Мэри то и дело поглядывала на свою спутницу. Они надели непромокаемые плащи, и ветер с хлопаньем раздувал прорезиненную ткань. Но каждый раз, когда Мэри смотрела на подругу, та улыбалась и ободряюще ей кивала.
— При таком ветре они не смогут ехать быстро — тем более такой старый скелет, как Дэниел Финли. Твой парень не допустит, чтобы старик простудил свои драгоценные кости. Мы догоним их, не сомневайся! Кажется, я что-то вижу на том склоне…
Они пришпорили лошадей и подъехали к центру перевала. Внезапно Молли вся напряглась, лицо ее стало мрачным. Добравшись до места, где река течет рядом со старой дорогой, она натянула поводья мустанга.
Молли слышала, как Финли и Пасьянс договаривались об этом месте, но сейчас здесь никого не было. Зато имелось много следов.
— Лошадей подводили к воде, — сказала Молли. — Смотри, следы отходят и от валунов…
Ветер заглушил ее слова. Свесившись с седла, она пустила упирающегося мустанга против ветра, вдоль тянущихся среди валунов следов. Мэри Уилсон держалась позади.
Вскоре отпечатки копыт исчезли.
— Нужно их поискать, — заявила Молли. — Оставим лошадей здесь и дальше пойдем пешком. Ты иди в ту сторону, а я…
Ветер снова не дал ей договорить. Снегопад быстро усиливался. На плащах появлялись и тут же исчезали белые полоски. Сгибаясь под порывами ветра, Молли повторяла себе, что поступает как последняя дура. Почему она должна терпеть все это ради парня, который любит другую?
А если слух о ее поведении каким-то образом дойдет до Пасьянса?
Но Молли не забывала те дни, когда они с Мэри ходили в школу, держась за руки и смеясь. Ей была свойственна та бесшабашная смелость, которая у некоторых людей выполняет почти ту же роль, что и чувство чести.
Кроме того, перед ее глазами стоял Джон Сэксон, высокий, красивый и светловолосый, машущий шляпой друзьям, с белой повязкой на голове, похожей на корону. Он казался ей настоящим героем и даже более того…
Именно поэтому Молли продолжала брести среди скал и кустарника, хотя снежная пелена, подобно стене, иногда вынуждала ее останавливаться.
Снова и снова она бросала взгляд на Мэри Уилсон, ничего не знающую о том, что творится в голове у подруги, но слепо выполняющую ее приказания. Жалость и презрение опять нахлынули на нее.
Она не сомневалась, что они зря ищут потерянный след. Самое страшное уже произошло. Следы, тянущиеся от валунов, принадлежали лошадям Пасьянса и его людей. Они преградили путь Финли и Сэксону и, вероятно, сбросили мертвое тело своей жертвы в бурные воды реки.
Но лучше убедиться во всем до конца, прежде чем отказываться от надежды на спасение такого человека, как Джон. А если он и Пасьянс снова встретятся лицом к лицу, кто тогда одержит верх? Молли не могла избавиться от жестокого желания увидеть эту схватку.
Размышляя об этом, она внезапно наткнулась на неподвижное тело, лежащее лицом вниз и наполовину занесенное снегом. Однако были видны светлые волосы и повязка на голове.
Сложив руки рупором, Молли стала звать подругу. Девушка услышала ее крик и, шатаясь на ветру, побежала к ней.
Интересно, завизжит ли Мэри или упадет в обморок при виде трупа?
Опустившись на колени, Молли протянула руку к телу и попыталась прослушать сердце. Тело было холодным как лед, но не окоченевшим. Кончики чувствительных пальцев девушки ощутили слабую пульсацию — прощальные движения уходящей жизни.
Мэри Уилсон также встала на колени и просунула ладони между головой Сэксона и камнем, на котором она покоилась.
Нет, она не закричала и не упала в обморок, а с диким затравленным взглядом ожидала приговора. «Все-таки Мэри женщина, — почти сердито подумала Молли. — Кто знает, возможно, в этой хорошенькой глупышке есть нечто достойное Джона Сэксона». Затем внезапно крикнула, взмахнув руками:
— Он жив! Мы спасем его!
Ей показалось, будто ветер с удвоенной силой полоснул ее по губам в наказание за произнесенную ложь. Но стоило вытерпеть любую боль, чтобы посмотреть на лицо подруги, когда она услышала эти слова.
