Конечно, это был фокус, и все можно было сделать проще, но Линнея знала, как хотелось чародеям верить в красочность и необычность призыва духов. Этим они не отличались от простых людей.
Мысленно, не говоря ни слова, Линнея звала Асусену. Двигая пальцами в воде, как искусный пианист, Линнея искала ее душу. Линнея высунула руку и нарисовала дорожку от емкости с водой до полукруга со свечами. Дорожка засветилась.
Мерцание превратилось в прозрачную, почти живую Асусену. Вот ее горящие черные глаза, тронутые белым сиянием, пышные коричневые волосы и оливковая кожа, но все это было бледным. Асусена чуть улыбнулась, окинув строгим взглядом Инну.
По спине Инны прошел холодный ветер. Но юная Ортега гордо улыбнулась ей в ответ.
Ученики затаили дыхание.
Добро пожаловать, Асусена Ортега, благодарю, что откликнулась на мой зов. Властно сказала Линнея. Я прошу тебя рассказать о создании Ордена Первых Ведьм. Поведай нам свои тайны.
Асусена чуть задумалась. Окинула взглядом присутствующих, остановившись на профессоре Дюбуа, улыбнулась ему, и, как многим показалось, подмигнула.
Ох, это я с радостью! Так странно, при жизни меня не хотели слушать Это было жаркое лето. Я не стала Верховной Чародейкой и очень расстроилась. И все этот Фрейр Адельхейд, о да! Этот лжец украл все мои голоса! «Не унывай, просто потрудись еще» сказала мне мама. И тут я решила, что трудиться на благо карьеры лучше всего в ордене. Самая обычная ситуация. А вот потом потом мы пошли в горы, чтобы найти и спасти флорентийских драконов
Медленно урок начал подходить к концу. Асусена была готова говорить вечность, но настала пора заканчивать. Линнее Рисс пришлось пообещать бывшей ведьме еще раз призвать ее, чтобы поговорить.
Все это время Суви думала об Астрид. Как было бы замечательно вызвать ее, поговорить, спросить обо всем: почему так поступила, почему бросила, как стала оборотнем. Суви бы вытерпела всю боль, лишь бы получить ответ.
После окончания урока дети только и обсуждали призрак Асуены. Кто-то бездумно болтал, словно сама Асусена, а другие не могли проронить ни слова.
Ученики ушли из класса, но Суви подождала Линнею и остановила ее.
Извините!
Да?
Я понимаю, что к вам могут часто обращаться с такой просьбой. Но моя мама умерла. Она считалась несколько лет пропавшей без вести и вот голос Суви дрогнул, летом нашли ее тело, оно
Не стоит, Линнея слегка погладила Суви по рыжим волосам, не продолжай. Прости, но я не могу это сделать. Твое сердце еще болит. Не нужно быть медиумом, чтобы понять это.
Но она она столько скрывала и
И, если она ответит, ты должна выдержать. А сейчас ты сможешь? Мне очень жаль, но недавно умерших родственников вызывать запрещено. Они могут только сами прийти. Обычно поутру.
Суви натянуто улыбнулась.
Ну и ладно. Все в порядке!
Лишенная надежды, Суви долго бродила по окрестностям замка. Устав, Суви направилась в оранжерею. По дороге она снова и снова перечитывала одну из страниц книги, которую они с Адамом недавно нашли в библиотеке после новой вылазки.
В оранжерее оказалось пусто. Лишь вернувшиеся альрауны сидели на мандрагоре и георгинах, весело болтая длинными ножками. Суви села на скамейку и вздохнула, призвав Тару.
Не помогает? зазвучал голос Тару в голове у Суви.
Это книга о другом, она учит ши колдовать.
Тару скептически покачала головой.
Это больше, чем розы, плющ и ветки с плодами, Не отрывая взгляд от книги, Суви направила руку на одного из альраунов. Суви медленно повернула запястье. Ее пальцы задрожали и стали тяжелыми, словно превращаясь в камни. Но Суви продолжила. Альрауны, это семена зачарованных цветов, которые развились неправильно и стали сорняками, так?
Тару удовлетворительно кивнула.
