А ты считаешь, что сможет? мама скептически изогнула бровь.
Конечно, сможет он только когда один, расслабляется, а когда рядом человек
Какой такой человек?.. не поняла Алёна, а Костя, прекращая беседу, встал из-за стола и велел семье расходиться.
* * *Когда Катя передала Вите приглашение в гости, тот нахмурился:
Я этого ждал. Значит, всё
Что «всё»? Ты чего, Витя?
Сама пойми, разве нормальные родители разрешат дочери дружить с таким, как я?
У меня умные родители.
Настолько умные, что скажут: «Дружи с пьяницей, он тебя чему-нибудь научит»? Я бы сам не разрешил. Ну, да ладно, чему быть, того не миновать. Приду.
Витя не стал объяснять, что последние дни живёт в страхе от того, что нынешняя трезвая жизнь с любимой работой и Катей закончится, как приятный сон. Он думал так: «Слишком уж мне хорошо! А моя толстая задница счастья не заслуживает!»
Несколько раз на него нападало острое желание выпить. Но, пользуясь советом отца Виктора, он хватался за крещенскую воду и Евангелие. Или плюхался на колени перед единственной маленькой иконкой и выл, стуча головой о пол. В такие моменты, пожалуй, соседи пугались. Зато ему становилось легче. Бутыль отдалялся от него и маячил вдалеке.
Он понимал, что встречи с Катей не могли долго продолжаться. И родители её вправе знать о том, с кем она проводит время. Он был уверен, что они дадут ему оставить её в покое. Девушке из хорошей семьи лучше найти других друзей. Да разве сам он этого не знает? Знал. От того и гнал Катю все это время от себя. А теперь вот жить без неё не мог: «Прав батя! Да что толку! Выпить, что ли, завтра для храбрости хоть рюмашечку?».
Воскресным вечером Катя съездила за Витей и впервые повезла его к себе домой на Большую Журавлиху. Он понимал, что свои двадцать один год она прожила с родителями, давно привыкла к кованной ограде с кирпичным забором, саду и огороду, ёлкам и соснам, к их большому участку, уютному жилью, и даже, что сейчас пыталась смотреть на всё глазами друга из коммунальной квартиры, но легче от этого не становилось.
Значит, здесь твой дом? спросил, чуть не зажмурив глаза.
Да. Зимой у нас не так красиво, как весной и летом, но всё равно неплохо. Нравится?
Н-да
Они поднялись на крыльцо. На пороге их встретила хозяйка. Катя подвела Витю.
Мама, познакомься, это Виктор. Моя мама, Алёна Борисовна.
Витя не заготовил никаких дежурных фраз, столь принятых при знакомстве, не принёс с собой цветов и торта, даже не смог выдавить из себя «Очень приятно» или «Какой у вас хороший дом» в горле пересохло, он только кивнул и поцеловал Алёне Борисовне руку.
Проходите в гостиную, там отец и Маша. Максим вот-вот подъедет, а я за пирогом послежу, чтоб не сгорел.
Катя и Витя сняли верхнюю одежду, прошли в большую комнату: глава семейства сидел за компьютером, Маша читала книгу они поднялись, чтобы встретить гостя.
Папа, Маша, это Виктор. Это мой папа, Константин Сергеевич, и сестра Мария.
Мужчины молча обменялись рукопожатиями, Маше Витя что-то буркнул, отирая потные руки о брюки.
Пока мама на стол накрывает, ты, Катюша, покажи молодому человеку дом и участок.
Катя повела друга по дому, но едва они вышли из гостиной, он схватил её за руку:
Не надо, лучше на улицу.
Они опять оделись, вышли во двор, обошли дом, у сарая Витя остановился, присел на чурбан.
Вить, что с тобой?
Ничего, давай здесь подождём.
Катя чувствовала, что тот в отчаянии и даже побледнел. Ей захотелось приободрить его, она взяла его за руку и погладила.
Они у меня все очень хорошие.
Я вижу. Ты, оказывается, на маму похожа, а сестра на папу.
Все говорят, что папа очень красивый.
Да, наверное, так и есть.
Они поговорили ещё минут десять, а потом услышали шум въезжающей машины.
Это Максим! Пошли встречать, Катя потащила Витю за собой, тот повиновался.
Максим вышел из машины. Он был таким же высоким и красивым, как отец. Таких называют видными мужчинами. Ему исполнилось тридцать три года, они не виделись с Витей лет восемь, однако узнали друг друга сразу и обнялись, как старые знакомые.
