Марта Зверева
Только для взрослых
МАРК-1
Денис пригласил меня домой.
«Выпить, расслабиться, попиздеть по-мужски».
Очень зря.
Есть давняя традиция не преломлять хлеб с врагом. Не есть и не пить с тем, кого ты собираешься уничтожить. Возможно, он что-то почуял и решил закрепить нашу «дружбу» попрочнее. Если он всерьез на это рассчитывал, то мне его жаль.
Вру. Не жаль.
Сегодня я иду его убивать.
Из нас всех он был самый осторожный.
Он первый начал носить бронежилет под деловым костюмом. Первый спрыгнул с криминала и замутил легальный бизнес. Первый купил квартиру в хорошо охраняемом элитном доме и усиленный «мерседес».
Игната уничтожить предложил тоже он.
«У меня подрастает дочь, не хочу даже думать, что она может столкнуться с таким ублюдком», сказал он тогда. И мы все согласились, хотя у нас не было даже сыновей. По крайней мере тех, о которых мы бы знали.
Но никакая охрана и броня не помогут, если ты доверяешь врагу.
А мне он доверяет.
Настолько, что когда я получаю от него СМС: «Прости, задерживаюсь в офисе, откроет Анька, начинай без меня, весь бар твой», я могу только удивленно хмыкнуть.
Или его так расслабили последние десять лет сытой стабильной жизни?
Анька та самая дочь, за которую он так испугался, когда увидел, что наш друг делает с молоденькими девицами, которые попадают ему в лапы. Не спорю, Игнат больной ублюдок. Но он всего лишь чуть-чуть хуже нас, остальных. Настолько чуть-чуть, что мы далеко не сразу поняли, насколько он поехавший, потому что и сами творили дикие вещи с теми самыми девицами. После того, что Денис вместе со мной заставлял делать шлюх из дорогого эскорта в Лондоне, оставлять меня наедине с дочерью плохая идея.
Весь последний месяц я толокся у него дома, якобы «обсуждая бизнес», хотя давно можно было понять, что моя фирма-прикрытие работает себе в убыток, только чтобы давать возможность прятать за красивым фасадом нашу основную деятельность. На самом деле мне нужно было прощупать почву, понять, есть ли шанс вернуть все назад, примирить Игната и Дениса и восстановить нашу старую компанию. А если нет выполнить мой самый дорогой и сложный заказ.
Убить моего друга.
По заказу другого друга.
Увы.
Сегодня со мной не газовый пистолет, как весь этот месяц для усыпления бдительности охраны, а полноценный «Макаров». Глушитель брать не стал. У Дениса отличная звукоизоляция.
Охрана, впрочем, даже не чухнулась на завопившую рамку на входе. Первые пять раз они раздевали меня до трусов, получали на каждый нож разрешением в морду и вопли от Дениса за излишнюю бдительность. Сегодняшний урок вы запомните надолго тот, кто показался вам опасным с самого начала, будет опасным и через месяц, неважно, сколько раз он проходил мимо, улыбаясь.
Дверь на этаже уже была открыта, я зашел и запер ее за собой. Дениса все равно пока нет, посижу, попью чая, дождусь.
Дядя Марк, проходите в гостиную, я сейчас! донесся звонкий голосок из глубины квартиры.
Это отец ей ляпнул при знакомстве: «Это Марк дядя Марк для тебя», с тех пор Анька и травит. Я, конечно, старше ее в два раза, но забавно такое слышать от двадцатилетней созревшей девки.
Гостиная у них, как теперь строят, совмещена с кухней, так что я на правах «дяди Марка» налил чайник, подхватил какое-то печенье из вазы на столе и развалился на диване, всерьез жалея, что не могу проредить бар. Не пью на деле.
Этим печеньем я и подавился, когда в комнату впорхнула Анька: босиком по теплым полам, в коротких шортиках в обтяжку и крошечной маечке.
Я только недавно пообщался с Игнатом и еще помню, как выглядит человек, который вообще не сдерживает никаких своих порывов.
Я не такой.
Как вас лучше звать? Аня присела на подлокотник дивана рядом со мной, как будто не было другого места во всей гостиной. Дядя Марк все-таки глупо звучит.
