- Так кто же ты все-таки, пациент Оскомин? Константин или не Константин?"
- Лен, напиши мне на бумажке все данные этого типа. Он предъявлял документы?
- Паспорт, конечно. - От такого тупого вопроса Лена даже растерянно вылупила глаза. - А как же без него договор? - Она протянула прозрачную тонкую папочку с двумя листами бумаги. - Вот, посмотри. Только недолго, он мне еще нужен.
- Спасибо. - Ольга с жадностью выхватила договор из рук донельзя заинтригованной происходящим напарницы, проверила, не выложила ли из кармана халатика телефон, и поспешила, как всегда, в туалет, проигнорировав заданный Леной уже в спину вопрос:
- Так назначил он свидание или нет? А, Оль? Это все-таки тот, кого ищешь?
"А черт его знает, тот это или не тот? Кажется, он. Но это предстоит проверять и проверять. А для начала надо срочно отзвониться диспетчеру. Пусть прокачает Оскомина по ментовским каналам".
Оля заперлась в туалете, опустила рундук и, на этот раз уже уверенно, не забывая цифр, набрала номер.
- Вас слушают.
- Это Стрелкова.
- Я узнал тебя, девочка. Еще раз здравствуй. Что у тебя?
- Думаю, это он.
- Разин?
- А кто же еще?
- Ты уверена?
- Почти на все сто, - сказала она. И подумала:
"А все-таки черт его знает, этого загадочного Оскомина. Константин? Не Константин?"
***
- Вас слушают.
- Это Стрелкова.
- Добрый вечер, красавица. У меня есть кое-что для тебя.
- По Оскомину?
- Да. Странный тип, этот Валентин Валентинович, - заинтриговал Ольгу диспетчер. - Игрок. Катала. Тем и живет. Вот уже лет восемь-десять как находится в зоне нашего повышенного внимания. Сколько раз извлекали его из блатхат и с катранов,[2] но ни разу ничего серьезного предъявить не смогли. Так, мелочевка, которая тянет на административные нарушения. Но никогда никакой уголовщины. Итак, Ольга, этого скользкого типа мы так до сих пор и не достали. Зато немудрено, что однажды Оскомина достали свои же. Замочили и закопали в лесу. А его документы пошли в дело. Разину Константину. В какой-нибудь полубандитской больничке ему переделали харю под Валентина Оскомина, благо все остальное вроде как сходится. И рост. И комплекция. И даже голос, как ты уверяешь. А в результате стал Костя Разин Валей Оскоминым, живет себе и не тужит. Вот такая вот версия.
- Выходит, - не задумываясь, сделала вывод Ольга, - мне все-таки предстоит идти на свидание с этим Валентин Валентинычем, лезть с ним в постель…
- Выходит, что так, - сочувственно вздохнули на другом конце линии. - Я понимаю, не хочется, но так надо. Считай, что таков мой приказ, и ты обязана его выполнять. Сама понимаешь, в твоем положении… - Диспетчер оборвал фразу на середине, чуть-чуть помолчал, и в это время Оля отчетливо слышала, как он, прикуривая, щелкает зажигалкой. - Одним словом, Стрелкова, план действий таков: звонишь завтра с работы этому Валентину, забиваешь с ним стрелку и смело едешь туда, куда он повезет. Ничего не бойся, у тебя будет прикрытие…
- Я не боюсь, - перебила диспетчера Ольга. - Не надо прикрытия.
- … А дальше уж крутишь клиента по полной, - не обратил никакого внимания на ее геройский порыв диспетчер. - И знай: вычислишь Разина, все бумаги, что лежат в сейфе у твоего начальника, будут уничтожены, все твои грехи забыты; не вычислишь, у тебя могут быть бо-о-ольшущие неприятности. Понятно?
- Понятно, - обреченно вздохнула Ольга.
- Есть вопросы?
- Нету.
- Так действуй. Удачи. Если чего, звони. - И диспетчер, как всегда, не прощаясь, отключился. И, наверное, отправился спать.
А Ольга еще до четырех ночи сидела в кресле. Тупо пялилась в экран телевизора.
Надеялась отвлечься от тяжелых мыслей:
Первой: "И во что я влипла?"
