Рина слабо улыбнулась. Да, конечно, она заметила. Плохое настроение Сандрины нельзя было не заметить. Но Рину сейчас больше порадовало, что Сандрина сказала «когда мы выберемся», а не «если». Это отличительная черта южан они импульсивны, но когда что-то берут на веру, то сразу всей душой. Рина упрямо шла вперед как северянка, привыкшая к необъятным ледяным просторам, где могла свободно ориентироваться и днем, и ночью. Сандрина, будучи южанкой, может, и не имела такой выносливости, но ее тянуло вперед, как перелетную птицу на юг, в теплые края. В этом стремлении идти вперед, не оглядываясь, не думая повернуть назад они были одинаковы.
Сколько времени уже прошло? Рина потеряла счет часам. Ноги еле передвигались. Глаза иногда устало поднимались и высматривали в густых сумерках дорогу. С того времени, как Рина решила отклониться немного левее, чтобы обойти возникший на пути хребет холмов, а заодно и укрыться за ним, ветер заметно поутих, но все еще гнал поземку и норовил забросить в лицо снега. Похоже, Дух ветра остался доволен ее выбором дороги, но все же решил постоянно следить за своими несчастными пленниками.
Вчера закончились съестные припасы, и они пили растопленную воду, в которую крошили ветви кустарников. Растительность встречалась все чаще, однажды им даже показалось, что неподалеку вспорхнула какая-то пташка и улетела, потревоженная путниками. Хотя это мог быть и засохший лист, чудом державшийся на ветвях с прошлой осени. Если бы не постоянные потемки полярной ночи, они могли бы попробовать взобраться на один из холмов, чтобы оглядеть местность. Возможно, озеро уже рядом, и они идут вдоль берега. Но Рина шла прямо, не поддаваясь искушению взять левее или правее. Стоит начать петлять и ты потерян.
Боги, как же трудно идти! Особенно когда не знаешь, как долго еще. Лыжная палка предательски скользнула в заснеженную трещину, и Рина, потеряв опору, рухнула в снег. Ну же, милая, вставай!
«Только мертвому незачем куда-то двигаться»
Тело не слушалось, голова кружилась, в глазах плыли круги. Сил хватило только на то, чтобы опереться обеими руками на палку, приподняться и сесть на колени. Слабость, словно мелкий хитрый хищник, который терпеливо дожидался удобного момента, уже навалилась на свою жертву мертвой хваткой. Рина бессильно опустила руки и выронила лыжную палку.
Сандрина, задыхаясь от усталости, из последних сил подтолкнула сани к упавшей подруге.
Я не могу идти дальше еле слышно прошептала Рина.
Она почувствовала, что Сандрина обнимает ее, стараясь поддержать. Так, прижавшись друг к другу, они коротали время для отдыха. Жаль, что нет сил, чтобы установить палатку и защититься от безжалостного ветра. Рина слышала, как Сандрина пытается замерзшими руками зажечь примус, вполголоса не то возмущаясь, не то молясь на родном языке. Бросив это дело, она начала искать сухое горючее. Кажется, они его уже извели Звяканье металлической кружки и таганка друг об друга звучало в ушах Рины треском разбивающихся стекол. У них ничего больше нет. Совсем ничего.
Через какое-то время тепло обожгло растрескавшиеся от холода губы и вырвало Рину из забытья. Вода с терпким привкусом коры Тепло медленно растекалось по телу, но сил уже не придавало. Это лишь отсрочка Если она не сможет встать, то они погибнут от холода сегодня же. Рина не могла даже открыть глаза, чтобы посмотреть на звезду, по которой шла всю эту бесконечную ночь. Отчаяние одиноким волком тоскливо завыло в душе прощальную песню.
За спиной в темном небе ярко мерцало полярное сияние, но это была колкая красота для замерзших и обессилевших от голода людей. Такая же колкая, как мороз и снежная пыль, волнами пролетающая низко над землей, обдавая их ледяным мертвенным дыханием.
