А в ответ душа: я уже нашла, и рассудок со всеми доводами может, заткнуться
Глава 13.
Александр
Не заметил, как заснул, проспал, кажется, часа три Ксюха хозяйка моих снов, там ей всё можно и мне тоже Хоть не просыпайся! Что ж она не идёт так долго? Уже скучаю А, вдруг, больше не придёт? Может, почувствовала, что у меня к ней, и теперь будет избегать? Зачем ей такие сложности? Она свободная, красивая, молодая, да к ней очередь выстроится, только свистни А я никогда её не интересовал
Вот ключ в замке щёлкнул, сердце в груди аж подпрыгнуло, пришла, всё-таки. Тихо прикрывает дверь, осторожно на цыпочках проходит на кухню с чем-то вкусным.
Ксюнь, я не сплю, можешь шуметь.
Выглядывает радостно,
Это здорово! Я ужин принесла. Сейчас поедим или покапаемся сначала?
Поедим, как здорово звучит! Поедим вместе, будто мы семейная пара, и у нас воскресный ужин, как у нормальных людей.
Лучше сначала покапаться, отвечаю. Хочу, чтобы иллюзия семейного единения продлилась подольше, ничем, не прерываясь
Как, скажешь отвечает, кажется, обрывая себя, будто ещё, что-то хотела добавить любимый, например
Капаемся, лежу, словно, связанный. Мужской организм заявляет о своих потребностях, так не вовремя, хорошо хоть, одеяло сверху сбилось, как надо. Наоборот, наверное, капельница эта не оковы, а моё спасение, боюсь своего порыва, сделать неверный шаг, хочу сделать этот шаг, но боюсь.
Ксения сидит в кресле, болтает обо всяких пустяках, новости рассказывает, что в мире происходит, пока я из жизни выпал. Легко у неё получается, никакого волнения, наверное, показалось мне, что небезразличен, вон, смеётся, взгляд открытый, всё просто Я только одноклассник, ничего не поменялось. Не нужен по-прежнему, а забрала меня с потрохами
Ксюш, я Кате позвонил, ей говорю или сам себе напоминаю, чтобы не зарываться в мечтах несбыточных.
Замолкает на полуслове, мрачнеет Почему? То ли неприятно ей, что про жену вспомнил, то ли, вспомнила, что соврать предлагал. Секундная тень сменяется безразличием и вопросом,
Скоро ли ждать путешественницу?
Не знаю, сказала, что не нагостилась ещё, торопить не стал, пожимаю плечами, тоже, как бы, равнодушно. Вглядываюсь, ловлю реакцию, не успеваю. Может и вправду, ей на меня плевать Она собиралась позвонить тебе, продолжаю, так что ни удивляйся Я сказал, что приболел немного
Не удивлюсь отвечает.
Повисает пауза, что ещё добавить? Как вернуть лёгкость, которая была пять минут назад и, которую сам уничтожил только что? Не знаю, и она не помогает мне, молчит
Наконец, флакон пустеет, Ксения склоняется к руке, чтобы вынуть иглу и выполнить манипуляции с катетером. Ничего не могу с собой поделать, свободная рука тянется её обнять, хотя бы коснуться, а лучше, к себе прижать. Она замирает на какое-то мгновение, потом резко распрямляется, словно пружина,
Нет, только без рук! на мгновение пересекаемся взглядами, не понимаю, что это смятение?
Не могу, вздыхаю, хоть режь.
Тогда, не приду больше! гневно, лечись сам!
Так ещё хуже
Тема закрыта!.. Ужинать пойдём? уже более спокойно.
Пойдём, правда, аппетит пропал, куда-то, но об этом молчу.
Ужинаем, думал, получится сблизиться, надеялся, что общий ужин это ещё один шажок навстречу друг другу, а получилось совсем не то. Вот он неверный шаг! Только всё испортил: жуёт молча, не поднимая глаз, понимаю, что сбежать от меня торопится.
Ксюш, прости дурака, так хочется вернуть назад её непринуждённость, но как, не знаю.
Проехали, говорит, что-то плохо ешь, не вкусно? спрашивает.