И второй: "Кто же это все-таки был накануне? Константин? Или катала Оскомин? С кем мне завтра… нет, уже сегодня предстоит идти на свидание? И, возможно, ложиться в постель?"
Но, как она ни старалась, мысли не оставляли в покое…
Наутро она проспала и впервые в жизни опоздала на службу.
***
На черном "порше" Валентин Валентинович лихо домчал Ольгу от самой клиники до итальянского ресторана на Московском проспекте, где у нее никак не получалось наворачивать на вилку длинные, наверное с метр, спагетти. Ольга смущалась, к тому же во рту все горело от острого соуса.
- Скажи спасибо, что я не отвел тебя в "Пекин" или еще куда-нибудь к китаезам, - смеялся Оскомин, разливая по бокалам терпкое красное вино. - Там бы тебе предложили есть палочками. Каких-нибудь жареных гусениц. Пей вино, Оленька. И еще раз прошу, обращайся ко мне на "ты".
Валентин был наряжен в шикарный, с иголочки, костюм, стоивший, наверное, не менее тысячи долларов. Немногочисленные посетители, вернее сказать, посетительницы - именно на них Ольга обращала основное внимание - были увешаны тоннами золотых побрякушек, богато поблескивающих то ли хорошими стразами, то ли реальными брюликами. Оля же явилась сюда в простом повседневном костюме, купленном на вещевом рынке у белорусов, и, одетая столь непритязательно, чувствовала себя здесь как рыба на берегу. В конце концов она призналась в этом Оскомину.
- Так что же ты, Оля! - бурно прореагировал он. - Только сказала бы, и я перед тем, как ехать в этот кабак, завез бы тебя домой переодеться в вечернее. Сам, дурак, не допер. Так ты бы напомнила.
"Он что, издевается?" - обиженно поджав губы, подумала Ольга. Никаких вечерних нарядов, типа тех, что ее окружали здесь, в их небогатой квартирке отродясь не бывало. Зато была бабушка в инвалидной коляске, измученная двумя работами мать и безработный всегда полупьяный папаша.
- Пошли отсюда, - наконец не выдержала она. - Куда-нибудь, где попроще. А, Валентин?
- А куда? - пробурчал набитым ртом ее кавалер. - Ничего проще даже не знаю. И угодим в результате мы, Оля, с тобой в какую-нибудь бомжовскую разливуху. Впрочем - он отпил из бокала вина и сделал ей предложение, которого она давно ждала. - Давай рванем ко мне на квартиру. Свечи, шампанское и приличный стол я тебе гарантирую. И не надо будет комплексовать перед всеми этими цацами.
Для порядка стоило поломаться. Но Ольга устала. Она сегодня не выспалась. Ее измучила полнейшая неопределенность. Ей хотелось скорее узнать, Константин это рядом с ней или не Константин - за три с половиной часа общения со своим спутником она ни на шаг не приблизилась к разгадке этого ребуса. Оскомин вел себя, словно сапер на минном поле, и в разговоре придерживался только нейтральных тем, ловко уходил от всех скользких вопросов, которые Ольга пыталась ему задавать. А может быть, не Оскомин, а все-таки Разин? Что тот, что другой в подобной ситуации, могли вести себя одинаково.
Ольга ощутила, что у нее начинает болеть голова. И обреченно ответила:
- Нормальная мысль. Поехали лучше к тебе. Мне все равно где, но только не в этом царстве спагетти и расфуфыренных дам. - Подумав при этом: "Что ж, раньше сядешь - раньше выйдешь. Всяко, этого избежать не суждено. Так лучше уж поскорее определиться, с кем же сегодня имею дело". - Только, Валя, условие: без интима. Ты обещаешь? - Не сказать этого было нельзя. Зачем лишний раз настораживать объект такой ненормальной покладистостью?
- Конечно! Без интима! Я обещаю! - сразу настолько бурно возликовал Валентин, что ему не поверила бы и пятиклассница.
Но Ольга сделала постную рожицу - дура, она дура и есть - и принялась подкрашивать губки. А ее ухажер, пока спутница не передумала, спешил расплатиться кредиткой с напомаженным официантом…
Оказалось, что Валентин живет совсем близко от ресторана, в котором они только что побывали. Десять минут на "порше", и вот пожалуйста тебе ухоженная сталинка с видом на парк Победы.