Она потянулась за печеньем, и прямо перед моими глазами маечка обрисовала ее роскошную небольшую упругую грудь с торчащими сосками. Той самой молодой формы которую потом не повторить никакой пластикой.
Она у себя дома и ничего не боится. Теплые полы, отопление, климатический контроль «умного дома». Зачем ей одеваться теплее, правда? Она меня не ждала, я пришел к отцу
Тяжко уговаривать себя самого, что трущееся рядом молодое тело тебе никто не предлагает.
Можно просто Марк, я отложил надкушенное печенье и встал, чтобы налить себе чая.
Просто Марк? она тоже вскочила и прислонилась к кухонной столешнице прямо рядом со мной, так что я задевал ее локтем, заваривая пакетик чая кипятком.
И на ты.
Отодвинул локтем и открыл дверцу, чтобы выбросить блестящую обертку от пакетика, напомнившую сейчас обертку от презерватива.
Не могу на ты, вы все-таки в отцы мне годитесь.
И она выгнулась в спине, демонстрируя мне все свои возможности.
Неужели они в свои двадцать не понимают, как действуют на нас, еще не очень старых козлов? Как эти блядские шортики, обтягивающие ее так, что я могу нарисовать ее пизду в подробностях, не раздевая, действуют на меня?
Как и маечка
Член держу под контролем.
У меня охуенный самоконтроль, блять!
Я могу три дня сидеть на чердаке, карауля, пока объект выйдет из дома, чтобы снять его крайне аккуратно именно в том месте, где мне удобно, и где не отследить, откуда стреляли.
Я могу смотреть в глаза человеку, пока он пьет чай, в который уже подсыпана отрава.
Я могу целовать женщину, мужа которой только что убил смертельной инъекцией, пока он отходил в туалет.
Я проходил все проверки на детекторе лжи, потому что умею сплетать правду из неправды.
Я перетрахал сотни баб, и точно знаю, что ни у кого не поперек и радуги под юбкой тоже нет.
Я делал с ними такие вещи, за которые меня бы убил любой нормальный человек.
Но совершенно непонятно, почему меня так дергает это юное тельце, едва прикрытое двумя белыми тряпочками. Неужели старость пришла, бес в ребро, требуется молодуха для ярости духа?
Возвращаюсь с чашкой на диван, и Анька вновь пристраивается рядом, как будто уже застолбила место рядом со мной. Наклоняется вперед, тянется к вазочке с печеньем, и с моего места ее выгнутая спина и попка в форме сердечка, беззастенчиво выглядывающая из-под края шортиков образуют ровно такой вид, какой был бы, если б я ее ебал раком.
Член дергается: «Ну что ж ты, давай засадим!»
Пиздец. Никогда не говорил с Марком-младшим, считал это инфантилизмом.
Но сейчас у него явно свое, отличное от моего мнения.
Я хочу спокойно пустить пулю в затылок Денису и уйти в снятую двумя этажами выше подставную квартиру, вылежать там недельку, пока не угомонятся.
Он же хочет раздвинуть эти румяные сладкие булочки и ворваться в шелковую тесноту. Да так, что у меня дыхание перехватывает.
Марк, а ты как с папой познакомился? спрашивает Анька, выпрямляясь и раздвигая ноги, чтобы оседлать подлокотник как огромный толстый хуй. Ее бедро теперь трется о мое, но не это меня сейчас волнует сильнее всего.
Я вижу, как она трется промежностью о замшу и вижу едва заметный влажный след. И главное чувствую запах ее возбуждения.
И вот от него конкретно сносит крышу.
Как я познакомился с ее папой
Если я отвечу ей честно, она точно поймет, что я не просто симпатичный взрослый мужик, «папик», опытный и состоятельный дяденька, которого мечтают отхватить ушлые студенточки. Выгляжу я именно так: небрежная стрижка, потертые джинсы за пару штук евро, белая рубашка и плотный пиджак, скрывающий пистолет, дорогие часы, строгие ботинки.
Денис сказал, что у нас общий проект, уровень доходов отца она знает и делает соответствующие выводы. Неправильные. Потому что мы с ним ближе, чем коллеги. Мы знакомы с тех времен, когда ее еще и в проекте не было. С лихих 90-х.
