Он стал нашим связующим звеном с ними, и его эфирное время все увеличивалось. Этот кус он держит мертвой хваткой.
В местном парде количество членов меньше, чем почти в любой из других групп, но с леопардами никто связываться не спешит. Потому что и я, и Жан‑Клод, и наши люди ‑ все мы продолжаем убивать тех, кто на них покусится.
Я бросила взгляд на крысиного короля и мягко буркнула:
‑ Вот черт.
‑ Ага, ‑ согласился он.
Я мельком глянула на Ричарда и Жан‑Клода, сидевших рядком на диване с одной стороны.
‑ Он не ошибается, так?
‑ Мне сложно спорить с его доводами, ‑ ответил Жан‑Клод.
‑ Нет, ‑ встрял Ричард. ‑ Он не прав.
‑ Я не сказала, что он прав, Ричард, ‑ сказала я. ‑ Я сказала, что он не ошибается.
‑ А в чем смысл? Если Рафаэль не ошибается, значит, он прав. ‑ Ричард повернулся так, чтобы видеть меня, и загородил от меня Жан‑Клода ‑ с такими‑то широченными плечами это несложно.
‑ Он прав в том, что наши любовники могут чувствовать себя в безопасности. Но он ошибается в том, что мы могли бы отдать кому‑то крыс на растерзание.
‑ Наша с вами связь основана только на деньгах и контрактах, ‑ сказал Рафаэль. ‑ Я бы чувствовал себя намного увереннее, будь эта связь немного более личной.
‑ Мы даем тебе слово, что будем соблюдать договор, заключенный с крысолаками, ‑ произнес Жан‑Клод.
‑ У вас и с гиенами тоже заключен договор, а я не верю, что Ашер сможет долго противиться дождю льстивых предложений Нарцисса.
‑ Ты ошибаешься, предполагая, что Ашер размазня. Это не так, ‑ сказал Жан‑Клод.
‑ Ты влюблен в него, и не можешь судить трезво.
‑ Я бы мог сказать, что ты не влюблен в него, и поэтому не можешь судить трезво.
‑ Прикажи ему не иметь интимных связей с гиенами, и я этим вполне удовлетворюсь.
‑ Я бы не хотел такое приказывать, ‑ ответил Жан‑Клод.
‑ У тебя нет права просить об этом Жан‑Клода или Ашера, ‑ сказал Мика.
‑ А что бы ты делал, будь ты на моем месте, Нимир‑Радж?
‑ Я бы предложил себя не так навязчиво. Если бы получил отказ, то предложил бы услуги своих людей, и со временем кто‑то из них мог стать едой. И надеялся бы на то, что кто‑то даже приглянулся бы для секса.
‑ А я что, взял настолько неверный тон?
‑ Да.
‑ Я плохо подготовлен к подобным переговорам, ‑ сказал Рафаэль. ‑ Научи меня, Мика. Помоги.
Мика вздохнул, передвинулся на край сиденья и бросил мимо Ричарда взгляд на Жан‑Клода.
‑ Что ты хочешь, чтобы я сделал?
‑ Помоги ему, если сможешь.
Мика откинулся назад и взглянул на меня. Просто взглянул, нам для понимания этого вполне достаточно. Пожав плечами, я сказала:
‑ Наверное, тебе стоит попытаться.
Мика снова уселся поудобнее, положив руку мне на плечи, что заставило Ричарда немного отодвинуться. Не думаю, впрочем, что Мика этого от него ждал. Наверное, он просто хотел прикоснуться ко мне, а после прошедшей ночи существовала вероятность, что Ричард не станет болезненно реагировать на случайные касания. Но, судя по всему, притязания Рафаэля разбудили в Ричарде его собственные. Вот черт, даже мои. Я только пока не была уверена, которые.
‑ Доноры крови пришлись бы кстати, ‑ сказал Мика. ‑ А некоторые из твоих крыс уже предложили помочь Аните кормить ardeur.
‑ Но она к ним даже не прикоснулась, ‑ заметил Рафаэль.
‑ Ты не прислал ей никого, кто мог бы ей придтись по вкусу.
‑ Так помоги мне выбрать.
‑ Ребята, ‑ прервала их я. ‑ Ребята, я, между прочим, никуда пока не уходила. Не надо говорить обо мне так, будто меня здесь нет.
‑ Тогда выбирай сама, ‑ сказал он.
Я ссутулилась, позволив волосам упасть на лицо. Вот дерьмо.
‑ Это не то, что я имела в виду.
‑ Ей нравятся хорошенькие мужчины, ‑ заявил Ричард. ‑ А ты набираешь своих людей совсем по другому принципу.
