Даже если Эпперли и получит предупреждение, как его маленький отряд может спастись от летящего на лошадях возмездия, что вырвалось из городских улиц Джовилла?
Никогда еще так не напрягались конские жилы. Никогда еще не свистели так плети и не звенели шпоры. Никогда еще не слышали стены Щебнистого каньона таких звуков и таких воплей, вырывающихся из человеческих глоток.
И даже если бы беглецы мчались втрое быстрее, все равно это было бы недостаточно быстро. Джовиллские головорезы явно догоняли их. И догоняли далее скорей, чем раньше, потому что замечено было, что Одиночка Джек не выжимает последние силы из своего коня, а придерживает его, чтобы идти вровень со своими новыми товарищами. Такой верности дружбе от него никто не ожидал!
Ну и что? Какая разница, из-за чего попадет он в лапы преследователей? Да Господи, из-за чего бы ни попал! Они хотели крови и денег, которые получат за кровь. И они не сбивались со следа.
Но вдруг вопль ужаса прокатился по всей кавалькаде.
По правую руку, подгоняя свою летящую лошадь, за славой и удачей мчался юный ковбой, да так лихо, что далеко оторвался от своих товарищей и уже приблизился почти вплотную к трем беглецам. Он выдернул из чехла свою винтовку и приготовился было пустить пулю в ближайшую движущуюся мишень, в одну из трех, когда позади него мелькнула тень, и лошадь с юным всадником кубарем покатились по дороге.
Тень сделала еще один прыжок.
Команч!
Что стоило мощной собаке, в жилах которой текла волчья кровь, совершить все это? Не прошло и минуты, как она и у другой лошади, накинувшись, в мгновение ока разорвала подколенные сухожилия.
Глава 31
ОКРУЖЕН!
Хотя подобное, казалось, мог совершить только дьявол, а не простая собака по кличке Команч, в сердца трех всадников, несшихся по ущелью, эта поддержка животного вселила прилив новых сил. К тому же лошади Чарли Джонсона и Леса Бриггза были совершенно измучены долгой скачкой по горным дорогам, ибо они все время держались в авангарде основного отряда. Что ни шаг, лошади спотыкались, и Лес Бриггз крикнул Чарли, что не собирается продолжать гонку и губить без толку своего коня.
— Я залягу где-нибудь в скалах и задержу их, насколько смогу!
— Не валяй дурака, — оборвал его Джонсон. — Они же проедутся прямо по тебе!
Тут темный силуэт Команча вновь вылетел откуда-то сбоку, и еще одна лошадь из передовой группы преследователей рухнула наземь.
Джонсон и Бриггз взбодрились. Казалось, даже лошади под ними понимали, что на их глазах творится чудо, и чудо это им на руку: животные понеслись веселей.
Но вот они завернули за следующий поворот длинного ущелья; тут его стены сдвинулись еще ближе, так что перед ними оказался лишь узкий просвет, но и в этом просвете все еще не было видно долгожданных бойцов Эпперли.
Хотя на самом-то деле — что мог сделать Эпперли со своими измотанными людьми против этой орды из Джовилла? Нет, сутью успеха в плане Эндрю Эпперли были молчание, тайна и внезапная ночная атака; но теперь эта возможность была, казалось, безнадежно упущена.
Упавшая лошадь и всадник, которых свалил внезапно вынырнувший скользящей тенью волк, задержали погоню лишь на мгновение. За ними гнались еще девять конников, и шансы были три к одному в их пользу, так что они сделали еще один рывок и приближались к беглецам с каждым скачком нещадно понукаемых лошадей. Напрасно Джонсон и Лес Бриггз вертелись в седлах и опустошали магазины скорострельных винчестеров: пули попадали то в землю, то в небо. Но когда всадники Шодресса уже почти сомкнули вокруг них клещи, обернулся Одиночка Джек, и ружье в его руках полыхнуло молнией.
Его выстрел привел к другому результату, чем выстрелы его товарищей. Один из преследователей вдруг осадил лошадь на скаку, визгливо чертыхаясь в отчаянии, ярости, боли — кусок свинца пробил его плечо.
Оставшиеся восемь тут же дали в ответ дружный залп, и лошадь Леса Бриггза рухнула на землю.
Сам он, шатаясь, попытался подняться, но тут чья-то сильная рука оторвала его от земли и перекинула через луку седла.
Ошеломленный, он посмотрел вверх и увидел лицо молодого Джека Димза. Какая сила таилась в этом худощавом теле, откуда в руке преступника взялась та мощь, которая позволила ему совершить подобное?
