Я снова не сдержалась и пустила слёзы. Может я и не права по отношению к Роме. Но с другой стороны Тайманов прав. Он ударил его только после того, как увернулся от удара Ромы. Дверь кабинета открылась и первыми вышли Тайманов и его юрист. Никакого довольного лица, ехидных улыбочек. Быстрый взгляд на меня, после чего, нахмурив брови, он прошёл мимо следом за юристом. Трудно себе признаться, но я практически заволновалась, что его всё же обвинили в избиении. Но по раздосадованному лицу Ромы поняла, что всё хорошо. Стоп. Хорошо для кого?
Ром, ты уж извини Риту. Я её уже отчитал! Ты пойми, запуталась девчонка, у неё нет опыта в таких вещах, начал утешать Рому мой отец.
Ну что вы, Андрей Петрович! Не стоит винить Риту, я всё понимаю.
Я вовсе не выдохнула с облегчением, потому что не поверила в его слова. И интонация голоса говорила об обратном.
Факт избиения, естественно, признали. Но только в качестве самозащиты.
Дальше я не слушала, тихо пошла в сторону выхода. Вышла на улицу и набрала Соне. Мне нужно было выговориться.
РИТА
Прошло два месяца после моего прокола в полицейском участке. Отца я видела редко, и он больше не возвращался к этому вопросу. Рома хоть и делал вид, что не держит зла, но наши отношения стали натянутыми. А Боря упрекал при каждом удобном случае. Тайманова я не видела и ничего о нём не слышала. А сегодня мы договорились встретиться с Соней в торговом центре, после обеда. Я пришла раньше, и гуляла по бутикам, приглядывая для мамы подарок на день рождения. Хотелось подобрать ей что-нибудь особенное, оригинальное, хотя понимала, что с бюджетом, которым я располагала, это будет сложно. Поднимаясь по эскалатору на третий этаж, мельком увидела знакомую фигуру, показалось, что это отец, но он сейчас должен быть на работе. Но все же обращаю внимание и понимаю, что мужчина не один, а в компании девушки. И я ее знаю. Это же Марина, помощница отца в прокуратуре, ее сложно не узнать, яркая блондинка с внешностью фотомодели. Сомнений не остается, рядом с ней мой отец, и они держатся за руки. Почему? В последний момент успеваю переступить с эскалатора на мрамор. Нервно тереблю руками волосы, не понимая, что же мне делать. Я ведь не маленькая девочка, понимаю, почему взрослые люди держатся за руки, поэтому вывод только один. Их что-то связывает и далеко не служебные отношения. А раз так, то мне нужно убедиться в этом наверняка. Резко бегу к лифту, чтобы спуститься быстрее, мне везет, как раз, когда я подбежала, двери открылись, кто-то вышел, а я спускалась вниз и глазами искала отца с Мариной, которые уже выходили из здания. Боже, так я не успею! Выбегаю из лифта, мчусь на улицу, врезаясь в людей, и успеваю только увидеть, как отцовский форд отъезжает с парковки. И что теперь? О чем я думала, как я смогу за ними проследить? Пока форд стоит на светофоре, обвожу глазами парковку, как нарочно ни одной свободной машины такси. Раздражение зашкаливает, разворачиваюсь, чтобы пойти обратно в центр и снова в кого-то врезаюсь.
Простите, бормочу, обходя его.
Вы не ушиблись? спрашивает мужской голос.
Я поднимаю глаза и вижу Тайманова. Вот так встреча, как всегда неожиданно. Также неожиданно мне в голову приходит идея.
Где твоя машина? спрашиваю у него, быстрее, мне очень нужно!
Вижу удивлении на его лице, жду что он сейчас далеко пошлет меня, но вместо этого Тайманов берет меня за руку и ведет за собой, я молча следую за ним.
Это подойдет? мы остановились перед мотоциклом.
Я пару раз моргнула, прежде чем ответить. Не в моей ситуации сейчас было выбирать.
Вполне.
Тогда прошу, он протянул мне шлем, а сам оседлал мотоцикл.
Я справилась со шлемом, перекинула сумку через одно плечо и села сзади него, не решаясь дотронуться руками до Тайманова. Но когда раздался звук двигателя мотоцикла, руки сами собой обвили его вокруг талии, а потом, когда мотоцикл рванул с места, то я и вовсе вжалась в него всем телом.
