А вот чего!
Она даже не сразу поняла, что произошло. Просто смотрела, как Евгений почему-то бежит, согнувшись, а потом падает плашмя, словно лягушка. Первым её побуждением было кинуться к нему, узнать, всё ли в порядке. Но Антон неожиданно преградил путь:
Куда?
Лиля взглянула на возлюбленного и не узнала: вроде бы то же лицо и в то же время не то взгляд ледяной, губы плотно сжаты.
Ну как куда? Узнать, что с ним.
Не подходи к нему сейчас. Это опасно.
Ты видел, как он упал? Вдруг он разбился?
Ничего, сейчас встанет. Смотри!
Евгений и в самом деле поднимался. Девушка смотрела, как экс-жених с трудом встал, пошатнулся, потом сжал кулаки, наклонил голову и кинулся к ним. Она вцепилась в плечо Антона и задрожала от страха.
Отпусти меня и зайди ко мне за спину. Быстро! услышала девушка.
Сделав, как велено, Лиля уже не могла видеть всё, что происходит. Она только заметила, как Антон шагнул вперёд, а потом стал поворачиваться и поднимать ногу, а миг спустя как бывший жених отлетает, падает и больше не пытается встать.
Антон, что ты наделал? Лиля была в отчаянии.
Я тебя защищал. Голос парня звучал на редкость спокойно. Он ведь чуть тебя не ударил. Забыла?
Ты же убил его!
Нет, только вырубил ненадолго. Пусть полежит чуток.
Может, лучше проверить?
Я сам. А ты, если хочешь ему помочь, сходи вон к тому киоску и попроси воды. Желательно всю бутылку, а лучше две. Вот возьми. Антон достал из кармана брюк несколько монет и протянул ей. Да, и постарайся побыстрее!
Хорошо.
Сжимая в руке мелочь, Лиля быстрым шагом направилась в указанном направлении, а Антон подошёл к сопернику, присел рядом и стал ждать, когда тот придёт в себя.
Этой ночью тайную вылазку предприняла не только Полина, но и Валерия. Но в отличие от девушки из барака, она преследовала другую цель.
Выждав для верности, пока Тася закончит копошиться на кухне и уйдёт к себе, Лера осторожно выглянула в коридор. Вроде тихо. Отец, скорей всего, уже уснул, только у Макса из-под двери пробивался свет. Это немного беспокоило. Лера не сомневалась: если брат застанет её в кабинете, то наверняка заложит отцу. Может, не сразу, но при первой же ссоре обязательно. И что теперь делать? Ждать, пока братец уляжется, или всё-таки попытаться? А если он ещё долго будет сидеть или, наоборот, уснул, не погасив лампу? «Ладно, рискну», решила Валерия и, затаив дыхание, приоткрыла дверь в гостиную. Петли не скрипнули. Стараясь не споткнуться впотьмах, девушка прокралась в кабинет и добралась до шкафа в углу. Сняв со средней полки десяток книг, она достала из кармана халата фонарик и набрала шифр сейфа.
К счастью, диплом лежал сверху в коробке с документами и долго его искать не пришлось. Вернув всё на свои места, девушка спрятала корочки под халатом, выключила фонарик и также осторожно стала пробираться обратно. Только оказавшись в своей комнате, Валерия облегчённо вздохнула: «У меня получилось!» Спрятав документ в сумку, с которой обычно ходила на работу, она снова забралась в постель и погасила торшер, однако сердце колотилось как бешеное. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи.
Лиля шла так быстро, как только могла. В принципе, бегала она неплохо, однако в туфлях на шпильках не больно-то разгонишься. Вот, наконец, и киоск. Рядом стояли люди немного, но всё-таки очередь. Антон сказал, что вода нужна побыстрее, значит, надо постараться.
Две бутылки воды, пожалуйста, попросила она, протягивая продавцу монеты.
Девушка, здесь очередь вообще-то! возмутился человек у самого окошка.
Ради бога, извините! Но я не могу ждать. Там человеку плохо! Лиля махнула в направлении, где остались её кавалеры.
А что с ним?
Точно не знаю. Упал и потерял сознание.
Лиля не стала объяснять, что произошло на самом деле. Интуиция подсказывала: в подробности вдаваться не стоит.
Бутылки открывать? Или сами откроете?
«Как быть? Если открыть, то можно расплескать по дороге. А если нет, то как открывать потом?»