Вкусно, очень вкусно! Только, забудь
Если забуду, аппетит наладится? слышу прежние интонации. Поднимаю глаза, так и есть: смеётся уже. Киваю
Что ж ты такое делаешь, Ксюха, что я, то падаю, то взлетаю с тобой? Ладно, буду есть. Она, тем временем, ставит чайник, рассказывает, какую-то смешную историю из своей врачебной практики, а я даже не в силах уловить суть, просто слушаю её голос, и всё
Ксения
Тяжело Очень тяжело оторваться и уйти. Но ушла, сказалась, что выспаться хочу перед работой. Ага, высплюсь, пожалуй Лежу и думаю, что этажом ниже, если по прямой, то метрах в трёх, лежит человек в своей постели и тоже не спит И что стоит всего лишь набросить халат и спуститься и, чего стоит, не делать того, о чём потом пожалею, оба пожалеем
Еле удержалась, когда ощутила тяжесть его руки на своих плечах, как хватило сил оттолкнуть? Не понимаю, пытку сама себе придумала! Надо было скорую вызвать сразу в пятницу, сейчас бы ни мучилась в сомнениях. Отнесла бы передачку типовую: сок, апельсины, вполне достаточно для соседки и для одноклассницы вполне.
Сама виновата! Себя разбередила и его тоже, долечилась, дозаботилась! Дала надежду, а теперь, что?
А теперь глаза закрываю, а передо мной он, в своих спортивных шортах и всё, больше ничего, такой соблазнительный, мускулистый, такой горячий. А Катька свалила, и наплевать ей, соблазнительный он или горячий, не ёкает у неё ни в одном месте.
Что там с ним случилось, может он жизнью рискует на своей работе постоянно? Откуда это кровоподтёк? Как он там сказал: рабочий момент? Я бы с ума сходила от твоих рабочих моментов, а она с девочками, наверняка отрывается, или с мальчиками И, где справедливость? Была тебе справедливость отвечаю сама, и любовь была, да ты оттолкнула, а теперь, терпи
Надо быть сильной, внушаю себе, всё зависит от женщины А хочется-то слабой, и, чтобы он всё решил: что хорошо и, что плохо! Только, голову свою, куда деть? И совесть тоже, чем бы, заткнуть?
Глава 14.
Александр
Пытка, лежать так вот и представлять, что любимая женщина совсем рядом. Два пролёта по десять ступенек, а по прямой, так, вообще, подтянулся бы, и там, около неё. Интересно, где диван стоит? Прямо представляю его: бежевый или кофе с молоком, помню, как затаскивали грузчики в первый день. Вдруг там же, где и мой? Сейчас мог бы с ней лежать на этом диване, или она на моём здесь.
Почти срываюсь к ней бежать и тут же останавливаюсь, что ей скажу, я за солью, или за утюгом? Как в анекдоте. Да она уж спит, наверное, вымоталась со мной за выходные, не то, что отдохнула. Как хорошо в пятницу было: не понимал ничего, не чувствовал, как бревно. А теперь, все чувства вернулись, ещё и выспался за день, теперь маяться до утра
Наконец-то, рассвет. Так и не заснул. Встал в шесть, как по будильнику, мог и в пять, и в четыре какая разница сидеть или лежать? В любом положении на душе тоска. Варю кофе, Ксюха, наверное, тоже варит Беру бокал и гляжу в окно, полвосьмого вылетает из подъезда, быстрым шагом, почти бегом направляется к остановке. Стройная лёгкая, как девчонка. Пальто модное укороченное, узкие джинсы, ботинки на каблуке, совершенно отвязная клетчатая кепка козырьком набок и волосы длинные цвета сливок локоны взлетают на ветру. Исчезает за поворотом, а в глазах так и остаётся
В девять звоню на службу, сообщаю, что заболел. Обещают прислать Артурыча Следом Серому, как напарнику, чтобы не терял меня. Он рвётся навестить вечером, говорю, чтобы даже не вздумал. Нафига он мне здесь? Я лучше с Ксюхой наедине лишний раз побуду.
Артём Артурыч наш легендарный доктор из медслужбы. На какие только ЧС он не выезжал, скольких спас, пальцев рук и ног сосчитать не хватит, даже если у нескольких человек пересчитывать. Одним словом, крепкий мужик, надёжный. Уважаемый в наших кругах. Некоторые его называют Старцем, он и вправду, седой давно, и лицо в морщинах, но называют его так не за года, а за мудрость, которой он с нами дураками делится. Старец всё на пенсию собирается уйти, за полтинник лет пять, как перевалило, да никак не может собраться. Да и не отпускают таких, держат, сколько возможно
Часов в двенадцать Артурыч у меня. Прослушивает, простукивает, пульс считает, давление меряет, дотошно изучает. Рассматривает на прикроватной тумбе Ксюшин арсенал, которым меня пользует, изрекает, наконец,
Повезло тебе, парень. В хорошие руки попал Опоздай на день, и, может, совсем опоздали бы Кто бы хватился в выходные? Сегодня бы некого и лечить было
Повезло, соглашаюсь.