Но Одиночка Джек уже кричал:
— Джонсон! Чарли Джонсон!
— Эгей! — откликнулся Джонсон.
И дикие вопли ободренных преследователей звоном отозвались в их ушах.
— Поезжайте вперед! Оставьте нас. Вперед, спасайтесь!
— Ни за что!
— Вперед! Иначе люди Эпперли погибнут здесь все, как один! Езжайте, предупредите их! Прочь отсюда скорее!
Чарли Джонсон позвал:
— Бриггз!
— Давай, парень! — заорал Бриггз. — Давай, Господь тебя благослови! Мы сами о себе позаботимся!
Чарли Джонсон подхлестнул свою измученную лошаденку и оторвался от лошади Димза, которая с трудом шла под двойной ношей, а расстояние между расхрабрившимися джовиллцами и ними становилось все короче: их нагоняли.
Димз развернулся в седле и, найдя для ружья удобное положение, прижал палец к плечу. Бриггз, оглянувшись назад, увидел, что восемь бравых молодцов шарахнулись в испуге и рассыпались веером, стремясь уйти с линии огня.
— Я бы еще поиграл с ними в салочки, — спокойно заметил Димз, — да у меня дело есть, и они об этом знают.
И он стегнул шатающуюся на ходу лошадь, направив ее к крохотной хибарке, стоящей как раз посередине ущелья, где сужающиеся стены подступали прямо к ней с обеих сторон.
Позади них те, кто мчался во главе погони, вернулись на тропу и быстро покрывали оставшееся расстояние; а в это время Димз, осадив свою лошадь у хижины, спешился, лег животом на землю и прицелился.
Он выстрелил дважды. Один из нападавших хрипло закричал от боли, и тут же остальные рассыпались в стороны, спасая свои драгоценные жизни. Трудновато скакать навстречу опасности, когда впереди поджидает с ружьем такой отменный стрелок.
Так что всего пара выстрелов отбросила и рассеяла авангард войска Шодресса. Приподнявшись на одно колено, Одиночка Джек тихо сказал:
— Берите лошадь, Бриггз, и уезжайте. Я задержу их здесь, сколько смогу. Возвращайтесь к Эпперли и скажите его людям, чтобы ушли в укрытие. Им не справиться с такой оравой, — заключил он.
— Чтоб я уехал и бросил тебя одного?
— Здесь что один, что десять, — ответил Одиночка Джек, вглядываясь в ущелье, где клубилась масса народу и пыль вздымалась к ночным небесам. — Им это место с ходу не взять. Кроме того, они хотят заполучить меня. Очень хотят.
— А меня, приятель, не очень, — сказал Бриггз, поспешно доставая патроны из пояса-патронташа и перезаряжая винтовку. — Я немногого сейчас стою на спине лошади, зато могу еще довольно метко стрелять, так что напугать-то я их напугаю.
— Вы так решили? — спросил Одиночка Джек. — А то у меня нет времени на споры.
— Я решил. С места не двинусь.
Они немного помолчали, вслушиваясь в приближающийся громоподобный топот копыт.
— Похоже, — сказал Одиночка Джек, — вы — один из тех, кого в этих краях называют порядочным человеком. Думаю, эту хижину снаружи оборонять нельзя. Пошли внутрь! Вперед, Команч!
Волк проскользнул внутрь вслед за ними, а лошадка, освобожденная от груза двух тел, побрела, все еще шатаясь, по ущелью прочь от приближающейся опасности.
Хижина оказалась малопригодным местом для обороны. Стены ее наполовину прогнили. Много лет прошло с тех пор, как в ней последний раз жили люди, и зимние ветры расшатали ее так, что достаточно было ее тронуть, чтобы она развалилась.
— Целиться в нас не смогут — и то хорошо, — сказал Димз, отдирая одну из досок, которыми было заколочено окно, так что щель могла послужить амбразурой. — Эти стены от пуль не защитят. Постреливайте в них, Бриггз, пока я буду копать траншею.
Лес Бриггз, не возражая, принялся под прикрытием двери стрелять с большого расстояния по всадникам, которые время от времени отделялись от толпы; и эти джовиллские храбрецы быстро скрылись. Среди беспорядочно разбросанных больших валунов, деревьев, поваленных стволов, ям на дне ущелья они отыскивали себе укрытия, постепенно окружая хижину со всех сторон. Кое-кто вскарабкался на вершины скал — с этих возвышенностей удобнее было открыть навесной огонь по людям в хижине.
