‑ Потому что я злюсь из‑за нашего неудавшегося свидания. Из‑за того, что вся эта метафизическая херня может испортить нашу почти‑годовщину.
‑ Я этого не планировала, ‑ сказала я.
‑ Нет, но у тебя по‑другому не бывает. Ты хоть представляешь себе, насколько тяжело вытащить тебя на нормальное свидание?
‑ Если тебе не нравится, то я тебя не держу, ‑ ляпнула я и тут же пожалела о сказанном, но слово ‑ не воробей.
‑ Ты это серьезно? ‑ тихо и серьезно спросил Натаниэль.
‑ Нет, ‑ быстро ответила я. ‑ Нет, я не это хотела сказать. Я просто не привыкла к тому, что ты ко мне цепляешься. Это прерогатива Ричарда.
‑ Не надо меня с ним сравнивать. Я этого не заслуживаю.
‑ Действительно.
Ричард Зееман был когда‑то моим женихом, но это продолжалось недолго. Я порвала с ним после того, как он на моих глазах кого‑то сожрал. Ричард был вожаком местной стаи волков‑оборотней. Он порвал со мной потому, что не смог смириться с моим лояльным отношением к монстрам. Сейчас мы снова были любовниками, и он, наконец, разрешил мне питать от него ardeur. Я также была его парой в сверхъестественном обществе, лупой для его Ульфрика, и он перестал подыскивать мне замену в этом качестве. Вместо этого он начал искать себе женщину‑человека, которая, в отличие от меня, была бы хорошей парой для скромного учителя младшей школы. Он хотел детей и такую жизнь, в которой не было бы места полной луне и зомби‑убийцам. Я его за это не винила. Если бы у меня была возможность вернуться к нормальной жизни, я, наверное, воспользовалась бы ею. Строго говоря, у Ричарда такой возможности тоже нет ‑ от ликантропии пока не придумано лекарства. Но он планировал разделить свою жизнь на несколько частей и жить так, чтобы эти части между собой не пересекались. Серьезная заявка; вот черт возьми ‑ нашел лекарство от всех бед! Но это его личное дело, пускай встречается с другими женщинами. Посмотрим, как мне понравиться быть не первой в списке, если у него с кем‑то из них наметится что‑то серьезное.
‑ Анита, ты пропустила поворот, ‑ заметил Натаниэль.
Чертыхнувшись, я ударила по тормозам, и джип тут же забуксовал на тонком слое снега. Совладав с управлением, я позволила машине проехать мимо нужного нам поворота. Надо было развернуться. В конце концов, это не так сложно.
‑ Извини, ‑ сказала я Натаниэлю.
‑ Задумалась о Ричарде? ‑ он изо всех сил старался, чтобы вопрос прозвучал равнодушно, но без особого успеха.
‑ Ага.
‑ Моя вина, ведь это я поднял эту тему.
‑ Что за интонации? ‑ нахмурилась я. Мы свернули в городской квартал, который постепенно становился одним из районов для богатеньких. Зато теперь мы снова двигались в правильном направлении, ‑ к набережной.
‑ Будь Ричард стриптизером, ты бы и его стыдилась?
‑ Хватит об этом, Натаниэль, я серьезно.
‑ Или что?
Я ощутила легкое покалывание на коже. Натаниэль разозлился настолько, что в нем начал пробуждаться его зверь.
‑ Сегодня ты все время ко мне придираешься. Мне это не нравится.
‑ Я верю в то, что ты меня любишь, Анита, но вместе с тем ты не хочешь смириться с тем, кто я. Мне нужно, чтобы ты принимала меня таким, какой я есть.
‑ Я принимаю.
‑ Ты сказала Арнет, что я не твоя жертва, и ты действительно не станешь связывать меня во время секса. Не станешь делать мне больно.
‑ Не начинай это снова, ‑ взмолилась я.
‑ Анита, связывание для меня ‑ норма. При этом я чувствую себя в безопасности.
Вот и еще одна причина, по которой я так долго старалась держать Натаниэля на расстоянии от своей постели. Я могла во время секса поработать ногтями и зубами, и мне это даже нравилось, но есть черта, за которую я переходить не стану. А Натаниэль последние несколько недель настойчиво пытался меня к этому подтолкнуть. Я с самого начала опасалась, что ему будет недостаточно сексуальных отношений с тем, кто не ощущает склонности к этим играм в подчинение.
В итоге, именно к этому мы и пришли.
