Глава 10
Четыре потерянных дня. Конечно, позвонить в это злобное Перелешино и выяснить часы работы заведующей с учётом летнего графика это не для меня! Мы лёгких путей не ищем. В результате целый день был потерян сразу. Напрочь! Когда каждая минута на счету, я сижу в привокзальной забегаловке и пью вонючую мутную жидкость, гордо именуемую «кофе». Долго пью, много. Я уже накачался этим пойлом, как кот из мультика «Том и Джерри». Гостиница в этой дыре была. Если, конечно, деревянный покосившийся сарай можно было назвать гостиницей. Проблема была в свободных номерах. Они отсутствовали. Никакие увещевания, никакие шоколадки-розы-взятки не помогали. Мест не появлялось. Милая барышня за стеклом, больше похожим на лафет почтового отделения, сокрушённо качала головой и ничего не могла для меня сделать. Всё, что она пообещала это позвонить мне на мобильный, если номер освободится. Кто и зачем притащился в эту дыру оставалось для меня загадкой. Или номеров у них было пару-тройку Тем не менее, при отсутствии кафе в «отеле», мне пришлось довольствоваться привокзальным буфетом, где я накачивался мутной жидкостью, рискуя получить сразу все периферийные удовольствия диарею, лишай и язву желудка. С учётом того, что больницы или даже поликлиники, в отличие от «отеля» с правильным таким и дюже подходящим ему названием «Европа», в ближайших пяти километрах не наблюдалось, от еды пришлось отказаться вовсе. Я сидел голодный, злой, накачанный желудёвой отравой по самое не балуйся, и ждал перемен. К вечеру Господь смилостивился надо мной, перемен послал. Барышня из «отеля» всё же позвонила. По-столичному извиняясь за причинённые неудобства, она предложила мне занять освободившийся номер. Я даже не стал выяснять, куда делся предыдущий постоялец. Ведь ни поездов, ни автобусов от станции не отходило ни в каком направлении. Я предположил, что жилец тупо склеил ласты, но спрашивать барышню не стал. Зато успел злобно подумать о том, что не хрен было жрать всякую дрянь в местной забегаловке. В крохотной комнатёнке не было душа и туалета. Все эти прелести цивилизации не коснулись отеля «Европа» туалет, типа сортир «на дворе», а «душ в первом этаже, но сейчас там нет воды, и, может быть, утром она будет» Нелепо было интересоваться на предмет Интернета, хотя в номере что-то плохо разборчивое бодро квакал старенький «Витязь».
Разочарование, ждавшее меня утром в детском доме было самым печальным разочарованием последнего периода. В свежепостроенном здании детского дома, радовавшим глаз стеклопакетами и гирляндой красивых шариков над входом, меня поджидал бо-ольшой облом. Здание было новым вовсе не потому, что прежнее с девяноста восьмого года сильно обветшало, а по другой причине. И об этой причине я мог бы догадаться ещё в Питере. Деревянный корпус детского дома, где располагался архив, сгорел дотла. То есть, как корова языком слизнула. Я тряс перед носом заведующей собственным удостоверением, тыкал ей в лицо запрос от городской прокуратуры Санкт-Петербурга, предлагал деньги, стращал уголовной ответственностью всё было тщетно. Заведующая пугалась, краснела, бледнела, даже плакала. Но она ничем не могла мне помочь. Доведя немолодую дамочку до сердечного приступа, я пошёл другим путём.
В чём хранились ваши архивы? пытаясь погасить в себе остатки уже распылённого гнева, вопрошал я у несчастной заведующей.
В папках, чуть не плакала та, Мы успели только часть архива перенести в компьютер, и всё сгорело. Как Вы не понимаете деревянное здание стояло вплотную к новому жилому корпусу. Мы спасали детей! Мы всех их вывели через эвакуационный выход, и никто не пострадал! Только одна девочка задохнулась дымом, но её, слава Богу, заведующая искренне прижала руки к необъятной груди, обвешанной золотыми медальонами, цепями и цепочками, успели довезти до больницы. Её тоже спасли, гордость сквозила в голосе заведующей. Наверно, её можно было понять. Наверно. Но не сейчас. И не мне, который проехал фиг знает сколько хотя, почему «фиг знает», я знаю тысяча триста вёрст с гаком! Не мне! Я ютился всю ночь в клоповнике, а от вчерашнего «кофе» тошнит до сих пор, причём, не только в переносном смысле.
