Вам кого? спросил запыхавшийся Акимов.
Ой! Как вы меня напугали Вера Павловна?! А я к вам. Как вы изменились! Вы ли это? Вас не узнать! Прямо королева Марго. Здравствуйте. А я уж звоню, звоню. Думаю, спите что ли? Сейчас, думаю, позвоню и пойду в одиннадцатый дом. А тут и вы. Хорошо, что успели, а то пришлось бы потом самой на почту идти за пенсией.
За пенсией?
А вы что, забыли? Сегодня же третье число. Забыли, наверное. То-то, я думаю, ушла. Ну как вам хорошо эта куртка!
Акимов открыл дверь, и почтальонша, войдя следом, уверенно проследовала на кухню. Она принесла Акимову четырнадцать тысяч шестьсот рублей. Когда деньги были два раза проверены, баба достала какой-то квиток и ручку:
А вот здесь распишитесь.
Акимов немного замялся.
Сейчас, я пойду перчатки сниму.
Он ушел в комнату, стащил перчатки и посмотрел на подпись в паспорте у Веры Петровны.
Где? вернулся Акимов, старясь не забыть закорючку.
Вот здесь. Угу. Ну, все. Я побежала.
Спасибо вам. Держите.
Акимов дал оторопевшей почтальонше стольник.
Да, что вы, Вера Павловна, вам самой
Берите. Это за хлопоты.
Ну, Вера Павловна, спасибо.
Уже в дверях она спросила:
А как теперь ваше самочувствие? Сердце не беспокоит?
Нет. Как отрезали. Теперь вот по утрам бегаю.
Да?! А то я гляжу, вы как помолодели.
И вам советую. Очень помогает в стрессовых ситуациях. До свиданья.
Акимов закрыл дверь.
День пока складывался очень удачно.
Чтобы не осквернять свои новые вещи прикосновением к старым вещам старухи, Акимов все, что находилось на вешалке, затолкал в кладовку. Она оказалась безразмерной, потому что вместила в себя не только все пальто, плащи и иные тряпки, но также обувь и головные уборы.
Теперь в прихожей, визуально ставшей значительно просторней, находились только его, Акимовские вещи. На вешалке, на плечиках оставшихся от какой-то накидки, висела лично его куртка и под ней белели шнурками лично его кроссовки. И это был еще один жест самоутверждения. И это снова было приятно.
Приятно было также поесть купленное на свое усмотрение и на свой вкус. За эти три дня, исключая кафе, Акимов первый раз с удовольствием ел.
Но после еды приятное закончилось. Когда Акимов лежал, подремывая и набираясь сил для поездки, щелкнул замок входной двери. Потом кто-то начал топать ногами.
Акимов сел на кровати и увидел стоящего в прихожей «Стасика».
Привет старшему поколению! бодро начал он, зайдя к Акимову Ого! Это куда же мы собрались в таком виде? И куртка, что ли, твоя? А я-то думаю, кто это к тебе в гости пришел? Что за спортсмен такой, блин горелый. Ты даешь! Чего это ты разошлась? С пенсии загуляла? Зачем тебе это? Своего не хватает? И свитер и тапки новые, во блин, нынешняя молодежь. Ты чего? В поход по местам Боевой славы собралась?
Акимов молчал. Неожиданное появление внука Веры Павловны уничтожило его сонное умиротворение. И дальнейшее взаимодействие с ним Акимов строил, как агрессивную защиту от наглого вторжения.
О! Это что у тебя, комп? Чудеса! Стасик подошел к столу. Ты где это всё взяла?
Он провел пальцем по клавишам ноутбука, а потом взял подсоединенный к нему мобильник:
«Филипс Ксениум Икс триста двадцать пять» Где взяла, ба?
Купила, любопытный дружок, купила. А тебя мама учила в детстве, что чужие вещи без разрешения трогать нельзя?
Ты что, совсем ослабла? Стасик положил мобильник на место. Потом он ухмыльнулся и спросил, нагло глядя Акимову в глаза, Бабушка, а можно мне твой телефончик посмотреть? Я не сломаю.
Нет. Я тебе не разрешаю ничего на моем столе трогать. Ты понял?
Ну, ты сегодня в ударе. Таблеток переела, что ли?
А такой вещи, как снимать уличную обувь, когда приходишь в чужой дом, тебя мама тоже не научила?
Круглая физиономия Стасика от удивления немного вытянулась и стала еще противнее. Он посмотрел на свои ботинки:
Так ведь я из машины, а у тебя такой пол, что грязнее уже не будет. Ты чего, ба, не с той ноги сегодня встала?