‑ В некотором смысле ты, Анита, делаешь меня счастливым так, как никто другой, но в то же время заставляешь меня чувствовать себя ничтожеством. Из‑за того, что у меня такие сексуальные потребности, я начинаю считать себя злостным извращенцем.
Я припарковала машину неподалеку от здания «Запретного Плода», подсвеченного мерцающим неоном вывески. Найти свободное парковочное место возле клуба в выходные было редкостной удачей. Загонять машину в щель между двумя соседними мне всегда удавалось с трудом, поэтому я полностью сконцентрировалась на этой задаче. В то же время какая‑то часть меня пыталась придумать, что бы ответить Натаниэлю.
Наконец, припарковавшись, я заглушила мотор. Последовавшая за этим тишина была тяжелее, чем мне бы хотелось. Я повернулась к Натаниэлю, насколько позволял ремень безопасности, и посмотрела прямо на него. Он, напротив, отвернулся и теперь таращился в окошко.
‑ Я не хочу заставлять тебя чувствовать себя извращенцем, Натаниэль. Черт возьми, я тебя люблю.
Он кивнул и повернулся ко мне. Уличный свет отразился на стекающим по щекам слезинкам.
‑ Меня пугает то, что я могу тебя оттолкнуть. Мой врач говорит, что либо я полноправный партнер в отношениях, либо нет. Равноправный партнер может требовать того, чтобы его потребности учитывались.
Откровенно говоря, я ожидала, что его врач в этом случае будет на моей стороне, но садо‑мазо со связыванием давно уже не считается болезнью. Просто эдакий альтернативный стиль жизни. Черт бы его побрал.
‑ Я хочу, чтобы от наших с тобой отношений ты получал все, чего желаешь.
‑ Я не прошу так много, Анита. Просто свяжи меня во время секса. А потом делай то, чем мы обычно занимаемся. Вот и все.
Я наклонилась, чтобы стереть слезы с его щек.
‑ Дело не в связывании, Натаниэль. Допустим, однажды я соглашусь на это, а дальше что? И не говори, что на этом все закончится.
‑ Свяжи меня и занимайся со мной любовью, а дальше разберемся.
‑ Вот это‑то меня и пугает, ‑ сказала я. ‑ Я соглашусь на это, а потом тебе захочется чего‑то еще.
‑ Ну и что такого плохого в этом «еще», Анита? Тебя ведь пугают не мои желания, а то, что это может тебе понравиться.
‑ Так не честно.
‑ Честно, не честно… зато правда. Тебе нравится, когда тебя прижимают во время секса. Тебе нравится пожестче.
‑ Не всегда.
‑ Ну, так и мне это не всегда нравится, только время от времени. Что в этом такого?
‑ Послушай, я не могу обещать, что смогу удовлетворить все твои потребности. Эта проблема беспокоит меня с самого начала наших отношений.
‑ Тогда что ты скажешь, если я подыщу себе другого партнера для этих потребностей? Секс с тобой, связывание с кем‑то еще?
Все это он произнес скороговоркой, словно боялся, что не сможет высказаться до конца. Я мрачно на него посмотрела:
‑ Откуда, черт возьми, такие мысли?
‑ Я просто хочу знать длину своего поводка, Анита, вот и все.
‑ Ты хочешь кого‑то другого? ‑ я должна была задать этот вопрос.
‑ Нет… но в твоей постели есть другие мужчины, и я против этого не возражаю. И, если ты не хочешь удовлетворить все мои потребности…
‑ Хочешь сказать, что если я этого не сделаю, ты от меня уйдешь?
‑ Нет, нет. ‑ Натаниэль спрятал лицо в ладонях и издал беспомощный звук. Его энергия, наполнявшая кабину, резко схлынула, как горячая вода с кожи. Он отозвал свою силу назад, потом взглянул на меня. На его лице читалась боль.
‑ Анита, мне это нужно. Я хочу делать это с тобой, но мне просто необходимо делать это хоть с кем‑то. Это часть моей сексуальной жизни, никуда от этого не денешься.
Я попыталась представить себе, что позволяю Натаниэлю играть в эти игры на стороне с кем‑то другим, а потом возвращаться домой, ко мне. Я не смогу так. Он прав: я заставляла его делиться мной с другими мужчинами, но делить его с другой женщиной…
‑ Значит, ты будешь заниматься этим с кем‑то другим, а потом возвращаться назад, ко мне?
‑ Я могу найти такого партнера, с которым не будет полового акта.