Мужчина молчал. Он вспоминал Берлин и цветущие каштаны. Вспоминал, что там, хоть он и искал жемчужины, было совсем легко. Было так, словно он чувствовал себя полностью живым человеком. Это было ощущение комфорта и желания жить, которое напрочь пропадало, стоило ему вернуться в Москву.
Я всё думаю про того незнакомца, которого ты видел задумчиво проговорила Настасья Филипповна. Если такие, как мы, есть и там Они ведь никому не служат, Германн. А мы их ищем? Не за тем ли, чтобы он их сломал? Может, мы не жемчужины ищем? Точнее, не только их
Тише! взмолился Германн. Я написал. Я написал ему. Я спросил: вы заметили меня, потому что мы похожи? Если да, что мне делать? И вот ответ.
Германн трясущейся рукой протянул женщине телеграмму. На скомканном клочке бумаги красовалась фраза: «Du darfst nicht sterben! LOS!» («Не смей умирать! Беги!»).
Настасья Филипповна тяжело вздохнула. Недоговорки Чёрного Человека. Очевидные попытки сломить их волю. Поиск жемчужин. Правда о том, есть ли за пределами страны кто-то такой же, как они. Эксперименты. Охота на чужих авторов. Странный витраж из загадок.
Германн, может ли быть такое, что когда мы делаем когда мы стараемся мешать новым авторам, может, они тогда ломают жизнь кому-то из нас? Это замкнутый круг?
Такое может быть.
Зачем? спросила Катерина. Зачем ему нужно, чтобы тем, кто нас создал, было больно? Разве они не вымещают свою боль и злость на нас? В тексты? Вы вообще уверены, что мы первые, кто ищет жемчужины? Может, до этого ожерелья было ещё какое-нибудь? И кто-то мешал тем, кто создавал нас. И нас сделали такими?
Германн и Настасья смотрели на девочку и боялись произнести хоть слово. Ведь в глубине души им казалось, что Катерина права.
***
Странная компания спешила по Остоженке. Одетые по последней моде трое молодых мужчин, молодая девушка с маленькой собачкой и женщина средних лет. Люди, проходившие мимо, с любопытством оглядывались.
Зачем мы так разоделись? спросил Дубровский. Нам же просто нужно попасть в усадьбу, посидеть там и сделать так, чтобы Пьер или Муму что-то вспомнили.
Для конспирации, сказала Солоха. Я сопровождаю иностранную группу. Туристы, приехали посмотреть на страну победившего социализма.
Ты же знаешь, что та усадьба сейчас жилой дом.
Да, именно поэтому для вас там есть небольшая комнатка, куда я вас заселю, победоносно сказала Солоха.
В бывшей усадьбе суетились люди, пахло едой, не то супами, не то жареной картошкой. Практически ничего не напоминало о том, кто жил здесь до того, как это место стало коммунальной квартирой.
Солоха встретилась в холле с усатым мужчиной, сунула ему смятые рубли, он кивнул, хотя долго рассматривал собаку. Кажется, сомневался, можно ли пускать собаку в дом, но Солоха добавила ещё несколько купюр.
Компания вошла в комнату. Облезлые обои. Рисунки на стенах, пыль, грязь. Наташа встала возле подоконника и брезгливо провела по нему пальцем, который покрылся плотным слоем пыли и жира.
Фу, скривилась графиня.
Дубровский бесцеремонно приземлился на кровать. Андрей осмотрел состояние печки.
Ну, нам здесь не жить, заключил князь.
И слава Богу! выпалила Наташа.
Пьер всё ещё держал Муму на руках.
Чувствуешь что-нибудь? спросил он собачку.
Ничего. Почти. Ночи дождаться надо.
Чтобы никто не мешал их маленькому ритуалу, Солоха приготовила на кухне травяной чай, чудесный запах которого быстро распространился в каждую комнату, усыпляя жителей коммунальной квартиры. Конечно же, каждый из Книжных Червей получил противоядие от этого запаха. Время рассчитали идеальное: Вальпургиева ночь, Белтайн, когда даже те миры, в которых совсем нет магии, становятся немного волшебными.
