Изгнанники получали значительную помощь от своих гостей. Через Швейцарию, Германию и Австрию организации собирали деньги, предназначенные для вспомоществования русским политическим заключенным и ссыльным. Обычно в марте социалистическая партия Швейцарии собирала взносы в пользу русских.
В течение лета 1914 г. различные организации Швейцарии объединились, чтобы создать Лигу швейцарских союзов помощи политическим заключенным и ссыльным в России, штаб-квартира которой была устроена в бюро Ферайн Айнтрахт в Цюрихе.
Цель деятельности Лиги, как гласил её статут, состояла в том, чтобы «определить состояние политических заключенных и ссыльных в России, а также организовать им материальную помощь». Лига, в основном состоявшая из швейцарцев, занималась организацией конференций и продажей публикаций.
Разразившаяся война погрузила организации в смятение и беспорядок настолько, что они были вынуждены изменить свою деятельность. Во многих случаях изначальные цели были временно оставлены.
Кроме того, в Швейцарии, так же как в России и в Париже, национализм угрожал классовому подходу и революции, которые лежали в основе деятельности Лиги. Теперь она превратилась в организацию помощи всем русским, взявшую на себя обязательство больше не принимать в расчет классы или идеологии.
С другой стороны, точно выяснилось, что в течение нескольких лет перед началом Первой мировой войны Германия и Австро-Венгрия, вероятно, играли более значительную роль в принятии эмигрантов, чем это делала Швейцария. Экспатрианты, помимо того, что получали от своих товарищей по изгнанию, в частности польских и украинских организаций, расположенных на Украине, предпочитали жить вдоль границ России. Однако разразившиеся военные действия в августе 1914 г. заставили русских искать новые пристанища либо в границах государств Антанты, либо на нейтральных территориях.
Революционерам Швейцария предлагала тихую мирную гавань: «Эта маленькая традиционно гостеприимная для эмигрантов-революционеров страна оказывала последнюю услугу очень важным социальным изменениям во время империалистической войны».
По мере нарастания конфликта европейские граждане всех стран сталкивались с трудностями из-за нарушенных средств сообщения. Даже в самой Швейцарии на какое-то время стало невозможно обмениваться информацией. Связь между Женевой и Парижем отсутствовала в период 28 августа 1914 г. Другими словами, Швейцария испытала значительные проблемы из-за массового наплыва беженцев.
Иностранные миссии в Берне занялись организацией помощи и поддержки для своих граждан и их репатриацией. Но здесь возникло большое затруднение: русские были отделены от своей родины Центральными державами, и их положение было особенно сложным. Действительно, русские всех сословий жили в тяжелых условиях. Сама вдовствующая императрица, поселившаяся в загородном доме на берегу Боденского озера, поспешно перебралась во франкоговорящую Швейцарию. Газета «Журналь де Женев» от 22 августа сообщила о присутствии на территории Швейцарии примерно 5 тысяч русских, находящихся в бедственном положении.
Стали испытывать острую нужду студенты, около ста из них из университета Берна коллективно обратились к арендаторам и бакалейщикам за кредитом. Студенческие группы начали создавать новые организации взаимопомощи. Кроме того, организовывали благотворительные концерты, литературные вечера и выставки, чтобы собрать деньги в пользу эмигрантов. Как следует из сообщений прессы, императорский обер-егермейстер князь Сергей Голицын сделал взнос в 3 тыс. франков в швейцарский Красный Крест, 1500 из которых были предназначены в Лозанну, 750 в Берн и 750 в Цюрих.
2 августа русские, пользуясь большинством в Лиге, организовали комитет общественного спасения, который уже 6 августа открыл кухню в заведениях Союза русских студентов. В первый день пришло 15 клиентов, а 14 августа Союз уже попросил у властей Цюриха разрешения использовать гимнастический зал, поскольку количество клиентов достигло 1501. Когда русская миссия в Берне объявила о том, что все российские подданные будут находиться в их ведении, Лига взяла на себя задачу забронировать места на корабле, отплывающего из Генуи в Россию.
В таких обстоятельствах русская миссия выказала готовность помочь всем своим согражданам. Она усилила свой персонал за счет набора среди беженцев, покинувших свои посты в дипломатических миссиях в Мюнхене, Дрездене, Франкфурте и даже Кёнигсберге. Также она публиковала список граждан, разыскиваемых своими родственниками. Однако многие социалисты не доверяли ей, считая это ловушкой с целью усилить надзор за эмигрантами. Миссия объявила готовность обеспечить передачу средств из России и распространяла уведомления о возможности репатриации. Впрочем, она поощряла всех сограждан, попавших в финансовые затруднения, пользоваться предложенной возможностью покинуть Швейцарию, а затем стала предостерегать против любых попыток переехать в Германию.
