сверху! это слишком. Я валялась в каюте и читала книжку, купленную на одной из остановок. К вечеру у меня разболелась голова. Приближался вечер, теплоход стоял в Павлово. На экскурсию я не пошла, стояла у поручней и смотрела, как вооруженные зонтиками путешественники сходили по трапу на причал, где их ждала экскурсовод. Она повела их за собой кучка цветных грибков поползла вверх по улице вдоль реки. Я стала ходить по палубе. Несколько раз продефилировав мимо старика с палкой, который тоже не пошел на экскурсию, я уселась в паре шагов от него на пластмассовый стул.
Что же не пошли на экскурсию? поинтересовался сосед по стульям.
Голова болит.
Много не потеряли, сказал дедушка. Это самый запущенный городишко, мне сказала массовик затейник. Портит все предыдущие впечатления. Правда, там в музее есть кремль, сделанный из ножей, и подкованная блоха, но тем не менее, тем не менее.
Да, в других музеях столько хорошего и нового узнаешь! Одни портреты чего стоят! Я снимаю их на мобильный.
Не покажете? заинтересовался старик.
Мои снимки его позабавили. Мы со смехом смотрели на попутчиков.
Насколько лучше люди на старинных портретах, вы согласны? спросила я.
А это что? спросил он, указывая глазами на очередной снимок.
Так это икона. Называется Спас Нерукотворный. Исцеляет от недугов.
Может, и меня исцелит? усмехнулся он.
Нет, фотография исцелить не может, нужна настоящая.
Так я и подумал, пробормотал он себе под нос. Потом поднялся, и сказал: Пора пойти отдохнуть. Извините, устал сегодня.
Он ушел, а я взяла в руки оставленную им газету, и стала просматривать, быстро пробегая глазами заголовки. Это была областная Криминальное Подмосковье. Одна статейка сообщала о побеге группы сумасшедших из одноименного дома. Чего только не придумают, чтобы заполнить полосы! Вторая оказалась более серьезной и рассказывала про ограбление инкассаторов, везших выручку из средней руки банка. При взгляде на третью статейку я подпрыгнула, чуть не свалившись с пластмассового кресла. Заметка сообщала об очередном покушении на предпринимателя из Московской области, и это был не кто иной, как муж Алины, Эдик! Все мои сомнения на этот счет развеяла фотография Эдика, помещенная в газете, хотя она была явно более раннего происхождения. На ней он обменивался рукопожатием с бывшим главой местной администрации, которого давно пристрелили, но главное его голова имела более густую растительность, чем при нашей с ним последней встрече. Надо сказать, что у меня есть одна маленькая слабость в отношении мужчин. Мне очень нравятся залысинки. У Эдика они были. Есть они и у Родиона Петровича. Вспомнив его, я печально вздохнула, сердце пронзила сладкая боль, на глаза навернулись слезы.
4. Первые потери
Взяв газету, я отнесла ее в номер. Пыталась связаться с Алиной, но мой мобильный номер не отвечал, а у Эдика никто не брал трубку городского телефона. Потом я сообразила чего я звоню в коттедж, она ж наверняка дома, у матери!
Полина Феоктистовна, это Ульяна, закричала я, когда ее мать ответила. Я прочитала в газете про Эдика. Дайте мне Алину, скорее!
Ульяна, каким то безжизненным голосом повторила Полина Феоктистовна, и я мысленно увидела ее круглое усталое лицов обрамлении крашеных под каштан волос. Нету Алинки, уехала в круиз.
Что? не поверила я ушам. Когда?
Перед тем, как Эдикову машину взорвали.
Да это я Это она мне это я в круиз уехала.
Кто это? Я не могу говорить, плохо слышно, сказала она и отключилась.
Я в полной растерянности смотрела на телефон, будто он мог что-то еще сообщить, но он издавал только звуки отбоя. Вторая попытка связи привела к тому, что оператор сообщил, что сумма на моем счету закончилась. Боже, что делать, что делать? Надо мчаться обратно. Но что я могу сделать? Примчусь, а дальше что? И потом, Алина дала мне поручение, от которого может зависеть очень многое. Наверняка она неспроста дала мне этот маленький пакет, скрученный в трубку и запечатанный старинным способом сургучом, на котором выдавлена какая то надпись. Скорей бы Нижний Новгород, что ли. А оттуда я могу добраться поездом. К черту эту поездку, теперь все не в радость. А сейчас надо срочно пополнить счет. Забыв про головную боль, я слетела на берег и помчалась вверх по набережной, мимо старинных особнячков с колоннами, и чуть не проскочила мимо нашей группы, но вовремя притормозила. Туристы внимательно слушали женщину экскурсовода. Вот кого можно спросить, где можно пополнить счет на мобильном! Я затесалась в группу, подбираясь к экскурсоводу поближе. Но немолодой мужчина в белых брюках пресекал всяческие попытки завладеть вниманием экскурсовода, его ловкость, с какой он оттирал всех в сторону своим зонтом, говорила о немалом опыте. Ничего не оставалось, как дожидаться более благоприятного момента, который наступил только с окончанием экскурсии.
