— Вы имеете в виду вашего собственного сына? — переспросил изумленный и напуганный траппер.
— А кого же еще я могу иметь в виду? Ой, дураки, дураки! Но они не знают его. Они не знают, как он родился!
Рейнджер в ужасе оглянулся по сторонам. Ему казалось, что он и сам сошел с ума, слушая взволнованные бредни старого обитателя этих девственных мест.
— А как он родился? — нерешительно поинтересовался он.
— Вы его видели, и вам следует знать как…
— Я не понимаю, о чем вы.
— Вы видели его. Это в его глазах!
— Он немного диковат…
— Диковат? Ох, приятель!.. Он родился с кровью на руках, и этой крови хватило бы, чтобы испачкать полмира!
Глава 17
Вскоре они увидели дом. Но едва подошли к нему, как из леса вылетела кавалькада из полдюжины всадников.
Среди них Рейнджер прежде всего заметил Уалли, бандита и грабителя. Он очень изменился с того вечера, когда появился в лагере Левши. Лицо его было перебинтовано, а одежда превратилась в лохмотья, кое-как скрепленные на живую нитку. А еще в нем ощущалось что-то звериное, сильно отличавшее его от других людей.
Одного Уалли хватило бы, чтобы заставить Левшу волноваться. Но бандит явился не один.
Вместе с ним было еще трое мужчин — небритых, с красно-коричневыми от ярости солнца и бритвенной остроты ветра лицами и дикими глазами. Они сидели в седлах очень прямо, как конные рыцари, и показались трапперу хищниками. Он знал подобных людей. Встречал их повсюду от Аризоны на юге до Серкл-Сити на севере. Эти звери играли с людьми в собственные игры и извлекали из них собственные прибыли.
Пятый всадник, человек средних лет, явно был лидером группы. Его коротко подстриженные светлые усы выгорели на солнце до такой степени, что выглядели седыми. Сильно запавшие щеки, резко выступающие скулы делали лицо легко запоминающимся. Уголки рта изогнулись в улыбку, казавшуюся скорее насмешливой, чем веселой. В отличие от приятелей-оборванцев он был одет тщательно и аккуратно. Сапоги, пальто с длинными полами, как у карточного игрока, шарф, тщательно завязанный и закрепленный булавкой, украшенной драгоценным камнем, широкополая шляпа, бросающая тень почти на все лицо. Рейнджер успел заметить все эти подробности, но больше заинтересовался руками всадника. Левая была затянута в длинную перчатку из тончайшей оленьей кожи, и ею он натягивал поводья. На правой руке, коричневой, как кофейное зернышко, перчатка отсутствовала. Она легко свисала вдоль бедра мужчины, совсем рядом с рукояткой револьвера в седельной кобуре.
Несомненно, этот мужчина был рожден, чтобы повелевать. Таких немного — один из тысячи, даже среди самых грубых и жестоких. Однако еще более любопытным, чем предводитель банды, был последний всадник, выехавший из леса.
Им оказалась девушка с золотыми волосами, одетая почти так же, как и главарь. Единственным исключением была не слишком широкая юбка-штаны. Такие же сапоги, тот же покрой пальто. Девушке, вероятно, не исполнилось и двадцати, но даже молодость и красота не могли скрыть ее родства с лидером группы. Он мог быть ее старшим братом, дядей или отцом. Правда, Рейнджер не заметил в ее лице такой же насмешки, ее голубые глаза отличались глубиной и яркостью. Тем не менее сходство бросалось в глаза. Как и у предводителя, одну руку девушки обтягивала перчатка. Как и он, правую руку она держала поблизости от рукоятки револьвера.
Вылетев из-за деревьев, всадники во главе со своим вождем направились прямо к двери дома, но Уалли, заметив приближавшихся пешеходов, крикнул об этом, и предводитель повернул лошадь навстречу Рейнджеру и Кроссону.
— Это Лайонз! Это Лайонз! — произнес старик. — Это Честер Лайонз из Тимберлайна. Боже, прости наши грехи! Это Честер Лайонз!
