Что вам мои часы. Да, дорогие, в деревне таких нет. Да и в городе в вашем тоже.
Во, во! Мы раньше всё по солнышку, по солнышку, да зато лесок свой берегли, да рыбка, когда нерестится, то и бельё не полощем. А вы, молодежь, тяперя что? Приехали и круглый год тракторами сети по берегу таскали. Два года, и рыбы нет. Когда она будет? А часы у тебя есть! Их скоро кушать станешь. А ты сметанка! Откуда возьмется, если нет коров? Из нефти вашей, что ли?
Нефть, как я понимаю, другая встряла, помоложе, чтобы молоко возить, да хлеб растить, а так зачем? Ежели хлеба нет, нефть кому нужна будет? Хлеб всему голова!
Да они сейчас живут, как саранча. Налетела бригада таких рыбы нет. Теперь эти приехали, значит, леса не будет. А нам сажай после вас?
Посадишь ты! мужики с подоконника встали. Посадишь? Ты, Галина Павловна, в лесу давно была? Там они такое творят, за тысячу лет ничего не вырастет. Там у них трактора с твой дом. Такой развернется и нет земельки. Песок голимый после него, на нём и сорняк не растёт. Ещё тысячу лет надо, чтоб такие раны зажили, это ведь как с человека кожу содрать. Я бы и рад посадить. Не выйдет!
Второй вступил:
Теперь законы другие, теперь и зимой, и летом рубят. Раньше только зимой на тракторе, когда снег землю закроет, тогда крутись на нём, сколько хочешь. Ничего земле не будет.
Законы вообще странные, снова первый заговорил, они по закону так рубят, что после пустыня остаётся, а я тут давеча с тачкой поехал, сухую сосну завалил, так еле откупился. В тюрьму, говорят, за расхитительство. Еле ноги унёс. Бдительные. Всё по закону. Надо на сушняк разрешение. А с разрешением всё можно. Молодой был, помню, за деревом идёшь, прощение у него просишь. Молитва даже была. А теперь получил разрешение, и можно бесчинствовать, вроде бы ты лично и не виноват. Дела!
Пока говорили да мне сметану отвешивали, ушёл парень, не дождался. И сметаны стало не надо. Кто-то заметил, что он не домой к речке пошёл. Зачем? Мы ехали, его догнали потом, почти у обрыва. Нам налево, не останавливались. Жарко. А так я всегда выходил из машины. Красиво там! Нигде не видел такого. С обрыва река далеко видна, плавный поворот делает в этом месте. А на другой стороне еловый лес, да такой зелёный, что с водой реки замечательный контраст цветовой получается. Кричать от счастья охота. Не вырубили пока.
Через десять минут были на месте. Хуторок на берегу. От дома сходни прямо до воды. Купаться здесь отменно, но на этот раз не получилось. Топляка нагнало, к воде не подойти. Купаться ходили за километр, где течение, конечно, хуже, но когда жарко, всё хорошо. Отдохнули замечательно. Шашлыки, конечно, рыба копчёная. Не знаю, сметана тогда пригодилась? Сейчас не помню.
Рассказал я свой случай в магазине. Славка развспоминался:
Понятно, набирали. Магазин два дня выходной, а рыбаков этих помню, дом наш хотели спалить, пристань сделать. Здесь место хорошее. Сначала предлагали продать за копейки. Кто согласится? Так они, сказали, сожгут. Так и сожгли бы. Мы дежурили по ночам. Каждый час выйдешь, шмальнёшь в воздух, слышишь только шорох в кустах. Караулят. Эх! Что за люди. Ничего не жалко. С тех пор у нас рыбы поубавилось сильно.
Через пару дней домой с женой возвращались поздно. Деревню проезжали, лишь фонарь у магазина горел. На улице никого. Дома были ночью. Перед работой часа четыре поспал, не больше.