Тару прыгнула к своей ведьме и сосредоточилась на ней. Суви стало намного легче, дрожь прекратилась. Суви сделала так, как учил профессор Моен, старательно представила, что хочет сделать. Желание загорелось внутри Суви и Тару, вырвавшись из глаз фамильяра белым светом. Суви просила каждую клеточку его тела принять родную форму, взывала к природе маленького существа. Альраун стал покрываться фиолетовыми цветочками. Коричневое тельце побелело.
Суви слышала, как это существо благодарит ее. Слышала где-то внутри своего сердца.
Для начала очень даже, Тару взволнованно взглянула на Суви, убьешь его?
От мысли, что Тару могла такое подумать, Суви чуть не потеряла контроль. Она бросила на фамильяра недовольный взгляд и продолжила.
Ему не больно, я обращаю процесс.
Мордочка альрауна стала разглаживаться, приобретая приятные черты, лишаясь нарывов и трещин. Золотистые глаза с изумлением смотрели на ведьму. Суви со вздохом уронила руку.
На всех меня не хватит! Может, пятерых обращу.
И не нужно, Тару указала на убегающих альраунов, не понимающих, что происходит, чувствую, они долго не вернуться.
Суви облокотилась на спинку скамейки. Тару забралась к ней на ноги и начала греть. Тепло фамильяра уняло пульсирующую боль в руке.
Я не смогла изменить всех.
Ты справилась. Поправила ее Тару, мягко боднув лоб, из всех моих чародеев ты лучшая. Никто бы так не смог.
Я не решилась использовать только магию ши, стыдливо сказала Суви.
Но ведь использовала ее, напомнила Тару.
Суви погладила Тару по бархатной шерстке. Она не знала, сколько так просидела, пока не услышала шум. Профессор Ланская стояла рядом с бывшим альрауном и не сводила с него ошарашенный взгляд. У ног профессора валялись инструменты.
Профессор Ланская, не отворачиваясь, спросила:
Ты знаешь, что произошло?
Он просто превратился, пожала плечами Суви.
А фамильяр тебе зачем? прищурилась профессор Ланская.
Практиковала заклинание, уклончиво ответила Суви и быстро вышла из оранжереи в декабрьский мороз, пока профессор готовилась задать еще один вопрос.
Обрадовавшись новому достижению, Суви побежала в библиотеку, чтобы найти Адама. Но его нигде не было. Тут она услышала разговор его одногруппников:
Вечно ты все пропускаешь. Профессор Моен попросил вызвать фамильяра, а этот волчонок снова не смог. Понятно, оборотни не достойны таких защитников!
Куда ему, как только директор принял такого? У нас же элитная Академия!
Ему больно, видно, что больно, вмешалась Рамуне. он старался, а вы так!
Но в ответ раздался только смешок.
Да ты сама не лучше, разве что колдовать умеешь!
Суви создала плющ, поползший к ногам разговаривавших. Но тут рядом с Суви раздался небольшой хлопок. Записка чуть подгорела, но слова оставались видны.
Суви нашла Адама в пустом кабинете профессора Хьюз.
Суви заметила руки Адама, покрытые не только мелкими шрамами и ссадинами, но и засохшей краской. Адам криво усмехнулся. Он выглядел уставшим и разбитым, от чего показался Суви еще более красивым. В его аристократичных чертах появлялось нечто хрупкое, еле заметное.
Я частый гость в лазарете. Зелья с трудом варятся, чаще взрываются. Чары хотят разорвать меня изнутри, но взрывают все вокруг.
Я слышала разговор
О том, что я неудачник без фамильяра?
У всех есть дух-защитник, мягко напомнила Суви, раз у тебя есть магия, значит, есть и фамильяр.
А зачем он нужен, когда его невозможно вызвать? Зачем мне магия, когда мое тело отвергает ее? Даже книги помогают только тебе
Просто мы еще не нашли нужных.
Адам поднял голову и протяжно завыл, прорывая когтями поверхность парты. Его вой разносился дикой мелодией по кабинету, выходя за его пределы. Когда Адам прекратил выть, Суви взяла его за руку и молча повела за собой.
Суви и Адам вышли на улицу лес был окутан белым снегом. Снежинки мерно падали на играющих учеников. Все с красными лицами, они бегали по тропинкам, падали в сугробы, перепрыгивали через них, уже и не помня, зачем предки делали это, кидали друг в друга снежки.