«Тебя зовут Дочь Северного Ветра», тихо донеслось откуда-то издалека. Ветер подхватил обрывки слов и разнес шепот родного голоса по пустыне.
«Дочьдочьочьочь»
Мама?.. Где ты? Где твои нежные руки, которые ложились на мой горячий лоб, когда я металась в детстве в бреду? Нет, ей это все кажется. Это просто свист ветра и эхо от холмов. Лучше не открывать глаза.
«Северного Ветра....севесевветраветветвет»
Голос изменился, погрубел, превратившись в мужской. Это тоже кто-то знакомый. Да, точно голос шамана, которого всегда приводил с собой северный ветер.
Рина! прозвучал рядом встревоженный голос Сандрины. Они здесь. Вокруг нас.
Да, они здесь. Они давно уже идут по их следам, прячась в темноте.
Они пришли за нами прошептала Рина в ответ, не открывая глаз.
А тени, медленно выступая из-за склонов холма и заснеженных валунов, неторопливо подбирались ближе. Им некуда спешить они уже сутки ждут, когда путники выбьются из сил, следуя за ними на расстоянии. Теперь, выждав удобный момент, они окружали их со всех сторон, медленно сужая кольцо, через которое им уже невозможно было прорваться.
Сандрина судорожно прижалась к Рине. Это волки! Стая волков! Их серая шерсть сливалась с сумерками ночи, а черные глаза лишь иногда слабо поблескивали, отражая зеленое свечение полярного сияния. Кто бы мог подумать они действительно есть на этой планете! С десяти метров их можно было разглядеть лучше. Сандрина в страхе следила за ними. Это не волки, стало ей вдруг ясно. Они передвигаются на лапах не как вид из семейства псовых, а как-то неуклюже и медлительно. Они больше похожи на медведей. Небольших медведей размером с волка.
Рина
Звери уже обступили их со всех сторон. Но они почему-то не торопились набрасываться, дружно подкрадываясь маленькими, осторожными шажками. Пять метров. Четыре. Три
Звери вдруг остановились, будто мешкая в раздумьях нападать сразу, одновременно? Они не делали резких движений и словно скользили по плотному снегу. Усевшись кольцом, они смотрели на чужаков, иногда переглядываясь меж собой, и тихо похрапывали, принюхиваясь к добыче.
Опустив голову, Сандрина старалась больше не смотреть на зверей. Теперь уже не играло роли, кто из них рискнет сделать последний шаг. Стоило ли вообще пускаться в этот изнурительный поход, если они могли умереть от холода и там, среди обломков самолета?
Намертво вцепившись в одежду подруги, Сандрина дрожала скорее от холода, ибо он был сильнее страха. Даже их одежда унты, шапки, рукавицы, штаны и шубы, все на меху, сшитое специально для северных широт промерзли насквозь. Они замерзали, и уже ничего не могло спасти их. Казалось, что на эти минуты все застыло вокруг и обессилевшие люди, и обступившие их дикие звери. Только ветер нарушал эту хрупкую иллюзию спокойствия под темным небом, усыпанным звездами.
Они не ведут себя как хищники, промелькнула еще одна мысль. Они чего-то определенно ждут. Так ведут себя грифы, когда окружают умирающую жертву. Падальщики! Это звери-падальщики, которые не хотят тратить силы на последнюю схватку. Да и зачем, если эти двое и так уже обречены на смерть? Ведь после можно не спеша ощупывать тела, выискивая, где их удобнее рвать на части, и делить между собой так, чтобы всем досталось по куску.
От этой догадки и без того ужасная картина стала еще более жуткой. Что, если, отыскав место крушения, они уже полакомились останками погибших и все эти дни шли по их следам? Она слышала, что у медведей уникальный нюх и их носы чувствительней, чем у собак. А ветер уже давно успел разнести запахи по всей пустыне.
В своем отчаянии Сандрина попыталась поймать хоть какую-то приятную мысль, чтобы не закричать от сумасшествия.
«Отец наш милостивый, помоги нам!» одними губами промолвила Сандрина. Только ветер слышал ее молитву, срывая беззвучные слова с холодеющих губ.
