Полина Дьячкова
Баба-конь
Кирой увлекались почти все мальчики в школе, потом в институте. Толку, правда, никакого. Пообжимались на дискотеках, поцеловались и разбежались. Кире хотелось уже не просто с кем-то «экспериментально зашухарить», а основательно и взаимно влюбиться.
Но парадокс. При такой концентрации мужского внимания, никто к ней с серьезными намерениями не подходил. Только подкатывали на пару вечеров. Дальше либо дружили как со «своим парнем», либо вовсе исчезали с горизонта.
Кира была коммуникабельная, легкая, позитивная, если не сказать безбашенная. Шатенка с правильными чертами лица и хрупким телосложением. При этом в фигуре было что-то мужское, и даже мужицкое. Странное сочетание. Кира малость косолапила на одну ногу, но и в этом недостатке находила позитив. Косолапая значит, устойчивая. Если ноги прямо стоят, тебя толкнут сзади и упадешь мордой об асфальт. А если косолапо, то устоишь на ногах.
Кире исполнилось 25 лет. Подруги уже повыходили замуж, и даже готовы разводиться. А ей до сих пор никто предложения не сделал. Хотя бы ради приличия Не то чтобы Кире хотелось замуж просто страдало самолюбие.
Она везде и во всем первая: институт с красным дипломом, престижная работа, должность начальник отдела по связям с общественностью в строительной компании. Кира озвучивала ее с гордостью. Даром что в подчинении две калеки. Кто разбираться будет? Главное, звучит солидно. Пиар во всем.
А в личной жизни фиаско. Парней много и ни одного. Кире нечего предъявить обществу, хоть она и по связям с общественностью.
Че им только надо, этим мужикам? спрашивала иногда Кира у своей незамужней подруги Таньки.
Боятся они тебя. Сначала ты белая и пушистая. А потом как возьмешь в оборот мало не покажется, они это чуют, смеялась подруга.
Страхосери мне и самой не нужны, отвечала Кира.
Вот тебе и ответ.
Тракторист Шурец
Жизнь Киры изменилась в один момент. Обычно так и бывает. Чего-то постоянно ждешь, а получаешь неожиданно.
Однажды вечером Кира сидела с бывшими одногруппниками в летней кафешке со звучным названием «Турбина». Откуда ни возьмись, у пластикового стола вырос парень в красной рубахе и черных брюках. На ногах у него, как ни странно, были ролики. Кира подумала: «Это чё за гроб на колесиках?» и прыснула со смеху.
Ты красивая, ты мне нравишься, прямо констатировал он. Я тебе ведро шампанского сейчас закажу.
Оригинальная емкость. Интересно посмотреть, как ты будешь из бутылок в ведро переливать, засмеялась Кира.
Мне некогда переливать, пусть халдей перельет, парень щелкнул в воздухе пальцами, приглашая официанта.
Щелчок не получился, так как парень был уже изрядно пьян. Смотрел исподлобья и сопел как бык.
Я тебе шампанское ведрами буду носить, если ты за меня пойдешь.
Кира поднялась и встала позади него.
Э, ты куда?
Я за тебя пошла. Тащи шампанское, объяснила Кира.
С тобой и пошутить нельзя. Опасная ты баба.
Кира. Меня зовут Кира.
А я Шурец, парень сделал в воздухе представительный жест.
Шурца мне только не хватало, наигранно проворчала Кира.
Шурец залихватски проехался по земляному полу кафешки, выставив руки над головой. Местный певец заливался под караоке хрипловатым голосом: «Давай, гуляй, братва жиганская, давай, затряхивай по стопочке!». Шурец чуть не перепахался на роликах. И, чтобы не ударить в грязь лицом в прямом смысле, нахально подсел к Кириной компании. Смотрел на нее пристально, подкармливал чипсами и старательно хохмил.
Компания расходилась после полуночи. Шурец не мог упустить Киру. Идти по дороге к счастью ему мешали только ролики. Он подошел к своему товарищу, который развалился на пластиковом стуле в пьяном полузабытьи и изредка вскидывал голову, посылая всех на три буквы. Шурец недолго думая снял с него ботинки, и напялил ролики. А сам переобулся. Товарищ только грозно прорычал: «иии нна».
Как он теперь на них поедет? спросила Кира.
Вместо такси, чё махнул рукой Шурец и увязался за Кирой.