На мой вопрос экскурсовод объяснила, где есть нужная мне услуга. Я поспешила в указанном направлении.
Подождите меня, пожалуйста! услышала я чей то голос и обернулась. Это была дама в зеленом костюме, которой тоже надо было в магазин. Из-за нее пришлось сбавить темп дама была на каблуках. Хорошо, что магазин с оказался недалеко, а то бы ей несладко пришлось.
Я купила воды без газа, пополнила счет в терминале, вышла на улицу, где после кондиционера, выстудившего все помещение, оказалось очень тепло. Моя попутчица тоже вышла, и мы уже сделали первые шаги по направлению к пристани, как вдруг
Раздался грохот выстрела, и пуля ударила в стену здания как раз между нами.
Ложись! тонким истеричным голосом крикнула дама, рухнула сама и увлекла меня на тротуар. Еще два выстрела, и на нас посыпались куски известки и цемента.
Убивают! Милиция! Полиция! завопила какая то бабулька с сумкой и бросилась наутек. Мы на четвереньках поползли к двери и, отталкивая друг друга, протиснулись в спасительное убежище магазина. Откуда то из служебного помещения выбежал охранник, торопливо сообщая по рации о нападении на торговый пункт. Он на миг замешкался, глядя на нас, испачканных пылью, с расцарапанными руками и вытаращенными глазами, все еще не поднявшихся с четверенек, но говорить ничего не стал, только махнул рукой и бросился наружу.
Что это было? спросила дама в бывшем зеленом, а теперь серо белым от пыли и мела костюмчике. Стреляли в кого?
Мы сидели в подсобном помещении, не то чтобы успокоенные скорее оглушенные порцией валерьянки, которую в нас щедро влили торговые работники. Я посмотрела на нее, потом на свои расцарапанные руки и ладони, и ответила:
В вас, я думаю.
Что? Зачем? Кому это понадобилось? Да нет, это просто теракт местного значения. Полицейский ведь так сказал. Если бы нужны были мы, то в нас попали бы. Это обычная криминальная разборка.
Я вздохнула и рассказала ей о двух братках, которые следили за ней на Речном вокзале.
Она широко раскрыла глаза и прошептала:
Нет, я не верю. Этого не может быть.
Расскажите мне о своих врагах, сказала я.
У меня нет врагов, надменно произнесла женщина. И этих типов я в глаза не видела. Хотя всякое в жизни может быть, она замолчала, словно сама не верила тому, чем пыталась себя успокоить.
Что хотя? Неужели вы не понимаете, что дело серьезное? продолжала я увещевать. На вас кто-то охотится, и если вы хотите в одиночку противостоять убийцам, то я вам искренне не завидую.
Она испуганно посмотрела на меня.
Пожалуйста, не бросайте меня, я боюсь. Кстати, давайте познакомимся.
Ульяна, для своих просто Юта.
Капитолина. Для своих Капа. И предлагаю перейти на ты. Давай уйдем, а то полиция привяжется, еще оставят нас для дачи показаний.
Это было весьма разумное предложение. Пока, правда, никто нами не заинтересовался,но все могло измениться, и тогда прощай, теплоход! Кто будет дожидаться, пока мы дадим свидетельские показания? Мы поднялись. Девушка, которая отпаивала нас валерьянкой, помахала рукой, но провожать не пошла, видно, боялась высовываться на улицу. Мы беспрепятственно вышли. Тишина и покой, улица как вымерла. Мы бегом направились к пристани.
Неужели так все и спустим на тормозах? возмущалась я, труся впереди. Может, стоило все таки рассказать полиции, что это в нас стреляли?
Умоляю, не надо, это никому не поможет, только привлечем к себе ненужное внимание, сквозь одышку отвечала Капитолина.