Ты мне не ответил. Тебя мама учила элементарной вежливости?
Блин. Ты чего?
А ты чего? Что тебе здесь надо?
Стасик опешил.
Так мы же договаривались, он улыбнулся, стараясь свести разговор к шутке. Ба, ты что такая злая? Сегодня же третье. У нас маленький праздник. У тебя пенсия, у меня новая резина. Тебе пенсию принесли?
Какое это имеет значение? По крайней мере для тебя?
Так ты же мне обещала дать девять тысяч на летнюю резину и на карбюратор. Ты что?
Не помню.
Как не помнишь? Подожди. Мы с тобой еще в прошлый раз договорились. Ты мне даешь в долг деньги на летние шины. Скоро лето. Как я буду на зимней ездить? Ты пойми. Тем более, что мы договаривались.
Денег нет.
Как нет! Да ты чего, ба? Вот это отстой! Я еду к тебе из Питера, трачусь на бензин, гроблю свое время А у нее денег нет. Да ты чего?
Стасик злился. Он сунул руки в карманы и стал кружить по комнате:
А у нее денег нет! А это все откуда, я тебя спрашиваю? Новьё. Вон, коробок гора. Значит, купила. На это у тебя деньги нашлись, а мне нет. Так?
Именно так.
Ну скажи мне, старая, зачем тебе это? Ты хоть знаешь, с какой стороны к компьютеру подходить? Ты окончательно рехнулась. Блин, что за день сегодня! Зачем это тебе?
Стасик начинал орать.
Не кричи на меня. Я хорошо слышу. На миг Акимов осознал, что в отличие от всего остального, слух у старухи, действительно, был в полной сохранности. Я подбираю себе миноискатель.
Что-о? Миноискатель?!
Миноискатель. И на него уйдут последние мои деньги. Имей это в виду.
Блин, да ты чего, ё Стасик опять заметался. Я не врубаюсь. Какой миноискатель?
Я с Иваном Ивановичем ухожу через десть минут искать мины. Так что не мешай мне собираться.
Какие мины? Ты мне что голову морочишь! Какие, на хрен, мины?! Какой Иван Иваныч? Ты меня чего паришь?
А те, что в местах Былой славы еще остались.
Ты издеваешься! Бабка, ты надо мной в наглую издеваешься. Я приехал к тебе, чтобы ты мне дала денег на новые шины. Как мы с тобой договорились. Это ты забыть не могла. Мы к тебе с матерью на день рожденья приезжали и об этом говорили. А теперь ты идешь в отказ. Так не годится. Я на тебя рассчитывал. Понимаешь ты или нет? Или ты уже ничего не понимаешь? На зимней резине я ездить не могу. Стасик наклонился к самому лицу Акимова и по буквам повторил, Не могу. Машину необходимо переобуть на лето.
Акимов насколько можно отстранился от страшной рожи:
Но ты же ходишь по моей комнате не переобутым? И ничего. С тобой ничего не случилось. Вот и поездишь также. И на будущее учись рассчитывать только на себя. Понял, блин?
У Акимова внутри все тряслось.
Стасик открыл рот. Потом снова его закрыл и отошел к окну.
Так не дашь?
А ты разве не понял? Ты что, такой тупой? Всё, разговор окончен. Сейчас за мной приедут. Вали, ты меня утомил.
Стасик онемел. Он попытался было еще что-то выдавить из себя, но это не получалось. Тяжело дыша, он быстро вышел из комнаты и так саданул входной дверью, что где-то посыпалось с потолка.
После визита Стасика Акимов очень долго отходил. На этот раз его проняло конкретно. К вегетативным реакциям Веры Павловны добавилось его собственное возмущение. Периодически впрыскивающее адреналина в кровь.
В Акимове стучало так, что глаза не различали очертаний предметов. В голове пульсировало, и Акимову казалось, будто она попала между створок заевшего лифта. Немного отпустит, а потом опять зажмет. Отпустит и зажмет. Телу было душно и жарко, в животе мутило, рот пересох.
Так, будучи не в состоянии пошевелиться, Акимов лежал минут сорок.
В какой-то момент наступил просвет, и Акимов смог добраться до прихожей. Там на этажерке он бросил упаковку с горошиной валидола, извлеченной из сумки еще в первый день. Валидол помог. Но частично сердце немного унялось, а в голове продолжался шторм
Акимов очнулся около четырех часов дня. Он проспал два с половиной часа. В нем уже ничего не дрожало и не билось. Буря миновала, и можно было ехать в Питер.