Нас было шестеро: Никита, Вадим, Денис, Игнат, Сандро и я.
Сопляки, наглые мальчишки, которые распоясались, когда выяснилось, что стране больше не до своих граждан. Наверху шла грызня, на пути наверх все было покрыто кровью и вышибленными мозгами, а мы хотели быть свободными и жить, как хочется.
Кому в шестнадцать этого неохота?
Мы выживали по одиночке.
Денис торговал шмотьем.
Игнат дрался на подпольных боях.
Сандро был мошенником на доверии.
Вадим снимался в первом русском порно и работал вышибалой.
Никита вертелся у начинающих политиков.
Я убивал за деньги.
Так уж вышло, что у каждого из нас был свой собственный путь, но пересеклись они однажды в подпольном клубе из тех, куда девок пускают бесплатно и наливают на халяву, а мужиков подгоняют, когда те уже разогретые и бухие за солидную входную плату. После того, как закрывается метро, там начинается самый жар. Там-то мы и познакомились, оказавшись вшестером в одной комнате, полной искательниц приключений на свои нижние девяносто. Даже когда тебе меньше двадцати, к концу ночи все-таки устаешь долбить одну дырку за другой. Хочется поговорить. Но разговаривать с той, которой только что спустил пятую порцию спермы за щеку, как-то западло. Вот и начали общаться друг с другом.
Выпили еще, отрубились на пару часиков прям там же, проснулись и отправились по второму кругу уже все вместе.
Проекты у нас тоже были. Некоторые крупные, так что хватало и на тачки, и на телок, и на первые накопления, которые Денис как самый нудный вкладывал в акции и недвигу, а остальные в основном просаживали, где придется. Я ничего не боялся, цены на мою работу только росли, а вот остальным пришлось покрутиться.
Жизнь поимела нас всех тогда, а мы хотели поиметь ее.
Никто из нас не был нормальным.
Мы насиловали девчонок, мы издевались над шлюхами, и нам это нравилось.
Больше всего Игнату, меньше Никите. И мне.
Я наверное был холоднее всех. Мне нравится убивать. Это острее любого оргазма.
Вот и сейчас на Аньку наверняка стоит только из-за того, что сегодня вечером я вышибу мозги ее отцу. Либидо и мортидо я отличный объект для изучения психиатрами, но Сандро не дамся, он больной.
Мы учились вместе, потом жизнь развела, вот недавно опять встретились, говорю самую скучную фразу на свете, которая убаюкивает ее бдительность.
Я скучный старый хрен, девочка. И я психопат. Но даже я не готов сначала выебать дочь, а потом убить отца. Это перебор.
Как я думал, мой ответ закрывает тему нашего знакомства с Денисом накрепко. Двадцатилетние красотки не любят скучных вещей. Только на это вся надежда. А еще на плотные джинсы, потому что член упирается в ширинку и это уже пиздец как больно. Но пока она выгибалась, я поправил его, прижав поясом. Так что ее взгляд, который шарит у меня между ног, не находит подозрительных выпуклостей, и на лице появляется разочарование.
А где мама твоя? снижаю я накал страстей.
С подружками куда-то умотала, это до ночи, она переводит взгляд на меня и смотрит своими серыми глазищами так, что я с трудом удерживаю чашку с чаем в руке. Особенно когда она обводит губки розовым язычком, и мой взгляд задерживается на них. Припухшая верхняя, маленький зазор в виде ромбика между ними. Как раз такой, что хочется увидеть, как туда пропихивается головка моего члена, как эти губы постепенно отодвигают залупу назад, принимая в себя только обнаженный ствол. Влажные, горячие, чуть неумелые, но старательные губки
Не могу сказать, что я никогда не убивал людей со стояком в штанах. Даже без штанов. Единственный способ добраться до одного борзого депутата был отправиться с ним в сауну и уже там, когда на его член насаживалась ртом совсем юная блондиночка, и он уже хрипел в секунде от того, чтобы кончить, он отпустил рукоять пистолета всего на пару мгновений.
Мне хватило.
Даже с учетом того, что ровно в тот же момент на моем хую прыгала близняшка той блондиночки, и я уже применил все свои способы, чтобы оттянуть финал.