Хорошо! Молодцы! оценил я гражданский подвиг работников детского дома по спасению погорельцев хотя вести себя так в подобной ситуации есть их наипрямейшая задача, Компьютер тоже сгорел? полюбопытствовал я так, будто это само собой разумеется.
Нет, почему же? удивилась мадам, компьютер оставался всегда в новом корпусе. В старом были только бумажный архив и библиотека
Ну вот видите, как хорошо всё складывается! обнадёжил я заведующую, Значит мы можем найти там интересующие меня данные. Интересующие наше управление, я сделал особое ударение на этих словах, пытаясь донести до мадам важность момента.
Да, конечно! мадам прониклась важностью момента и особым предназначением собственной персоны, Мы всё найдём, что сохранилось в компьютере.
А резервные копии, Вы, естественно, не делали? я спросил так, на всякий случай.
Дама, как мне показалось, была близка к обмороку. Она снова несколько раз сменила колор щёк, и, начала обмахиваться допотопным тайваньским веером. Если бы я повторил вопрос, мне бы не с кем стало разговаривать. Дама однозначно потеряла бы сознание. Я решил идти по пути наименьшего сопротивления.
Мария Ильинична! ласково и вкрадчиво завёл я, ничего страшного не произошло. Мне нужно только узнать некоторые старые данные одной из ваших воспитанниц. Если они сохранились в электронном при слове «электронный» заведующая как-то нехорошо вздрогнула, и я дал себе честное слово впредь выбирать выражения. Скажите мне, кто у вас ведёт все компьютерные дела?
Я сама, еле слышно прошептала мадам и снова принялась с невероятной скоростью менять окраску, раньше у нас работал молодой человек его прикомандировали сюда из здешней воинской части в помощь нам Когда мы открылись, нам сразу преподнесли эти компьютеры, но никто из персонала ранее их даже вблизи не видел. И тогда предыдущий директор, место которого я сейчас занимаю, начал искать человека, который мог бы справиться с техникой, а заодно и нас подучить. В воинской части нашёлся молодой парень с незаконченным высшим образованием, который очень хорошо разбирался в компьютерах. Он помогал нам целый год. Даже жил здесь, хотя это, конечно, не положено. Но, по-моему, тогда генеральный спонсор, замолвил словечко в военной части, и парня из срочников прикомандировали к детскому дому.
А что за спонсор? поинтересовался я, Это не муниципальный детдом разве?
Нет, что Вы! Конечно, муниципальный! Просто времена тогда были непростые, финансирование практически отсутствовало. Многие хорошие дела делались на средства меценатов. Не сразу, но нашёлся спонсор, который во многом помог нашему дому. Не вспомню точно, как называется благотворительный фонд, который перевёл нам колоссальную сумму, кажется, что-то нет, простите, не помню заканчивается как-то совсем уж по-иностранному: « инвестмент», кажется, гордо провозгласила Мария Ильинична. Вот этот спонсор и договорился с воинской частью
Хорошо себе это представляю сыпанул слегка на пару гаубиц и парень живёт, харчуется и работает вдали от своей части, но с пользой для дела. Тут-то всё ясно.
Я это к чему, пытался я тщательно разжевать свою мысль, Кто составлял вам базы, кто делал сайт, кто выкладывал фото детей для усыновления? Он?
Да, конечно! Это он всё подключил, опубликовал фотографии, она так и сказала: «Опубликовал»! потом некоторые из наших сотрудников освоили эту грамоту, лицо Марии Ильиничны немного скривилось, но зато приняло вполне естественный цвет.
