— Ничего, яужесвыксясболью.
— Да, явэтомнесомневаюсь. Ну, ладно... ЯпотороплюМардж, номнебынехотелось, чтобыунеевозникликакие-либоподозрения. Ужбольнохорошотвоелицоизвестносейчаспублике. Лучше, конечно, есликееприходутыужебудешьподготовленкоперации. Тогдаонанипочемтебянеузнает.
— Амыбынесмоглиобойтисьбезнее? — тихо, почтинежноспросилБолан.
— Ну... — заколебалсяхирург. — Тоесть...
— Явидел, кактыводиночкуоперировалвьетконговца. Помнишь, онещеоралдикимголосом.
— Тобылэкстренныйслучай, особыеусловия, — возразилБрантзен.
— Атеперьразвенет? — сулыбкойспросилБолан.
ХирургзадумчивопосмотрелнаМака, потомедвазаметноулыбнулсяизаявил:
— Согласен, сержант. Пошлиготовитьжертву. Пошли, старик, дапоживей!
БоланвсталипротянулрисунокБрантзену:
— Жертваготоваиждетуказаний, доктор.
Глава 6
Бывшийгорняцкийпоселок, откудашахтерыездилинаработувДолинуСмерти— Палм-Вилледж, современемсталторговымцентромусамогокраяпустыни, обслуживающимвесьэтотнебогатыйсельскохозяйственныйрайон. Сампоселок, удаленныйотавтострадипрогрессадвадцатоговека, вновьобрелизвестностьвпятидесятых-шестидесятыхгодах, когдаторговцынедвижимостьючутьбылонепревратилиэтоспокойноеместововторойПалм-Спрингс. Муниципальныйсоветположилконецэтомубуму, призвавнапомощьзаконодательствоштата, итемсамымохладилэнтузиазмспекулянтов. ВрезультатеПалм-Вилледжзначительновырос, сохранив, однако, свойпрежнийшарм, ипревратилсявгородпенсионеровилюбителейпустыни. Илишьстарыйрайонгорода— Лоудтаун— решительносопротивлялсявторжениюдвадцатоговека.
Внембылополносалуновистаринныхпивных, которыепосещаликовбоиифермерысовсейокруги. БольшинствоправонарушенийвПалм-Вилледжпроисходилотожездесь, чащевсегопосубботам, когданароднадиралсяивелсебячересчуршумно. Но, какправило, вседелоограничивалосьпаройнеловкихзуботычин. Крометого, Лоудтаунмоггордитьсятем, чтоприютилместныхпроституток, давно, впрочем, известныхполиции. Всехихрегулярно— каждоевоскресенье— арестовывали, жрицылюбвиплатилиштраф— 21 доллар 20 центовсголовы, послечегоихвсехотпускали. Такаяпроцедураотличаласьэффективностью, вполнеустраиваладевиц, представителейзаконаимуниципальныйсовет. Болеетого, штрафыполностьюпокрывалирасходынаподдержаниепорядкавЛоудтауне.
* * *
РобертКанн, попрозвищуЧингиз, казалось, былнеподвластенвозрастуивсвоипятьдесятдвагодаотличалсязавиднойсилойиатлетическойфигурой. Лицом, словновырубленнымтопором, ивысокимростомоннапоминалтипичногогероя-шерифависполненииГарриКупера. Собственноговоря, им-тоибылКанн. Онкомандовалместнойполицией, асвоюкарьеруначалещевконцевтороймировойвойны. ОнзакончилполицейскуюакадемиювЛос-Анджелесеикакое-товремяслужилтам. ПотомегоперевелипомощникомшерифавграфствоОрандж, гдеонработалдосамогопризывавармиювсвязисначаломкорейскогоконфликта. ВернувшисьизКореи, КаннполучилназначениевПалм-Вилледжнадолжностьначальникаполиции, вместосвоегопредшественника, уходящегонапенсию.
Конечно, этобылонелучшееместодлятакогоэнергичного, честолюбивогоофицера, какКанн. Городнакраюпустыниотличалсяспокойствиемитишиной. Карьерывнемнесделаешь, иниктолучшесамогоРобертаэтогонепонимал. Теперь, попрошествиистолькихлет, Чингизхотелтолькоодного— чтобытакпродолжалосьидальше. Засвоюжизньонвиделнемалокровиижестокости, иемуэтоненравилось. Ужепочтидвадцатьлетвгороденезнали, чтотакоенасилие, игородплатилзаэтоКаннуглубокойпризнательностью. ВместессупругойДоллионжилвскромномдомевцентрестарогогородаирассчитывалспокойнопровестивнемостатокжизни.
* * *
Ножаркимутром 5 октябряЧингизКаннпонял, чтоспокойной, размереннойжизнипришелконец.
