..
Мы двинули к бараку. И я заметил, что, не сговариваясь, двинули к нему как‑то уж слишком быстро...
«Нервничают ребята...» – подумал я.
Конечно, нервничают... Да и как иначе? С таким злом, как бактериологическое оружие, мы столкнулись впервые в жизни; никто из нас – даже всезнающий Док – не представлял до конца, что может подкинуть нам эта безобидная с виду бочка. И что самое гадкое во всей этой истории – случиться этот сюрприз мог в любую минуту, а у нас в запасе не было не то что ОВЗК (общевойсковой защитный комплект – костюмчик такой из литой резины, килограммов пять весом, для надежности), но даже самого завалящего противогаза...
Рация оказалась в полном порядке. Муха быстро настроил ее на диапазон, в котором работают милицейские передатчики, и протянул мне микрофон:
– Ну что, командир, давай вещай, ты в прямом эфире!
– Всем, всем, всем! – начал я. Честно говоря, я и сам еще не знал, что буду говорить в следующий момент, слова сами выскакивали и складывались в нужные фразы. Вообще‑то я говорить не любитель: иногда нужное слово спрячется где‑нибудь в подкорке, так и запнешься на ходу – а тут я молотил как по бумажке... – Говорит капитан запаса Сергей Пастухов. Нахожусь в пятидесяти пяти километрах южнее областного центра на тайной базе чеченских – предположительно – террористов. Мною и моими друзьями у террористов отбит контейнер с бактериологическим оружием. Повторяю: сейчас под нашей защитой находится бочка с бубонной чумой. Есть опасность, что террористы попытаются отбить эту бочку. Я вызываю кого‑нибудь из силовых структур: нужна ваша помощь. Если кто‑то принял наш вызов, ответьте немедленно. Прием!
– Капитан, ваш вызов принят, – раздался голос из рации. – Вас поняли, помощь обязательно будет! Уточните координаты лагеря. Прием!
– С кем я говорю? Прием!
– Помощник дежурного по городу старший лейтенант милиции Осадчий. Мы немедленно свяжемся с ФСБ, военными спецами по гражданской обороне и МЧС. Повторяю, уточните ваши координаты... Прием!
– Старлей, я уже тебе все сказал. – Я постарался убрать из своего голоса раздражение. – Мы не местные, поэтому точнее сориентировать вас не могу.
– Сергей, скажи ему, что у съезда с шоссе на грунтовку шлагбаум... – напомнил Муха. Я передал эту информацию в эфир.
– Ладно, разберемся, где ваш лагерь... – Осадчий вздохнул. – Поищем вас с вертолета, армейские уже в курсе. Откуда вы там хоть взялись‑то?
– Из Москвы, на рыбалку приехали, так ее...
– Ну ладно, ждите... – Осадчий сделал длинную паузу, а потом уже другим тоном спросил: оружие‑то у вас есть, рыбаки?
– Этого добра навалом, – успокоил я старлея.
– Ну тогда держитесь! Отбой...
– Ну что, бойцы, дождемся смены караула? – Я кинул микрофон Мухе.
– А то! – кивнул Артист. – Где наша не пропадала! Через полчаса, самое большее через час, все кончится. Эх, в баньку страх как хочется! После этой бочки отмыться хорошенько не помешает.
Теперь, когда после разговора с милицией ситуация сама собой разрешилась, мы больше к теме бактериологического оружия не возвращались.
– Ну так что делаем? – деловито спросил Боцман.
– А то ты сам не знаешь! – весело откликнулся Муха и перехватил автомат. – Занимаем круговую оборону и ждем подкрепления. Так, командир?
– Точно. Давай, Олежка, к тем бакам. Митя, прикрывай зады. Мы с Семеном возьмем на себя дорогу. Ну а тебе, Док...
– Бочка? – обреченно вздохнул он.
– Да, раз ты ее нашел, тебе ее и пасти.
– Да, раз ты ее нашел, тебе ее и пасти...
Мы разошлись по территории к своим точкам, с которых можно было наблюдать все подходы к лагерю.