Девушка, пусть откроют. Если человек действительно потерял сознание, следует поспешить.
Хорошо, давайте.
Продавец открыл две бутылки и отдал ей:
Держи. Денег не нужно. Только иди аккуратно.
Спасибо огромное! И Лиля пустилась в обратный путь.
Глава 3
Макс засиделся допоздна неспроста. Покончив со сборами, он устроился на полу, расстелил перед собой лист ватмана и попытался схематично изобразить то, до чего они с Кристиной и Тасей додумались.
Итак, если Кристина права и её сын действительно жив, то совершенно точно имела место подмена младенца. Интересно, кто же это всё-таки устроил: сотрудники роддома или одна из новоиспечённых мамаш? В середине листа Максим нарисовал домик и, написав под ним «Роддом», прочертил две стрелки вниз. Около левой значилось «Персонал» около правой «Пациентка».
Допустим, в то же время, что и Кристина, рожает чья-нибудь высокопоставленная родственница, и её ребёнок умирает. Врачи понимают, что уйти от ответственности не удастся, и решаются на подмену. Тем более и возможность такая имеется: есть здоровый красивый мальчик и мать, которая неизвестно когда вернётся, да и вернётся ли вообще. Они отдают малыша высокопоставленной роженице и оформляют его как её сына. А в Кристинину медкарту заносят сведения о смерти младенца. Ей даже объяснять ничего не приходится, ведь она уже покинула роддом.
А если подмену совершила одна из рожениц? Это, конечно, сложнее, но тоже возможно. Однако в этом случае женщина должна с самого начала знать, что у неё больной ребёнок. И тут возможны варианты. Малыш мог не иметь каких-то особых внешних примет, и тогда дело можно было провернуть в первый же день. Следовало всего лишь предложить покормить сироту, дождаться, когда санитарка выйдет, и поменять бирки. Главное, чтобы этого никто не увидел. Какое-то время мамочке носят двоих младенцев, все привыкают к этому, потом она выписывается, и ей вручают ребёнка, на бирке которого стоит её фамилия. И когда через несколько дней умирает оставленный малыш, его оформляют как Кристининого.
Но могло быть и по-другому: младенец родился с заметным изъяном например, с родимым пятном в пол-лица или «заячьей» губой. В этом случае дамочка сможет совершить подмену в самый последний момент. Да и выписываться ей придётся раньше положенного срока. Если она вообще выписалась, а не сбежала под покровом ночи.
Наутро доктора обнаруживают подмену, но поздно предприимчивой мамаши уже и след простыл. Пораскинув мозгами, персонал решает, что ребёнку в семье всё-таки будет лучше, да и роддому такой конфуз ни к чему, и заметает следы, вырезая нужные страницы из карт и меняя их местами.
Проходят годы, медкарты надо сдать в архив, но вдруг кто-то захочет получить справку? Поэтому данные заносят в специальный журнал. И вот сидит какой-нибудь клерк и переписывает информацию из карт. Интересно, заметил ли он что-нибудь подозрительное? Вряд ли. А если заметил, то как поступил? Сделал вид, что это его не касается? Доложил руководству, в результате чего его либо как следует припугнули, либо вообще убрали. А может, служащий провёл собственное расследование и выяснил, что произошло на самом деле?
Макс прочертил от «Персонала» стрелку и написал «Высокопоставленная роженица с мёртвым младенцем». От «Пациентки» же пошли две стрелки. Одна обозначала незамеченную подмену, а вторая подмену с последующей подделкой документов.
От варианта с подделкой пошли вниз ещё две стрелки: когда она осталась незамеченной и когда подделку обнаружили.
Если тот клерк увидел нестыковки в документах, доложил о них руководству или нет? Если да, то какая была реакция? Ему поручили найти истину? Маловероятно. Скорей уж забыть и не болтать лишнего. А то и что похуже. А если нет, что тогда? Клерк провёл собственное тайное расследование? И чем оно закончилось? Его деятельность заметили и пресекли? Или этот сыщик-любитель ничего не нашёл? А вдруг не только нашёл, но и пошёл дальше. То есть разыскал ту женщину, потом Кристину, придумал, как сообщить несчастной матери, что она зря убивается? А иначе как объяснить, что малограмотная цыганка употребляет слова, знакомые лишь психологам и психиатрам. Вот только для этого нужно иметь доступ к секретной информации, а это не так-то просто.