Жестокаяреальностьвстряхнулатихийгород— вПалм-ВилледжпришлаСмерть. Вморгевалялисьтрупытрехгангстеров, авгоспитале "Мемориал" всеещеотчаянноцеплялсязажизньнесчастныйстарик-фермер. Вдовершениековсемнесчастьямизуправлениялос-анджелесскойполицииприкатилабольшаяшишкаисообщила, чтосамПалачнавестилгород, чемоказалему "большуючесть".
— Здесьвсегдатакжарко? — спросилТимБраддок, вытираясолбапот. Онкозырькомприложилколбуладоньи, прищурившись, посмотрелнабезоблачноенебо. — Каквытольковыдерживаете?
— Необращайтевнимания! Сейчаснебольшешестидесяти, — ответилКанн, слегкапривирая. — Ещедовольносвежо. Вотподождитеполудня...
Онраспахнулнастежьдверьнебольшогоздания, служившегоодновременнокомиссариатом, Дворцомправосудияимэрией, изнакомпригласилгостейследоватьзаним.
БраддокподтолкнулвпередКарлаЛайонсаипошелследом. Полицейскиеокунулисьвсвежестьпрохладногокондиционированноговоздуха, прошлипоузкомукоридорчикумимодверистабличкой "городскойклерк" ипопаливкабинетКанна. Здеськондиционерынеработали. Простыевентиляторыстоялинастолах, стульях, подоконнике. Задверьюсматовымстеклом, забраннымрешеткой, тянулсякоридорскамерами.
— Тюрьма? — полюбопытствовалЛайонс.
— Точно, — ответилКанн, махнуврукойвсторонумрачнойанфиладызадверью. — Толькоуменяредкобываютклиенты... развечтовечеромпосубботам. Запашоктамсейчасневыносимый. Каждыйпонедельниксутраявыливаюнаполпотрилитрахвойнойэссенции... Непомогает.
Посетителисели. Лайонсоблюбовалоблезлыйкожаныйдиванустены, аБраддоквзгромоздилсянакрайстола. Каннустроилсявсвоемкреслезарабочимстоломисовздохомоблегчениясдвинулназатылокшляпу.
— Чтозаставиловасдумать, капитан, чтоПалачнаходитсясейчасвмоемгороде? — спросилон.
— Интуиция, — ответилБраддок. — Скажите, сколькоувасполицейских, шериф?
— Двенадцать, — ответилКаннпоскучневшим, монотоннымголосом. — Несчитаяменясамого. Мыработаемтремясменнымипатрулямиинесемпростойкараулпоночам. — Онусталоулыбнулся. — Посубботаммывсеработаемсвечерадосамогоутра. Унастолькодвемашиныилишьоднаизнихнаходу. Времяотвременимыработаемдвойнымпатрулем, чтобыхотьнемногопобытьдома.
Онпробурчалчто-тоещеизанялсясигаретой, потомсноваподнялглазанасвоихгостей.
— Может, васинтересует, сколькояплачусвоимлюдям?
Вместоответагостинеловкоотвелиглазаиуставилисьвпол. Шерифпродолжал:
— Личнояработаюподвадцатьчасоввсутки. Ежедневно, крометехредкихдней, когдамысДоллиездимрасслабитьсявЛос-Анджелес: выпить, может, дажебольше, чемнужно, поразвлечьсясознакомымиидрузьями.
Шерифзадумчиворассматривалсигаруипосленепродолжительногомолчаниядобавил:
— Значит, высчитаете, чтоэтоМакБоланприкончилтупадаль, чтосейчасваляетсяунасвморге?
Браддокпочувствовалсебянескольконеуютноизаерзалзадомпостолу.
— НеделюназадмыразослалициркулярподелуБолана. МырассчитываемнасотрудничествоипомощьполициивсехграфстввокругЛос-Анджелеса. Еслибывыещевчеравечеромсообщилиопроисшествии, томынанесколькочасовбылибыближекБолану, Чингиз.
Упрек, прозвучавшийвсловахБраддока, Каннпропустилмимоушей.
— ВчераякакразотдыхалвЛос-Анджелесе, — объяснилон. Ачтокасаетсяпроисшествия, тодежурныйнеусмотрелникакойнадобностисообщатьонемввашеуправление.
Шерифоткусилкончиксигарыи, положивеенастол, задумчивосталжеватьтабак.
— Крометого, происшедшееневходитвмоююрисдикцию. Всеслучилось, каквызнаете, загородом. Втрехкилометрахотсюда.
Браддокбросилотчаянныйвзгляднасвоегомолодогопомощникаисказал:
— Позвольтемнепривезтисюдамоюгруппу, Чингиз.
Выдержавпаузу, Каннответил:
— Согласен. Носоднимусловием.
— Каким?
— Вынеперевернетегородвверхдном.