Однако готовились мы, похоже, зря: боевики по нашу душу так и не пришли. Зато минут через сорок над лагерем завис армейский вертолет, покружил над самыми нашими головами, но почему‑то садиться не стал, а сделал несколько кругов и ушел на бреющем куда‑то вбок. Спустя десять минут по грунтовке, ведущей к лагерю, запылила колонна армейских грузовиков.
– Смотри, Серега, как они всполошились, – сказал подошедший ко мне Док. – Аж целый батальон нам шлют, не меньше!
– Это они не из‑за нас сюда столько народа гонят, а из‑за бочки той паршивой. Ладно, пойдем встречать наших гостей...
Я на всякий случай положил автомат на землю (не хватало еще, чтобы нас за боевиков приняли) и пошел открывать ворота. Ребята потянулись следом за мной. Они тоже разоружились; лишь Артист, как я заметил, упрятал свою трофейную «беретту» в ворох мусора рядом с бочками.
К нашему удивлению, колонна остановилась, не доезжая лагеря.
Не дожидаясь, когда спадет пыль, из кузовов грузовиков начали споро выпрыгивать солдатики. Все они были с автоматами на изготовку, в бронежилетах и противогазах последней модификации. Солдаты рассыпались цепью, как на учениях, и стали выполнять какой‑то непонятный нам маневр.
– Чего это они? – удивился Муха.
– Оцепление выставляют, – меланхолично пояснил Док.
Мы еще минут двадцать смотрели, как вдоль лагерного ограждения выстраивается частая солдатская цепочка. Лишь когда оцепление полностью сомкнулось, из‑за грузовиков вплотную к воротам подъехал БТР. Сюда же подтянулся взвод пехоты под командованием молодого черноусого капитана.
Я распахнул ворота, БТР въехал в них и остановился аккурат у сарая, где стоял КамАЗ со смертоносным контейнером. Я внутренне ухмыльнулся: интересно, как солдатики задергаются, когда я им покажу содержимое КамАЗа?
Из БТР вылезли четверо солидного вида ребяток, сверху донизу увешанных оружием, – то ли спецназовцы, то ли скорохваты из армейской разведки, во всяком случае, бойцы настоящие, не чета тем солдатам, что томились в оцеплении. Они, вполголоса переговариваясь между собой, чего‑то ждали.
Наконец, словно для полноты парада, появился давешний вертолет. Он лихо приземлился рядом с БТР, и из него по небольшому металлическому трапу спустился на землю всего один человек. Это был генерал‑майор, который, судя по всему, командовал операцией. Он был коренаст, краснолиц и, кажется, чем‑то сильно озабочен. Полевая камуфляжка туго обтягивала его объемистый живот и столбообразные ноги. На заплывшей жиром шее покоилась голова с курносым рязанским профилем. Небольшие, постоянно бегающие карие глаза генерала придавали его лицу сходство то ли с лягушкой, то ли со змеей – и от этого весь облик высокого начальства сразу вызвал у меня какие‑то дурные предчувствия. Четверка бойцов из БТР обступила генерала, как только он сошел на землю.
«Значит, это была его охрана», – автоматически отметил я про себя.
Мы, все пятеро, не сговариваясь, пошли к генералу. Черноусый капитан, стоявший от нас неподалеку, отдал приказ, который я из‑за шума вертолетных винтов не расслышал, и его солдатики быстро соорудили вокруг нас плотное заграждение, не давая приблизиться к своему начальнику, по‑прежнему стоящему у вертолета.
– Товарищ генерал, – закричал я, пытаясь заглушить «вертушку», – я тот самый Пастухов, который вышел в эфир. Рядом со мной – мои друзья. Так что все в порядке, здесь боевиков нет!
Генерал в сопровождении своей свиты двинулся в нашу сторону и, сделав несколько шагов, остановился. Теперь нас разделяло всего с десяток метров.
Пилот вертолета наконец заглушил мотор, и вокруг нас повисла неприятная и плотная, давящая своей неожиданностью тишина.