Левша слышал это имя, и слышал не раз. Теперь попытался вспомнить, когда и где. Оно встречалось ему в газете в связи с сообщением о каком-то убийстве и ограблении. Потом в памяти всплыл костер в лагере под Монтаной и один из старателей, рассказывающий длинную, мрачную историю драки, утомительной скачки и мести. Она тоже была о Честере Лайонзе, который жил в горах у Тимберлайна и спускался к другим людям, словно орел с небес. А однажды в конце тяжелого дня путешествия с собаками по снегу напарник поведал Рейнджеру еще одну историю, страшнее прежних. И опять о Честере Лайонзе. Сейчас он мог вспомнить лишь некоторые детали того повествования, но это было не важно, главное — это имя звенело в его ушах, будило мрачные мысли и порождало страх.
Когда он снова взглянул на худощавого всадника с жестким лицом, воспоминания превратились в реальность. Этот человек казался непреодолимым — непреодолимым в мудрости, хитрости, решимости, он был тверд как закаленная сталь.
Рейнджер и Кроссон приблизились к конному отряду. Уалли, прищурив единственный зрячий глаз, направил свою лошадь так, чтобы отрезать пешеходам любую возможность для отступления, и выхватил револьвер из кобуры.
— Не будем спешить, Уалли, — предупредил предводитель.
Его голос был низким и хриплым, как у человека, имеющего проблему с бронхами, — казалось, ему больно говорить. Лайонз не кашлял, но его собеседникам, наверное, всегда хотелось, чтобы он прочистил горло. Возникало такое ощущение, будто кто-то сжимает ему глотку.
— Не будем спешить, Уалли! — повторил он и больше ничего не добавил, но Левша подумал, что отряд запомнит эти слова до конца своих дней.
— Это предатель, который обманул нас. Вот этот! Я его знаю, — заявил Уалли. — А это старый хорек. Если вы прикончите их обоих, вреда не будет.
Мысли Рейнджера беспорядочно заметались. Должно быть, Уалли совсем спятил от стыда и обиды за то, что перенес?
— Посмотрим, — ответил Лайонз. — Вы ведь Питер Кроссон, верно?
— Да, я Питер Кроссон, — отозвался старик.
— С вами вместе живет молодой человек?
— Да.
— Вы обидели кое-кого из моих людей, — напомнил Лайонз. — Я уже посылал вам предупреждение. Сообщил, что сделаю. Теперь приехал, чтобы выполнить обещание. Я ведь предупреждал вас, чтобы вы не задевали моих людей, верно?
— Я никого не задевал, — огрызнулся Питер Кроссон.
Предводитель, видимо, никогда не повышал своего хриплого голоса, поэтому продолжил почти монотонно:
— Вы лжете. Вы отказались дать приют моим людям, когда они путешествовали по этим местам. Вам предлагали хорошие деньги за все, что вы могли им дать. Но вы отказались от денег. Предпочли выставить за дверь и обречь на голодную смерть.
— Нет… — начал было Кроссон.
Лайонз остановил его движением руки.
— Харли Моррис проезжал здесь после того, как я уже сообщил вам о том, чего от вас хочу. Он был болен, едва мог сидеть верхом. Харли был очень серьезно болен, его покачивало в седле. Он остановился здесь и попросил вас впустить его. Это так, Кроссон?
— Я побоялся его впустить.
— Ему пришлось ехать дальше, и эта скачка убила его.
— Он уже умирал, когда приехал сюда, — возразил Кроссон. — Умирал от пуль, сидевших в его теле.
— Как бы то ни было, вы отказали в приюте умирающему человеку.
— Я побоялся впустить его, — повторил старик.
— Чем он мог вам повредить? Он был слаб как котенок.
— Его дружки наверняка явились бы за ним, а они отнюдь не были бы слабыми как котята.
— Кроссон, — торжественно произнес предводитель, — мой человек умер. И я считаю, вы приложили к этому руку. Отгоняя прочь других моих людей, вы травили их не то волками, не то собаками. Перед вами один из них. — Лайонз указал на Уалли.
— Да уж! — подтвердил Уалли. — И за это он будет плакать кровавыми слезами!
— Он не был одним из ваших друзей, когда пришел сюда, — не согласился Кроссон. — Он никогда не имел никаких дел с вами до того, как появился здесь.
— Почему вы так решили?
— Ваши люди не приходят сюда воровать. Они подъезжают к двери и стучат. И платят за все, что берут. А этот парень явился в темноте, как вор. Мы прогнали его прочь с помощью волков. Он получил то, что заслужил.
