И чем работает маг? Двигает вещи силой мысли?
Ты всё упрощаешь. Не надо ничего двигать, если в этом нет необходимости. Но про силу мысли ты не так уж не прав. Наш мозг (причём не важно чей, будь это терийцы, зеляне или верульцы) сильно ограничен в своих физиологических возможностях. Он очень энергозатратный орган. Когда ты, например, ни о чём не думаешь, твой мозг потребляет девять процентов всей энергии организма. А если начинаешь задумываться или творить, то мозг способен потреблять уже двадцать пять процентов энергии!
А это очень много! К тому же тяжело для организма. Поэтому мозг сопротивляется. Поэтому большинство живых существ в мирах ленивы и не любопытны. Волшебство же требует тех самых двадцати пяти процентов и даже больше. При этом находиться в таком состоянии долго наш мозг не способен. В режиме активных энергозатрат он может просуществовать лишь пару недель. А потом начинается нервное истощение. По этой причине после интеллектуального или творческого перенапряжения хочется лежать пластом неделями и ни о чём не думать. И это не лень. Это попытка тела компенсировать то, что оно отдало.
И что, ваши маги неделю работают, потом два месяца отсыпаются?
Нет, улыбнулся Лигант. Они работают всегда.
И как подзаряжаются?
Не как, а где. В окружающем нас мире. Ты разве не чувствуешь, что вокруг бескрайние океаны энергии, которые мы, маги, и называем силой.
А ведь он прав! «Улыбнись! Сегодня будет хороший день», эти слова мне однажды сказал бездомный у автобусной остановки, когда я проходил мимо, жалея, что всё в моей жизни идёт не так, как хочется. Странно, но у меня тогда по ощущениям будто выросли крылья.
Эту энергию ещё надо уметь собирать, сказал я.
И тут же поймал себя на мысли, что даже не заметил, как умял почти половину всех макарун.
Наверное, я тебя утомил, произнёс Лигант. Тебе не нужно сейчас выяснять всё. Наши академикусы получают ответы на свои вопросы на протяжении всей учёбы. Что? Хочешь ещё что-то спросить?
А я буду светлым или тёмным магом? выдохнул я.
А-а-а, улыбнулся волшебник. Ещё один стереотип. Светлые маги маги света и добра, а тёмные тьмы и зла Это не так на самом деле. Всё в мире находится в равновесии. И силы в том числе: созидания, разрушения Маги, которые черпают энергию у сил созидания, называются светлыми, иные тёмными. Но важно и нужно и то и другое.
Не понимаю
Пока. Съешь ещё, он пододвинул ко мне пирожные. Магия не бывает хорошей или плохой. Всё зависит от того, как ты её используешь. Именно ты. Если используешь тёмную силу во благо, ты добрый тёмный волшебник, а если светлую ради зла светлый, но злой.
Я не знал, что сказать на это, кроме как: «О-бал-деть!» поэтому просто кивнул. И тут Лигант добавил:
Должен тебя предупредить Некоторые думают, что встретят здесь большую шумную компанию студентов, которые в огромных аудиториях слушают лекции, одновременно обсуждая развлечения, красивых девушек и тому подобное. Так вот это не так. Здесь всё не так.
На мой вопросительный взгляд (а я послушался и как раз жевал очередной макарун, поэтому рот был набит) ректор пояснил:
Обучение магии это не усвоение информации на оценку ради диплома, а постоянное саморазвитие. Мы вообще здесь не ставим оценок и никого не заставляем делать что-то, чего он не хочет. Здесь каждый развивается сам. Или не развивается и теряет свой дар и шанс стать магом, возвращаясь в обычную жизнь, а мы помогаем ему забыть, что у него такой шанс был
В любом случае каждый студент сам решает, на что он готов, и сам делает выводы о своих достижениях. Но у каждого ученика есть главный наставник. У тебя он тоже будет. Советую очень внимательно слушать его и, конечно, всех учителей.
Вы сказали про обычную жизнь. Никогда не поздно к ней вернуться?
Но это стыдно.
В этом нет ничего стыдного. Я говорю о балансе. Во всём есть свои хорошие и плохие стороны. В магии тоже. Ею нельзя заниматься, не любя её. Поэтому она даёт большие возможности, но берёт за это дорогой валютой.
Валютой?!
О чём он вообще?