В такой конфликтной атмосфере сотрудничество между русскими всех направлений достигло своего пика 21 и 22 ноября 1914 г. во время встречи представителей разных русских сообществ на швейцарской территории, включая членов Лиги и официальных лиц делегации из Берна. Эта встреча проходила под председательством профессора Рейхесберга, экспатрианта, заведующего кафедрой политической экономии Бернского университета, который не преминул выразить огромную благодарность не только российской миссии, но и всему швейцарскому народу за помощь, оказанную русским на территории Швейцарии. Выслушав отчеты о деятельности в Берне, Давосе, Женеве, Лозанне, Монтрё и Цюрихе, собрание приступило к утверждению комитета помощи русским подданным в Швейцарии, выбрав профессора Рейхесберга в качестве председателя, а графиню Сологуб из Давоса заместителем председателя. Однако позже как правительство, так и политические эмигранты раскаивались в том, что приняли участие в этой встрече. С этого момента сотрудничество между миссией и комитетом помощи стало ухудшаться, что особенно сильно это проявилось в январе 1915 г.
Возрастающая нужда русского правительства в воинском пополнении ускорила прекращение сотрудничества. В начале войны миссия уточнила, что репатриация будет затрагивать только офицеров, поскольку они должны исполнить свои военные обязанности. Однако 27 февраля 1915 г. она добавила, что все мобилизованные граждане обязаны вернуться в течение 15 дней. Охранное отделение в Париже сообщало в своих отчетах о волне эмигрантов, уезжающих из Франции и США в Швейцарию, в то время как агенты Охранки в Швейцарии доводили до сведения информацию о том, что экспатрианты предпочитают служить во французской армии, чем быть зачисленными в российскую.
Кроме того, по другим донесениям Охранки стали разоблачаться злоупотребления с прошениями об освобождение от воинской повинности по медицинским показаниям. Во время встречи в Цюрихе политические эмигранты заявили, что у них нет никакой родины, следовательно, нечего и защищать, поэтому все присутствующие отказались явиться на призыв. Однако в 1915 и 1916 гг. у русского правительства были все возможности оказать значительное давление на русских подданных, проживающих во Франции и Англии, но против этих мер решительно выступила Швейцария, которая считала своей обязанностью защищать право убежища. В июне 1915 г. швейцарские официальные лица отклонили ходатайство русской дипломатической миссии, потребовавшей присутствия двух граждан для медицинского обследования. Федеральное правительство запретило швейцарским властям «передавать экспатриантам, проживающим в Швейцарии, любые сообщения о приказе иностранных дипломатический миссий, содержание которых касается военной службы».
Всё же с осени 1914 г. многие эмигранты предпочли покинуть Швейцарию. Хотя, будучи революционером, Ленин считал Берн «средним городком», тем не менее он предпочел оставаться в Швейцарии до 1917 г. Троцкий же, напротив, хотя его пребывание в Цюрихе было успешным, остался там всего лишь на три месяца, а затем снова вернулся в Париж.
В течение первых месяцев войны менялась и русская идентичность на швейцарской земле, жизнь русского поселения радикально изменилась. Старые партийные принципы во многом потеряли своё значение, появились новые лидеры и новые запросы. В значительной степени экспатрианты, пользуясь приютом в далеких странах, не знали, что делается на их родине. Но несмотря ни на что, они сохранили тесные связи с интеллектуальными силами Западной Европы.
ГЛАВА 3
Великая война
В XIX в. торговля в Европе процветала, перемещение товаров шло в основном морским путем. Это привело к бешеной гонке в кораблестроении и производстве вооружений. С первых лет того же века Великобритания добилась превосходства над другими западными странами, однако ее островное положение делало ее зависимой от морского транспорта для связи с остальными частями Британской империи, а также другими государствами Старого света. Аналогичным образом Германия тоже стремилась достичь самодостаточности и больше не зависеть от британского транспорта в своей внешней торговле.
При такой конкуренции во всех отношениях Великобритания не желала, чтобы в континентальной Европе доминировала над всеми остальными какая-то одна страна. Но даже если Франция, Россия и Австро-Венгрия и выражали свои серьезные амбиции на лидерство, они не представляли реальной угрозы для Великобритании.
Другое дело Германия. В рамках острого соперничества Германия к 1907 г. стала выступать в качестве потенциальной угрозы Великобритании, её экономика процветала, демографический рост и сильная армия давали реальные возможности стать ведущей державой. Такая прогнозируемая кризисная ситуация подтолкнула Великобританию к объединению с Россией и Франции для создания Тройственного согласия (Антанты).
После подписания англо-русского соглашения 31 августа 1907 г. родилась Антанта, в составе Российской империи, Третьей Французской Республики, Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии. Этот союз, усиленный соглашениями с Японией и Португалией, выступал в качестве мощного противовеса Тройственному Союзу, который объединял Германию, Австро-Венгрию и Королевство Италия, хотя в итоге Италия не присоединилась к Германии и Австро-Венгрии во время Первой мировой войны, а предпочла стать союзницей могущественной Антанты и подписать Лондонский договор в 1915 г.