Ее отец был набожным человеком и заставлял своих детей ежедневно молиться. Сандрине, как и брату, это не нравилось, но приходилось подчиняться, чтобы не вызвать гнев родителей. Отец частенько проверял, заучили ли они молитвы. Водил их по воскресеньям в церковь. Вообще, он был очень строгим и требовательным, но никогда грубым и жестоким.
«Верующий человек обратится в час беды и отчаяния к Всевышнему, наставлял он их. Молитвой он очистит свою душу и не даст низшим побуждениям завладеть собой. К кому обратится человек, который не верует? Его сердце будет переполнено самыми разными чувствами, но он будет подобен немому, который не может ничего сказать, как бы этого ни хотелось. Из его уст вырвется лишь необузданный, животный крик. Поэтому смирение истинное смирение перед волей Всевышнего он познает лишь тогда, когда обратит свою молитву к нему. Не сделав этого и не найдя другого выхода, его душа наполнится злобой и гневом, которое он несомненно на кого-то изольет».
Рина между тем пребывала в каком-то бреду, сидя на коленях, не двигаясь и закрыв глаза. Она не слышала и не видела ничего из того, что происходило вокруг. В трансе она внимала глухим ударам бубна, мелодичному голосу шамана и танцу духов. Тогда, в чуме, они кружились вокруг нее в пляске Небесной охоты, и теперь перед ее глазами мелькали эти же образы. Да, это была славная охота, малышка. Теперь она понимала: Олень это они сами. А Медведь уже идет по ветру за ними.
«Когда не сможешь идти дальше»
Как по команде рука Рины протянулась вперед ладонью вверх. В таком положении она могла держать ее до тех пор, пока сама полностью не окоченеет. На замерзших пальцах покачивались на ветру бусы шамана. Рина открыла глаза и смотрела неподвижным остекленевшим взором в одну точку перед собой. В трансе она не чувствовала ни усталости, ни холода.
Зверь, что сидел прямо перед ней, долго медлил. И вдруг, словно не выдержав искушения, подался вперед. Сделав маленький шаг и снова присев, он медленно протянул свою мохнатую лапу и прикоснулся к бусам. Осторожно сняв с руки, он начал ощупывать их. Звери, что сидели рядом с ним, тоже приблизились и с любопытством осматривали вещь. Скоро бусы пошли по кругу из лап в лапы. Очевидно, что эти странные существа каким-то образом совещались между собой. Приняв решение, первый зверь вернул себе бусы, развернулся и направился куда-то прочь, торопливо переходя на быстрый шаг. Спустя минуту его тень растворилась в темноте.
Рина все это время стояла с протянутой рукой и застывшим лицом, как изваяние, не двигаясь и не мигая, хотя ветер нещадно бил в лицо мелким снегом. Только по тихому ровному дыханию можно было еще убедиться, что она жива. Сандрина, не понимая происходящего, все так же крепко прижималась к ней. Вдруг она почувствовала, что девушка выходит из оцепенения Рина моргнула и покачнулась. Заметив, что рука опускается, Сандрина подхватила ее и прижала к себе, пытаясь прикрыть от жестокого холода. Рина сперва наклонилась, а затем медленно завалилась на сани, теряя сознание. Она так ничего и не увидела из того, что произошло.
*****
Во сне пахло дымом от костра. Это, должно быть, мама готовит обед. Ей не очень хотелось просыпаться, но запах рыбного супа настоящего, из свежей рыбы! привел ее в чувство скорее, чем это сделал бы аромат крепкого кофе. Рина с трудом разлепила веки. В глазах все плыло, но одно она отметила сразу под ней не снег. Это одеяло. Она лежит на одеяле! И воздух здесь не морозный, а прохладный. Значит, она действительно дома, в чуме. Рина легонько повернула голову и заметила размытые очертания огонька, мерно трепетавшего неподалеку. Она попробовала подняться на руках, но острая боль во всем теле тут же пронзила ее, заставив снова опуститься.