Да, похоже, имеет смысл устроиться в тот роддом на работу, присмотреться хорошенько. Может, удастся что-нибудь выведать?
Это направление поисков было, пожалуй, самым перспективным, однако Макс понимал: как только военкомат получит сведения о его отчислении, к ним тут же будет отправлен курьер с повесткой. А значит, идти туда самому нет никакого смысла, надо просить кого-нибудь. Впрочем, единственным человеком, которому Макс доверял как себе и который смог бы такое провернуть, был его друг Никита. Вот только согласится ли он на эту авантюру? В конце концов, у человека заслуженные каникулы и наверняка свои планы.
Антон сидел возле бесчувственного Евгения и отсчитывал секунды. Пора приводить экс-жениха в сознание, а Лиля так и не принесла воду. Самое главное, он видел, что девушка возвращается, но казалось, что движется она жутко медленно, а у него всего четыре минуты. Если ревнивец за это время не очнётся, у него будут серьёзные проблемы с головой. Антон помнил это из лекций по оказанию первой помощи, которые им регулярно читали на тренировках.
Наконец Лиля добралась и протянула бутылки и деньги:
Вот держи! Бесплатно дали, представляешь?
Отлично. Давай!
Монеты он сунул в карман и стал поливать голову и лицо соперника, похлопывая того по щекам:
Вставайте, граф! Хватит отдыхать!
Евгений открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Голова немилосердно болела, перед глазами стояла пелена, сквозь которую еле проступали какие-то силуэты.
Женя, как ты себя чувствуешь? раздался голос бывшей невесты.
Паршиво. А что со мной?
Споткнулся, упал, потерял сознание. Это уже другой голос. Вот возьми. В поле зрения появились смутные очертания бутылки. Попей и умойся, легче станет.
Антон терпеливо ждал, пока Евгений напьётся и освежится.
Ну как? Полегчало? А теперь давай я твою голову посмотрю.
Жене действительно стало получше. Головная боль не исчезла, но по крайней мере зрение прояснилось. Он даже вспомнил, что произошло, поэтому ответил как можно холоднее:
Не нужно. Обойдусь.
Парень, сидящий возле него, похоже, не обиделся.
Да не дуйся ты! хлопнул он Евгения по плечу. Я четыре года борьбой занимаюсь, так что бесполезно со мной драться, сам понимаешь. Ну так что, голову смотрим?
А ты что, врач?
Нет.
Тогда зачем со мной возишься?
Исключительно ради Лили. Она за тебя волнуется.
Ладно, давай, вздохнул Евгений.
Антон стал ощупывать голову потерпевшего. С той стороны, которой соперник приложился об асфальт, волосы были в крови.
Что с ним? встревоженно спросила Лиля.
Ссадина, заключил Антон. Вот, приложи бутылку.
Но у него кровь! Лиля смочила остатками воды носовой платок Жени и прижала к ушибу.
На платке проступили тёмные пятна.
Ерунда, просто кожа содрана. Плохо не это.
А что?
Может быть сотрясение. К тому же Евгений много выпил.
И что же делать?
По-хорошему надо бы, конечно, вызвать скорую помощь и отправить его в больницу на рентген. Но доктора не слишком жалуют пьяных, так что
Не надо в больницу! прервал Женя. Пожалуйста!
Хорошо. Где ты живёшь?
Сейчас в гостинице. В «Метрополе».
И как же ты собираешься туда добираться?
Мы доедем на такси, ответила за молодого человека Лиля.
Хорошо. Но завтра обязательно надо будет обратиться к врачу. Ты меня понял?
Да, ответил Евгений только для того, чтобы отвязаться. Не станет он бегать по врачам из-за какой-то дурацкой шишки.
Отлично. Ты в самом деле нормально себя чувствуешь? Тебя не тошнит?
Я же сказал, всё в порядке.
Ладно, давай попробуем дойти до выхода. Только учти, если станет хуже, придётся всё-таки вызывать врачей.
Антон закинул руку Евгения себе на шею, помог парню подняться на ноги и осторожно повёл к выходу. Лиля шла с другой стороны, погрузившись в тяжкие раздумья. После всего случившегося уважение к бывшему жениху было потеряно окончательно и бесповоротно. «Это же надо так напиться, чтобы оскорбить меня на виду у всех! Да ещё и ударить собирался! Хорошо, что Антон сумел помешать. А теперь вот возится с ним, хотя мог бы оставить валяться на земле, чтобы Женьку подобрал патруль и увёз в отделение».
