– Не выводи меня из терпения, доносчик! – снова зашипел Вифокур. – Иначе…
Он осёкся на полувздохе, застигнутый врасплох властным жестом Адуса.
– Довольно! – решительно произнёс тот. – Решение принято! Я сделаю то, о чём ты просишь.
– Вот это дело! – воскликнул Вифокур, потирая руки, но Адус снова жестом остановил его.
– Одно условие, – продолжал Адус, – никто не должен знать о нашем договоре. Ни одна живая душа!
Вифокур пожал плечами.
– Это в моих же интересах, – сказал он. – Что ж, условие принято.
– Хорошо. Где погребён Учитель?
– В гробнице Иоса, богатого купца из Маревии. Ты должен знать его.
Адус кивнул.
– Хорошо. Иди.
Вифокур исчез внезапно, словно растворился в полумраке.
Адус остался в одиночестве. В задумчивости взирал он на пламя, странные, фантастические мысли роились в голове его. Да, он похитит тело Учителя, но есть ли во всём этом смысл?
Кто же он, этот непостижимый, удивительный человек – пророк? безумец? святой? обманщик? Или сам Господь Бог?.. Кого предал он, Адус, – святого или лжеца?
Пророк простит мне, думал казначей, ибо Всевышний направлял меня в том деянии, и вера моя в слово Учителя тому деянию причиной. Окажись же лжецом он… что ж, лжеца и обманщика достойный постиг конец, и никто не сможет сказать, что на мне кровь невинного. Ложь его бременем тяжким легла на душу мою – бременем предательства; не я причинил зло ему, а он – мне. Так пусть же свершаемое свершится!..
Он поднял взор от огня, готовый к решительным действиям. Он похитит тело, даже если нет в этом никакого смысла!.. Но смысл был, и Адус вдруг постиг его, словно вспышкой озарённый – искупление! Тенеподобный Вифокур, сам того не зная, прорёк истину.
В дальнем конца хижины отрыл он в земляном полу скрытый тайник и извлёк оттуда небольшой мешочек с золотыми монетами – всё достояние его. В таком отчаянном деле, как противозаконное вскрытие гробницы и похищение тела умершего, золото всегда надёжное подспорье. Казначей знал цену ему.
А те тридцать монет – мзда за предательство – всё также зажаты были в его ладони. Но более не жгли её.
9.
Адус ударил в третий раз. Ночные шорохи заметались по пустыни, словно духи бестелесные в преддверии Страшного суда. Всхлипнула, заскрипела кособокая дверь, и возник на пороге могучий кузнец в кожаном переднике и с кожаным же обручем на крупной голове, обрамлённой копной непослушных, густых, с проседью волос.
– Кто здесь в столь позднюю пору? – прогудел его сочный бас, будя эхо в сонных холмах. – Коли добрый человек – мой дом всегда открыт для него, недруг же пусть обходит его стороной.
Адус выступил из тени в полосу тусклого, вздрагивающего света.
– Адус, брат мой! – воскликнул кузнец, и голос его наполнился теплотой. Огромные руки стиснули гостя в объятиях, и кости того громко хрустнули.
– Ох! .. – Адус едва не задохнулся. – Ну и силища у тебя, кузнец!
– Молотом махать – это тебе не шутка! – гордо прогудел хозяин. – Проходи в дом, друг.
Адус вошёл. Кузница стояла на самой окраине Священного Города, у северной его оконечности. Работа кипела здесь и день и ночь, звонкие удары молота разносились далеко‑далеко и порой слышны были даже на базарной площади. Неутомимого кузнеца иначе как за работой не видели – сидеть сложа руки он не умел.
Двое подмастерьев, повинуясь молчаливому приказу хозяина, тут же покинули помещение. Кузнец усадил гостя за грубый некрашеный стол, достал глиняную бутыль с молодым вином.
– Рад видеть друга в моём доме, – прогремел кузнец. – Угощайся, и забудь, что ты в гостях.
– Прости, кузнец, – сказал Адус, – но ночь слишком коротка… Мне нужна твоя помощь.
– Говори, друг мой Адус! Я сделаю для тебя всё, что в моих силах. Если нужно свернуть чью‑то шею…
– Нет‑нет, кузнец, – улыбнулся Адус, и тут же сделался серьёзным, – дело намного сложнее. Не знаю, сможешь ли ты помочь, но… мне больше некого просить.
– Говори же!
После минутной нерешительности Адус сказал:
– У тебя есть брат…
– Тсс!.. – Кузнец вскочил и проверил, плотно ли закрыта входная дверь; на крупные черты лица его легла тень озабоченности. – Тебе незачем напоминать мне об этом, Адус. У моего брата нелады с законом, и лучше будет, если наше родство останется для людей в тайне. Люди имеют слишком длинные языки.
Он говорил так тихо, что Адус едва различал его слова.
– Отрежь мой язык, – сказал Адус, сверкнув глазами.
Кузнец положил огромную свою руку гостю на плечо.
– Я верю твоему слову, друг. Чем мой брат может помочь тебе?
Адус склонился к самому уху кузнеца и зашептал. Хозяин нахмурился.
– Если он приведёт с собой двадцать дюжих парней, – продолжал Адус чуть громче, – мы управимся ещё до рассвета.
– Гм… – Кузнец в раздумье теребил пышную бороду, борясь с сомнениями. И вдруг вскочил, словно ужаленный змеёй. – В конце концов, я твой вечный должник, друг мой Адус! А я ещё раздумываю, старый осёл! Прости, я чуть было не забыл, что передо мной сидит спаситель моей единственной дочери!
…Это случилось два года назад, ещё до знакомства с кузнецом. Как‑то раз, возвращаясь поздним вечером в свою хижину, он оказался в северной части города, в двух полётах стрелы от кузницы. И видит такую картину: трое крепких молодцов, гогоча и сыпля гнусными шуточками, волокут хрупкую девушку, почти подростка. Та упирается, плачет, умоляет отпустить её, но мольбы несчастной не трогают мерзавцев. Адус оказывается на их пути. Одного он сшибает с ног сразу же, зато двое других, оставив девушку и хрипя от ярости, бросаются на него… Если бы не подоспевший вовремя кузнец, вряд ли Адус увидел следующий рассвет. С тех пор они стали друзьями…
Кузнец гремел, забыв о всякой осторожности.
– Твоё слово для меня закон! Всё для тебя сделаю, ибо ты – брат мой! Говори, куда присылать людей?
– Недалеко от Лобного места есть одинокая гробница. Её владелец – некий Иос, купец, член городского совета.
– Знаю купца, – кивнул кузнец. – Я дважды выполнял его заказ.
– Ровно через час я буду ждать твоего брата с людьми возле этой гробницы.
– Клянусь, через час он будет там! – воскликнул кузнец и с силой тряхнул руку другу. Потом пытливо взглянул ему в глаза. – Ответь мне, Адус, на один вопрос.
– Рад буду ответить на сотню, кузнец.
– Правда ли, что ты предал того бродячего колдуна, что ходил босым по морю, в руки Верховного Жреца?
– Он не колдун, – горячо возразил Адус, – он святой… наверное. Да, я предал его.
Кузнец долго смотрел другу в глаза и морщил огромный лоб. И вдруг лицо его расплылось в широкой улыбке.
– Я верю, мой друг Адус никому не причинит зла, всё что он делает – во благо. Ведь так, Адус?
– Хотелось бы надеяться… – прошептал казначей и отвернулся. Спазм сдавил его горло.
– Прости, если вторгся в запретную область, – понимающе произнёс кузнец и слегка хлопнул друга по плечу.