С 1907 г. до начала боевых действий в 1914 г. каждая страна вооружалась, но также участвовала в захвате рынков, преследуя собственные экономические интересы. Однако в отличие от других держав Европы, у Германии не было колоний, но она повсюду вела очень агрессивную торговую политику, даже за пределами Запада. Сэр Эдвард Грей, бывший в то время министром иностранных дел, не преминул подчеркнуть в своих воспоминаниях о том, какое давление испытывала Англия в Египте и Турции во время строительства железной дороги, ведущей в Багдад.
Если возвращаться к причинам конфликта, то убийство наследника Австро-Венгерский империи Франца Фердинанда часто считается спусковым механизмом, приведшим к Великой войне. Убийство было совершено 28 июня сербом, выходцем из страны-союзницы могущественной противостоящей коалиции. Все обвинения таким образом были направлены против Сербии, правительство которой император Австро-Венгрии и его окружение обвинили в сообщничестве. Однако убийца Гаврило Принцип на самом деле был сербским националистом, выходцем из Австро-Венгерской империи и никак не был связан с сербским правительством, он был скорее из Боснии.
Несмотря ни на что, 31 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии. В передовой статье «Журналь де Женев», напечатанной 30 июля 1914 г., было написано:
«Война началась. Австрия решила идти до конца. Она подождала сорок восемь часов, затем, отклонив попытки Великобритании выступить в роли посредника и требования России об отсрочке, формально объявила войну Сербии. Перед вступлением в войну она выпустила новый меморандум властям, где, перечислив различные преступления, в которых она обвиняла разных сербов, она тем не менее проигнорировала Загребский процесс и дело Прохазки4, которые могли бы быть на их месте. Император подписал прекрасное воззвание к своей армии и народу. Затем его войска перешли границу, и бойня началась.
Мы скажем, без тени сомнения, что Австрия доверяет Германии, которая не сделала ни единого жеста, чтобы остановить своего союзника, хотя легко могла бы. Однако нельзя быть в этом точно уверенными. Россия всегда уступала в последних конфликтах, они рассчитывают на то, что она уступит и на этот раз. Новости, которые приходят из Санкт-Петербурга, редки и неопределенны. Сложно отделить те, которые идут из официальных источников и выражают намерения властей, от спекуляций в прессе и неконтролируемых слухов. Говорят, Россия мобилизовала четырнадцать армейских корпусов. Правда ли это? Мы ничего не знаем об этом, и единственное опубликованное правительственное сообщение настолько миролюбиво, насколько это вообще возможно.
В этих условиях опасность, которая казалась такой угрожающей накануне объявления войны, сегодня кажется менее серьезной в свете свершившихся фактов. Мы начинаем в этом сомневаться, глядя на то, как легкомысленно и смело Австрия рвется в бой из-за такого пустяка».
Различные корреспонденты газеты комментировали ситуацию, сложившуюся в их странах. Из Санкт-Петербурга 29 июля можно было прочитать:
«Новое объявление войны Австрией, о котором мы узнали вчера вечером, вызвало в нескольких частях города патриотические демонстрации. Их участники затем дошли до дипломатического представительства Сербии, где посланник г-н Спалайкович показался на балконе и произнес речь, которая была встречена возгласами одобрения. Подступы к Австро-Венгерскому посольству охранялись конной полицией, чтобы помешать демонстрантам приблизиться к зданию».
Россия, страна-защитница православных народов, мобилизовала свою армию, готовая прийти на помощь Сербии. Общественное мнение склоняло чашу весов в одну сторону. Даже если русские приняли к сведению обвинения, брошенные Австро-Венгерской империей, они не могли оставить на произвол судьбы своих братьев по вере. Все отдавали себе отчет, что, если Россия нападет на Австро-Венгрию, она создаст брешь в союзе и, следовательно, вовлечет Германию и Францию в войну. Германия встала бы на сторону Австро-Венгрии, в то время как Франция пришла бы на помощь России. И действительно, Германия объявила войну России 1 августа, а Франции 3-го. Немцы подготовили план наступления на Францию через территорию Бельгии.
Хотя Соединенное Королевство и было членом Тройственного Согласия, у него не было никаких обязательство вступать в войну 1914 г. Более того, министр иностранных дел сэр Эдвард Грей в течение лета вступил в переговоры для того, что предотвратить столкновение России и Германии, но они закончились неудачей.
Мы помним, что рассказывал сэр Эдвард в своих мемуарах по поводу этой войны: «Я обязан объяснить, как, по моему мнению, такая военная держава, как Германия, смогла воспользоваться благоприятным для неё моментом, чтобы начать войну. Если бы в этой стране были хоть какие-то мирно настроенные силы, конфликт, разгоревшийся между Австрией и Сербией, не перерос бы в Великую войну. Однако это не могло быть единственной причиной войны. Невероятная гонка вооружений в Европе и вследствие этого возникшее чувство небезопасности сделали войну неизбежной. Мне кажется это самой вероятной версией, которая должна остаться в истории и вести грядущие поколения к логике прочного мира, будучи для всех предупреждением».