Кто-то появился рядом, услышав, как она закашлялась, и помог ей присесть. Заботливые руки подсунули под спину и затылок что-то мягкое. Полулежа, она попыталась разглядеть что-нибудь вокруг сквозь размытую пелену. Глаза резало болью, и Рине пришлось снова закрыть их. Что она делала накануне, чтобы оказаться в таком плачевном состоянии?
Кто-то поднес к ее губам кружку теплого супа, что-то успокоительно нашептывая на незнакомом языке. Рина попыталась поднять руку и придержать посудину, но рука отяжелела и дрожала. Не спеша напившись, Рина почувствовала, что опять проваливается в забытье.
На этот раз во сне она слышала чьи-то тихие голоса будто кто-то рядом негромко переговаривался. А еще до нее доносились всплески воды. Это точно папа с мамой тихо хозяйничают, стараясь не тревожить ее.
Рина приоткрыла глаза. Слабое пламя от костерка краснело в нескольких шагах перед ней. Она долго смотрела на него, вслушиваясь в себя. Ей стало намного лучше, глаза могли уже видеть более четко. Пошевелив руками, она отметила, что прежней боли нет, но в теле еще чувствовалась усталость. Она так и осталась в том положении, как уснула полулежа, и теперь ей хотелось размять шею и спину.
Опершись на руки, она осторожно подалась вперед и села. Что-то тут было не так. Она перевела свой взгляд с огня и посмотрела вперед. Это не чум. А что тогда? Дом? Нет, для комнаты это слишком большое помещение. Рина нащупала стену за спиной. Она была из гранита и очень неровная. Это пещера в скале, догадалась она. Огромная пещера метров тридцать в ширину. Недалеко перед ней, шагах в пяти, сверкала неподвижная зеркальная гладь воды. Озеро? Это подземное озеро в пещере? Вот так чудо! Интересно, как далеко другой край? Но противоположную стену, как и потолок, было невозможно разглядеть в царящем здесь полумраке. Откуда-то лился слабый серебристый свет, который не давал пещере полностью потонуть в кромешной темноте.
Заметив какое-то движение рядом, Рина перевела свой взгляд туда. В нескольких шагах от нее лежала женщина, укутанная в одеяла.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. По лицу незнакомки было видно, что та тоже чувствует себя не очень хорошо.
Рина? позвала незнакомка, поняв, что та ее не узнает.
Да, так ее зовут. Это она могла сказать точно. А еще она помнила, что летом ей исполнилось двадцать пять лет. Она могла многое вспомнить, но, как ни странно, только то, что было в отдаленном прошлом.
Ты разве ничего не помнишь? спросила женщина.
Рина отрицательно покачала головой. Так, ей надо просто вспоминать все по порядку, пока она не поймет, как очутилась здесь.
Женщина, вздохнув, напомнила:
Это Кубера. Мы на Кубере.
Где-то она слышала это название. Кажется, в сказке. Кто-то ей рассказывал ее в детстве. Кубера это тот, кто приютил детей Земли у себя в подземном чуме. Это были сын Медведя, дочь Ветра и дочь Солнца.
«Тебя зовут Дочь Северного Ветра» прошептали невнятные голоса нужную подсказку.
Внезапно память прояснилась.
Кубера планета-близнец Земли. На ней более холодный климат. Вероятно, она находится дальше от светила своей солнечной системы, чем Земля, и делает круг по орбите медленнее. Соответственно, времена года здесь более продолжительные и сменяются постепенно. С момента открытия планеты прошло лет пять, и здесь все это время царила зима.
Сандрина? изумленно прошептала Рина.
Она тут же рванулась к ней. Не рискнув встать, она быстро переползла пару шагов к ней на четвереньках.
Как мы оказались здесь? спросила взволнованно Рина. Мы ведь были в тундре
Схватив ее за руку и заметив, как та поморщилась от боли, Рина вспомнила, что у Сандрины рана на этой руке и переломы в ногах поэтому она лежит. Рина посмотрела на бледное лицо подруги. Бинты у нее на лбу почти сливались с цветом кожи. А ведь Рина помнила, какой смуглой та была еще месяц назад.