Но поехать Акимов не рискнул когда он обувался, то почувствовал, что на большие броски его обессилевшие проволочные ноги и руки не способны. И это было очень досадно.
Он снова влез в тапки, снял свитер и пошел на кухню. Подкреплять старухино тело.
Кусая сосиску и запивая ее молоком, Акимов думал, что уже который раз он попадает в ловушку. Его основным упущением было пренебрежение к состоянию тела. Если о принципе отстраненного наблюдения он иногда вспоминает, то об управлении телом и правильном использовании его ресурса не может быть и речи. Он не управлял, а реагировал. И, как правило, слишком поздно. Уже несколько раз он слышал о больнице, в которой лежала старуха, но не обратил на это должного внимания. А это очень важный пункт. Которым он почему-то пренебрегает. И именно поэтому Акимова так часто вышибает, как перегруженный, не выдержавший нагрузки автомат.
Акимов вспомнил, что в холодильнике на дверце он видел коробку с таблетками, которую не выкинул, когда бушевал от ярости. Акимов её достал.
Эти таблетки и лекарства в коробке не просто так. Необходимо выяснить, почему старуха лежала в больнице, и чем себя пичкает. Это очень важно. «Анаприлин», «Биоспорол», «Атромид», «Линетол»
Названия Акимову ничего не говорили, и он решил посмотреть в интернете их назначение.
Еще одной проблемой, не имеющей никакого отношения к главной беде Акимова, оказались родственнички. Имеющие свободный к нему доступ. Это фактор нежелательный. Видал он всех дочерей и внуков в одном месте. Особенно его тревожил Стасик. Придет, когда Акимова не будет, и, чего доброго, упрет ноутбук. Или еще что-нибудь выкинет. Вывод? Срочно поменять замок. Кто это может сделать? Раньше он сам. А теперь? Где найти слесаря? Это может знать Татьяна Александровна.
Сосиски кончились. Акимов пошел звонить Татьяне Александровне.
Я вас слушаю, трубку сняла она сама.
Татьяна Александровна? Добрый день. Это Вера Павловна вас беспокоит.
Очень рада. Вы меня совершенно не беспокоите. Я вас слушаю.
У меня беда.
Что случилось? Что-нибудь с Надей?
Нет. Надеюсь, с ней пока все в порядке. У меня сломался входной замок. Вы не подскажете, к кому я могу обратиться?
Конечно. Думаю, вам его починит Женя.
Женя?
А вы забыли? Женя. Который у вас кран чинил.
И что?
Как что? Он и замок сумеет исправить. Мне он пылесос сделал. Золотые руки у парня. Сейчас схожу к нему. Только был дома. Я скоро вам перезвоню, ждите.
Ждать пришлось недолго.
Вам повезло. Женя дома и через полчаса к вам подойдет. У вас какой номер квартиры, я забыла?
Двадцать четвертая.
Я ему скажу. Он очень добросовестный. И за работу берет не очень дорого А я уже почти готова. Представляете, вроде все самое необходимое, а целая сумка уже набралась. Как вы считаете, нужно брать с собой ночную рубашку?
Куда?
Как, куда? В больницу.
Возьмите.
И я так думаю. Свое белье лучше казенного. Но кружку я брать не буду.
Не берите. Там посуды хватает.
Да. Я с вами согласна. Так, значит, двадцать четвертая?
Да, квартира номер двадцать четыре.
Тогда всего вам хорошего.
До свиданья.
Вот и Татьяна Александровна пригодилась.
Пока не пришел Женя, Акимов еще раз просмотрел комод. И в одном из ящиков нашел папку с рецептами, аннотациями к лекарствам и выпиской из истории болезни, данной в «Ленинградской областной клинической больнице». К выписке были приколоты анализы и кардиограмма. Эту папку он уже видел, когда искал деньги, но тогда это были просто лишенные ценности, исписанные бумажки.
Вера Павловна провела в «ГБУЗ ЛОКБе» десять февральских дней. Первая строчка диагноза начиналась предложением: «Острый приступ пароксизмальной тахикардии. ИБС: на фоне впервые возникшей стенокардии напряжения». Далее следовал целый абзац терминов, смысл которых был для Акимова закрыт. Но ему стало ясно одно со старухиным сердцем нужно быть осторожным. И пускать на самотек происходящие в ее внутренностях процессы, нельзя.