По-хозяйски взял ее за руку. Кире нравилась его сила и уверенность. Казалось, они всегда так шли по ночному городу, и он всегда был рядом. От асфальта поднималась прохлада. Кира задрожала. Шурец надел на нее свою олимпийку и крепко обнял.
Кира продолжала дрожать, но уже не от холода. А оттого, что ей хотелось целоваться с ним. Шурец выжидал, как будто медленно и любовно пытал. Другому бы она сразу сказала: давай целоваться. А тут почему-то оробела, душу тянуло сладостное ожидание.
Ты на заводе работаешь? спросила она.
Ага. Трахторист-вводитель, отрекомендовался он и, остановившись, посмотрел насмешливым взглядом в самые ее зрачки.
Там такие профессии есть? хохотнула Кира.
Там еще и не такие.
Сложно предположить, чем ты занимаешься.
А ты и не предполагай, ты испробуй. Пойдем к тебе сейчас.
У меня отец дома, обманула Кира, хотя ей очень хотелось провести остаток ночи с ним. Но надо помариновать парня. Чтоб не сразу ему все на блюдечке досталось.
На самом деле Кира жила одна. В малосемейке 26 квадратов. Отец ей купил малосемейку, потратив все свои накопления с заводской зарплаты. Лишь бы Киру отделить. Она мешала отцу вдохновенно пить между сменами. А он мешал курить на унитазе. В общем, не сошлись с батей во вкусах.
А у меня жена дома, искренне заулыбался Шурец. Он был таким непосредственным в своем нахальстве.
Кира поперхнулась собственной слюной. Прокашлялась.
Тогда тем более. Счастья тебе!
Кира дернула дверь подъезда.
Да подожди! Шурец схватил ее за руку. Пошутил я! Че я дурак, замуж выходить в 21 год? Если только на тебе!
Изрядно выпивший парень путал слова. Кира расхохоталась:
Не хочешь замуж выходить на мне.
Фу ты, исправился Шурец, жениться Только на тебе!
У Киры даже внутри кольнуло. Вместе с тем в голове промелькнуло: ему 21, мне 25. Ну и ладно! Кира смотрелась как подросток даже младше Шурца.
Он обнял ее, поднял и закружил, как землю вокруг оси, усиливая градус счастья. Потом они целовались посреди улицы. Это было невыносимо прекрасно.
Но Кира вовремя остановилась. Сказала Шурцу, что ему пора домой, баиньки. Он отказался:
Ты иди домой, если надо. А я тебя ждать буду.
Шурец сел на скамейку.
Где твое окно? спросил он.
Кира указала и развернула Шурца лицом к дороге. Он сделал вид, что пошел.
Позже Кира перед тем, как лечь спать, посмотрела в окно. На скамейке, положив буйную голову на спинку, сидел Шурец. И действительно смотрел в ее окно!
Кира отпрянула от окна и зачем-то спряталась за шторку. Прослезилась. С ней такое впервые: ночью у подъезда сидит парень и ждет ее. Так хотелось его позвать. Но у нее же «отец дома». Надо иметь выдержку.
Утром Кира выглянула во двор, и увидела фразу крупными буквами на растрескавшемся асфальте «Я тебя люблю». Она вышла на улицу. На скамейке сидел протрезвевший Шурец. В руке у него был букет бархатцев, сорванных на соседней клумбе. Киру этот факт не смутил. Какая разница откуда Цветы и цветы.
Шурец пригласил Киру погулять. Они пошли в кафе «Мороженое». Он заказал чай из пакетиков «Принцесса Нури» и две ватрушки с засохшим творогом. На большее у него денег не хватило. Шурец громко швыркал чаем, даже присвистывал.
Ты мне вчера ведра шампанского обещал, напомнила Кира.
Пьяный был, на. Погорячился, оправдался Шурец.
Он еле сдерживал привычный мат. Трансформировал как мог: «ёпать» и «на» почти за каждым словом. Мат у Шурца как масло для речевого механизма. Он без него не мог, но старался выглядеть прилично.
Киру не смущало, что парень обыкновенный тракторист-водитель. Главное, смотрит на нее как на королеву. К тому же Шурец красив, высок и строен. Напоминал Атланта, держащего на плечах своды Эрмитажа.