Я подняла взгляд на сидящего рядом со мной Ричарда, который решил просветить другого мужчину о моих вкусах.
‑ А ты набираешь своих людей совсем по другому принципу.
Я подняла взгляд на сидящего рядом со мной Ричарда, который решил просветить другого мужчину о моих вкусах.
‑ Я‑то думала, что ты отреагируешь на это, как обычно.
‑ Мне это не нравится, ‑ нахмурился тот. ‑ Но Рафаэль прав насчет того, что наши любовники находятся под нашей защитой.
‑ Если кто‑то тебе настолько небезразличен, что ты занимаешься с ними любовью, тогда ты должен о них заботиться, ‑ подытожила я.
‑ Точно, ‑ сказал Ричард. ‑ Именно так ты к этому относишься.
‑ А что такого неправильного в моем отношении?
‑ Ничего, ‑ ответил он. ‑ Но в таком случае, Рафаэль прав. Ты защищаешь своих любовников. Таковы факты.
‑ А ты ‑ нет?
На секунду он растерялся, а потом выдал улыбку, не коснувшуюся усталых глаз, которая была самой циничной из виденных мною на его лице.
‑ Нет, иногда я их просто трахаю.
У меня расширились глаза.
‑ Хотелось бы, чтобы всегда с розовыми соплями, но единственная женщина, которую я люблю больше остальных, меня не хочет. Так что ты предлагаешь мне делать, пока ты спишь с шестью или семью другими мужиками? Ждать своей очереди? Свечку держать?
Мы были не одни. В противном случае я могла бы ему напомнить, что ему приходилось и свечку держать, и ждать своей очереди, и даже помогать Жан‑Клоду заняться со мной сексом. Но мы были не одни, поэтому я не стала затевать этого спора.
‑ Значит, ты не заботишься о тех, с кем спишь?
‑ Я забочусь о своих волках, но если это кто‑то не из стаи, то секс не всегда гарантирует им мое внимание.
‑ То есть, после секса ты их бросаешь?
‑ Иногда.
Я снова на него выразительно посмотрела.
‑ Ты же знаешь, Анита, с кем я продолжаю их сравнивать.
Нет моей вины в том, что я не хотела выходить замуж за Ричарда. Мое право хотеть того, кого хочется и любить тех, кого хочется.
‑ Ты обвиняешь меня в том, что спишь со всеми подряд, превращаясь в мужчину того типа, что бросают женщину после одной ночи?
Его шоколадные глаза уставились на меня долгим взглядом.
‑ Если ботинок жмет… ‑ протянул он с неприятной улыбкой.
Я подумала, что без ссоры мы уже не обойдемся.
‑ Это ведь не со мной ты их сравниваешь, Ричард. С Райной.
Он вдруг покрылся багрянцем, заметно проступившим на смуглой коже. Это, пожалуй, второй раз за время нашего знакомства, когда я вижу его покрасневшим.
‑ Не надо, Анита.
Мика недвижно замер, словно задумавшись, как бы незаметно забрать свою руку, не потревожив Ричарда.
‑ Не придирайся ко мне, и я отстану от тебя, ‑ сказала я.
‑ Ричард, ‑ подал голос Луи. ‑ Помнишь, мы говорили об этом?
Ричард поднялся с дивана, и его энергия заполнила комнату, словно ветер, вырвавшийся из врат преисподней. При прикосновении она даже причиняла боль.
‑ Я помню наш разговор, ‑ он уставился вниз, на меня, и на его лице читалась неприкрытая ненависть. ‑ Я старался прошлой ночью, Анита, очень старался.
В горле у меня пересохло, в глазах появилось жжение. Я уже начала сожалеть о том, что сказала, и могла бы отдать что угодно, только чтобы забрать эти слова назад.
‑ Я знаю это, Ричард, ‑ жалким голосом произнесла я.
‑ Но этого всегда будет недостаточно, верно?
Сделав глубокий вздох, я тоже поднялась с дивана. Мы смотрели в лицо друг другу. Мне хотелось убежать, но я все же стояла и смотрела на выражение боли и ненависти на его лице, они были такими сильными, что руки Ричарда рефлекторно продолжали сжиматься в кулаки. Его злость прошлась по комнате, словно некий невидимый огненный зверь.
‑ Я не знаю, что сказать, Ричард.
‑ Чего тебе будет достаточно? Мне переехать к тебе и Мике, и Натаниэлю? Переехать сюда, к тебе и Жан‑Клоду? Что мне делать, чтобы завоевать тебя, Анита?
‑ Дело не в завоеваниях, Ричард. Господи, да как же ты не можешь этого понять?
‑ И правда, ‑ сказал он.