Ну все, ребята, рыбе кабзда! крикнул он нам вслед одобрительно.
Мы с Сашей переглянулись, показали ему большие пальцы, но уточнять наши планы не стали. Чуть дальше же наткнулись еще и на сивую кобылу с белой мордой, которая глядела на нас уже подозрительным взглядом, явно пронюхав, что мы лжерыболовы.
К трем часам дня грязюка совсем оттаяла и стала представлять неудобства. Там, где до нас проезжали внедорожники, оставалась вязкая колея со вскрывшимися лужами. Мы старались держаться сбоку и по возможности с этими лужами не связываться. Зато о прошедших праздниках здесь напоминал боярышник. Развешенные на лысых ветках, ярко-красные и круглые, ягодки его напоминали то новогодние игрушки, то конфеты, то мармеладки или драже M&Ms.
Наконец, домишки на том берегу Аксая пропали, и мы почувствовали себя целиком на природе. Дальше река выглядела безлюдной. Никаких мостиков и понтончиков не торчало больше по берегам: только плотный буровато-серый конвой леса сопровождал ее впереди.
Пока я замешкался с фотоаппаратом, чтобы запечатлеть пейзаж, Саша забрался на пригорок и принял выжидательно-требовательную позу.
Ну чего ты там опять застрял, Шрайбикус? спросил он, глядя на меня, ехидно улыбаясь и морщась от солнца. Мы идем дальше или как?!
Каким словом ты меня только что назвал? удивился я. Это ругательство такое?
Шрайбикус. Ты что, не слышал никогда? Ты, наверное, английский в школе учил. Это персонаж такой из старых школьных учебников по немецкому. Типа корреспондент с фотоаппаратом.
Не-а, не слышал.
Он вечно везде все фоткает, везде свой нос засунет. И все-то ему надо и любопытно. Прям как ты.
А ты похож сейчас знаешь на кого? задал я встречный атакующий вопрос и тут же сам на него ответил: На Дядюшку Ау!
На кого?
Ты что, мультиков в детстве не смотрел? На Дядюшку Ау, лешего из советского мультика, который жил в избушке в лесу, аукал и своим видом пугал людей. Ты тоже прям какой-то почти леший на фоне этой чащи у тебя за спиной.
Тулуп, который Саша решил на время снять из-за солнца, теперь висел у него на плечах и кое-где навыворот, прямо как шкура убитого на охоте животного. Но самое большое сходство наблюдалось, когда он снимал шапку и наружу вываливались спутанные длинные волосы. Как-то Саша сказал мне, что никогда не бывал в парикмахерской и в этой жизни туда не собирается. Шутил он или нет я так до сих пор и не разобрался.
Вот спасибо! ответил Саша якобы слегка обиженно.
Да не за что! Но вообще-то это положительный герой, заметил я, в то время как Саша развернулся и собрался идти. Нет, стой! Не уходи с места! Дай-ка я тебя такого сфоткаю, ты мне еще кого-то напомнил.
Ну вот, что я говорил! обрадовался Саша. Реально Шрайбикус! Это уже диагноз.
Но идти дальше без остановок у нас никак не получалось. Одно дерево на прибрежном склоне напомнило мне энта из трилогии «Властелин колец». У донского энта мало того, что имелись ветвистые ноги-корни и рука-ветка с дубинкой, так еще и присутствовало некое подобие головы: разлом у раздвоения ствола напоминал цвет кожи. Но самым сказочным в этом персонаже казалась поза. Энт как будто обернулся в сторону леса, чтобы призвать остальных энтов следовать за ним.
Это словно Древень из фильма, заметил я вслух. Он зовет всех атаковать Изенгард. Собирается поговорить с Саруманом «языком дубины и камня».
Похож!
У следующего дерева залип уже Саша, всегда скептически относящийся к промедлениям на маршруте. Внимание его привлек гриб-трутовик, выросший прямо посередине ствола.
Кайфовый, восхитился Саша. Ты смотрел передачи, как с помощью трутовиков костер переносят?
Что-то краем уха слышал, что их используют. А в чем там суть?
Ну берут уголек, кладут в трутовик, тот потихонечку тлеет, а ты его несешь, куда тебе надо. А потом используешь как растопку.
Наконец, в третьем месте притормозили мы уже синхронно. На взгорке у берега сгруппировалось несколько нарядно-белых топольков. Солнце сегодня решило разорвать всякие ассоциации с зимой. Бывший серый лес впереди теперь сверкал ярко-золотым, а по голубому небу плыли летние пушистые облака. Завершали картину «Середина зимы в Донских краях» рыбаки вдалеке. Не на льду с буром и не в заснеженных пуховиках, а просто два беззаботных мужика в обычных куртках на лодке среди погожей глади.
Созерцательный процесс прервал звонок телефона. Впечатления от прогулки я принялся в красках описывать родне. Саша заскучал, подошел к берегу и оперся спиной на молодой тополек, похожий на березку. В тулупе, шапке-ушанке и с легкой небритостью теперь он выглядел очень по-русски, так что я не смог удержаться от смешков и снимков исподтишка. По канону ему не хватало разве что бутылки водки в руке и медведя на привязи за спиной.
Видя, что я отчего-то над ним посмеиваюсь, Саша принял ответные меры. Сначала отобрал у меня фотоаппарат и в отместку начал без остановки щелкать, как папарацци, а потом вцепился в железную пуговицу на кармашке моей куртки и стал потихоньку, но упорно ее вращать.
Я попытался отстраниться, быстрее завершить разговор и хорошенько ему втащить по шапке. Но едва я повесил трубку, Саша умудрился-таки оторвать пуговицу и прямо на моих глазах, не успел я и рта раскрыть, швырнул ее в Аксай.