Такси остановилось возле секции номер восемь барачного посёлка «Северная звезда», и Гриша помог Ане выбраться из машины. Почти всю дорогу девушка проплакала, пока, вконец не обессилев, не задремала у него на плече. Когда Гриша стал будить подругу, та застонала. Похоже, температура снова поднялась.
Не без труда преодолев расстояние от калитки до барака, где жили Аня с мамой, они вошли в тёмный подъезд и остановились у запертой двери. Аня полезла в сумочку за ключами. Четыре года назад, когда началась стройка канала имени Москвы и округу наводнили беглые «каторжники», жильцам пришлось ставить замки на внутренние двери, чтобы запирать их хотя бы на ночь, и носить с собой два ключа вместо одного. Особенно, если намеревались припоздниться.
Аня наконец-то достала связку, но в темноте никак не могла попасть в скважину. Гриша забрал у неё ключи и сам открыл дверь. Они пробрались по такому же тёмному коридору до комнаты Некрасовых, и молодой человек постучал.
Гриш, не надо! попробовала протестовать Аня. Маму разбудишь!
Ань, ты больна, и тебе нужна помощь! И потом, если мы войдём, твоя мама всё равно проснётся. Я ведь уже не ребёнок, зачем её смущать?
За дверью послышалась возня, потом сонный голос спросил:
Кто там?
Проводив Шуру, Татьяна легла и даже успела задремать, так что стук в дверь услышала не сразу.
Татьяна Ивановна, это Гриша.
Гриша? Какой Гриша?
Гриша Храмов. Анин одноклассник. Я Аню привёл.
Услышав последнюю фразу, Татьяна накинула халат и поспешила открыть дверь. На пороге стоял симпатичный паренёк, придерживая её дочь. Бледная, с огромными синяками под глазами и растрепавшейся причёской, Анюта совсем не походила на ту девушку, которая несколько часов назад крутилась перед зеркалом, готовясь к выпускному.
Аня, девочка, что с тобой?
Ох, мама, мне так плохо!
Ты что, напилась?
Нет. Но хотела бы! Напиться и обо всём забыть!
Татьяна Ивановна, у неё температура. Её надо уложить.
Да что случилось-то?
Антон меня бросил! Сбежал, как последний трус!
Как это сбежал? Куда? Татьяна пыталась осознать услышанное.
Я после расскажу, вмешался парнишка. Давайте сначала Аню уложим.
Пусти. Я сама. Девушка отлепилась от Гриши, сделала пару шагов и, потеряв сознание, повалилась на пол.
Господи, Анюта, да что же это такое?
Татьяна Ивановна, у вас есть нашатырь?
Не-ет. Но на кухне есть общая аптечка, посмотри там.
Гриша вернулся через пару минут, неся полотенце, с которого вовсю капала вода. Подбежав к девушке, он набросил полотнище ей на лицо, упал на колени рядом и стал промокать горячую кожу.
Нашатыря я не нашёл. Попробуем действовать вот таким способом, объяснил молодой человек Татьяне Ивановне.
А поможет?
Надеюсь. Потому что в противном случае придётся её слегка побить.
Как это «побить»?
Отвесить пару пощёчин. Так что заранее прошу прощения.
Однако извинения оказались ни к чему Аня зашевелилась.
Поглотившая её тьма была спасительной. Там она не чувствовала ни боли, ни отчаяния. Ане очень не хотелось покидать это прекрасное убежище, но тут сверху обрушилось что-то холодное и мокрое. Оно падало снова и снова, но уже не так сильно, и от этого мокрого что-то текло по шее и вискам. С трудом разлепив веки, девушка увидела одноклассника Гришу и полотенце, которое тот снова собирался приложить к её лицу.
Дочка, слава богу, ты очнулась!
А что случилось?
Ты упала в обморок. Наверное, из-за температуры. Татьяна Ивановна, ей нужно сбить температуру.
Татьяна вытащила из шкафа аптечку, нашла аспирин и, выдавив таблетку, протянула парню вместе с чашкой воды. Пока Гриша поил Аню лекарством, мать стелила постель. Девушка попыталась встать, но Гриша не позволил аккуратно поднял её с пола и перенёс на диван. После этого Татьяна попросила молодого человека пойти на кухню и поставить чайник, а сама помогла дочери переодеться в ночную рубашку и укрыла одеялом.