Кто позже занимался всеми этими документами? я старался подбирать выражения. При малознакомых словах: сайт, резервная копия, файл, взгляд Марии Ильиничны цепенел, и я осознавал, что от всех этих технических достижений заведующая чрезвычайно далека. А произношение этих терминов вслух вводит её в состояние монашки, услышавшей слово «пенис». Ведь не Вы же сами?! Так?
Да-да! Ну, понимаете, некоторые ребятки, наши детки они, в принципе были отчасти знакомы с компьютерной грамотностью Ну, и иногда
Что Вы мямлите, Мария Ильинична?! Честное слово, ну как нашкодивший ребёнок! Я уже давно всё понял. К делам детей имели доступ посторонние лица. Так?
Мария Ильинична снова захамелеонила, и я почувствовал, как к горлу подступает тошнота. «Неизвестно ещё, кто кого быстрее доведёт до кондрашки!» подумалось мне, и я сделал над собой огромное усилие, чтобы не сорваться и не наорать на мямлящую мадам:
Мария Ильинична! Уверяю Вас, меня нисколько не интересуют ни ваши местные порядки, ни ваши беспорядки, ни нарушения, ни достижения. Меня интересует только Евгения Маслова. Всё. Больше никто и ничего. Оставьте свои страхи. Я не из министерства образования, и меня не волнуют все ваши внутренние законы, подзаконы, нормативы и то, как вы их нарушаете. Или Вы сейчас твёрдо и чётко отвечаете на мои вопросы, не мямлите, не заикаетесь, или мы с Вами завтра же встречаемся в другом месте, и, поверьте, это будет намного неприятней и Вам, и мне.
Мария Ильинична содрогнулась, но, похоже, приняла быстрое и правильное решение.
Да, конечно, я отвечу на любые Ваши вопросы! неожиданно бодрым голосом отрапортовала заведующая, Вы просто поставьте задачу поточней!
Старая грымза! Задачу ей! Юлит, как тритон в глине Глазки бегают, ручки трясутся, щёки цвет меняют, как в компьютерной игре: «Собери пять в линию» Что-то прячет, что-то скрывает. Явно тут какие-то махинации проходят. Только ко мне это ну, ни с какой стороны. Видимо, детский дом (спонсор строил, как же, меценат!) построен был либо чиновничьей братией в качестве пиара, либо бизнесменом, которому либо от налогов надо было уйти, либо отмыть накопления. Третьего не дано. В мой циничный мозг не укладывалась мысль о том, что на этот детский дом мог пожертвовать деньги какой-нибудь разбогатевший бывший детдомовец. Хотя, в принципе, мне не было до этого никакого дела.
А финансовая отчётность по строительству самого детского дома у Вас сохранилась? я немного озадачил заведующую.
Да, конечно! Это же строгая документация! Там же огромные деньги. Но всем этим занимается наша бухгалтерия. У них и документы, и отчёты, приходные ордера. Все сметы на строительство Понимаете, когда дом открылся, здесь был другой директор. Поэтому я точно Вам вряд ли смогу рассказать всё подробно. А прежний директор умер, он раньше здесь в школе директором был. Потом ушёл на пенсию. А, когда открылся детский дом, он его возглавил. И со строителями он общался, и с меценатами. Вам подробней всё расскажут в бухгалтерии. Дом, разумеется, государственный, как же иначе? Это же не пансион, не клиника Просто на него были выделены пожертвования. Деньги получали из какого-то благотворительного фонда
Хорошо, если понадобиться, мы вернёмся к этому вопросу, меня не сильно интересовал этот вопрос. Расскажите мне пока про Евгению. Помните её?
Да, конечно, похоже, заведующая начала приходить в себя, и у меня появился шанс выудить из неё хоть какие-нибудь сведения.
Она поступила к вам из питерского приёмника-распределителя. Так? Ей было на тот момент 13 лет. Так? Поправляйте меня, если я где-нибудь ошибусь. Её в тот же год усыновила семья. Через год она совершила побег, была возвращена из Москвы почему-то не в семью, а обратно к Вам. Так? Далее, ещё через полгода, в возрасте почти 15 лет, её снова усыновляют. Всё правильно?