Нет, так нет, подумала я. Это была очень упрямая женщина. Надеюсь, она снимет, наконец, этот приметный зеленый костюм. Правда, сейчас он был серый от пыли и белый от штукатурки. Слава Богу, на мне более практичная одежда мои любимые джинсы и футболка, они не так сильно пострадали.
Пострадало, однако, мое гордое одиночество теперь Капа упорно не желала оставаться одна. Я всерьез задумалась. С одной стороны, какую либо причастность к происшедшему она отрицала, свой страх она и не пыталась спрятать. Я давно успокоилась, а она все повторяла, как напугало ее это происшествие. Мне надоело ее успокаивать. Но вдруг она сказала:
Мою каюту кто-то вчера обыскал.
Как? поразилась я.
Я заметила некоторые признаки.
Она опустила глаза вниз, а меня взяла досада. Неужели она врет? Или ей есть что скрывать? Неужели мне придется стать для нее чем то вроде охранника? Жалость начало вытеснять вполне естественное раздражение. И чего так ныть, ну чего так ныть? Взрослая женщина, чуть постарше меня, лет этак на десять, но ведет себя как старушка. Зачем только я так ее напугала, рассказав про качков? А если все это не имеет никакого отношения к бедной женщине? Господи, неужели мне теперь придется нести этот тяжкий крест заботы о ней до конца путешествия?
Ты не можешь переехать в мою двухместную каюту? спросила она после ужина, когда мы вдвоем шли из ресторана. Я одна боюсь.
А вот это как раз было то самое, чего я очень не хотела. Мало того, что мне навязывалась роль бодигарда, еще и делить каюту с такой нервной особой ну уж нет. К тому же у меня был люкс, а у нее каюта первого класса на средней палубе. Нужно было выкручиваться.
Я не могу, сказала я, и поторопилась объяснить: У меня тут на теплоходе бывший любовник плывет, так что понимаешь, он может подумать, что я хочу, чтобы он подумал, что я понимаешь в наше время
Любовник? Что он может подумать?
Ну, что я сменила ориентацию, пояснила я.
Знаешь что, закрути роман, тогда к тебе никто не сунется. Это если ты боишься, что какой-нибудь матросик подкуплен и в любой момент проникнет, чтобы задушить и выбросить тело за борт, где его съедят голодные рыбы.
У нее открылся рот и вылезли глаза. Мы подошли к ее двери, и она судорожно потыкала ключом в скважину замка. Она нырнула в свою каюту, закрыв дверь с громким стуком, а я отправилась в свой люкс.
За всеми ее причитаниями я как то отвлеклась от своих собственных проблем, и теперь они навалились на меня. Что делать, как узнать, что с Алиной и с Эдиком?
Ночью я долго не могла заснуть, хотя было тихо. Теплоход стоял в тумане, не двигался, и доносились редкие, какие то гулкие команды с капитанского мостика. Я засыпала и опять просыпалась, а часа в два услышала осторожные шаги по коридору кто-то решил полюбоваться туманом. Почему бы и мне не сделать то же самое?
Коридор был пуст, несколько дежурных лампочек светили, очевидно, для возможных любителей ночных экскурсий по теплоходу. Или для любовников. Кандидатов в которые здесь практически нет. На палубе ничего интересного, туман навевал неприятное впечатление. Берег отсутствовал, вместо него было серо белое клубящееся облако. Кольца пара то начинали рассеиваться, то вдруг наползали откуда то с левого борта, заглатывая корабль, как питон. И душно, и скучно. И некому руку подать коль свалишься в воду случайно.
Остаток ночи я проспала крепко, и даже на завтрак опоздала, за что старик сосед по столику меня по отечески пожурил. Капа, сидящая за соседним столом лицом ко мне, заговорщицки подмигнула. «Хемингуэя» не было устроил разгрузочный день? А может, уже насытился и ушел курить?
На концерт пойдете? поинтересовался старик, поднимаясь из-за стола. Он взял палку и стоял, глядя на меня с приветливым любопытством человека, которому интересно, пойду ли я на концерт или буду слоняться по всем палубам, делая вид, что это очень важное занятие.
А где это? спросила я, и он охотно объяснил, что в кинозале, и вести его будет маленький ансамбль, репертуар у них определяется наличием музыкального инструмента в виде гармони, но что поделаешь, не звать же целую капеллу.
Я решила, что пойду погода пасмурная, хоть по радио и обещали солнце, но пока загорать нельзя, а до следующего пункта еще плыть и плыть.