Витька! Действительно ты! Когда Катя мне сказала, я поверить не мог думал, все наши плохо кончили: кто в тюрьме, кого и в живых нет.
Катя правильно сделала, что позвала Максима, Вите сразу стало легче.
Проходите в дом, пропела девушка, но друзья о чём-то говорили, и она, оставив их наедине, вернулась в тепло, стала помогать накрывать стол. Мама постаралась, приготовила ужин на славу.
Где мужчины?
Иди, мама, позови их, тебя послушаются.
Алёна позвала, и её послушались. Прочитали молитву, сели за стол, Катя прошептала Вите: «Может, будешь суп?» подали только второе картошку с тушёным мясом, да салаты, а суп подразумевался обеденным блюдом. «Смилуйся», также шёпотом ответил её товарищ.
Константин Сергеевич бросил взгляд на мужчин:
Как я понимаю, Максим и Виктор знакомы?
Да, бодро ответил старший сын, знакомы со времён бурной бесшабашной молодости. Меня колбасило по одному поводу, Витьку по-другому. Он ведь до армии ещё с нами корефанился, салага совсем! Есть, что вспомнить!
Половина моих седин с тех пор, грустно вздохнул хозяин.
Это понимаешь только когда сам становишься отцом, в тон ему повторил Максим и очаровательно улыбнулся.
А ваши родители, Виктор, живы? обратилась Алёна Борисовна к гостю.
Нет, мама умерла, когда я сидел в тюрьме, а отец гораздо раньше.
Вы сидели в тюрьме? не удержалась от выражения изумления хозяйка.
Я должен я понимаю, что должен рассказать вам о своей жизни подробнее, чтобы вы знали, с кем дружит ваша дочь и сестра, и решить, можете ли вы ей это позволить
Он обвёл глазами присутствующих: её отец смотрел выжидающе, Алёна Борисовна с испугом, Мария с нескрываемым любопытством, Максим ободряюще. А с Катей он не стал встречаться взглядом. Дальше Витя рассказывал, опустив глаза в свою нетронутую порцию.
Мои родители поженились поздно. Маме было за тридцать. Отцу пятьдесят. Оба детдомовские. У папы родители на войне погибли. У мамы лишены родительских прав как алкоголики. Она попала в детдом уже в двенадцать лет. Возможно, такая наследственность повлияла на моё пристрастие Отец шофёрил и меня ещё пацаном научил. Я рос у него в автопарке. Там хозяйничал дядя Серёжа, ныне покойный. Он относился ко мне, как к сыну, и научил основам мастерства.
Помню, ты всегда наш мопед чинил! перебил Максим.
Но потом отец заболел и умер, продолжал Витя. Мама ушла с работы в детсаде и ухаживала за отцом. А после его смерти сильно сдала. Мне сказала: «Во всём слушайся брата, он знает, как надо жить». Она очень его любила. Брат на три года старше, умный и хитрый. А я тюфяк! Это он научил меня пить, и пить много: «Чтобы, как большой». Приносил шампанское, вино, пиво и подначивал: «Сможешь выпить всю бутылку или слабак?». Для меня не было тогда ничего страшнее, чем оказаться слабаком перед старшим братом. А он на мне опыты проводил, что можно пить, что не стоит, и в каких количествах потом в компании. Я же быстро привык Где-то в это время мы познакомились с Максимом.
Я говорил тебе тогда, что брат тебя спаивает, а ты не верил, драться лез.
Немного меня спасла армия единственно время, за которое не стыдно: я шофёрил и получил кучу благодарностей за службу. Но когда демобилизовался всё вернулось на круги своя. Правда, ненадолго. Меня посадили по 158 статье за кражу. До сих пор не знаю, что и у кого я украл. Сперва, дурак, ничего не понял ну, думаю, разберутся, брат поможет! У меня же алиби пьянствовал! Но в ходе следствия, а потом и суда с ужасом понял брат меня подставил. Эта боль за те два года, что сидел, превратилась в ненависть. Ко мне никто не приходил на свидание ни мать, ни брат, и если я не озверел за это время, то только по милости Божией. Держались вместе с Мойшей, которого тоже свои подставили, но это другая история Оказалось, мама умерла, пока я сидел. А ведь мы плохо расстались: она плакала, упрекала меня в том, что я пьяница и вор, порчу жизнь брату После ее смерти брат продал нашу квартиру, а мне сказал, что моя доля от продажи ушла в счет погашения нанесенного ущерба. владельцу пропавшего с фурой товара. Сам он женился и жил у жены, а со мной разговаривал через дверь. Он повторил то же, что и мама, что я вор, пьяница. Потом добавил, что это я сгубил мать, будто из-за меня она умерла. Сказал, что поэтому он не желает меня знать Так я стал бомжом.
