– Ладно, не шуми, – миролюбиво улыбнулся Леха, – если нужно – съездим.
– А где наша машина? – задал резонный вопрос Сальмон.
– В порядке ваша машина, – успокоил его капитан. – Кстати, нужно заплатить за стоянку.
– Сколько? – Сальмон полез в карман за деньгами.
Расплатившись и получив квитанцию от дежурного, они продолжали стоять у стойки. Тут в дежурку вошел еще один офицер, с погонами старшего лейтенанта.
– Ну что, – словно не замечая присутствующих, он посмотрел на капитана, – готово?
– Забирай, Валера, – кивнул капитан.
– Пошли, – старлей показал рукой на выход.
– Погоди, – вспомнил вдруг капитан.
Он заставил их расписаться в протоколах задержания и только тогда позволил уйти. Леха двинулся за старлеем, Сальмон и Малыш потянулись следом. Выйдя на крыльцо, Леха достал трубку и хотел отзвониться Хазару, чтобы сообщить о происшествии, но старлей остановил его.
– Успеешь, – коротко сказал он, и в его голосе послышались металлические нотки.
Лехе это не понравилось, но телефон он повесил на пояс. Джип стоял прямо перед отделением, перед ним пристроился милицейский «уазик», возле которого толпилось человек пять омоновцев. Леху со товарищи усадили в их собственный джип на заднее сиденье, старлей сел вперед, на пассажирское сиденье, а за рулем устроился небольшого росточка сержант. В «уазик» набились менты с автоматами, и небольшая колонна тронулась.
– Куда едем-то? – Леха тронул старлея за плечо.
– Узнаешь, – усмехнулся тот, – в свое время.
Предводительствуемый «уазиком», серо-зеленый джип неторопливо проследовал по центру города и направился к Молдовке. Леха немного успокоился. Теперь стало ясно, что их везут к тому самому злополучному кафе, где Малыш так неудачно выступил на блондина. Но, не доезжая нескольких километров до Молдовки, «УАЗ» свернул направо и поехал в гору. Леха снова начал волноваться.
– Не, в натуре, куда путь держим? – Он снова тронул старлея.
– Руки! – одернул тот Леху. – Говорю тебе, скоро узнаешь.
Колонна забирала все дальше от города и наконец остановилась перед воротами большого бетонного строения, напоминающего старый ангар.
– Мы чего здесь делать будем, в натуре? – Теперь уже Леха разволновался не на шутку.
– Сидеть! – прикрикнул на него старлей и выбрался из машины.
Дверцы «УАЗа» распахнулись, и оттуда выскочили омоновцы.
Направив стволы автоматов на джип, они замерли неподалеку. Поняв, что сопротивляться нет никакого смысла, Леха сделал вид, что успокоился.
Ворота распахнулись, и джип, сопровождаемый автоматчиками, вполз внутрь ангара. В такой ситуации Лехе еще бывать не приходилось. Он напрягал мозги, пытаясь понять, что происходит, но придумать ничего не мог.
Сержант тем временем выбрался из-за баранки и пошел к выходу. Автоматчики опустили стволы и вышли следом за ним.
– Эй вы, – Леха тоже выскочил из машины, – какого черта вы нас сюда привезли?
Тяжелые стальные ворота, обитые деревом, захлопнулись перед самым его носом.
– Вот блядство! – Леха схватил мобильник и принялся набирать номер шефа.
– Да, – услышал он недовольный голос Хазара.
– Шеф, это я.
– Сука, ты почему не звонишь, – заорал тот, – почему на звонки не отвечаешь?!
– Я не мог, в натуре, – закричал в ответ Леха, – вчера нас менты заластали в Молдовке, а потом отвезли куда-то за город.
– Я тебя убью, скотина! – орал Хазар. – Как это они вас взяли?
Леха ответить не успел, потому что в воротах открылась небольшая дверца, и в ангар зашли несколько человек в гражданской одежде. Первым шел мужик лет сорока с орлиным носом и резким взглядом больших черных глаз.
– Опусти, – негромко произнес он и показал на телефон.
Его приятели, направив на Леху и его товарищей стволы короткоствольных автоматов и пистолетов, встали полукругом.
– Леха, але, куда ты, на хрен, делся? – кричал Хазар, но тот уже его не слышал. Его рука безвольно упала вниз.
– К стене их, – приказал главный.
Откуда-то появились наручники, которые защелкнулись на запястьях Лехи, Сальмона и Малыша. Их подвели к бетонной стене, из которой торчали стальные скобы, и приковали к ним.
– Готово, Черкес, – доложил один из помощников старшему.
«Черкес, – пронеслось у Лехи в голове, – лидер одной из крупнейших сочинских группировок».
Несмотря на то что в ангаре было довольно душно, в груди у него похолодело.