Снег и небо сверкали серебристой белизной, казались мягкими и воздушными, словно наполненными легкостью тумана. Как на картинах Сурикова.
Суви привела Адама в загон, где среди виверн и других разрешенных животных жил грифон. Обычно в это время тут работал Давид, он помогал профессору Блэр заботиться о вивернах. Но сегодня он ушел раньше. Гилл тут же подлетел к Суви и уткнулся клювом в ее руку.
Знакомься, это Гилл, один из удачных экспериментов алхимиков. Лучше Философского Камня и Эликсира Бессмертия.
Нам его тоже показывали. К чему это?
Суви запустила пальцы в перья Гилла и перешла на шепот:
Гилл как большой успокаивающий пес. Профессор Блэр говорила, что их используют для терапии в больницах чародеев в Англии.
В доказательство Гилл завилял хвостом.
И мне можно погладить? Не испугается волка?
Гилл прыгнул на Адама и, прижав к земле, уселся на нем, радостно размахивая крыльями. Суви засмеялась.
Кажется, ему нравится твоя сущность. Поэтому он очень хочет с тобой поиграть!
Виверны с интересом наблюдали за ними.
Проведя время с Гиллом, Адам заметил, что улыбается, да и дышать легче. С его лица не сходила улыбка, и Суви не смогла сдержать свою. Выходя, Адам и Суви услышали голоса. Адам резко схватил ее за руку и жестом попросил молчать.
Через окно Суви заметила Винцента Вальдена. Каждый раз Суви удивлялась, точно видела его в первый раз, насколько директор статный и таинственный. Это был высокий мужчина с седыми волосами, завязанными в хвост, и пронзительными темно-карими глазами. Его высокий лоб покрылся небольшим морщинами. Его одежда напоминала костюм конца девятнадцатого века, пошитый у лучших мастеров королевской семьи. Но на его безымянном пальце блестело скромное обручальное кольцо. Несмотря на старость, кольцо сияло как новое.
Винцент Вальден многое испытал и видел. За свои триста тридцать пять лет он мог сказать, что бывал везде, познал глубины древней магии, дышал ее первозданной сутью. И даже магия ши смогла покориться ему. Но Винцент скрывал успех своего долголетия. Чародеи гадали неужели нашел молодильные яблоки? Или изготовил Эликсир Бессмертия? Это не легенды? Раз уж и остров Туле, легендарный и сказочный, нашел, то и яблоки найти мог, и эликсир сварить.
Рядом с директором стоял Парцифаль Реген. Он взволнованно смотрел на своего учителя и близкого друга. Суви магией обострила свой слух. Адаму магия для этого не была нужна.
Мой дорогой друг, пойми, я решительно задыхаюсь, Винцент говорил вполголоса, судорожно сжимая пальцы, точно стараясь ухватиться за ткань бытия и не упасть, но оставить
Парцифаль надломлено усмехнулся. Над ними беспокойно кружился фамильяр Винцента.
Академию? тихо закончил за него Парцифаль. Оливия достойно примет должность. А я отправлюсь с тобой, никуда не денусь.
Я хочу оставить все на тебя. И не изменю решения. Оливия временно назначена на эту должность! Винцент хотел кричать, но говорил спокойно и сдержанно.
Снова и снова. Снова. Ты думаешь, я приму власть?
Какая тут власть, изволь объяснить? Усмехнулся Винцент.
Огромная, Парцифаль поднял голову к небу, Снова стать серым кардиналом? Кончено, я могу и так, но в качестве директора я чуть не сорвался с Фридой, а ты не видишь власти! Каждый раз, когда она просит совета каждый раз, когда мои бывшие-ученики-члены-Совета пишут мне и я ты в курсе, сколько решений принято по мой указке? Парцифаль вздрогнул.
В курсе, право, ты придаешь этому много смысла.
Наступил закат, окутав окружающий мир тревогой. Белый снег и сильные, забытые весной деревья тянулись к серым тучам. Их покрытые снегом ветки окрашивало рыжее солнце в красный, огненно-красный цвет. Будто созданные мазками Клевера.