Константин Сергеевич кашлянул:
Как юрист, могу заявить, что ваше дело можно поднять и пересмотреть.
Бессмысленно. Брат приносил мне всякие бумажки и я, пьяный, подписывал, не глядя всё Витя хрипло, будто пробивая ком в горле, рассказал незадавшуюся историю своей молодости: и о тюрьме, и о предательстве брата, и о том, как бомжевал.
Было ли ему стыдно не знал, смог бы по-другому не знал, облегчил ли душу не знал, знал лишь, что это его жизнь. Он даже не был уверен, что жизнь эта в прошлом
В тот день, когда меня сбила Катя, на работе организовали банкет, и я, на радостях от количества халявной выпивки, перебрал, мягко говоря. Коли бы дополз до дома, ушёл в запой Вот, пожалуй, и вся моя неприглядная автобиография
Если бы Витя посмотрел сейчас на Катю, то увидел бурю чувств, бушующих в её душе. Он никогда не рассказывал ей о себе так детально, как сделал сейчас перед впервые виденными им людьми. Обычно он говорил: «Потом как-нибудь» или «Больно вспоминать». Сейчас девушка поняла, насколько больно. Но он рассказал, смог, переступил через свои стыд, память, обиду, ненависть, страх! Как же она любит его, как за него болит сердце!
Все молчали, положение опять спас Максим:
Не в службу, а в дружбу, Витя, посмотри мою «старушку-побегушку». Она довольно дряхленькая, но я так к ней привязался, что не хочу другой. Да и память от деда он подарил. Если можно на ней хоть пару лет пошкандыбарить, скажи! Готов любые деньги заплатить, чтобы она ещё потянула.
Мужчины вышли.
Мне её дед на окончание школы подарил, правда, не новую считал, что разбивать можно и такую.
Я помню, ты ж тогда всех катал, девок особенно. Ещё в столб врезались: «Не садись, Макс, нетрезвым за руль»!
Точно, а я уже и забыл. Это была первая, или нет, вторая, или третья авария эх, сколько раз я разбивал её! Вот, смотри, мужчина стал объяснять, где барахлит.
Витя занялся осмотром автомобиля, Дубинин притащил чурку и уселся рядом. Несколько минут никто ничего не говорил. Наконец, Максим тихо спросил:
У тебя с Катюхой серьёзно? Или она просто зависла?
Витя на мгновение замер. Хотя, в общем-то, ожидал чего-нибудь подобного.
Ты ж под дых бьёшь своим вопросом Ну какой из меня жених с судимостью, запойной физиологией, сомнительными родственниками и ещё более сомнительными перспективами на будущее?
Да уж Биография на передового труженика села не тянет. Впрочем, у меня такая же.
Ладно, ты ж не запойный, небось до сих пор распить бутыль с друзьями можешь?
Могу, если возникнет необходимость. Но такое редко теперь случается. Друзья-то другие, да и работа у меня с детьми. Но было дело, я покончить с жизнью хотел.
Чего?!
Расскажу, если интересно.
Очень!
Я влюбился в Ленушку с первого взгляда. А ведь ты же помнишь, какой я был мажор денег дед давал, сколько хочешь, любил меня, подлеца. Я все спускал на вино и проституток. Что бы дальше со мной случилось, и гадать нет необходимости: или путь Куклы, или Стопаря.
А что с ними стало?
Не знаешь? Куклу в тюрьме порезали его в закрытом гробу хоронили. А Стопарь сам утопился спьяну полез купаться в холодную реку, тело так и не нашли. Оба до тридцати не дожили. И оба, если помнишь, единственные отпрыски олигархов. Я сам покуролесил по стране: и на Кольском побывал, и в Антарктиде, и на Таймыре, но от себя не убежишь водка и женщины везде найдутся. Вернулся домой в двадцать пять. Заметил, что к бабушке ходит студентка капельницы ставить из деревни. Сама в мед поступила, учится, работает умница, одним словом. А тут я мажор, нетрезвый матершиник. Меня здорово корёжило: оказалось, любить сердцем сложно, не то, что похоть удовлетворять. Я сломался, предал её, себя, свою любовь. Лена, хуже и быть не могло, увидела меня с другой, сразу уехала, а я решил умереть. Только как? Застрелиться, броситься под поезд, повеситься? Вот если бы ты решил умереть, что бы выбрал?