Кира уже видела в трактористе-водителе как минимум будущего начальника автотранспортного цеха. И хороший исходный материал для будущего мужа. Только отмыть, почистить, приодеть, заставить учиться. Уж она-то его замотивирует на карьерный рост, подведет к тому, что пора слезать с роликов и надевать качественные нубуковые ботинки. Кира уже гордилась собой, что разглядела в парне немереный потенциал. Правда, Шурца не спросила хочет он всего этого или нет.
Они стали встречаться. Шурец как легкий ветерок в жизни Киры. С ним не о чем говорить, зато можно целоваться и заниматься любовью до умопомрачения. Шурец полностью подтверждал квалификацию трахториста-вводителя: был чудесным любовником. Зачем лишние разговоры? Кира любила засыпать на его плече. Как будто специально под нее там была ложбинка.
Через месяц Шурец к ней полностью переехал и освоился. Романтика понемногу начала уходить. Когда Кира возвращалась с работы, он уже лежал на диване перед телевизором.
Че так поздно? спрашивал он. Дома ваще тебя не вижу.
Кто-то же должен деньги вот на эту всю обстановку зарабатывать, она обвела взглядом свои квадратные метры с незатейливым интерьером. Да еще на развлечения, да на пиво тебе.
Не до ночи же!
Ниче, скоро сам начнешь больше зарабатывать. Вот поступишь учиться, закончишь На повышение пойдешь, Кира давно подводила Шурца к этой мысли, он не реагировал.
Я че, дурак: с утра до ночи работать, как ты? быстро оборвал ее Шурец. Он поднялся с дивана, почесал пузо.
Кстати, ты пива не купила?
Шурец любил выпить. Вплотную занимался этим вопросом. Особенно уважал пиво оно собирало его в кучку как конструктор, подкручивало все болты и гайки. Киру пьянство не смущало. Это контролируемый процесс. У нее отец потомственный пьяница, и вполне себе передовик производства. Между сменами загуливал, а на завод шел как огурчик: бодрый, надушенный и побритый.
Шурец примерно так же: вечером мог задвинуть, но наутро всегда выдвигался на работу, проходил предрейсовый медицинский осмотр. «ДТ-75 не Мерседес, не разгонится», говорил он.
Нет, пива не принесла. Экономлю, ответила Кира. Мы стиралку купили, ты забыл?
Правда, не стала уточнять, что купила машинку на свои деньги. А то вдруг заденет мужское самолюбие Шурца. Он повернется и уйдет. А они же собрались пожениться
Шурец свои деньги в общий котел не вкладывал. У него была благородная цель накопить на машину. И он накопил. Купил с рук красные «Жигули» по дешевке. Распираемый от гордости, приехал под окна Кириной панельной малосемейки. Машинёшка без задних дверок зато первая, как первая женщина. Пацанов привел. Набрали шампанского, водки, закуски.
Кира! заорал Шурец. Смотри, какого я тебе мерина подогнал!
Она выглянула.
Поцики, давай серенаду, сдирижировал Шурец. В кинах видал, так делают.
«Поцики» затянули:
«Черный бумер, черный бумер,
Стоп-сигнальные огни.
Черный бумер, черный бумер,
Если можешь, прокати»
Кира! Я тебя люблю!!! между «бумером» орал Шурец. Машина без задних дверок рядом, его любовь на шестом этаже, шампанское льется рекой. Жизнь удалась.
Шурец поливал «Жигули» шампанским и водкой. Другие стреляли бутылками и присоединялись к этому аттракциону невиданной щедрости. Понеслась! Пацаны радовались, как широко они живут. Потом пошли по кафешкам, загуляли под завязку.
Под утро Шурец пришел к Кире лохматый, расхристанный. Вернее приехал на роликах. Каким чудом добрался непонятно. Как только Кира открыла дверь, он пересек порог, перепахался и расстелился в узкой кухне-прихожей. Кира только поддержать успела, чтобы он не ударился об холодильник. Она стащила с него ролики. Шурец, в чем был, завалился на диван.
Когда продрал глаза, Кира сидела над ним с антипохмелином.
Ну че? Недоперепил? Выпил больше, чем хотел, но меньше, чем мог?
Пятая паленая попалась, падла. Башка болит.
Пятая всегда паленая, пояснила Кира, гладя Шурца по голове. А где твои ботинки? Ты в роликах приехал.
