Алисия, будто увидев кузину впервые, бросила на нее любопытный взгляд и снова сосредоточенно наклонилась над раненым.
— Боже, — захлебываясь от ярости и отчаяния, не унималась Беатрис, — значит, правда, что тебе наплевать на всех нас! Эти ужасные ружья, дурацкие тигровые шкуры — вот что ты любишь! О, как только я могла выйти замуж за такое чудовище! — И она выбежала из комнаты, отдавая по пути приказания слугам.
В этот момент раненый поморщился и скрипнул зубами.
— Что, сделал тебе больно? — озабоченно спросил Пэрри.
— Вы? Нисколько! Если увидели в моих глазах каплю воды, вспомните старую пословицу: слезы текут от дыма, от лука и от сварливой бабы.
Пэрри на секунду перестал бинтовать и поглядел на своего пациента.
— Не хотел оскорбить вас, сеньор, — продолжил тот. — Но сами видите, что к чему. Лучше бы вы бросили меня и делали, что угодно сеньоре. Мужчину гонят из дому протекающая крыша и злой язык.
— Замолкни! — приказал Пэрри. — Лежи тихо и оставь свои шуточки на потом, когда закончу.
— Сеньор, — продолжал болтать раненый, — если я выживу после того, как побывал в руках самого Томаса Глостера, то стану дважды знаменитым. Если уж он меня не убил, то никто не сможет. Если встану на ноги, буду ходить что твой петух! — Он через силу засмеялся.
— Когда смеешься, тревожишь рану, — заметил Пэрри, поражаясь фантазиям, бахвальству и самоуверенности парня, смешанным с поразительным бесстрашием.
— Если бы не смеялся, тогда бы орал, — пояснил гаучо. — Но вот что я вам скажу: вы, англичане и американцы, никогда не задумывались над тем, что от хорошего вопля легче на сердце и в груди.
— Надо подумать, — отозвался Дэвид Пэрри, сноровисто бинтуя грудь раненого. — Потом поговорим об этом.
— Поговорим, сеньор, если не откажет язык. Поговорим обо всем…
— Тогда скажи мне еще раз: что привело тебя сюда… вернее, в сад?
— Не могу сказать за других, а сам я здесь ради денег. Денег, которые я получил от Христофоре Негро. А он, как я думаю, хочет разделаться с Глостером — это его главная цель — и захватить вашего сынка.
— Моего сына? — не принимая гаучо всерьез, воскликнул ранчеро.
— Вижу, не очень верите, — усмехнулся тот. — Но слухи — странная штука. Могут обернуться в любую сторону.
— Нам надо поговорить один на один, — тихо промолвил Пэрри.
— С радостью, сеньор, — хотите, на земле, хотите, на небесах, если не повезет.
— Теперь чувствуешь себя хорошо?
— Почти.
Закончив бинтовать, Пэрри отошел от кушетки.
— Мог бы чувствовать себя совсем отлично, — добавил пациент.
— Что для этого надо?
— Глоток вашего огненного бренди, сеньор.
— Будет бренди.
Распорядившись, Пэрри задал вопрос:
— Можешь что-нибудь добавить, не выдавая своего хозяина?
— Теперь вы мой хозяин, сеньор, — моментально отреагировал гаучо. — Благодаря вашей доброте я еще жив. Теперь вы для меня самый главный. Упаси Господи поставить вас на одну доску с другими. — Он приподнялся на локте. — Старуха в синем платье… ответ на загадку найдете у нее в кушаке, а говоря проще… — Возбужденно блестя глазами, парень протянул руку, но не успел закончить.
В комнате прогремел выстрел, и гаучо с простреленной головой повалился на кушетку.
Глава 38
МАЛЕНЬКИЙ ХИТРЕЦ
Проводив взглядом раненого и его спасителей, Том Глостер посмотрел на притихшего у него под мышкой ребенка и увидел блестящие хитрые глазенки.
— У тебя устала рука, — сказал малыш.
Именно такое замечание можно было ожидать из уст юного Дэвида Пэрри. Пораженный Том Глостер мог больше не сомневаться, оба брата — отпрыски одного папаши.
— Устала, — признался он.
— Еще бы! Ведь я тяжелее самого большого ведра с водой, — объявил Роджер.
— Верно, — кивнул Глостер и опустил мальчишку на землю. — Не убежишь?
— Я не дурак, — хихикнул тот. — А тебя я знаю!
— Кто я?