На полу Солоха разложила травы и драгоценные камни. Очертила круг. Расставила свечи и в центре разложила жемчужины. Андрей коснулся рукой двери, и тонкие ветви укрепили дерево так, чтобы никто не мог помешать и войти в комнату. Пьер и Муму сели в круг и закрыли глаза. Огоньки плясали перед их лицами, погружая в забытье.
Пьеру казалось, что они бродят по дому вместе с Муму, открывают двери, но за ними лишь пустые комнаты и бесконечные старые коридоры, напоминающие лабиринт. Дом пах плесенью и старостью. Муму бежала вперёд по лестнице, в ту комнату, которая принадлежала Барыне, но в ней нашла лишь старое разбитое зеркало.
Герасим! крикнула собака.
Но лишь эхо разносило её лай по дому.
Здесь ничего нет, сказал Пьер. Мы видим пустой дом, таким, каким его помнишь ты. Мы видим запахи или пустоту, мы не видим людей. Здесь нет никого, кто может что-то знать. Ты не можешь вспомнить то, чего уже не застала.
Ещё. Поищем. Давай, твёрдо сказала собака и бросилась вперёд по коридорам. Муму помнила, что её воспоминания начинаются с того момента, как она выплыла из реки. Пьер и Муму выбежали во двор. Все деревья казались засохшими, повсюду был туман, плотный, как молоко. В этом тумане Муму почувствовала запах. Такой, который нельзя было описать ни человечьим, ни собачьим языком. Таких запахов не существовало. И она бросилась на этот запах.
Посреди двора стояла железная изгородь. От её прутьев исходил этот запах.
Ты чувствуешь? спросила Муму. Но Пьер лишь покачал головой. Эта изгородь пугала его.
Муму вглядывалась в прутья. Она слышала, как капает на землю вода, сливаясь с каплями дождя. У этих капель был не только другой запах, но и звук был другой.
Капли падали на землю, впадали в маленькие ручейки, что образовывал дождь, вода стекала по улицам города. Вода стекала в реку.
«Ты подойдёшь. Расскажешь потом, чем эта история закончится, и принесёшь цацку», прозвучал в голове у Муму голос. Бархатный. Очень высокомерный, игривый, презрительный и хитрый.
И Муму завыла от боли.
Солоха бросилась тормошить Пьера и Муму, но те не просыпались.
Чёрт. Там что-то происходит! выругалась ведьма. Володя, воды!
Дубровский, ни секунды не думая, вылил на Пьера и Муму заранее приготовленное ведро воды, но те не проснулись. Оба бились в конвульсиях на полу. Они не издавали ни звука, но им явно было очень больно. Наташа вскочила в круг, достала небольшую бритву, которая висела у неё на чулке, и полоснула ей по руке Пьера, но кожа осталась нетронутой.
Андрей смотрел на ритуал, который пошёл не по плану, и понимал, что находится и в этой комнате и не в ней одновременно. А затем ему показалось, как чьи-то руки схватили его за плечи.
Меня ищешь? прозвучал в его ушах жуткий голос.
Реальность исказилась.
Андрей стоял как вкопанный. Он чётко видел всё, что было, есть и будет. Он видел лица разных людей. Они говорили на разных языках. Они умирали в мучениях. Сходили с ума. Выплёвывали лёгкие от туберкулёза, убивали себя: стрелялись, вешались, топились, пытались отравиться. Они умирали в бедности и от одиночества. Они умирали от инфарктов и инсультов. Молодыми. Стариками. Умирали. Умирали. Умирали. Умирали. Умирали.
Их сознание погружалось во тьму. Они пытались сказать, назвать его имя. Пытались запечатлеть. Рассказать. Но впервые в жизни им не хватало слов. И оставался последний выбор. Назвать его. Назвать. Вспомнить. Они кого-то звали. Звали в ужасе. Кого-то или что-то. Звали в поисках спасения. Кого-то или что-то.
Что ты такое? прошептал Андрей, пытаясь отмахнуться от всех умирающих.
Я расскажу тебе. Приходи один. В подвалы Политехнического музея, ответил пустой голос.
***
Когда Андрей пришёл в себя, он лежал на своей кровати. Рядом спала Наташа.
Где Пьер? спросил Андрей в ужасе, резко садясь на постели.