Хорошо, что женился, изрекает, глядишь и пригодилась, жена то, а так и не нужен никому.
Ага
Где она, кстати? На работе?
К матери уехала, сразу за мной следом не выдерживаю, надо бы кивнуть, чтобы отстал, а меня, как прорвало, я в командировку, она к матери. И сейчас там ещё.
Артурыч в недоумении,
Так она не в курсе, что ты вернулся больной?
Уже в курсе
И, что? Всё ещё гостит?
Гостит, отвечаю.
А, кто ж, тебя спасал-то? Кто вот это всё делает? кивает на тумбу с лекарствами, на катетер, торчащий из руки.
Ксюша, одноклассница и соседка.
Не знаю, что там у меня в лице высмотрел проницательный Артурыч, только вздохнул,
И любовь старая, которая не ржавеет
Кивнул, что тут добавишь
Хреново, Санька Нет, то, что у тебя такая соседка оказалась рядом это ты в рубашке родился, а вот то, что она только соседка, это жаль.
Очень.
Вздыхает, по плечу хлопает по-отечески, уходить собирается.
Ну, что ж, права твоя Ксюша, три недели дома, не меньше, а там, посмотрим, и напоследок, уже с порога, лечись, выздоравливай и, думай, Санька. Крепко, думай. Тебе жить
Чего тут думать-то? Всё уж надумано! А, Катюху я куда дену? Она же не виновата! Да и Ксюша ничего не обещала, пошлёт меня снова и, что тогда? Кате жизнь сломаю, семью разрушу и останусь один на Луну выть. Всё равно, не полюблю больше никого, так уж, хотя бы Катька пусть счастлива будет
Или, не так? Хоть бы знак какой Ксюнь, дай хоть знак!
Ксения
Бегу с работы домой, тороплюсь. Откуда и энергия берётся, уснула только под утро. Сейчас забегу в магазин, куплю всё к борщу, Саньку порадую. Полдня на работе соображала, чем бы, накормить любимого пациента, вот, надумала.
Не переодеваясь, ставлю свинину на бульон, разбираю пакет, только потом переодеваюсь в домашнее. Ну, не совсем в домашнее, а чтобы казалось таковым. На самом деле, не случайные вещи, конечно. Закипает, убавляю и спускаюсь к соседу моему. Открываю тихонько, вдруг, спит.
Привет! встречает меня у порога. В глазах радость. Вижу, любуется, душа аж поёт от его взгляда.
Как ты, Сань?
Идём в комнату.
Хорошо Артурыч приходил доктор наш, сказал, повезло мне с тобой.
Катюхе скажи спасибо, что цветник свой на меня оставила.
Вот взяла и опять всё испортила. Сразу сник весь, но лучше так, вовремя отрезвить и самой не расслабляться. Я же сильная.
Скажу недовольно.
Что ещё Артурыч твой сказал?
Всё ты правильно лечишь, так и продолжай. Через три недели посмотрит, что со мной делать. Тебе доверяет, так что больше приезжать смысла не видит.
Напрасно он так, пожимаю плечами, завтра последняя капельница и всё, моя миссия окончена, таблетки и без меня принимать можешь.
Почему последняя? не понимает.
Думаю, пяти достаточно, восстанавливаешься быстро.
Почему быстро? Почему достаточно пяти? Я хочу десять.
Вота как! Ещё потребуй!
Пять, семь, больше не стоит. Не воду же льём, антибиотик, всё-таки. Потом, побочки замучают, дисбактериозы всякие или грибы, объясняю, как неразумному, Давай, кстати, укладывайся, нечего время терять, покапаем.
Не спорит, ложится, вид обиженный,
Ксюнь, давай хоть семь тогда сделаем, предлагает уже спокойнее.
Да, что ты пристал, и так на поправку идёшь, и катетер пора вынимать, прикидываюсь полной дурой.
Воткни в другую руку, если считаешь, что пора! уже и рук не жалко.
Ладно, сдаюсь, сейчас пойму твою настойчивость. Будто задумываюсь на миг, потом озаряюсь догадкой,
Сань, ты хочешь, чтобы я приходила к тебе? Из-за этого?
Хочу! выдыхает, смеётся, догадливая ты моя, если другой причины нет, то вот тебе причина!
Я буду приходить без капельниц, не надо членовредительства, просиял сразу, буду и так проведывать, я же врач, отвечаю за тебя, и потух сразу.