Боишься? спросил Тайманов, когда мы остановились на светофоре.
Я покачала головой, а он усмехнулся.
Куда хоть едем?
Вон за той машиной, черный форд номер 323, я указала рукой на машину, стоящую уже на другом светофоре, впереди нас. Номера машины было не видно, но я знала его наизусть. Когда Тайманов увидел машину, на которую я указала, мне на мгновение показалось, что он скинет меня с мотоцикла, такой был у него взгляд, ведь он знал, кому принадлежит эта машина, не мог не знать.
Ты уверена? спросил он. Я кивнула несколько раз для убедительности. И мы помчались вслед за машиной отца.
Через несколько кварталов Тайманов подъехал практически в плотную к отцовскому форду так, что я могла подсмотреть через стекло. Благо на мне был шлем, и отец не мог меня разглядеть. В его машине были тонированные стекла, но силуэты я видела. И эти силуэты целовались, без сомнений. Во мне появилась такая злость, что захотелось кинуть камень в стекло и плевать, что они бы меня увидели. Со всей силы впилась пальцами в ветровку Тайманова, от этого моего жеста он обернулся и посмотрел в машину отца, потом на меня. На светофоре загорелся зеленый, мы плавно тронулись с места, постепенно стали отставать, я даже начала думать, что Тайманов передумал их преследовать, а мне так хотелось узнать, куда же все-таки они едут, но, как оказалось, это все было сделано для следующего маневра. Мотоцикл вылетел на свободную полосу, обогнал несколько машин, и подрезал отцовский форд, просто встал поперек его полосы движения как вкопанный. Я закрыла глаза, и всем телом вжалась в Тайманова, послышался визг шин и гудки автомобилей. Открыв глаза, я увидела машину отца, которую из-за торможения развернуло поперек дороги. Отец вышел из машины и прошел вперед, он смотрел прямо на Тайманова.
Ты совсем страх потерял, щенок! За такое, я могу прямо сейчас засадить тебя и твою шлюшку! прокричал отец.
Господи! Это он меня назвал «шлюшкой»? Дожила. Я не шевелилась, ожидая уже самого худшего. До последнего думала, что вот сейчас Тайманов встанет, снимет с меня шлем, и, посмеявшись, уедет. Худшей ситуации я и представить не могла.
Да пошел ты! крикнул ему Тайманов и развернув мотоцикл, мы умчались вперед. Не знаю, каким образом, но лавируя между машинами, мы снова оказались позади отцовского форда, только в другом ряду и нас еще прикрывал небольшой грузовик. Я обрадовалась, потому что уже и не надеялась, что удастся за ними проследить.
Тайманов остановился возле какого-то салона красоты. А отец запарковался возле неизвестного мне клуба. По крайней мере снаружи это здание походило на клуб. Я слезла с мотоцикла, отдала Тайманову шлем и рванула вперед к этому зданию, отец с Мариной только что вошли внутрь него.
Я поднялась по ступенькам и собиралась войти, но дверь мне преградил охранник.
Ваша фамилия?
Что? Мне нужно войти туда.
Ваша фамилия?
Да зачем вам моя фамилия? я и так не очень-то соображала ото всей этой ситуации, для чего охраннику моя фамилия понять никак не могла.
Охранник указал на вывеску «только для VIP клиентов».
Пожалуйста, я была в отчаянии, мне очень нужно попасть внутрь.
Как же вы достали! Иди домой, хватит по мужикам таскаться! Тебе хоть восемнадцать-то есть? Да как вы не поймете, что пользуются они вами и большего ничего!
Я вообще не понимала, о чем говорил охранник, понимала только, что любым путем должна попасть внутрь.
Сколько?
Чего сколько?
Сколько вам нужно дать, чтобы пройти внутрь? я полезла в сумочку за кошельком.
Нет, ну вы, девки совсем уже обнаглели!
Охранник схватил меня за руки и стал спускать меня с лестницы, а я плакала и просила пустить меня.
Руки от нее убери, я услышала знакомый голос.
Извините, Кирилл Севастьянович, охранник отпустил мои руки и виновато смотрел на Тайманова, -вы что ее знаете?
Можно и так сказать! оскалился Тайманов.
Кирилл Севастьянович, не сердитесь, я ведь думал, что это одна из тех, ну вы сами понимаете. Скажите, как ее фамилия, я отмечу сейчас.