Я подхватил его именную ТТ-шку и украсил его мозгами стену, а личико ахнувшей блондиночки спермой. Это был самый охуенный оргазм в моей жизни.
Говорил же, что я психопат.
А брат? честно говоря, кровь отлила совсем к другой голове, но я помню, что у Дениса был еще старшенький. Видел пару раз, красивый парень и взгляд прям как у нас в юности волчий.
Уехал в Питер. А папа сказал, что у него до ночи дела, предвосхищает она вопрос, сверкая глазами так, что понятно, что издевается. Зато я готова тебя развлечь, пока ты ждешь.
И она, чтобы до меня уж окончательно дошло, на что так упорно намекается, одним движением пересаживается с подлокотника мне на колени, упираясь торчащими сосками прямо мне в грудь.
Я только и успел, что отвести чашку в сторону, чтобы не залить себя и ее чаем.
Слышу стук ее сердца, вижу, как расширены зрачки и запах запах молодой самки, такой свежий и чистый с чуть островатой ноткой возбуждения. Такое ни с чем не перепутать. Она сама меня хочет.
Мои принципы трещат так же громко, как моя ширинка.
Но не могу допустить, чтобы малолетка меня поимела.
Налей мне еще чаю, пожалуйста, говорю я ей прямо в губы, с трудом удерживаясь от того, чтобы запихнуть язык ей в рот и оттрахать хотя бы так. Этот остыл.
И я протягиваю ей свою наполовину полную чашку, невозмутимо глядя в расширившиеся от изумления глаза. Мала ты еще со мной игры затевать, девочка.
Мой член болезненно пульсирует, чувствуя, что всего два слоя ткани: плотный деним и тоненькая лайкра отделяют его от влажной глубины ее пизды. Он в принципе уже готов наплевать и ворваться туда и с намотанной тканью. Но ремень из плотной кожи с металлизированной прокладкой внутри, который таит в себе некоторые сюрпризы на случай проблем, хорошо его сдерживает. Прямо как намордник.
Она смотрит на меня, практически задыхаясь от возмущения, но я ничего не добавляю, просто жду. Встать красиво из такой позы невозможно, особенно если я не помогу, поэтому она неловко сползает на пол и бросает на меня взгляд, чтобы проверить реакцию. И я ее даю насмешливую улыбку.
Анечка, милая наивная девочка, разворачивается и демонстративно идет включать чайник. Получается, кстати, не очень, она же босиком, а такие заходы лучше на каблуках.
Но она решает отомстить.
Прислоняется к столешнице, выгибается так, чтобы грудь была в лучшем ракурсе и спрашивает ехидно:
А правда, что у мужчин после сорока начинаются проблемы с потенцией?
И смотрит мне на пах. Где сплющенный и пиздец как замученный член возмущенно дергается, бьется о железную свою клетку, но внешне этого не видно. Видно только, как я морщусь.
Сучка. Ну она у меня получит.
АНЕЧКА-1
У него были зеленые глаза. Как у мартовского котяры. Блядские зеленые глаза, только за них можно было бы продать душу.
Мне кажется, я втюрилась в него моментально, когда он только вошел в нашу квартиру впервые. Я тащила в свою комнату тарелку со жратвой, переругиваясь с папахеном, который требовал одеться нормально, к нему сейчас зайдет коллега. А мне не похрен, кто там к нему зайдет? Его коллеги пялились на меня, во что бы я ни была одета. Хоть в джинсы, хоть в платье в обтяг, хоть в пижамке рассекала. Их бы и монашеское одеяние на мне не смутило. Старперам все равно, что там на мне, пока мне двадцать лет и у меня упругая жопа, они все равно будут пускать слюни. Но не распускать руки. Потому что если отец узнает, их потом только через полгода найдут. В лесу. По частям.
Вот и про этого я подумала, что очередной мудак с женой и одышкой, стоит ли ради него влезать в джинсы? Но мне было немного любопытно, потому и выбралась и комнаты. А он только посмотрел на меня этими своими глазищами и я пропала. Это потом я заметила и его пальцы, и его губы, и его задницу, которую так обтягивали обычные костюмные брюки, что у меня во рту сохло, а между ног наоборот.