Когда он снова открыл глаза, было уже утро. Руфь сидела рядом с ним, и вид у нее был очень усталый. Она положила ему на лоб тряпку, смоченную в холодной воде, и обтерла лицо.
— Лежите, вам нельзя двигаться, — сказала она. — Вы потеряли много крови.
— Конечно, как скажете, мэм, — пообещал он ей. — Я буду лежать совершенно спокойно.
Лысый Джексон посмотрел на него и фыркнул:
— Нет, вы только посмотрите! И это тот парень, который после перестрелки в Галейвилле прополз целых три мили! А ведь в него засадили тогда семь пуль. Подумать только, что может женщина сделать с мужчиной!
КОГДА ЗА ДЕЛО БЕРЕТСЯ ТЕХАСЕЦ
Мэт Райан заметил на земле близ Мокинг-Берд следы стада, развернул коня и, остановившись под деревьями, пристальным взглядом окинул окрестности. Ибо эти следы означали, что скотокрады совершили набег на ранчо «Кей Уай».
Для целого поколения людей, населявших окрестности Сламберинг-Хилл, крепкое хозяйство «Кей Уай» слыло гарантом законности и порядка, но теперь, когда старик был безнадежно болен и умирал, охотники до чужого добра, словно волки, начали разрывать на куски это ранчо.
И теперь во всей округе не было никого, кто мог бы остановить их, никого, кто пошел бы по стопам старого Тома Хитча, никого, кто взял бы на себя поддержание порядка в этом крае, затерявшемся среди холмов. Тому Хитчу, старику, который теперь умирал, удалось создать на этой земле целую скотоводческую империю, более того, он навел порядок в этих местах, благодаря его стараниям здесь были открыты школы и почта, а также основано процветающее поселение.
Но его враги и не думали сдаваться — ни Индеец Келли, ни Ли Данн. Они лишь на какое-то время затаились среди холмов, упиваясь собственной злобой и дожидаясь смерти старика.
Все в окрестностях Сламберинг-Хилл знали об этом, и поэтому всеобщее внимание теперь было приковано к Фреду Хитчу, приемному сыну старика, которому Том передал все дела. Но Фред был бесшабашным молодым человеком, заядлым игроком и любителем выпить. И к тому же он проводил слишком много времени в обществе Немца Герлаха, управляющего ранчо «Кей Уай». А что можно сказать хорошего о Немце?
— Видишь, Рыжий, дело принимает дурной оборот, — сказал Райан, обращаясь к коню. — Им прекрасно известно, что старик уже никогда не сядет в седло, вот они и принялись красть у него скот.
Речь шла не о нескольких коровах… Судя по следам, здесь прошло сорок, а то и больше голов, и воры даже не пытались замести следы.
Странно, очень странно. Похоже, их совсем не беспокоило, что предпримет Герлах… А в самом деле, что он предпримет? Немец Герлах был крутым парнем. И не раз это доказывал. Так что никто не хотел связываться ни с Ли Данном, ни тем более с Герлахом.
Мэт Райан поехал дальше, стараясь держаться в тени. Ему вовсе не хотелось, чтобы его заметили бандиты.
На протяжении трех месяцев он разрабатывал свою жилу в каньоне Пима, по другую сторону горного хребта Мокинг-Берд. Дела шли неплохо, усердный труд приносил ему больше, чем если бы он был ковбоем. А уж в последнее время ему просто везло. Дважды он находил залежи, каждая из которых принесла ему примерно по сотне долларов чистого дохода. В результате за один только последний месяц он получил приблизительно три сотни золотом.
Мэт Райан знал эти холмы и тех, кто тут разъезжал. Его же не знал никто. По духу — а возможно, в какой-то степени и по крови — Мэт был сродни индейцам, он умел не оставлять после себя следов и передвигаться, оставаясь никем не замеченным. Он мог быть рядом, но его никто не видел.
Люди догадывались, что кто-то здесь есть, но кто и почему или где именно, никто не знал, и Мэта это вполне устраивало.