Акимов перебрал коробку с таблетками и в интернете выяснил их назначение и способы приема. Он даже принял две штуки, чтобы было спокойнее.
В дверь позвонили.
Это пришел Женя. Еще не спившийся мужик, но с глубокими алкогольными следами на всем его обшарпанном облике. Возраст Жени, как и профессиональная принадлежность определению не поддавались.
Ну, что у тебя, хозяйка?
Я хочу поменять замок.
Поменять? Женя тряхнул сумкой с инструментами. А Алексанна, соседка моя, говорила, что только починить. Ну, пофиг. Новый поставить даже лучше, чем ковырять старый. Это у тебя какой?
Женя бросил взгляд на замок:
Наш, он покрутил защелку. Вроде нормально фунциклирует. А зачем поменять хочешь? Этот тебе еще сто лет прослужит. Сталь хорошая. Не то, что сейчас эта Турция. Полгода и можешь выбрасывать.
Я хочу поменять. Вы сможете?
Ну, раз хочешь. Хозяин, как говорится, барин. Давай тогда другой замок, посмотрим.
У меня нет замка.
А что я тебе менять буду? У меня тоже нет замка. Женя стал проявлять признаки раздражения.
А вы не могли бы сами его выбрать в магазине. Как специалист? Я ваши хлопоты оплачу дополнительно.
Женя мгновенно смягчился:
Мог бы. Это ты правильно понимаешь за допработы отдельная плата.
Да-да, отдельная.
Женя довольный кивнул:
А какой хотим поставить?
На ваше усмотрение. Простой и надежный.
И не дорогой, Женя подмигнул.
Он осмотрел замок на двери, померил его пальцами, что-то пошептал себе и сказал Акимову:
Дверка хлипковата. Сюда тяжелый не навесишь.
Я хочу, чтобы он запирался изнутри, как задвижка.
А! Понял, что ты хочешь. Ладно, сделаю. Давай тогда, хозяйка, деньгу, и я пошел.
Сколько надо?
Чтоб с запасом тысячи полторы.
Акимов вынул из кармана пенсионные деньги.
Я же у тебя вроде был один раз? Точно, кран менял. Как, не капает с конца? Женя улыбнулся своей шутке, оскалив прокуренные коричневые зубы.
Нет. Все хорошо.
И с замком все будет нормально. Ты не волнуйся мы дело знаем. Ну, я пошел. Сумку у тебя оставлю.
Женя брякнул на пол свою грязную сумку, еще раз осмотрел замок и ушел.
Через полчаса он принес Акимову замок, а себе бутылку пива. Выпив его залпом, Женя громко рыгнул и сказал Акимову:
А теперь, хозяйка, занимайся своими делами. И не стой над душой.
И начал долбать стамеской и лязгать металлом. А Акимов стал искать в интернете статьи про ишемическую болезнь.
Минут через двадцать Женя топал в передней ногами, сбрасывая с себя щепки:
Принимай работу, хозяйка!
Акимов оторвался от статьи и вышел.
Первый раз вижу старушку за этим делом, он кивнул в сторону ноутбука. Мда Вот смотри.
Женя продемонстрировал, как открывать и закрывать новый замок, вставший точно на место старого, и отдал Акимову ключи:
Все. Можешь спать спокойно.
Сколько с меня?
Пятьсот рублей и хлопоты двести. Итого семьсот.
Вот тысяча. Спасибо.
Чего, без сдачи?
Без сдачи. Триста за скорость.
Вот это правильно, хозяйка. Ты все понимаешь правильно. Скорость тоже чего-нибудь стоит.
Женя сунул бумажку в карман и покидал инструмент в баул.
Если тебе что понадобится в любое время дня и ночи. За исключением религиозных праздников и выходных, он опять обнажил свои темные зубы. А ты, хозяйка, как бы тебе сказать
Но подходящего слова Женя подобрать не смог и только снова кивнул в сторону комнаты. Потом он взял инструмент и ушел.
Было уже семь часов. К этому времени Акимов уже полностью восстановился и уже был готов поехать в «Окно в Париж». Но тут опять зазвонил телефон.
Звонила Надя.
Мама, здравствуй.
Голос Нади был сух и официален:
Что у вас там со Стасиком произошло? Он так ругался. Мне даже страшно стало.
Он просил денег, а я не дала.
Почему? Вы же с ним договаривались. Он мне так сказал. Ты что, не хочешь помочь внуку?
Акимов, досадуя на возникшую помеху, попробовал мирно и быстро закончить разговор: