Что вы об этом думаете? мрачно спросил промышленник.
Я думаю, что уносить улики с места преступления это глупейший поступок, мрачно откликнулся Парослав. Чем вы думали?
Кошкин фыркнул.
А что мне делать-то было? На столе это оставить? Чтоб кто-то в конторе увидел? Вы представьте, какой скандал бы вышел, если бы этот случай огласке подвергся? Вы же знаете наших газетчиков. Я хочу, чтобы моя фамилия ассоциировалась у людей с лучшими в столице сладостями, а не с мышьяком. Сейчас у моей фабрики и так сложный период, и появление полиции в конторе исключено. Но не беспокойтесь, я сам провел начало расследования. В конце концов, я очень неплох в этом.
Кошкин гордо указал на шкафы в кабинете, половина из которых была забита детективными романами самого разного пошиба, начиная от вполне неплохой серии об изобличающем миланских преступников святом отце Бронзини и заканчивая совершенно не читаемыми детективами о любимце всех женщин, гвардии штабс-капитане Амуре Рафинадове.
Парослав тяжело застонал. Кошкин, не обращая внимания, радостно продолжил:
Сперва мы с охраной обыскали всю контору в поисках улик, но ничего не обнаружили. Ни следа, ни иной вещи. Замок кабинета взломан не был. Проник внутрь преступник не через главный вход, а снаружи, по пожарной лестнице. Об этом мне сказали царапины от отмычек на замке. Иных улик, увы, обнаружено не было. Я осмотрел все лично, но тут уж преступник нас обошел.
Теперь про мышьяк: аптеки Фабричной стороны закупают стекло на местных заводах, и оно имеет другой оттенок, а значит, негодяй купил яд явно специально, в другой части города. Посланные мной приказчики поездили по Петрополису и нашли такие флакончики в аптеках у Мертвого залива. Это мало что дает, однако взгляните на гайку, посмотрите, насколько сильно она проржавела, будто долго была в воде. А ведь после шторма берег Мертвого залива обычно просто усеян подобными вещицами Кошкин подкинул «конфетку» в газетной обертке. А вот кусок газеты, увы, не примечателен: он пожелтел от времени, немного грязный, но не более.
Это пока все, что я сумел обнаружить, а потому я был вынужден просить вас о помощи. И только на условиях полной конфиденциальности этого дела. И да, Парослав Симеонович, я очень польщен, что вы, поняв всю серьезность моей ситуации, взяли с собой господина Остроумова. Надеюсь, что человек, положивший конец такому злодею, как Орфей Клекотов, сможет защитить и мою жизнь. Я, если признаться, зачитывался каждой газетной статьей о вас, Виктор.