Голова на следующий день плохо соображала, поэтому и не сразу понял, что Славка сказал по телефону:
Привет! Слышишь, парня того под обрывом нашли, то ли грунт там осыпался, то ли оступился, бывает у нас вот так. А жена его бегала, искала, ей сказали, что к обрыву пошёл, так и она вслед за ним. Так и нашли обоих уже сегодня, голова к голове лежат на камнях. Я не видел. Говорили. Хорошо, детей нет.
Теперь хожу и думаю: я к этому имею отношение? Сметана моя могла как-то повлиять? А не заедь я в магазин, изменилось бы что-то? Думаю нет. Всё идет своим чередом, мы сами выбираем свой путь, не может человеческая жизнь зависеть от магазинных разговоров, либо случай, он случай и есть, либо сам парень уже как-то, может, и понимал, что что-то не так. Не знаю, не мне судить. А разговор в магазине мне понравился. Есть ещё люди, кто жизнь знает и любит. Может, и ещё будут такие. Жизнь очень справедлива и логична, только нам иногда кажется, что нет.
Таксист в Бангкоке
Мы с женой купили билеты и поехали в Таиланд просто так, без агентств. Сами заказали гостиницу, благо, это не сложно.
В Бангкоке везде такси, недорого, нам нужно в Джомтьен. Ещё будучи дома, выяснили все расценки, и знали, что стоит это не больше полутора тысяч местных денег бат, да и наших столько же, рубль что бат одинаково, только названия разные. Хотя есть у них небольшое преимущество существует купюра в 20 бат, и это, оказывается, очень удобно при расчетах. Она, почитай, самая ходовая. Жаль, в России такой нет.
После почти пятнадцати часов дороги голова немного не та, сказывается усталость. Но всё отлично, мы почти на месте, ещё пара часов и блаженный отдых в чарующем Таиланде! Осталось нанять такси. Оно само нанимается, от предложений хоть отбивайся, вот вроде приятной наружности водитель любезно предлагает свои услуги.
На приблизительном английском объясняемся. Название пункта назначения и гостиницы, что нам надо, он знает, договариваемся о цене, всё в пределах допустимого. Поехали. Едем. Он что-то пытается объяснить ещё. Ничего непонятно, но главное не это, главное, что он понял, куда нам надо, главное, везёт, остальное неважно.
Постепенно начинаем чувствовать, что что-то не то, аэропорт, как мы видели по карте, на краю города, значит, почти сразу должны выехать на магистраль, а тут кружим по каким-то переулкам, странно. С водителем разговаривать бесполезно, он ничего не понимает или делает вид. Но беспокойство наше чувствует и что-то пытается объяснить. Минут через двадцать заезжает на огромную автостоянку, кругом полно разных машин. Что-то говорит нам успокаивающе и сам мигом исчезает.
Мы сидим вдвоём с женой в чужом городе в чужой машине, неизвестно где, минут десять-пятнадцать. Возвращается. Опять что-то говорит, открывает багажник и достаёт наши вещи. Подъезжает другая машина, и водитель той деловито забирает и кладёт наши чемоданы к себе. А этот, первый, показывает мне бумагу наподобие накладной, где уже не первоначальная цифра за поездку, а умноженная на два. Ещё много всяких слов и цифр, бумажка очень представительная, официальная какая-то.
Но то, что с нас хотят вдвое больше, понятно сразу.
Почему-то вдруг стало смешно, весело. Может, отпуск, может, погода, солнце, тепло, но настроение отличное, растерянности никакой, просто смешно. Мы смеясь забираем свои чемоданы и пытаемся просто уйти и поймать другую машину, уже всё равно, за какие деньги, но только не с этим жуликом. Он бегает вокруг нас, пробует задержать, что-то энергично объясняет, но мы уходим. Он, как назойливая муха, крутится, не отогнать. Однако бесполезно, решение принято хоть пешком, но не с ним.
А идти-то, надо сказать, некуда. Мимо стоянки проходит шоссе, машины несутся, как пули, тротуара нет, тащим свои чемоданы по обочине, он не отстаёт. Отойдя метров на сто от стоянки, пробуем голосовать, тут же встают такси, садись в любую, но наш сопровождающий подскакивает к каждой, что-то говорит и те уезжают. Так продолжается какое-то время.