— Да слышал! Ты Томазо эль Гранде.
— Томазо эль Гранде?
— Конечно. Томас Великий! Так гаучо называют Томаса Глостера. Они только о нем и говорят.
— Так ты не убежишь?
— Конечно нет. Ты же меня сразу поймаешь.
— Скажи-ка, ты меня не боишься, Роджер?
— Нет, нет, сеньор! Зачем мне тебя бояться?
— Разве не слышал, как мать говорила, что тебя убьют?
— Это ее дело. Я знаю, если что-нибудь для тебя значу, то только живой. Что толку от меня мертвого?
— Скажи мне, пожалуйста, а какой мне толк от тебя живого?
— Да это всякий знает.
— Все-таки хочу услышать от тебя.
— Ладно, скажу. Мама, конечно, много даст, чтобы получить меня обратно.
— Возможно. И что из этого?
Он чувствовал себя так, будто идет по дорожке, освещаемой врагом. Сам он дороги не видел.
— Так ведь Дэвид у нее в руках, верно? — спросил малыш.
— Верно.
— Кажется, ты ему помогаешь. По крайней мере, стал знаменитым, потому что помог Дэвиду вернуться сюда.
— Ну и что?
— Разве мама не согласится поменять меня на него и вернуть его тебе?
— Было бы здорово поговорить с ней об этом.
— Ты, конечно, не станешь с ней говорить, а передашь с кем-нибудь.
— Чтобы она потом прислала два десятка людей меня убить? Ничего себе!
Мальчишка снова захихикал:
— Неужели ты считаешь нас за дураков? Не такие уж мы дураки! Если она пошлет людей, ты меня просто прикончишь, а сам, наверно, снова ускользнешь!
Для Глостера это было откровением. Он не подумал о преимуществе, какое получил, завладев малышом. Страх матери лишь подтолкнул его к действиям. Теперь же он внезапно увидел пусть незначительный шанс выбраться.
— Если я смогу вас поменять, ты думаешь, мне дадут свободно скрыться в пампасах?
— Если она согласится отдать Дэвида, разве не даст и пару коней? С радостью, да еще подбросит денег!
— Да ну? — улыбнулся Том.
Мальчишка снова расхохотался.
— Я знаю! — заявил он. — Ты работаешь не за деньги. Все гаучо так говорят. Только чтобы делать людям добро. Не понимаю — зачем?
Все эти разговоры о Томазо эль Гранде, или Томасе Великом, и отличные характеристики ни капельки не польстили Глостеру. Ему представлялось, будто люди смотрят на него и его поступки через увеличительное стекло, а потому видят великаном.
— Ладно, — сказал он, — думаю, надо вернуться к дому.
— Хорошо! — воскликнул мальчишка. — Я так и знал!
— И тебе не страшно?
— Нисколечко!
Глостер взял его за руку, и они двинулись под сенью леса, быстро перебегая освещенные луной пространства. Похититель и его пленник представляли собой странную пару. Мальчишке, как видно, все страшно нравилось. Он с сияющими от восторга глазами вертел по сторонам головой. Том поражался его бесстрашию, отмечая все больше сходства между этим малышом и юным Дэвидом, с которым ему довелось странствовать.
Приходилось соблюдать величайшую осторожность, ибо весь парк вокруг дома Пэрри кишел людьми. То и дело слышался топот копыт и перекликающиеся между собой голоса. Пробравшись к опушке молодой рощицы, по которой протекал небольшой ручеек, они чуть не наткнулись на троих бешено мчавшихся с револьверами наготове всадников.
— Смотри, смотри! — засмеялся малыш, которого вся эта бешеная суматоха приводила в неописуемый восторг. — Они вытоптали весь газон, с которым папа так долго возился и все время ругался. Видишь, сеньор, как они стараются нас отыскать!
— Вижу, — отозвался Том. — Сегодня здесь, кажется, целая армия.
— И все-таки, — заметил малыш, — их мало, чтобы захватить Тома Глостера. Я знаю!
— Откуда тебе знать? — смущенно пробормотал парень.
— О-о! Когда везет, ничто не помешает! Когда бывает счастливый день, у меня все получается. А в несчастливый все идет не так, как надо!
Такие рассуждения подбодрили Тома. В конечном счете в них была значительная доля истины. Во всяком случае, в имении царило полное замешательство — самое подходящее время вопреки всему выполнить задуманное.