Ее фамилия тебе ни к чему.
Ясно. Виноват.
Ты уверена, что хочешь туда войти? Тайманов посмотрел на меня.
Да, уверенно сказала я, хотя на самом деле в этом сильно сомневалась.
Тогда идем, он распахнул передо мной дверь.
Мы спустились вниз по лестнице, хотя я думала, что нужно будет подниматься. Если верить фасаду здания, то в нем целых три этажа. Всюду был полумрак и играла музыка, мы вошли в небольшой зал, по углам которого находились столики, по середине стоял подиум, на котором танцевали полуголые девушки. Вдоль стены находилась барная стойка, за которой стоял отец в обнимку с Мариной. К ним подошел парень из персонала, что-то им сказал, и они последовали за ним. Я рванула следом, но Тайманов крепко схватил меня за руку.
Пусти! закричала я.
Сначала подумай, готова ли ты все это увидеть? Они ведь не в карты туда пошли играть.
Всё. Я обессилила. Просто рухнула на колени посреди зала. А чего я собственно ожидала здесь увидеть? Подпольное отделение прокуратуры? Меня всю трясло, как будто бы я сильно замерзла. Как отец может так поступать с мамой, с нами? Как он каждое утро смотрит ей в лицо, улыбается, когда она подает ему завтрак? Как? Для чего жить во лжи? Мне стало противно, ужасно противно от всего этого. От этой ситуации, от себя, от этого места. Я чувствовала, что сейчас у меня будет истерика.
На, выпей! Тайманов протянул мне бокал с какой-то жидкостью.
Я так и сидела на коленях, и смотрела на него снизу-вверх. Он мне помогает или хочет посмеяться, подмешав мне что-то в бокал? Или это часть его мести, ему приятно смотреть на мою боль, на то, как я раздавлена.
Ненавижу тебя! я встала на ноги, выхватила стакан и запулила его в стену, ненавижу тебя! Понял? кричала я.
Это давно не новость, ответил он слишком спокойно, чем вызвал во мне еще большую волну гнева. Мне хотелось получить от него те же эмоции, что я испытывала сама. Мне была нужна разрядка. Я толкнула его в грудь руками.
Давай же, ударь меня, ну, давай, я снова толкнула его в грудь.
Тайманов не поддавался, я толкнула его в третий раз, он крепко схватил мои руки и завел их мне за спину.
Пусти, гад, сейчас же отпусти меня! я начала вырываться.
Лёва, давай еще бокал, быстро! прокричал он парню за стойкой.
Они влили мне какое спиртное в рот, правда больше все же пролили. Но тех глотков, которые я все же сделала хватило, чтобы меня перестало трясти, я согрелась. А может это и не спиртное вовсе, а Тайманов. Потому что до сих пор не отпустил мои руки, и прижимал к своей груди. Неожиданно даже для себя самой, я начинаю реветь как корова, взахлеб. Как плачут маленькие дети, «с завыванием».
Что мне теперь делать? Что я скажу маме? сквозь слезы простонала я.
Ничего не скажешь, Тайманов взял меня за лицо и заставил посмотреть на него.
Не скажу? хрипло спросила я.
Ты ничего никому не скажешь, он вытер слезы с моего лица, в этом виноват только твой отец, вот пусть он и разбирается. К тому же, твоя мама может быть в курсе всего этого.
Что? снова прохрипела я.
Ничего! Я сейчас отвезу тебя домой, примешь ванну или что там еще, подруге позвони, что вы еще делаете, чтобы успокоиться?
Нет. Домой я не хочу. Отвези меня в другое место.
* * *
Мы остановились у стоянки, возле прокуратуры, я отыскала взглядом машину Марины, красное Пежо, видела ее пару раз, когда бывала у отца на работе.
Спасибо, сказала я Тайманову, дальше я сама.
Всегда, пожалуйста, с улыбкой ответил он.