В свете заката, желавший как можно ближе прижаться к стене, Винцент Вальден схватился дрожащими пальцами за стенку, с трудом сглатывая подступивший ком, но в его широко раскрытых темных глазах горела решимость. Таким друга Парцифаль не часто видел. Но еще будучи просто его учеником, никак не мог представить подобной картины.
Я не лучше, друг мой, Винцент замолчал, ожидая хоть какую-то эмоцию на лице Парцифаля, но тот не выдал чувств, практически триста лет один директор, это много. Верно?
Не важно, хочешь идти пожалуйста. Оливия твой заместитель, она справится. Но уйду и я, Парцифаль криво улыбнулся, кому же еще ты изольешь душу, старец?
Кому еще решишься ее излить. Всю жизнь одинокий, держащий все в себе. Иногда везет найти такую же одинокую душу, такую похожую. И найти для нее слова.
Пойми, я
Не желая больше слушать, Суви схватила Адама за руку и потянула за собой.
Суви и Адам вышли из загона через другой выход, незамеченными. Ближе к Академии Адам не выдержал и заговорил:
Он не должен уходить, пока не поможет мне. Иначе, зачем он играет со мной? Эти птицы
Адам утробно зарычал. Его кожа покраснела. Серые глаза приобрели фиолетовые краски. С новым рыком от Адама отлетели стоявшие рядом вещи и сугробы. Суви так же сдвинуло на несколько шагов.
Профессор поможет перед тем, как уйти, будто ничего не случилось, ответила Суви, если и книги ши не дадут тебе результат, профессор поможет.
Адама пробила дрожь. В его груди клокотала, извиваясь, магия. Он пропускал ее через себя, как и прочие чародеи, но не мог удержать. Магия бились в агонии. Магия проходила через Адама, но не могла найти выход.
Суви застыла. Она смотрела на дрожащего Адама и в голове крутилась одна мысль «мама испытывала то же». Тело Адама привыкло к сути оборотня, но Астрид изначально была простой ведьмой. А суть ведьмы и суть оборотня яд друг для друга. Адам был приучен к этому яду, но все же был исключением из правил гибридом чародея и оборотня, пережившего тринадцать и даже пятнадцать лет.
Стало холодать, резко потемнело. В свете фонаря Суви видела упавшего на ноги Адама. Он тяжело дышал. Его лицо слегка вытянулось, принимая животную форму. Пальцы превратились в когтистые лапы, сжавшиеся у груди, словно пытающиеся сдержать. готовое выпрыгнуть, сердце.
Суви подняла голову к небу и вдохнула морозный воздух. Луна не была полной.
Адам? Суви нашла в себе силы сделать шаг и взяла Адама за когтистую руку. Его кожа напоминала раскаленный уголь.
Над ними кружился, незамеченный, черный ворон.
Адам посмотрел на Суви фиолетовыми глазами. Ощутил пряный запах сухих трав, успокаивающий, как колыбельная, как легкий шепот у костра.
С тобой все будет хорошо. Ты родился наполовину оборотнем, это часть твоей природы. Суви говорила мягко, хотя ее саму начинало трясти от страха, когда она смотрела в бездонные глаза полуоборотня, поверь мне. Не бойся, Винцент Вальден не бросит тебя. И я не брошу, чуть слышно закончила Суви.
Темное небо предвещало сильный снегопад. Адама пронзали всполохи боли, но сквозь гул в голове он слышал голос Суви, похожий на легкую мелодию.
Когда сердце перестало бешено биться и голос Суви стал отчетливо слышен, Адам гулко выдохнул остатки тепла. Стыд, липкий и пугающий, прижался к Адаму, словно тень.
Продрогший и измученный, Адам вернулся в комнату. Давид спал. Последние месяцы Давид всегда дожидался возвращения Адама и только тогда, пожелав спокойной ночи, засыпал. Адама всегда это бесило, сейчас же он с ужасом заметил, что очень хочет услышать «спокойно ночи, Адам» теплым, успокаивающим голосом Давида.
В воцарившейся тишине Адам услышал, как мерное биение сердца чародея превращается в быстрый, неутолимый набат. Давид, не просыпаясь, сжал руками волосы и заплакал. Раскалывающийся в голове, чужой, долетающий эхом из прошлого крик, слетел с губ Давида протяжным стоном.