На улице вторая половина дня, время в запасе есть, настроение не падает, и он начинает понимать, что его план не сработал, тогда снова достаёт свою бумажку и очень выразительно зачёркивает удвоенную сумму, показывая всем своим видом, что согласен на начальные условия. Хотя мы «просто не поняли, что и сразу он это имел в виду, что оговаривал стоимость с каждого человека, а нас двое». С огромным трудом мы поняли его объяснения. Но с ним ехать уже не хотелось даже бесплатно. Да и не в деньгах дело, договор есть договор. Я ему и говорю:
Вот, брат, понимаешь ты меня или нет, может, поймёшь, но теперь я с тобой ни за что не поеду, буду здесь жить, на дороге, а ты останешься без работы, потому что я в отпуске и мне неважно, а для тебя время деньги.
И тут как гром среди ясного неба он отвечает на чистом русском:
Да ладно, не прав я, конечно, заработать хотел, не думал, что вы такие упрямые окажетесь. Потерял действительно много. Поехали хоть за половину. Мне уже точно никого не найти. В аэропорт меня больше сегодня не пустят.
Но мы действительно оказались очень упрямыми, дождались, пока он уйдёт и спокойно доехали, куда нам было надо и как раз за половину той самой цены, что он просил изначально.
Служить бы рад
Я знал точно не служить мне. Не потому, что много денег, или родственники в министерстве, просто профессия очень редкая. Такой больше нет.
Поэтому, когда получил повестку в военкомат, был удивлён очень.
В институте была военная кафедра, и когда по окончании нам присваивали лейтенантов, военрук так и сказал:
Повезло же вам, архаровцы, пока вы учились, прогресс стер вашу профессию из вооружённых сил, не скажу, что время с вами потеряно зря, представление об армии вы теперь имеете, но призывать вас даже на сутки смысла нет, разве что траншеи копать, но вы теперь офицеры, значит, и для этого не годитесь.
Те три подводные лодки, на которые вас обучали, стоят на вечном приколе, новых таких не строили, а на современные вас не обучали, поэтому поздравляю с окончанием. И, главное, с вашей мечтой не призовут вас ни на день, ни на год, ни тем более на три, что было бы вполне вероятно, сохранись ваша специальность.
Говорил он это не в институте, а на банкете, что мы устроили в честь такого замечательного поворота события, о котором и не подозревали всё время обучения.
А тут повестка! Да ещё под расписку! Удивлён был очень.
Уверенность в полной свободе, вселённая военруком, жила весь год, и планов оторваться от гражданской жизни не было, я их даже и не допускал. А тут повестка: «Явиться для прохождения медицинской комиссии». Значит явно служить. Вот те на. А мне справка понадобилась на загранпаспорт из военкомата. Какая теперь справка? Отдыхать придется в армии. Грустно, грустно.
Военком оказался подполковником, табличка на двери кабинета расшифровывала только фамилию с инициалами.
Выглядел очень дружелюбно:
Ну что, боец! Служить будем?
Так, думаю, все-таки, видимо, военрук наш был не прав. Или что-то не так пошло. Непонятно. Но была весна! Тепло! Настроение превосходное! Тем более даже если и служить, то офицером, это другое дело. Жениться я ещё не успел, а то, что успел, сильно не задерживало. Весна продиктовала своё и весной часто старое отмирает в ожидании нового. Такой период был и у меня. И, поэтому, сидящему передо мной полковнику, своей недавней грусти решил не показывать. Да и толку-то что.
Но мой оптимизм его явно озадачил:
Послужим, конечно! Новые друзья, новые места! Мне нравится.
И не только озадачил, он его, похоже, не устраивал:
Чего веселишься? Не знаешь ещё трудностей службы! Узнаешь, посмотрим на твое веселье. Поедешь на север, там твоя лодка тебя ждёт, предшественник твой демобилизовывается.
Вот тут я насторожился: «так, так, думаю, лодка значит? Действующие только в Китае, но туда служить не направят. Наши все три на приколе, это я за прошедший год точно выяснил. На другие не гожусь я специалист электронного оборудования именно таких лодок и никаких больше. Что-то не то.