Гляжу на него, лежит сокровище моё оскорблённое в лучших чувствах, отворачивается. А, что я должна была сказать, Петровский? Что не только хочу приходить к тебе, что, ухожу-то от тебя с трудом, будто сердце отрываю! И дальше, что? До чего мы с этими признаниями дойдём? Стоит только открыть ящик Пандоры, и всё! Нас понесёт таким водоворотом, не выплыть, не остановить
Санька, если бы только знал, как мне хочется сейчас тебя поцеловать вот в эти красивые изогнувшиеся недовольной подковкой губы, не представляешь, чего стоит удержаться. Не могу больше длить пытку, поднимаюсь, похлопываю по плечу,
Сань, вскидывает с надеждой глаза, у меня там бульон варится, пойду в борщ превращу, раствора ещё минут на сорок, как раз успею.
Иди, бросает бесцветно и опять взгляд в сторону.
Ты, может, борщ не любишь? беспокоюсь, так скажи сразу, пока не испортила.
Не люблю, буркает.
А, что любишь? Я же не знаю.
Всё ты знаешь, только издеваешься, так на меня и не глядит.
И, что вот с ним делать? Знаю, конечно, не слепая! Главное, про себя тоже знаю, но ведь, тупик!
Не удерживаюсь, провожу по его волосам, ерошу их, не в силах убрать руку,
Сань, мы оба всё знаем и всё понимаем слишком хорошо, вздыхает, поэтому я пойду варить борщ
Глава 15.
Александр
Права ты, любимая, во всём права. Только мне не легче от этого. Я знаю, что должен сделать, решение зреет, добавь всего одну каплю на эту чашу весов, и она перевесит
Лежу, от нечего делать разглядываю прозрачную трубочку, по которой бегут капли лекарства, действует умиротворяюще, мысли замедляются, засыпаю
Просыпаюсь от того, что Ксюха прикасается к моим губам своими, мягко, нежно, едва уловимо, даже сомневаюсь, не сон ли это. Открываю глаза, любимая колдует над моей рукой, вскидывает взгляд на мгновение,
Смотрю, ты тут придавил немного, это хорошо
Пытаюсь определить, был ли поцелуй? Не могу, не понимаю.
Ксюш, что мы не успеваю договорить.
Будем есть борщ! отвечает, хотя вопрос был другим, и она это прекрасно поняла.
Ну, что ж, борщ так борщ. Я, конечно, от обиды брякнул, будто не люблю его. Люблю, ещё и как! А у неё вообще, божественный! Яркий, сочный, ароматный до невозможности! А со сметаной просто, улёт! Ксюшка ещё и пампушек купила чесночных, я, наверное, проглочу язык! Ем уже вторую тарелку, она смеётся,
Ну, вот! А говорил: не люблю!
Это я так, прости, очень даже обожаю! А твой лучший!
Смотрю, сияет от гордости. Любимая моя, борщ и, правда, волшебный, но я бы и стрихнин ел ложками, лишь бы из твоих рук!
После ужина борщом, не расстаёмся, по телеку идёт какой-то слезливый сериал, решаем посмотреть, хотя, оба не знаем, что к чему, вклинились где-то в середине. Но это не важно, даже вникнуть не пытаемся, забравшись с ногами на диван и прислонив подушки к стене, полусидим полулежим и обсмеиваем страдальцев героев
Думал, уйдёт после ужина, предложил посидеть немного, говорю, одичал совсем в одиночестве целыми днями, и она согласилась Боже, как она близко. Хочется обнять за плечи и прижать покрепче, но не решаюсь, опять всё разрушу Ксюша понемногу затихает, всё реже бросает реплики и, наконец, её голова съезжает на моё плечо. Смотрю, спит. Ну, конечно, это я тут целыми днями в подушках валяюсь, ем да сплю. А она-то работает, а после работы со мной всё время, да ещё и готовит. В выходные тоже не отдохнула, на кресле рядом просидела.
И как-то сразу осеняет: могла вызвать скорую и в больницу отправить! Саня с возу Ксюше легче. А не отправила, сама выхаживала. Это знак? Или не знак? Господи!
Услышь раба своего неразумного! Натычь носом, так, чтобы я понял волю твою! Верю, Господи, что не лишишь меня любимой женщины из-за формальности, если я тоже нужен ей
Сижу, не дышу, Ксюшу боюсь потревожить. А хочется обнять, к себе притянуть поближе. У неё такие узкие плечики, хватило бы моей руки, чтобы закрыть их целиком и согреть Не удерживаюсь, завожу руку между её спиной и подушкой. Напрасно! Встрепенулась, оглядывается растерянно,