А в это время, используя сломанную доску, как лопату, Одиночка Джек выкапывал в земляном полу хижины неглубокую траншею, в которой они оба могли бы спрятаться и как-то укрыться от пуль, которыми их уже принялись осыпать со всех сторон.
Александр Шодресс был разъярен до чрезвычайности. В этой долине, может быть, не так уж далеко, находился Эндрю Эпперли со своими бойцами. Ах, если бы он только мог прорваться, думал Алек. Он бы забрал у войска Эпперли всех лошадей — уставшие, они, конечно, никуда бы не ушли, — и одним ударом стер бы с лица земли своего соперника. Более того, если и бывает возможность безнаказанно совершить преступление, сейчас ему, Шодрессу, выпал именно такой случай: он мог доказать, что Эпперли со своей армией выступил первым.
Одно лишь крохотное препятствие было на пути головорезов Шодресса — маленькая, приземистая хижина посередине ущелья, и в ней всего два человека. И они метко стреляли, стреляли во все, что двигалось. Люди Алека еще могли как-то подобраться к хижине с другой стороны и открыть по ней огонь. Но как перебраться лошадям? Эта трудность казалась непреодолимой.
— Осмотрите скалы! — в ярости крикнул Шодресс. — Должен же существовать какой-то путь, чтобы провести туда лошадей! Тогда мы оставим с дюжину своих разбираться с этими двумя, а остальные отправятся пробовать на зуб шайку Эпперли. Ей-богу, это будет такая грандиозная ночь, какой в этих горах и не упомнят — но только если удастся миновать эту лачугу. Парни, ищите же проход в скалах!
Глава 32
ОДИНОЧКА ДЖЕК ТОРГУЕТСЯ
Отыскать в этих горах тропки для людей было проще простого, но совсем иное дело — искать дороги, по которым могут вскарабкаться лошади. И поэтому маленькая хижина так и торчала костью в глотке ущелья, не давая двинуться людскому потоку и приводя Александра Шодресса в неистовое бешенство.
— Разрушьте эту хибару ко всем чертям! Вас здесь вполне достаточно, чтобы разнести ее в клочья! Расчистите себе путь свинцом! Изрешетите засевших там пулями!
Более двух сотен человек с готовностью принялись исполнять приказ. Из-под каждого куста, растущего вокруг хижины, из-за каждого валуна, а то и просто укрывшись в ямах, наскоро вырытых в земле, с вершины каждой высокой скалы был открыт шквальный огонь. Тысячи вспышек непрерывно мелькали тут и там, пули тучами шершней неслись к хижине, где двое беглецов нашли себе укрытие.
Шершни-пули прошивали ветхие стены насквозь и вылетали с другой стороны хибары. Они в щепки разносили трухлявые доски, и эти щепки разлетались по всей хижине.
Двое перепахали земляной пол. Как будто сам воздух источал здесь опасность. Но смельчаки внутри хижины, выкопав траншею поглубже, лежали неподвижно, переговариваясь под грохот ружейной пальбы.
— Ну и что он сделает? Что они все смогут сделать? — спросил Лес Бриггз. — Как они смогут выбить нас отсюда?
— Зато вполне смогут подползти еще ближе, — тихо сказал Димз. — На такое расстояние, с которого можно атаковать. Что они сейчас и делают. Лежать, малыш!
Волкодав, прислушиваясь к шепоту хозяина, поднял голову, но тут же вновь припал к земле, повинуясь команде Одиночки Джека.
— Подползти ближе! — воскликнул Бриггз. — Да они ни за что не пойдут на риск!
— Они разъярены и уже теряют контроль над собой, — спокойно заметил Димз. — Слышите? Уже подбираются. Они взялись за дело всерьез. Думаю, мне надо им показать, что и мы не шутим!
И Джек выскользнул из траншеи прежде, чем Бриггз успел его остановить. Пригнувшись, он пристроился к стене и, не обращая внимания на ружейный залп, осыпавший хижину градом пуль, тщательно прицелился и выстрелил.
Крик раненого разорвал ночь, и тут же следом все джовиллские молодцы завопили от ярости.
— Один есть! — воскликнул Бриггз.
Он поспешил выбраться из траншеи и занял Место у противоположной стены.
— Назад! — сердито крикнул Димз. — Этого хватит. Ты только зря подставишься под пули, Бриггз!
— Они должны получить свое! Если ты можешь им отвечать, почему не могу я?!