Круто свернув по тропинке, они с малышом лицом к лицу столкнулись с бежавшим навстречу человеком. Глостер ткнул незнакомцу под подбородок ствол револьвера. Парень разразился ругательствами.
— Пусти меня! — кричал он. — Нет у меня денег, на мне не наживешься!
— Чудак! — захлебывался от восторга мальчуган. — Это же Томазо эль Гранде!
— Матерь Божья! — сразу обмякнув, взмолился парень. — Да охранит меня святой Пьетро!
— Ступай обратно в дом, — велел Глостер. — Там найдешь сеньору…
— И скажешь ей, — перебил малыш, — если она хочет получить меня обратно, то пусть пришлет сюда Дэвида, целого и невредимого. И пару хороших коней. А если, пока мы здесь, что-то окажется неладно, сеньор Глостер грозит при малейшей опасности сунуть мне в сердце нож и скрыться.
— Так это маленький сеньор! — воскликнул слуга. — О, про эту ночь будет что вспомнить!
— Ты слышал? — оборвал его Роджер.
— Все будет в точности исполнено!
— Не забудешь наше место? — спросил Том.
— Никак нет, сеньор! Разве можно забыть место, где я повстречался с сеньором Глостером и его револьвером? Ха, сеньор, позвольте сказать, на свете нет такого человека, который бы глядел в дуло вашего револьвера и остался жить, чтобы потом об этом рассказывать! — И он весело рассмеялся.
«Настроение у этих угрюмых аргентинцев что ртуть в градуснике, — подумал Том, — чуть тронь, ползет то вверх, то вниз».
Парень что было мочи помчался к дому.
— Она обязательно обманет, — сказал Том Глостер.
— Обманет, если у нее есть что-нибудь еще, — согласился малыш. — Уж я-то ее знаю! Она никого не жалеет — всем известно, какая она злая. Но за меня она заплатит большую цену, потому что я ее живая частица. Она мне так все время говорит. Вот увидишь, за мной придут.
Они встали где потемнее и стали ждать. Оба, взрослый мужчина и маленький ребенок, замерли, вглядываясь из-за кустов в обе стороны. В тишине были отчетливо слышны разные звуки: хлопанье дверей, отдаленные крики, быстрый, как биение сердца, стук копыт. Вслушиваясь, они старались понять, что означает для них каждый из них.
Наконец раздались быстро приближающиеся шаги. Мужской голос опасливо позвал:
— Сеньор Глостер!
— Здесь! — зазвенел детский голосок.
— Сеньор Глостер!
— Здесь, — подтвердил Том, готовый пустить в ход револьвер.
— Сеньор, ваше сообщение передано. Сеньора считает, что вы благородный человек, которому можно доверять. Она с радостью вернет вам младшего Дэвида, но только если вы поклянетесь, что заберете его с собой и он никогда не вернется в этот дом.
Послышалась легкая возня, затем раздался взволнованный голос Дэвида:
— Не обещай, Том! Том Глостер, ни за что не обещай этого!
— Мальчишка еще глуп! — крикнул посланец. — Не хватает ума, вот и несет такое. Сеньора просит вас поторопиться с решением, сеньор.
— Извините, — ответил Том Глостер. — Мы проделали долгий путь и многого натерпелись, чтобы попасть сюда. А вы хотите, чтобы мы уехали? Нет, не можем.
Мужчина выругался, потом вдруг крикнул:
— Тогда берите его и отдавайте младшего!
Глава 39
НА ЧЕРДАКЕ
А в это время в доме происходили такие события, что необходимо вернуться к Дэвиду Пэрри-старшему, стоявшему в библиотеке над мертвым телом гаучо.
Алисия показывала рукой на дверь. Посмотрев в ту сторону, он увидел, как дверь медленно закрывается, а рядом в воздухе висит тонкая голубая струйка дыма.
Пэрри тигром бросился к двери, распахнул и заметил, как, мелькнув в конце прихожей, за углом скрылась чья-то фигура.
В молодые годы он был прекрасным спринтером, но никогда в жизни не бегал так быстро, как на этот раз. Пэрри был без оружия, да оно ему было и не нужно — готов был задушить негодяя голыми руками.
Узкий проход за углом упирался в дверь, которая захлопнулась перед носом Пэрри. Беглец щелкнул ключом с другой стороны.
Пэрри навалился плечом на дверь. Сверху донизу пробежала трещина. Двинул плечом еще раз и влетел внутрь.