На север, так на север! парировал я. На лодке, лучше на севере, чем в жаре.
Так и в жаре придется. На месте стоять не будете, не хуже меня знаешь! Но вот почему настроение у тебя приподнятое, непонятно. Что, действительно в армию хочешь?
Интересно! Что он так волнуется? Неужели я первый, кто согласен служить без уныния? И, продолжая выбранную тактику, добавил:
Чего ж, нет? Что, не бывает? С работой ещё не совсем утвердился. Может, вообще в армии останусь. А что? Идея! Вы против?
Совсем скис полковник, или подполковник, а мне всё равно. Не с ним же служить. Да и служить ли, что-то сомнительно всё это.
Да нет, дело твое. Просто, думаю, парень неплохой, зачем из жизни вырывать, может и девушка есть. Не женат. Вижу.
Паспорт мой полистал основательно. Всё проверил. И рукой накрыл. Чтобы, видно, я не схватил и не убежал, что ли?
Есть! Конечно, есть! Без девушки нельзя. С собой возьму. Там поженимся, импровизирую, смотрю, как это пойдёт, хотели, конечно, отдохнуть где-нибудь за границей, вот собирался к Вам за справкой, да, видно, не судьба, служба есть служба. Служить я рад!
Рад, говоришь? Ну вот, порадуйся ещё: с собой девушек нельзя. Там закрытый гарнизон, а вы не женаты. Теперь уже не успеете. Увидишь её через три года. Теперь радостнее, надеюсь?
А мне совсем смешно:
Да ладно. И отпуска есть, да и преград любовь не знает
Комиссар темнеет лицом, а для меня становится очевидно ему надо, чтобы я служить совсем не хотел. И я продолжаю, уже откровенно издеваясь:
Она у меня пробивная, как узнает, что к чему, за день женит. Связи. Деньги. Всё решаемо, не в лесу живём. У неё родители богатые.
Он насупился:
Ну и зачем деньги зря тратить? Можно с пользой.
С пользой как? На свадьбу и есть с пользой. На то, чтобы вместе быть, денег не жалко.
Есть возможность ни её с собой не таскать, ни самому не ездить.
Нет. У меня такой возможности нет. Я ещё из бедных студентов не вылез. Дорого такие подарки себе делать. Слышал, сколько стоит. Свадьба дешевле. Да и послужить неплохо. Вот и денег подзаработаю заодно.
Что значит дорого? он явно прикидывал, боясь спугнуть. И совсем недорого, пять сотен наберёшь, и ладно. Дальше мои проблемы. Будете вместе отдыхать здесь или в Турции, а не на севере.
Да у меня и пяти сотен нет. Позвоню родителям. Они в Курске живут. Может, помогут. К девушке своей с такой просьбой не могу. Да у неё и нет. У родителей её есть, наверное. На свадьбу одно, а так не могу и всё. Позвоню своим.
Получил повестку, явиться через неделю с ответом. Иду и думаю:
«И что ему мои пятьсот баксов? Деньги, что ли? Тариф в десять раз выше. Что, повезло мне, или блефует? Место его масляное. Там просто так не сидят. Ему наверх что-то отправить надо. А с таких крох, что? Видать, действительно не призывной я просто. Нашёл моё дело и решил на дурачка попробовать. Вдруг выйдет? Так я и решил ничего он делать не будет, да и не сможет. Непризывной я, как и говорил военрук. Не зря мы ему банкет устроили. Хороший мужик всё-таки!»
Явился через неделю:
Нет у них сейчас таких денег, триста нашли, и всё. Где ещё взять, не знаю. Да и эти триста ещё дождаться надо. Почта.
Его передёрнуло, и стал он похож на моего кота, который птицу видит, а она за стеклом снаружи окна. Взять не может и от этого у него челюсть мелко-мелко стучит. Забавно очень. Я чуть ни рассмеялся. Но нельзя армия. Серьёзная вещь.