Никогда не думал об этом мерзко.
Э-э, не скажи. Пьяницы подспудно стремятся исключить себя из жизни не получается у них консенсуса. Вот и я решил пить, пока не помру. Притащил к себе всё спиртное из подвала: коллекционное вино, виски, коньяк. Единственное, что меня волновало, не хотелось, чтобы меня нашли обоссанного, поэтому приволок биотуалет думал, пока буду в состоянии, ссать туда смогу. Вот ведь умник!
И что дальше? у Виктора всё замерло внутри, будто про него шёл разговор. Что бы он сделал, если б Катя застала его пьяным, да с соседкой?
А дальше ад со всеми полагающимися атрибутами: забытьем, рвотой, мокрыми штанами и бесами вокруг. Первый день меня никто не хватился, только на следующий дед заволновался. А я-то дни не считал. Очнусь пью. Если не лезет, то сразу всё наружу. Я не так много выпил, я, скорей всего, психологически настроился на смерть. Ох, и жутко убивать себя! Не помню, как дед стучал и звал. Потом родители дверь сломали. Я в это время уже на тот свет заглядывал. Андрею, брату медику, звонят, а он на операции, сам приехать не может. Говорит: «Вызывайте вашу медсестру срочно капельницами кровь промывать!». И Алёна примчалась. Она вместе с мамой меня спасли. Губы у Максима дрогнули, он грустно улыбнулся. Вытащили из ада Вот так, друг. Ведь Господь настолько милостив, что сына и двух дочек подарил нам с Алёной потом. Сыну уже шесть баловень всех родственников. Старшая девочка такая нежная, деликатная, глазки фиалковые. Я думал, и младшая на неё похожей родится, ан нет. Та богатырша, четыре с половиной килограмма и пятьдесят три сантиметра. Я её только на руки взял, она бац! мне кулаком по носу! Что дальше-то будет?
Лицо у Максима просветлело. Виктор тоже улыбнулся, ему казалось смешным родительское умиление отпрысками. Поднявшись на ноги, достал блокнот и карандаш.
Значит, так. Я пишу названия деталей и адрес магазина. Купишь именно там именно такие детали без вариантов, предупреждаю. Потом свяжешься со мной. Через Катю, наверное, сам я трубкой ещё не обзавёлся. Приеду и поставлю, обойдёмся без эстакады. Если разбивать перестанешь, побегает малость.
* * *В это время мама с Катей на кухне готовили чай и переговаривались.
Катюша, он же лев!
В каком смысле?
Чувствуется в нём сила скрытая, он как пружинка надо же, столько в жизни бездны, а не сломался.
Витя считает, что сломался.
Нет, сжался Родненькая, он тебе что, нравится?
Нравится.
Очень?
Очень.
А ты ему?
Витя меня всерьёз не воспринимает. Говорит, надо меня замуж выдать за приличного, а сам готов лишь крёстным быть.
Он прав, доча Только не кивай так удручённо головой. Ну, вот, уже и слеза побежала. Дай я тебя обниму!
Мужчины вернулись, все опять сели за стол. Витю в этот раз заставили-таки покушать, не донимали расспросами, перемолвились о своём, семейном. Атмосфера накала спала, разговор лился неспешный. Маша ушла: всё интересное для неё закончилось, на Катиного хахаля она посмотрела, теперь спешила дырку на джинсах вырезать, пока мама с сестрой не видят.
За чаем Алёна спросила у Вити:
Что у вас за соседи по коммуналке?
Обыкновенные соседи, такие же, как и я. В одной комнате еврей с сожительницей, другую всё никак продать не могут, никому у нас не нравится
Хозяин перед расставанием всё-таки просил чиркнуть данные судебного дела на бумаге и обещал выяснить, можно ли что-то изменить.
Вам кажется, что дело прошлое, но жизнь по-всякому поворачивается, лучше не иметь груз судимости за душой, тем более ложный.
Ну, хорошо, дело пересмотрят, допускаю, найдут перегибы и что, брата сажать? Я не пойду на это, хоть он и подлец.
Молиться за него надо, впервые за вечер подала голос Катя. Правда, правда. Об умягчении злых сердец, и акафист подобрать. Давай, Витя?
Я не готов. Ненависти, слава Богу, нет уже. Но молиться? Честно, Катя, только такие чистые души, как ты, могут так быстро и по-христиански реагировать, а у меня самого в душе куча тараканов не могу за него пока молиться.