Медленно, с трудом девушки перевернули тело. Господи, какой же он тяжелый! Неужели жизнь такого человека может вот-вот погаснуть, подобно блуждающему огоньку?
Глаза Джона были закрыты, челюсть напряжена, губы плотно сжаты. Он боролся за жизнь до момента потери сознания, но неукротимый дух продолжал борьбу и сейчас, в этом хрупком сне — последнем доказательстве существования Джона Сэксона.
Его левый бок был окровавлен. Под курткой отсутствовала рубашка. Большая неуклюжая повязка была грубо намотана поверх мха, явно использованного для Того, чтобы остановить кровотечение.
Что же произошло? Почему Пасьянс и его шайка, так тяжело ранив свою жертву, не добили ее? Или Джон Сэксон защищался с такой отчаянной смелостью, что обратил врагов в бегство? Это казалось невероятным.
Но сейчас нужно было действовать. Они должны найти укрытие от ветра и развести огонь, чтобы согреть замерзшее полуобнаженное тело.
— Возьми его под то плечо, а я возьму под это! — крикнула Молли. — Мы потащим его!
Мэри Уилсон просунула руку под раненое плечо. Свежая кровь потекла по ее пальцам. Она побледнела, но, скрипнув зубами, продолжала тащить Джона изо всех сил.
Да, в ней было что-то, помимо хорошенькой мордашки! Никогда не скажешь, на что способны порядочные девушки. Вроде бы все их мысли ничего не стоит прочитать, но иногда они оказываются глубокими, как небесная лазурь.
Они подтащили Джона Сэксона под выступ скалы и уложили там.
— Принеси хвороста для костра! Наломай сухих веток! — велела Молли и сама принялась за работу.
Тугие ветки наклонялись, но не поддавались. Молли вспомнила, что к ее седлу прикреплен топорик в футляре, и побежала к лошади. Вернувшись, она увидела, что Мэри уже собрала охапку хвороста и отчаянно пытается собрать еще.
Топорик решил проблему. Крепкая сталь в сильной руке Молли срубила куст под самый корень.
Они сложили кучу хвороста. Несколько веток должны были послужить ложем для раненого. Мэри проворными пальцами подбросила в костер сухих листьев. Пламя отклонилось в сторону, оставив за собой тонкую струйку дыма и тлеющие угольки, потом вернулось назад, повинуясь потоку воздуха, и начало разгораться. Девушки подбросили еще хвороста. Огонь устремился вверх, словно голодное, ревущее чудовище. Вокруг распространялось живительное тепло.
Молли подкидывала топливо, а Мэри, упрямо сжав губы, отламывала мягкие маленькие ветки и делала из них подстилку. Обеспечив таким образом защиту от холода и сырости, они вдвоем подкатили тело к импровизированной кровати и уложили его на нее.
Мэри опустилась на колени и прижала ухо к груди Джона, считая приглушенные удары сердца.
Глава 34
— Оставайся здесь, присматривай за ним, поддерживай огонь и не пугайся, если он начнет бредить, — приказала Молли. — Я поскачу за помощью. Нам нужны мужчины, чтобы обеспечить ему уход, и врач.
Мэри молча кивнула. Она не сводила глаз с Сэксона, будто читая интересную книгу. Казалось, каждый момент сообщает ей нечто новое и важное. Молли испытала странное ощущение зависти. Она всегда считала, что знает толк в любви, а теперь получалось, что ничего в ней не смыслила!
Взобравшись на своего мустанга, Молли повернула его против ветра и поехала по ущелью. Из-за метели она почти ничего не видела и могла ехать только рысью, но копыта лошади все равно то и дело угрожающе скользили.
Опустив голову и стиснув зубы, девушка едва не пропустила два темных силуэта, поднимавшиеся ей навстречу. Сначала она подумала, что ей это почудилось, но потом разглядела двух всадников и громко закричала.
Не важно, кто они. Люди Пасьянса не стали бы сюда возвращаться, а все остальные могут прийти ей на помощь. Молли направила лошадь прямо к ним и сперва увидела огромного негра на большой серой кобыле, а потом человека, которого она бросила ради Пасьянса, — маленького Бутса с его лошадиными зубами! Ее обжег стыд — лучше бы это оказался кто-нибудь другой. Но смелость победила стыд, когда Молли подумала о Сэксоне. Подъехав к Бутсу, она протянула ему руку, но он молча смотрел на нее, положив ладони на переднюю луку седла.