Да. За избранность придётся заплатить кусочками своей души, Лигант опять улыбнулся. Я считаю, это разумная плата. Но сейчас интересно, что решишь ты. Поэтому отдохни, подумай. Мы примем любое твоё решение. Один из вожатых проводит тебя.
Вожатых?
Проводник, ректор указал мне под ноги.
Посмотрев вниз, я увидел маленький жёлтый шарик с тёмными смешливыми глазками, который, убедившись, что я его вижу, начал меня слегка пинать по кроссовке и после каждого пинка улыбаться во всю полоску своего крохотного тёмного ротика.
Пока я думал, как на это реагировать и что это вообще за штука, шарик пнул меня посильнее, весело пропел: «Погнали!» и покатился по розовой тропинке, а я послушно пошёл за ним, оставив ректора у фонтана с драконом и золотыми рыбками.
Глава 2. Рассвет силы
«Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать».
(Апулей)
Он катился, то ускоряясь, то замедляясь, постоянно накатываясь мне на ноги. И всё время бормотал: «Харумпампам-барам-урам! Харумпампам-барам-урам!»
А я просто топал следом, внимательно глядя под ноги, боялся наступить на шарик, когда он в очередной раз упрётся в мою кроссовку.
Когда впереди, на перекрёстке мраморных тропинок, показался бордюр, шарик помчался в его сторону так резво, будто с разбега взлетать собрался.
Я крикнул:
Эй, стой! Я помогу!
Шарик тут же остановился, резко крутанулся, повернувшись ко мне лицом, ну, то есть той своей частью, где у него были глаза и ротик. А потом фыркнул, надул щёки, весело плюнул в мою сторону и рассмеялся!
Дальше я минут пять наблюдал, как он, будто нервный йорк, напрыгивая, штурмует бордюр, при этом надувается, как рыба-фугу, и бурчит: «Кхрррррррррбра! Кхрррррррррбра!»
Но в итоге у него получилось! Ну, как получилось?.. Он перекатился прямо «на лицо», встряхнулся, а потом обернулся ко мне с победоносным видом: дескать, понял, каков я? И тут же проорал:
Сам ты «эй!»
Смешной ты, мячик! сказал я, не подумав.
И тут же увидел надувающиеся для плевка щёчки.
Стой-стой-стой! я не знал, то ли плакать, то ли смеяться у меня баттл с мячиком-шариком, но уже понимал, что так мы не подружимся, а друзья мне нужны. Я не хотел тебя обидеть. Я просто пока тебя не знаю. Прости, я был не прав. Давай дружить!
С минуту шарик так и стоял с надутыми щёчками, явно раздумывая, что делать дальше, а потом как-то растерянно начал сдуваться.
Харумпампам-барам-урам! пробормотал он, выжидающе глядя на меня снизу вверх.
И что я должен сказать в ответ?
Как тебя зовут? я спросил первое, что пришло в голову.
И тут, клянусь, он будто расстроился: бровки стянулись в одну линию, глазки сошлись в одну точку, будь у него нос, именно в этом месте располагалась бы переносица, ротик сжался в кружочек, и лицо стало жалостным, как у младенца, которому не дают любимую игрушку. Не знаю, как но внезапно я догадался:
У тебя нет имени?
Вместо ответа двойной глазик шарика скорбно моргнул, после чего он снизу стал печально им меня буравить.
Так давай мы дадим тебе имя.
Шарик поколыхался вправо-влево, затем его глазки разошлись по своим местам, и я услышал повеселевшее:
Харумпампам-барам-урам!
Ну нет! Так мы тебя звать не будем.
Шарик хохотнул.
А если Линкс?
Сам ты Линкс! пискнул шарик.
Я решил не объяснять ему, что так зовут хомяка моей двоюродной сестры Эвы. Тем более что второй вариант был от другого её хомяка:
А Типпо?
Шарик задумался, но всё-таки своё «Харумпампам-барам-урам!» произнёс явно неодобрительно. Предложить ему Макса? Ну Нет. Какой он Макс?
А если Киш? так я в пять лет назвал пойманного майского жука, посадил его в коробочку из-под маминой пудры, навалил туда берёзовых листьев и очень расстроился, когда жук через пару дней умудрился отогнуть крышечку и смыться.
Ладно, ладно! Не Киш! поспешил я проорать, увидев начавшие надуваться щёчки шарика.
Сдувшись, он хихикнул:
Подумай ещё!