Распахнулись ворота, и в ангар плавно въехал зелено-голубого цвета лимузин. Потом ворота снова закрылись. Опять стало сумрачно. Свет поступал только из небольших окон, находящихся под самым потолком ангара.
Черкес, с не предвещавшей ничего хорошего улыбкой, подошел к прикованным к стене пленникам и внимательно осмотрел каждого из них.
– Ты старший? – остановился он перед Лехой.
– Ну, я.
– Зачем вы здесь?
– Так, отдохнуть приехали, – сказал Леха первое, что пришло в голову.
– А что, в Анапе отдыхать нельзя?
– А здесь пляжи лучше, – соврал Леха.
– Ты мне мозги не компостируй, – свел на переносице брови Черкес, – какого черта делаете на моей территории?
– Мы же ничего такого, Черкес, – оправдывающимся тоном произнес Леха, – просто остановились пообедать, а нас менты заластали.
– Как зовут? – вроде бы смягчился Черкес.
– Я – Леха, это Сальмон и Малыш, – кивнул он на своих приятелей. – Мы с Хазаром работаем.
– Это я уже знаю, – буркнул Черкес, – я тебя спросил, зачем вы здесь? Только отвечай правду.
– Я же сказал, Черкес, – повторил Леха, – хочешь, позвони Хазару.
– В гробу я видал твоего Хазара, – передернулся Черкес. – Мелкий воришка. Я его в бараний рог согну. Говори, что вы тут делаете?
– Просто пообедать…
Черкес сделал неуловимое движение головой, которое все же заметил его помощник. Сам Черкес подошел к своей изумрудно-голубой тачке и забрался в салон, где работал кондиционер. Его помощник сделал знак троим бойцам, которые положили оружие на бетонный пол и подошли вплотную к прикованным пленникам. Сперва они били их просто руками.
Били по корпусу, голове, рукам и ногам. Те сопротивляться не могли, а если бы и могли, то не стали бы. Понимали, что одно лишнее движение – и они трупы. У Лехи то и дело звонил мобильник, но взять его не было никакой возможности. Их обрабатывали минут пятнадцать. Когда бойцы Черкеса устали, он снова выбрался из своего шикарного лимузина.
Теперь он подошел сначала к Малышу. Молча поглядел на него и поморщился, видя, как из угла губы стекает тонкая струйка крови. Потом сделал шаг к Сальмону. Тому досталось больше других. Из его покалеченного многострадального носа капали тяжелые красные сопли. Черкеса аж передернуло.
Он не любил вида крови.
– Ну что, – замер он перед Лехой, – будешь говорить?
– Скажи ему, – прогнусавил Сальмон, – они же нас здесь закопают.
– Он прав, – кивнул Черкес, – говори.
Леха молчал. Он понимал, что Сальмон, наверное, прав. Что если он не расскажет сейчас Черкесу о цели их визита, то, скорее всего, живыми им из этого ангара не выбраться. Но что будет, если он все расскажет?
Что с ними сделает Хазар? Но Хазар был далеко, а Черкес вот он, рядышком.
Тем не менее сомнения разрывали Леху на части. В какой-то момент он смирился с тем, что придется выложить все начистоту. Ведь если этого не сделает он, все равно выбьют из Сальмона или из Малыша. Но старший-то он, Леха. Поэтому и спрос с него. И сейчас, и потом, когда ему придется предстать перед Хазаром. Если придется… Лучше бы он ничего не знал!
Тогда и говорить бы ничего не пришлось.
– Ну, чего ты молчишь? – услышал он голос Черкеса.
– Мы просто отдохнуть… – снова соврал Леха.
Черкес тяжело вздохнул и снова отошел в сторону. К хазаровским браткам подошли его бойцы. Они встали в боевые стойки, готовые в любую секунду выполнить приказ хозяина.
– Не надо, – вдруг раздался голос Сальмона, – не бейте, я все скажу.
– Сука, – облегченно процедил сквозь зубы Леха, понимая, что своим признанием Сальмон спасает его.
– Говори, – Черкес подошел к Сальмону.
Его гвардия расступилась, освобождая ему место.
– У одного фраера, – шмыгая носом, начал Сальмон, – есть старинная записка. Я ее не видел, говорят, она свинцовая.
– Хорошо, – ласково проговорил Черкес, – продолжай.
Теперь Сальмон заговорил быстрее, стараясь ничего не пропустить и выражаться как можно яснее. Правда, получалось у него это не слишком удачно.
– Короче, там написано о кладе, который спрятан где-то неподалеку отсюда. Точнее я не знаю. Их трое, с ними еще одна баба. Мы должны были следить за ними и забрать клад, когда они его найдут.
– Что за клад?
– Казна какого-то древнего царя до нашей эры.
– И как же вы за ними следили из кафе? – удивленно поднял черные брови Черкес.
Сальмон замолчал. Проговориться еще и о маячке значило бы навлечь на себя гнев Хазара. Но он и так уже его навлек на свою голову.