Я? В роликах, ёпать? Шурец переживательно обхватил голову руками. Всё помню, а как ролики надели не помню. Это всё Карабас. Он мне за тот раз отомстил.
Зато тебе с такими роликами и тачка не нужна.
Тачка! Шурец подскочил, забыв о похмелье. Подбежал к окну. Во дворе мирно стояли его Жигули. Правда, с помятым боком.
Уффф, на месте. Я чуть каральку краковской не отложил, выдохнул Шурец. Какой-то гад нас вчера шоркнул. Щас на ремонт надо опять копить, на.
Мы на свадьбу сейчас копим, пояснила Кира.
Нафиг свадьбу? Давай просто так распишемся.
Кира не могла выйти замуж незамеченной. Ей надо было сделать такое торжество, чтобы весь город был в курсе.
Нет, так не интересно, ответила Кира.
Ладно, чё-нибудь придумаю.
Вместе придумаем, утешила Кира, обняла Шурца и почувствовала ответное тепло. Она уже жила категорией «мы».
Ежевечерне Кира с Шурцом садились и обсуждали свадьбу. Жарко спорили. Заканчивалось это примерно одинаково.
Братана двоюродного позовем, сказал Шурец, составляя список гостей.
Нафиг он нужен? Налакается. Драку устроит, отказалась Кира.
А какая свадьба без драки? Раз не хочешь брата, то и батю твоего звать не будем. Он алкоголик. Тоже налакается, уперся Шурец.
Так это батя. Ему положено быть пьяным, заступилась Кира.
Кто ему положил? Чем мой братан хуже? Это нечестно.
Он не помещается в список, ты видишь? Кира показала на листок в клеточку, где закончились строчки.
Переверни на другую сторону, посоветовал Шурец.
Нечего ему делать на другой стороне. Вот кто вошел, тот вошел.
Я не понял: ты замуж-то ваще хочешь? отвернулся Шурец.
А причем тут твой братан? уточнила Кира.
Ты опять все под себя гребешь!
Я под нас гребу. У нас все общее, успокоила Кира, обняла Шурца. Они начали страстно целоваться и любить друг друга. Свадьба отдалилась, как сопутствующий товар: можно брать, а можно не брать.
В другой вечер они спорили за место, где свадьбу отмечать.
Я не хочу в кафе сидеть, как дура, сказала Кира.
Ну сиди на улице, как умная.
Уедем куда-нибудь за город, предложила она.
Куда на мемориал славы? Шурец понимал, что дальше этого не потянет.
Тогда лучше сразу на кладбище, засмеялась Кира.
А че, прикольно. Мы будем первые. Моду поставим. Все обзавидуются, съязвил Шурец.
Потом развернем бизнес свадьбы на кладбище. Только у нас недорого, качественно, Киру понесло. Она любила черный юмор.
Еще акцию объявим: два места заказываешь, третье в подарок, поддержал жених.
Тогда украсим твою машину цветами и лентами «в добрый путь», «вечная совместная жизнь», «пусть фата им будет пухом». Красота! Кто в передние двери не вошел, входите в задние. Дверей нет ниче не знаем.
А че ты угораешь? Тачка как тачка, обиделся Шурец. Не хочешь, не садись. Я тебе горы бабла не обещал. Ваще всё на машину истратил, еслив че.
Ладно, успокойся, сказала Кира примирительно.
Ну че решили-то по итогу? спросил Шурец. В кафе будем?
Ты мужчина решай.
Ты мне не даешь ничего решать! закипел Шурец.
Кира закрыла его губы своими. На этом разговор о свадьбе снова закончился.
Кира приодела Шуреца, придала ему солидный вид. Он стал меньше материться. И даже вознамерился поступать в какой-нибудь институт ради «вышки». Правда, переживал, что не потянет. Шурец был осведомлен о своих весьма скромных умственных способностях, когда еще в ПТУ учился. Он не питал страсти к просвещению, с трудом тянул все предметы, помимо профессиональных.
Кира мало-помалу убедила Шурца, что его преподаватели просто не умели знания интересно подавать, а посему его гениальные способности были загублены в зародыше. На самом деле Шурец умен и талантлив. Она это видит! Он от всей простой души гордился собой, бил себя кулаками в могучую грудь, как Кинг-конг. Подал документы в аграрный институт. Дешево и сердито.