Наташа пробормотала что-то сквозь сон, а затем окончательно проснулась.
Всё хорошо, любимый. Всё уже хорошо. С ними хорошо всё, сбивчиво ответила девушка.
Сколько я спал? с облегчением выдохнул Андрей, вновь падая на подушку.
Неделю или около того, неуверенно проговорила Наташа.
Пробудившийся вскочил снова. Он знал, что хочет что-то рассказать, что-то, что он увидел в усадьбе, но в этот момент словно не помнил, или хуже не мог сказать. Всё, что он знал что ему нужно добраться до музея.
Андрей нежно поцеловал Наташу и посмотрел на неё усталыми глазами.
Что-нибудь удалось выяснить? спросил Болконский.
Муму вспомнила, как ожила в этом мире. Её не призывали жемчужины. Она как-то связана с хозяином ожерелья.
Вот как. Что-нибудь ещё удалось выяснить?
Только то, что ему нужно вернуть всё ожерелье. Неясно как, но, видимо, нужно собрать и принести к тому месту, где он умер.
Андрей пожал плечами. Почему создатель ожерелья всё рассказал Муму, а с ним захотел встретиться? На это у князя не было ответов. Но он собирался их найти.
***
Совместные завтраки и ужины то, что больше всего раздражало Германна во время жизни в поместье Варвары Петровны.
Сейчас все Непримиримые сидели за огромным столом, а Барыня и Павел Петрович сортировали листы бумаги.
Курагины хороший вариант. Мне нравится, кивнула Варвара Петровна.
Ставрогин? Павел Петрович держал в руках несколько листов.
Может оказаться очень своевольным. Да и у нас Настасья есть.
Как вам Печорин? спросил Андрий, поправляя усы.
Не уверена. Мне нравится вариант с бедной Лизой. Можно попробовать получить её, как Катюшу.
Андрий нахмурился. Это означало, что нужно будет искать какую-то девчонку-беспризорницу.
Я предлагаю найти человека, и пусть он призовёт, вклинился Молчалин.
Барыня нахмурилась.
Так мы ещё не пробовали. Я не уверен, что человек может призвать кого-то, скептически заметил Кирсанов.
Да, давайте попробуем. Мы же пробовали вселять, просто призывать. Мы находили кого-то, кого мы не призывали. Давайте экспериментировать, настаивал юноша.
Ну, тут у тебя полный карт-бланш, пожал плечами Андрий. Его работой было доставать необходимое для призыва, а исследовали все возможности Молчалин и Кирсанов.
Я хочу больше, больше призвать, верно Варвара Петровна? не унимался юноша.
Конечно, Лёшенька, конечно. Развлекайся, медово ответила женщина. Желание Молчалина выслужиться было в этом деле очень кстати.
Настя, возьми Германна да прогуляйтесь по одному адресу, сказал вдруг Павел Петрович. Тут есть большая вероятность, что найдём кое-что ценное.
Почему Германна? вспылила Настасья.
И я тебя тоже люблю, фыркнул мужчина.
Потому что почти все заняты, устало произнёс Андрий. Он бы с удовольствием отправился вместе с Настасьей Филипповной, но ему и так приходилось совмещать службу у Барыни и работу обычным человеком. А государственная служба не та работа, которую можно было пропускать.
Жду не дождусь подробностей, недовольно сказала женщина и закурила.
По требованию Барыни Настя и Германн должны были посетить Политехнический музей. В его архивах хранилось несколько интересных рукописей, в которых могли быть указания на то, по каким местам путешествовал владелец ожерелья, а значит, могли находиться и сами жемчужины.
По крайней мере, так им было сказано.
***
Катерина, которая только начала нормально вспоминать своё прошлое, всегда хотела свободы. Она не могла просто сидеть в поместье, а старалась исследовать каждый закоулочек. Её любимым местом была небольшая комната для прислуги, где она пряталась под кроватью и играла с игрушками. А под досками в полу хранила свои находки, дневник и прочие сокровища, которые было весьма сложно содержать в тайне от обитателей дома.