— Ты можешь ненавидеть и проклинать меня, Бутс, — заговорила Молли, — но сейчас помоги мне!
Она прочитала ответ на его лице.
В своих мстительных мечтах Бутс часто представлял себе, как Молли в отчаянии обратится к нему за поддержкой, а он, выслушав ее с каменным лицом, наконец согласится протянуть ей руку помощи.
— Я иду по следу, Молли, — сообщил Бутс, — но могу поехать с тобой, если это недалеко.
— Туда не больше десяти минут! — заверила она его и добавила: — Я знаю, Бутс, ты сделаешь все, что можешь, потому что у тебя самое большое в мире сердце!
— Как может большое сердце поместиться в таком коротышке? — осведомился Бутс. — Кому я должен помочь? Пасьянсу? — Он произнес это прозвище с голодным блеском в глазах.
Молли покачала головой.
— Ты столько пробыл в горах, что, возможно, никогда не слышал об этом человеке, — отозвалась она. — Но ты должен ему помочь! Поезжай за мной, Бутс!
Не Пасьянс, но мужчина — другой мужчина! Ощутив горький вкус во рту, Бутс усмехнулся и последовал за Молли вместе с Артуром Уильямом Крестоном. Ветер шумно хлопал полами их плащей и пытался сорвать с голов сомбреро.
Петляя между скалами, они внезапно увидели костер и девушку, склонившуюся над массивной мужской фигурой.
— Сэксон! Сэксон! — крикнул Крестон Бутсу. — Это босс!
Бутс уже спешился и бежал к костру. Повернувшись, Крестон схватил за. руки Молли, собиравшуюся спрыгнуть с лошади.
— Вы знаете, кто это сделал? Назовите мне его имя! — потребовал он.
Молли уставилась на искаженное судорогой лицо негра.
— Пасьянс! — ответила она и тут же увидела на лице Крестона жуткую гримасу ненависти.
Итак, она предала Пасьянса. Но враги смогут заставить его заплатить за содеянное только в этом случае, если они сделаны из стали. В тот момент Молли затруднилась бы сказать, ненавидит ли она Пасьянса сильнее, чем любит, или боится больше, чем восхищается его силой и смелостью.
Она стояла в стороне, глядя на Бутса, Мэри и Крестона.
Глаза Сэксона были открыты, но они ничего не видели. Его голова раскачивалась из стороны в сторону, на щеках играл горячечный румянец.
— Нужно перетащить его в более надежное укрытие — вон в тот лес, — предложил Бутс. — Там мы сможем сколотить навес.
— Холодно, — внезапно произнес Сэксон. — Боже, как холодно!
— Мы вас согреем, босс, — пообещал Крестон. — Можете на нас положиться. Это я, Крестон!
— Холодно, — повторил Джон.
Крестон и Бутс завернули Сэксона в одеяла с головы до ног, но он продолжал бормотать, жалуясь на холод. Потом они подняли его и положили на седло лошади Крестона. Бутс повел кобылу, а негр поддерживал лежащее на ней тело. Мэри шла рядом, вцепившись в края одеял, чтобы седоку было теплее. Молли образовала арьергард, ведя других лошадей. Казалось, у каждого из остальных больше прав, чем у нее, заботиться о Джоне Сэксоне.
Но ведь если бы не она, его бы сейчас не было в живых!
Молли чувствовала, что играет самую странную в мире роль, помогая величайшему врагу Пасьянса. Но она сознавала, что это, пожалуй, единственный правильный поступок, который ей удалось совершить за всю ее жизнь.
В лесу ветер выл еще громче, но их касался словно руками в перчатках. Остановившись среди зарослей, они принялись за работу. Девушки ухаживали за Сэксоном и разводили огонь. Мужчины рубили топором молодые деревца и сооружали из стволов ветроломы, устанавливая их вокруг того места, где Джон лежал У костра. В кратчайший срок все было сделано, и Сэксон оказался внутри деревянной палатки. Прикрепленный к одной стороне потник преграждал путь сквозняку, а с другой — горел костер, согревая палатку, куда не попадали ветер и снег.