Лежа пластом на животе, Димз видел сквозь трещину в стене лунную и звездную ночь. Трещина эта появилась оттого, что старое дерево рассохлось: дюжина пуль крупного калибра прошила доску в одном месте. Снаружи Лес Бриггз мог разглядеть, что в ущелье непрерывно там и сям вспыхивают огоньки — это вели огонь джовиллцы. Все они надежно спрятались в укрытии, и если до этого кое-кто еще рисковал, высовываясь, последний выстрел Димза убедил всех, даже самых смелых вернуться в укрытие.
Так что Бриггз выжидал, поводя стволом ружья и тщетно пытаясь поймать на прицел мишень. Ему было стыдно возвращаться в траншею, не поразив ни одного врага.
— Бриггз, ей-богу, ты ведешь себя по-дурацки!
— Может, и так, Джек. Слушай-ка, старик, а какого черта ты-то в это ввязался?
— Во что?
— Да в войну с Шодрессом. Неужто ради денег? И сколько же тебе обещал заплатить Энди Эпперли? Может, он оплатит и скальп, который рано или поздно сдерет с тебя Шодресс?
— Хватит толковать обо мне, давай-ка побыстрей возвращайся в укрытие. А я, знаешь ли, не ради денег работаю, а для удовольствия. И еще: я кое-что задолжал Эпперли.
— Что же это такое?
— Разве ты не знаешь?
— Нет.
— Эпперли никогда не рассказывал, как мы с ним встретились в первый раз?
— Нет.
— Он был на своей яхте на Ист-Ривер, когда я бежал из тюрьмы и, спасаясь, бросился в воду. Я чуть не утонул, за мной охотились на катерах, вдоль и поперек прочесывая реку. Но тут вот этот Команч и углядел меня в воде, прыгнул и вытащил меня. А потом меня подцепили и подняли на яхту Эпперли, но полиция хотела ее обыскать. И не миновать бы мне опять тюрьмы, кабы не Эндрю Эпперли, который сказал им, полицейским, что никогда меня в глаза не видел. Вот почему я здесь.
Лес Бриггз тихонько присвистнул. Он все всматривался в ровную площадку невдалеке и вдруг, заметив легкое движение, прицелился и выстрелил. В ответ ударил дружный залп, и он быстро скатился назад в траншею.
— Я промазал, — хмуро констатировал Бриггз. — А как бы мне хотелось хоть одного из них достать, прежде чем выйти из игры! Да… Слушай, Димз, а почему ты не хочешь, чтобы люди знали, что ты здесь не за деньги, а по доброте душевной? А то ведь они совсем не то о тебе думают!
— Что они думают обо мне, не важно, — заявил Димз. — Особенно сейчас. Нам скоро конец, Бриггз. Так что лучше не думать ни о чем таком, а стрелять.
— Может, и не обязательно конец. Если эта луна когда-нибудь уйдет за облака, мы сможем попытаться выбраться ползком…
— Правильно! А когда побежим, нас начинят свинцом. Нет уж, я остаюсь здесь. И я рассчитаюсь с ними сполна.
В этот самый момент пули посыпались прямо сверху, сквозь крышу, под углом врезаясь в пол. Наверное, кто-то выбрался на гребень скалы прямо над их хижиной, и летящие сверху пули сразу лишили траншею, в которой лежали Димз с Лесом, всех преимуществ укрытия.
Фонтанчик пыльных брызг взвился перед самыми глазами Бриггза. Он вздрогнул и слегка передвинулся в сторону.
— Им бы давно за это приняться, — спокойно сказал Димз. — Я этого ожидал…
И тут послышался отчетливый звук — пуля попала в тело, точно кулаком шмякнули по ладони. Бриггз застонал.
— Тебя задело? — спросил Димз.
— Задело… — прошептал тот.
— Куда попала?
— В грудь. Я… не могу… говорить…
И Бриггз потерял сознание.
Какое-то время Одиночка Джек не двигался, едва слышно что-то насвистывая. Потом прополз вперед, ощупал грудь раненого и приложил ухо к его сердцу. Оно еще слабо билось. Димз угрюмо пробормотал проклятие и раздумывал недолго. Ползком подобравшись к двери хижины, он крикнул:
— Шодресс! Шодресс!
В ответ ему из-за ближнего куста дважды блеснули вспышки пламени — двое, что залегли там, открыли огонь.
— Шодресс! — опять громко позвал Одиночка Джек.
— Прекратить стрельбу! — послышался голос невдалеке. — Шоу и Хэммонд, кончайте стрелять!