Вторым любимым местом Катерины был чердак. После комнаты, в которой ей приходилось бывать, где Чёрный Человек и Молчалин пытались научить девочку пользоваться способностями, а молнии, что срывались с её рук, причиняли боль только ей, она убегала плакать на чердак. Вскоре она поняла, что под крышей можно пролезть практически куда угодно и слушать разговоры обитателей дома.
В тот день она не могла не услышать и то, как после ухода Настасьи и Германна поспешно стал собираться куда-то Герасим, который никогда не покидал дома. Девочка почувствовала неладное. И бросилась по улицам города в поисках этого места.
***
Андрею не составило труда проникнуть в музей. Деревянные двери сами впустили его по одному жесту руки. Убедившись, что здание никто толком не охраняет, князь поспешил в подвалы.
Было темно. Андрей достал небольшую керосиновую лампу, припасённую заранее, зажёг и направился внутрь подземелий. Высокие кирпичные своды даже немного пугали своей монументальностью.
Андрей был наготове. Он понимал, что от создателя ожерелья можно ожидать чего угодно. Именно поэтому мужчина отправился один. На случай, если после применения сил ему станет плохо, он оставил письмо, в котором написал, где его искать.
***
Германн и Настасья Филипповна поднимались по лестнице из архива, когда вдруг заметили в глубине коридора огонёк. Настя отодвинула Германна в сторону и щёлкнула пальцами. В её ладони заплясало синее пламя.
Охрана? предположил Германн.
Женщина покачала головой, после чего бросилась в коридор.
Настя, стой, куда ты?! Германн на ходу вытащил колоду карт, которые засветились в его руках.
***
Крик Германна разрушил всю конспирацию, и Болконский понял, что он здесь не один. Он разбил лампу, пламя разгорелось ярче. Затем Андрей коснулся ладонью земли, и оттуда тут же вырвались тонкие побеги, которые охватил пожар. Однако огненная стена не могла остановить Настасью Филипповну. Та взмахнула руками, и пламя в несколько мгновений обуглило все ветки и, лишённое пищи, угасло. Коридор погрузился во мрак.
Эй, покажись! властно позвала женщина.
Болконский понял, что бежать не имеет смысла. Вместо этого он прислонился к стене и стал ждать.
Вскоре два небольших источника света, возникших на противоположном конце коридора, приблизились и оказались языками пламени, объявшими кисти рук молодой темноволосой женщины с красивым и решительным, но желчным лицом. В свете этого пламени князь и незнакомка наконец увидели друг друга.
Я не планирую драться с женщиной, сказал Андрей. Мы можем поговорить.
К Настасье подбежал Германн.
Да это, никак, сам князь Болконский, улыбнулся мужчина, разглядывая Андрея. Давно не виделись. Ты мне пальто испортил своими сорняками.
Полагаю, новое тебе не нужно.
Андрюха, пригнись! вдруг раздался крик позади князя. Не успел тот спохватиться, как из тьмы прямо на Германна и Настасью бросился огромный бурый медведь.
Володя, не надо! Андрей кинулся оттаскивать своего друга, параллельно быстро создавая древесную стену между ним и потенциальными неприятелями.
Настасья собиралась прямо на месте спалить шкуру животного, но в этот момент по коридору разнёсся знакомый детский голос:
Это ловушка! Бегите к выходу, все бегите сюда!
В выборе «сражаться или бежать» Германн однозначно выбрал бежать и бросился к лестнице. То же самое сделала и Настасья, но вдруг стены задрожали, и пыль поднялась клубами с земли.
***
Настасья открыла глаза в душном, заваленном камнями коридоре. Всё тело болело. Она щёлкнула пальцами, и в её руке вновь появился огонёк, осветивший кромешную тьму. Рядом лежала Катерина, в качестве подушки она использовала лапу огромного медведя. Поблизости Андрей перевязывал ногу Германну.
А будут какие-то объяснения? сипло поинтересовалась женщина.
Катерина тоже начала приходить в себя. Спросонья она не понимала, где они находятся.
Я хотела предупредить, но не успела виновато пробормотала девочка.
О чём? мягко поинтересовалась Настасья Филипповна.
Это ловушка, заключил Андрей. Вы оказались здесь в поисках документов, Володя получил моё письмо, что я иду сражаться с пособниками Барыни. Меня позвал сюда якобы создатель ожерелья. А на деле