Крестон никогда не путешествовал без провианта. Открыв его мешок, они начали готовить еду для Сэксона. В основном его беспокоила слабость. Перевязывая заново рану полосой ткани от нижней юбки Мэри Уилсон, все четверо убедились, что ранение не смертельно. Конечно, пуля оставила глубокий след, возможно, повредила несколько ребер, но опасность была только из-за потери крови. Отдых, покой и сытная пища должны были привести к быстрому выздоровлению. То, что казалось безнадежным час назад, теперь начинало выглядеть почти незначительным.
В бреду раненый упоминал только одно имя, причем обращаясь не по адресу. Он не смотрел ни на Мэри, ни на Крестона, даже ни на Бутса, но не сводил глаз с Молли, все время называя ее «Мэри». При этом Молли каждый раз ощущала душевный трепет.
Она видела удивление и страх на лице девушки, переводившей быстрый взгляд с Сэксона на нее. Даже лучшие из женщин способны ревновать.
Крестон поехал за доктором в маленькую горную деревушку. Бутс остался в лагере, глядя, как его бывшая возлюбленная склонилась над Сэксоном. Джон захотел взять ее за руку, и она позволила ему это. Пищу согласился принимать тоже только от Молли. Его голова лежала на руке девушки, а глаза доверчиво устремлялись на ее лицо после каждой ложки.
Молли ощущала ревнивые взгляды Бутса, холодную сдержанную ревность Мэри. И, как ни странно, это ее радовало.
Через несколько часов Джон Сэксон наконец заснул, и Молли пощупала его лоб. Когда он проснется, то наверняка поймет, где она, а где Мэри.
Возможно, именно по этой причине она внезапно поднялась:
— Я должна возвращаться. Проснувшись, Сэксон придет в себя, через неделю сможет сесть в седло, а через две недели будет сильным, как прежде. Такого парня можно уложить, но нельзя заставить лежать. — Посмотрев на Бутса, Молли добавила: — Бутс, ты меня здесь не видел и ничего обо мне не знаешь.
— Ты не попадалась мне на глаза несколько недель, — согласился Бутс. Внезапно в его глазах вспыхнула былая страсть.
— И ты тоже не видела меня сегодня, — предупредила Молли Мэри Уилсон.
Мэри вышла из палатки следом за ней.
— Ты возвращаешься назад… к Пасьянсу? — спросила она. — Не делай этого, Молли! Если ты вернешься к нему, тебе конец. Пасьянс возненавидит тебя, если узнает, что ты сделала. Ведь это ты спасла Джона Сэксона. Нет-нет, мы никому не расскажем, но весь мир должен об этом знать!
— Весь мир знает обо мне столько дурного, что мне не поможет, если он узнает капельку хорошего, — усмехнулась девушка. — Я рада, что помогла твоему парню, Мэри. Только держи его покрепче, иначе в один прекрасный день я уведу его у тебя. Пока!
Она села на лошадь и поскакала вниз по склону ко дну ущелья.
Ветер уменьшился, облака начали рассеиваться, и Молли видела горные вершины, тянущиеся к серому небу. Снег еще шел, редкие порывы ветра взметали его из низин на дорогу. День показался Молли подходящим для возвращения к прежней жизни после того, как она испробовала вкус новой, и гораздо лучшей.
Глава 35
Одной из ошибок Молли было сообщить семье Уилсонов, где находится Мэри.
Записка на клочке бумаги, просунутая в сумерках под кухонную дверь, вселила надежду в отчаявшихся родителей и предоставила необходимый указатель жителям Блувотера, весь день занятым поисками. Человеческая река хлынула из городка к Стиллменскому перевалу и добралась до лагеря. Отряд возглавляли мистер Уилсон и шериф, который там прежде всего заметил могучую фигуру Артура Уильяма Крестона и направил на нее револьвер.
— Можете меня арестовывать — я не стану сопротивляться, — заявил Крестон. — Мне осточертело прятаться. Но нет ли среди вас доктора? Здесь, в горах, мне не удалось разыскать ни одного.
К счастью, в отряде был врач.
Доктор провел в лагере три дня и три ночи, не потому, что Джон Сэксон так нуждался в его заботах, а понимая, что это пойдет на пользу его репутации. Он видел, что весь город относится к Сэксону как к своему любимому герою, и намеревался сделать все возможное для его скорейшего исцеления.
Блувотер был охвачен возбуждением. Одно дело — иметь своего героя, и совсем другое — получить шанс позаботиться о нем. Город получил этот шанс и воспользовался им в полной мере.