Слово пришло из ниоткуда. Но, наверное, оно что-то значит? Потом посмотрю.
Митро?
Шарик встрепенулся, крутанулся, и, клянусь, будь у него ушки, они бы точно встали торчком. Ему понравилось!
Ми-и-итро-о-о! радостно пропел шарик, развернулся и бодро покатился дальше. За мной, сморкач! Харумпампам-барам-урам!
Как ты меня назвал? он нёсся так, что я едва за ним успевал. Да, стой же! Ты можешь не бежать?
Ответом мне стало радостное хихиканье. Но скорость он всё-таки убавил, так что я снова перешёл на спокойное топанье.
Посмотрите направо! тоном заправского экскурсовода он отвлёк меня от размышлений о словах ректора.
Там красовался огромный розовый куст, каждый бутон на котором был размером с букет, а цвет лепестков буквально на глазах менялся, переливаясь от жемчужного до ярко-жёлтого.
Эти розы создала Кибелла. Она красивая! И уже не сморкачка! Митро обернулся ко мне с хитрым выражением на своём личике. Хочешь, познакомлю?
С розами это к Дим Шилычу! я внезапно рассердился на него, потому что
Нет, не из-за «сморкачей». Я уже сообразил, что так они здесь называют начинающих студентов, и это их эквивалент слову «салага». А потому, что сердце сжалось при мысли о том, что моя жизнь теперь здесь, и из-за этого я могу никогда больше не увидеть Леру. Я скучаю по ней! Какая Кибелла?!
Так-с! Значит ботаника нас не интересует! ехидно пропел шарик, прокручиваясь после каждого слова, будто пританцовывая под только ему слышимую мелодию. Понятненько! Но ты это не бесись! И тебе когда-нибудь на голову свалится кулас с шоколадками! Давай лучше споём!
Я знаю хорошую песню!
Не хочу я петь! я не уверен, что, будь он в этот момент на расстоянии досягаемости, я не дал бы ему пинка.
Сморкач-зануда! не унимался шарик, продолжая перекатываться по мраморной тропе. Только этого нам тут не хватало! Я бы тебя прямо сейчас выгнал, чтобы не нагонял нам тут тень на радугу. Ладно, топай за мной. Медленно и печально.
Ты просто не понимаешь я не знал, как ему быстро объяснить, что я чувствую.
У меня нет ручек, ножек, носа и ушей! весело проорал шарик, снова крутанувшись перед тем, как покатиться дальше. Но мозги-то у меня есть! Понял, да? он снова крутанулся, расплылся в улыбке и тут же скрипуче, как будто скрябал кастрюлей о кастрюлю, запел:
Если тебе грустно, одиноко и нечем заняться, приходи ко мне! Постирай, приготовь, помой посуду! Построй мне беседку! Полей мой огоро-о-од! Покорми меня с ложечки-и-и! Погладь мои носочки-и-и!
Пел шарик безобразно. Но, как ни странно, мою печаль как ветром сдуло. Я улыбнулся:
Что мне сделать, чтобы ты больше не пел?
Ха-а-ам! пропел он со смехом и тут же подмигнул мне правым глазом. Но так-то лучше! Покатились дальше.
Несколько минут мы шли, вернее я шёл, а он катился, в полном молчании. Я решил его прервать:
Скажи, а много народу здесь учится?
Кто знает? отозвался шарик. По меркам цветных миров, совсем крохи. Магическое образование у нас не входит в обязательную программу.
А вот в академии считают, что и так хватит, тут он хихикнул. Им просто не хочется с лишними сморкачами возиться! Кстати, приготовься, с этими словами он виртуозно вписался в поворот за очередным розовым кустом.
Когда следом повернул я, то увидел вход, прорубленный в высокой скале, фрагментами будто раскрашенной во все оттенки зелёного и светло-терракотового.
Вот мы и пришли, большая розовая мышь! Митро витками прокатился передо мной и замер, весело глядя на меня снизу вверх. Здесь ты будешь жить!
От неожиданности я даже пропустил мимо ушей новое прозвище:
Здесь?!
То есть они собрались поселить меня в пещере?
Не рыдай! увидев выражение моего лица, шарик рассмеялся. Кулас с шоколадками уже где-то летит! За-а-а мной!
Он покатился прямо в арку входа, и по её каркасу тут же заполыхали сочно-зелёным какие-то знаки, очень похожие на руны, и как будто они слегка задымились.