Я направилась на стоянку, но для того, что я задумала мне необходимо было найти что-нибудь потяжелее. Оглядевшись, обнаружила несколько кирпичей или булыжников, не важно, главное, что сгодятся для моего замысла. Тайманов не уезжал, это я точно знала, так как звук его мотоцикла невозможно не услышать. Сначала я решила перенести все кирпичи ближе к ее машине, чтобы все сделать быстро, а главное не передумать, после одного раза. Последний кирпич оказался самым большим и тяжелым, поэтому он отправляется прямо в лобовое стекло, после чего запищала сигнализация. Так-то! Будешь знать, сучка! Следующие обломки летят в остальные стекла, меня не останавливает ни то, что я делаю это рядом с прокуратурой, ни то, что сработала сигнализация, ни то, что Тайманов снимает все это на свой телефон. Плевать! Отец сам напросился, пусть и разбирается с последствиями! Затем, обломками от кирпичей черчу царапины по всему корпусу автомобиля.
Ну и как, полегчало?
Оборачиваюсь на подошедшего Тайманова.
Немного, довольно улыбаюсь, что сделаешь с видео, выложишь в интернет?
Оставлю на память! Ты так на нем воодушевлена, не хочу выставлять это на всеобщее обозрение.
Мы одновременное рассмеялись, странно, но на душе действительно стало легче. Я даже не заметила, как к нам подошел полицейский патруль.
Оставайтесь на своих местах, сказал один из них, второй достал наручники.
Девушка здесь не при чем, вмешался Тайманов, она только что подошла.
Нам без разницы, в отделении разберутся!
* * *
На патрульной машине нас доставили в отделении полиции. Я ничуть не раскаивалась и во всем честно созналась следователю, но мне не хотели верить. А потом приехал Боря и меня отпустили.
Ты совсем рехнулась? Почему тебя задержала полиция, да еще и в компании этого ублюдка? накинулся на меня брат, как только мы вышли из отделения.
Я не смог дозвониться отцу, но когда он узнает, тебе мало не покажется!
А что с Таймановым, когда его отпустят? поинтересовалась я, не обращая внимания на его слова.
Ты хоть слышишь, что я тебе говорю?! Боря остановился и схватил меня за плечи, о чем ты думаешь?
О том, что ни в чем не виновный человек остался в отделении, а меня отпустили! я повысила голос.
И плевать! Главное, что отпустили тебя! А он может хоть сгнить там, ему не привыкать!
Но сейчас то он ни в чем не виноват, и его должны отпустить. Я же рассказала обо всем следователю!
Рита! Ты сама-то хоть себя слышишь? Что с тобой происходит? Зачем ты его выгораживаешь? Он что запугал тебя?
Я не нашлась с ответом. Все готовы поверить в виновность Тайманова, даже без должных на то доказательств. Доказательства! Ну, конечно же, как я сразу об этом не подумала!
Боря, я должна вернуться к следователю! Я забыла кое-что ему рассказать!
Нет, Рита! Это уже ни к чему! Поехали домой!
Нет! я развернулась и уверенным шагом направилась обратно в отделении.
Следователь смотрел на меня как на сумасшедшую, но пообещал, что обязательно просмотрит телефон Тайманова, и выставил меня за дверь.
Боря ждал меня возле машины, когда я подошла, мы молча поехали домой. Он больше ничего не говорил и не спрашивал. Интересно почему? Он что-то знает про отца или уже знал?
* * *
Рита, девочка моя! мама крепко меня обняла, что с тобой произошло?
Когда мам обняла меня, я расплакалась. На столько мне было ее жалко, и я поняла, что просто не смогу ей сейчас всего рассказать. Но обманывать ее мне тоже не хотелось, она заслуживает того, чтобы знать правду.
Мам, все хорошо, правда! Я жива и здорова!
Почему ты плачешь? она вытерла мне слезы.
Я очень устала, можно, я потом тебе все расскажу?
Конечно, родная! Давай я налью тебе ванну, и ты сразу расслабишься.
Вот за что я уважаю маму, она никогда меня не принуждает и всегда понимает.
Спасибо, целую ее и иду к себе в комнату.
Встреча с отцом оказалась целым спектаклем. Он пришел как обычно в девять часов вечера, как бы после работы. Интересно, давно и как часто он так делает? Поцеловал маму без всякого зазрения совести и сел ужинать, что она приготовила! А что же, Марина, не накормила? Со мной отец поздоровался скупым кивком головы, что говорило о том, что он в курсе о моей проделке и о задержании полицией. После ужина он пришел ко мне в комнату и плотно закрыл дверь, скорее для страховки, если я стану говорить что-то такое, что не должна слышать мама.