Перед ним был пустой коридор. Беглец как сквозь землю провалился.
Пэрри вернулся в библиотеку. Алисия стояла у камина с двухстволкой в руках. При виде его, вздрогнув, вскинула ружье, но, узнав, опустила.
Мрачно кивнув в ее сторону, Дэвид-старший заметил:
— Так поверишь в привидения, верно? — И, глянув на девушку, которая лишь пожала плечами, продолжил: — Ты бледна как смерть, Алисия. Правда, Бог свидетель, за эту ночь произошло достаточно, чтобы нагнать страху даже на мужчину, но у тебя-то крепкие нервы, вот уж никогда бы не подумал, что тебя можно напугать.
Она показала на пол перед собой:
— Разве не затрясешься от этого, Дэвид?
На полу образовалась темная лужица. Будто пролили чернила. И в этот момент в нее упала, всплеснув, яркая красная капля!
— Что еще? — прошептал Пэрри.
Взглянув на потолок, увидел там еле заметную полоску.
— Знаешь, не укладывается в голове, — чуть слышно произнесла девушка. — От этого можно с ума сойти. Кровь просто так с потолка не течет, особенно если над ним ничего нет, а насколько я знаю, наверху же нет никаких помещений.
— Черт возьми, есть помещение! — воскликнул Пэрри. — Над нижним этажом есть что-то вроде чердака высотой всего в полтора метра.
— Как туда попасть?
— Оставайся здесь. Я знаю как.
— Благодарю, Дэвид, но я, пожалуй, пойду с тобой, что бы там ни было.
— Тебе здесь страшно?
— Да, страшно оставаться одной!
— Я пришлю тебе надежного человека и…
— А есть ли в этом доме хоть один надежный человек? — спокойно предположила она.
Пэрри от неожиданности вздрогнул. Потом, подумав, кивнул:
— Ты права, ни одного! Теперь, трезво рассудив, вижу, что все до одного наняты Беатрис. Все тут ее люди и слушают только ее. А я, простофиля, полностью полагался на нее. Об этом надо было думать раньше. Ладно, Алисия, если хочешь, поднимемся на темный чердак вместе. Но предупреждаю: там не будет ничего приятного!
— Чтобы было веселее и светлее, возьму с собой эту штуку. — Она постучала пальцем по ружью.
— Ох уж эти домашние игры рода Пэрри! — мрачно улыбнулся Дэвид. — Похищения, убийства… Ты к ним скоро привыкнешь. Как-никак, не дают расслабляться нервам и вносят некоторое разнообразие.
Открыв стенной шкаф, он достал пару новеньких револьверов. Сунул один в карман пиджака. Другой оставил в руке.
— Они заряжены? — полюбопытствовала Алисия.
— Конечно.
— А патроны настоящие?
Удивленно взглянув на нее, Пэрри вдруг покраснел.
— Неужели думаешь, все до такой степени подстроено?
Он открыл патронник, вынул патрон и, разразившись проклятиями, швырнул его в угол.
— Холостой! Эти тоже. Все холостые! Алисия, — резко обернулся к ней Дэвид-старший, — как ты догадалась о таком хитром коварстве?
— Потому что, по-моему, за всем этим стоит очень хитрый и вероломный человек, — ответила она.
— Кто он?
— Не могу сказать.
— Ради всего святого! — горячо воскликнул Пэрри. — Неужели я единственный на свете, кто не понимает, что здесь происходит? Все слуги о чем-то болтают, а я лишь по крохам узнаю это из третьих рук! Какой-то незнакомый гаучо дает мне ключ к секрету — женщина в синем, загляни в ее кушак! Черт побери, Алисия, во всем этом есть что-то неправдоподобное, как в «Тысяче и одной ночи»! Чувствую, здесь какой-то тщательно продуманный спектакль!
— В спектаклях такого не бывает, — возразила Алисия, показывая на убитого.
Глянув на тахту, Пэрри торопливо достал коробку патронов, перезарядил оба револьвера. Разгибаясь, буркнул:
— По твоим глазам вижу, Алисия, ты обо мне не очень-то высокого мнения.
— Сейчас ты самый надежный человек на свете, — откликнулась она. — Но вот раньше… Хуже некуда.
— Хочешь сказать, вся эта заваруха началась по моей вине? Ну-ну! Давай начистоту!
— Не хочу ни в чем тебя винить, Дэвид. Кроме того, прямо сейчас нам предстоит многое выяснить. Пошли?