Не буянь! Митро даже не замедлился на эти «спецэффекты». Свои! А ты, сморкач, не отставай! Если тебя сейчас не спалят, то знай, что ты настоящий везунчик!
Спалят?!
Впрочем, чего мне бояться? Вряд ли они завели меня так далеко, чтобы укокошить дымящимися рунами.
Внутри было темно, как будто мрак слился с густым туманом. И только узкая светящаяся дорожка словно раздвигала всю эту мрачность.
Вперёд! скомандовал Митро. Это дорога в твой новый дом. Катись за мной и ничего не бойся!
Здесь у каждого своя комната? я не мог понять, из чего сделана дорожка, кажущаяся невероятно мягкой.
И своя комната, и исключительно свой путь к ней, тихо пояснил шарик.
В итоге мы упёрлись в обычную, внешне ничем не примечательную чёрную дверь.
Открывай! Твоя, сказал шарик.
Я толкнул дверь, но она даже не дёрнулась.
Очень смешно! я посмотрел на Митро.
Вернее, в то место на дорожке, где в темноте угадывался его кругленький силуэт. А вот он, похоже, меня отлично видел:
Что?!
Я почувствовал, как он меня слегка пнул.
Вежливые люди сначала здороваются, потом говорят, кто они такие, и только после этого просят им открыть.
Поэтому ты меня постоянно пинаешь и обзываешь сморкачом?
От избытка вежливости?
Делай, что говорю, сморкач повелитель дверей!
Он снова меня пнул и тут же откатился в сторону.
Здравствуйте! Я Денис! я поверить не мог, что пытаюсь разговаривать с дверью. Но какие были варианты? Откройте, пожалуйста!
Я чуть не присел от шока, когда дверь действительно открылась. Не из-за самой двери с характером. В конце концов, чем она интереснее и круче говорящего мячика-шарика? Вместо грустной камеры со столом, кроватью и умывальником, которую я ожидал увидеть в этой академической общаге, я оказался в потрясающих апартаментах. Похожие видел в рекламе пятизвёздочных отелей: с окном во всю стену, из которого открывался невероятный вид на зелёное ущелье с уходящей куда-то вниз голубой, как глаза Леры, рекой, огромным холлом, где неизвестный мне дизайнер расположил мягкие креслица вокруг круглого стеклянного столика с чашами с фруктами и пирогами, и словно собранным из дюжины больших пуфов диваном, на котором могла свободно уместиться вся наша футбольная команда.
Одна из дверей уже в холле вела в маленькую, но заполненную гаджетами комнату со столом, явно для занятий, другая в уютную спальню, где стояла огромная, заваленная подушками кровать.
Упс! я не знал, какие слова тут уместны. Это точно мне?
Да вот я тоже думаю, что они что-то напутали, рассмеялся шарик.
Очень смешно! Что я должен делать?
Сейчас? Митро сменил тон на деловой. Устраивайся. Отдыхай. Поесть не забудь. Справишься?
Я посмотрел на столик, на пироги и груши с виноградом.
Я бы лучше суп съел. Солянку или щи! только я это сказал, мне сразу захотелось извиниться.
Ну, а кто тебе мешает есть твои щи?
Он издевается, что ли?
Я посмотрел на столик, потом на него, снова на столик
Митро
Да ты просто представь их себе! Зажмурься и представь!
Чтобы ты тут поржал надо мной?
И это тоже! шарик хихикнул. Делай, что говорят!
Ладно. Поверить не могу, что я это делаю: жмурюсь изо всех сил, пытаясь представить себе тарелку наваристых золотистых щей.
Ну всё, открывай! А то глаза лопнут!
Всё-таки до чего же он вредный шарик!
Я открыл глаза и тут же увидел на столике тарелку со щами!
Офигеть! шепнул я сам себе, причём очень тихо.
Но он меня услышал:
Не офигеть, а магия быта. Не объешься! А мне пора.
Нет! Именно «офигеть»! Прямо как в детстве! Только тогда надо было реветь, а не жмуриться!
Реветь? Зачем? кажется, будь у него ноги, он бы в этот момент нетерпеливо топнул ножкой. И в каком ещё детстве?
Ну Когда-то я был очень мелкий, вроде тебя. А у нас, когда ты мелкий, стоит зареветь и мама тут же покупает всё, что просишь