Мария Ильинична только кивала, как китайский болванчик, чем раздражала меня не меньше, чем сменой цвета лица.
Теперь давайте подытожим и попытаемся разобраться. Я упрощу Вам задачу. Я буду задавать Вам совершенно конкретные вопросы. И, пожалуйста, Мария Ильинична! Давайте без лирики! Мы и так бьёмся уже почти полдня Итак! Для начала: что собой представляла Женя Маслова?
Ну, я не общаюсь очень близко с детьми. Об этом лучше спросить её педагога. Она работает и сейчас, но лето Она в отпуске. Она не местная, из Воронежа. Сейчас она, скорее всего, дома. Я могу Вам дать её телефон и домашний адрес, заведующая с готовностью принялась листать блокнот на столе, Вот, пожалуйста! Алексеева Надежда Андреевна. Я запишу вам её адрес. А сама я могу о Женечке сказать только, что она была очень спокойным ребёнком. Её привезли к нам довольно замкнутой, но, Вы же понимаете, у нас не летний лагерь и не увеселительное заведение. Дети порой поступают в ужасном состоянии, со стрессом, часто избитые, замкнутые, просто волчата Женя была совсем другой. Её забрали, насколько я помню из семьи, причём, из благополучной семьи. Кажется, откуда-то из Белоруссии. Хотя сама она была из Санкт-Петербурга. В её деле были некоторые подробности. Сейчас я точно не помню, но, по-моему, её родители погибли, и она оказалась у родственников матери в Белоруссии. Они хотели оформить опекунство над девочкой, но им отказали. Не помню, с чем был связан отказ обычно органы опеки идут навстречу пожеланиям родственников. Лучше всё же в семье, чем даже в таком хорошем детском доме, как наш, Мария Ильинична гордо расправила плечи, но им почему-то отказали. Девочка попала к нам. Она была великолепно подготовлена в плане знаний. В Белоруссии, где она училась последнее время, она посещала великолепную школу, где был и язык, и компьютерные уроки. Девочка была очень развита
Развита? я заострил внимание на этой фразе.
Развита в плане знаний. Мы сразу определили её в седьмой класс. Она была достаточно контактна, очень усидчива, знания давались ей просто на лету. Компьютер она знала практически в совершенстве. Умела обращаться с принтером, и с заведующая осторожно ткнула розовым перламутровым ногтем в сторону сканера, ну, в общем, с любой техникой.
Я насторожился:
Значит, Женя имела доступ к вашим компьютерам? заметив, что Мария Ильинична опять собирается впадать в панику, я попытался быстро потушить пожар. То есть, Женя была одной из тех, кто помогал вам заполнять базы данных на воспитанников?
Ну, да, в общем, неохотно пробурчала мадам. Вы поймите, там программы сложные, надо много знать А мы все пришли сюда из обычных школ. Я вообще была завучем в старой школе. Я с компьютером на «Вы». А молодой человек, который помогал нам до Жени, он демобилизовался как раз Вот и получилось, что Женя нам очень помогла. Она так быстро заполнила всю картотеку! Потом, она занесла в компьютер все фотографии наших детей. Нам провели Интернет, и Женя выкладывала фотографии детишек на какие-то сайты, все эти слова Мария Ильинична поизносила с видимым усилием, но она очень старалась помочь. Ей совершенно не хотелось отправляться куда-то «в другое место на беседу», где могли всплыть какие-то только ей известные и понятные нарушения, Как только фотографии детей появились в Интернете, в наш дом просто повалил народ! Детей стали забирать в семьи в несколько раз чаще! Мы просто от счастья с ума сходили! Если бы не Женечка, я не знаю, когда бы мы освоили все эти технические премудрости! А так!..
Но ведь саму Женю тоже усыновили, напомнил я, и не кто-то приезжий, а местная семья, на неё не было желающих?
Мария Ильинична немного помолчала:
Понимаете Люди охотно берут самых маленьких. Это же логично. Жене было уже тринадцать лет. Переходный возраст, уже сложившийся характер