Раз в месяц он спускался с холмов, чтобы пополнить свои припасы, но никогда не появлялся дважды в одном и том же месте. Однако на этот раз он изменил своему правилу, снова отправившись на станцию дилижансов, которой управлял Хэнна. Он убеждал себя, что едет туда лишь потому, что это заведение ближе остальных, но в душе-то знал, что истинной причиной была Китти Хэнна.
Она была прекрасна, эта милая девушка лет двадцати в ситцевом платьице, с волосами, старательно уложенными в прическу, большими темными глазами и губами, взглянув на которые мужчина лишался сна и покоя…
Пару месяцев назад Мэт Райан заезжал сюда, чтобы отведать домашней еды, приготовленной женскими руками, и прикупить кое-что из провизии, и в тот раз он довольно долго засиделся за кофе.
Он был молод, высок и строен, узок в бедрах и широк в плечах. У него было худощавое лицо с острым подбородком и зеленые глаза, поглядывавшие на окружающих с легкой иронией.
Мэт носил револьвер, заткнув его за пояс, и еще был у него винчестер, который он никогда не оставлял на седле.
Никто в окрестностях Сламберинг-Хилл не знал, кто он такой, за пределами Техаса он был просто никому не известным парнем… но уж в самом-то Техасе его хорошо помнили, на берегах Нуэсес его имя стало легендой.
Рыжий шел иноходью, и Мэт, то и дело поглядывая по сторонам, рассматривал следы на земле. Следы лошадиных копыт он тоже постарается запомнить. В конце концов цепочка следов привела его в долину, и здесь, сидя на коне, он заметил, что в той стороне, где вершина Там-Бьютт упирается в небо, над землей поднимается облако пыли.
Скорее всего, Индеец Келли… Вряд ли Данн станет самолично заниматься этим, хотя, возможно, приказ к действию был отдан именно им.
Когда Райан вошел, Китти разливала кофе, и она вдруг почувствовала, как дрогнуло и забилось ее сердце. Они виделись лишь однажды, но она запомнила его, потому что каждый раз, когда он смотрел в ее сторону, ее охватывало странное волнение, такое же, какое она испытывала теперь.
С чего бы это? Она же ничего не знает об этом человеке. Почему тогда именно он вызывает в ней эти чувства?
Повесив шляпу на крюк, вбитый в стену, он сел. Китти обратила внимание на то, что его волосы смочены водой и старательно причесаны. Значит, он специально останавливался у ручья… Не похоже на странствующего ковбоя. Или, может быть, это сделано именно для нее?
Когда он поднял на нее глаза, она поняла: так оно и есть, и ей понравилась его улыбка и то, как он смотрел на нее.
— Яичницу, — сказал он, — из четырех яиц, что-нибудь из овощей и кусок мяса. Умираю с голоду.
Она налила ему кофе, стоя очень близко к нему и замечая, как пробивается краска под темным загаром, а затем медленно удалилась, и на этот раз ее походка была не совсем такой, как обычно. Если бы это увидел ее отец, он бы очень рассердился, но этот парень не станет сердиться, он поймет, что это для него.
В комнату вошел Немец Герлах, огромный и мускулистый детина с наглыми глазами и грубыми руками. У него было широкое, плоское лицо и самоуверенные манеры, что выводило ее из себя. С ним был Фред Хитч.
Они бросили на Райана беглый взгляд, затем посмотрели внимательнее. Что-то в нем раздражало Герлаха. Но управляющий «Кей Уай» промолчал. Он наблюдал за Китти.
Герлах уселся за стол и сдвинул шляпу на затылок. Когда заказанное было принесено, он принялся за еду, по-прежнему не отрывая взгляда от девушки. Фред, казалось, был чем-то озадачен; он нахмурился и, наклонившись к Немцу, что-то тихо сказал ему.
Герлах взглянул на Мэта Райана.
— Что-то я тебя здесь раньше не видел, — заметил он.
Райан молча взглянул на него и продолжал есть. Яичница оказалась на редкость вкусной, да и кофе был куда лучше того, что он варил сам.
— Ты слышал, что я сказал? — угрожающе повторил Герлах.