— Я сам буду судить об этом, — отрезал Лайонз.
Рейнджер удивился храбрости Кроссона, так свободно беседовавшего с бандитом.
— Кроссон, — снова начал предводитель, — я терпеливый человек, но и моему терпению есть предел. Сегодня оно иссякло. Харли Моррис умер, и я держал его за руку, когда он умолял меня спуститься сюда и разобраться с тобой. Вот зачем я приехал. Так что держи при себе свои идеи. Я собираюсь задать тебе еще немало вопросов.
— Хорошо, задавай.
Лайонз махнул рукой девушке:
— Ты знаешь все лучше, чем я. Задай ему вопросы, ответы на которые я хотел бы узнать.
Девушка подъехала ближе. Она сидела верхом на маленьком мерине, словно созданном из пружин и языков пламени. Животное шло очень ровным шагом, ничуть не беспокоя всадницу. Девушка спокойно, но сурово взглянула на Кроссона и заявила:
— Ты шпион и провокатор. Это единственная причина, заставляющая тебя жить в столь отдаленном месте.
Старик ответил с угрюмым взглядом:
— Можешь думать все, что тебе заблагорассудится.
— И думаю то, что хочу, и прекрасно знаю, о чем думаю, — возмутилась девушка. — Нет никаких сомнений, что ты не занимаешься бизнесом на этом ранчо. Не зарабатываешь здесь денег. Для чего же тогда ты тут живешь?
— Я зарабатываю себе на жизнь, — не согласился старик. Судя по всему, девушка начинала его раздражать.
— Ты не зарабатываешь себе на жизнь. Ты живешь как волк в логове. Никто не смог бы выдержать такую жизнь, как у тебя и твоего парня.
— Я отвожу стадо каждые несколько лет, — напомнил Кроссон. Его напряжение явно росло.
— Ты отводишь всего несколько животных, горстку, — не согласилась девушка. — Ровно столько, чтобы заплатить налоги. Вот и все. Ты покупаешь соль и сахар, но ты больше почти ничего не покупаешь. Так вот, Питер Кроссон, мы хотели бы знать, что удерживает тебя здесь.
— Спокойная жизнь.
— Ну да! — усомнилась девушка. — Ты здесь потому, что не хочешь, чтобы люди видели твое лицо. Разве нет? Как обрадовался бы, наверное, добрый шериф, наложив на тебя свою руку?
Кроссон лишь улыбнулся.
Девушка немного наклонилась в седле. Рейнджеру показалось, что она хотела получше разглядеть лицо старика.
— Итак, я скажу тебе, чего мы хотим. Нам нужен этот ненормальный, которого ты зовешь своим сыном. И побыстрее: Где он?
Глава 18
Остальные всадники — даже Уалли после его первоначального взрыва ярости — следили за разговором со спокойным вниманием, не отводя злых горящих глаз от лиц собеседников. Но теперь они зашевелились.
— Ты сейчас говоришь за всех нас, Нэн, — произнес один из них. — Не позволь старому хорьку ускользнуть. Мы хотим получить парня. И получить немедленно.
— Он ушел, — сообщил Кроссон.
Траппер смотрел в землю. Уж не собираются ли они линчевать юношу?
— Значит, ушел? — переспросила девушка.
— Да, ушел.
— И куда же он ушел?
— За холмы. — Кроссон махнул рукой в направлении севера.
— Зачем?
— Наткнулся на следы пумы, спустившейся сюда на днях и пытавшейся убить теленка или корову.
— Когда это случилось?
— Три дня назад.
— С тех пор прошел дождь, который смыл всё следы, — вспомнила девушка.
— Дождь не смывает следы так, чтобы мальчик не мог их прочесть, — возразил Кроссон.
— Чепуха! — не выдержала она.
Старик взглянул на нее со странной улыбкой:
— Если бы ты когда-нибудь увидела, как он идет по следу, не стала бы сомневаться!
— Я много слышала о том, с какой ловкостью он это делает. Ты думаешь, мы поверим в подобный вздор?
— А меня не волнует, поверите ли вы, — сердито проговорил Кроссон. — Совершенно не волнует. Спроси этого человека. — Старик повернулся и указал на Уалли.
Уалли побагровел от ярости.
— Он никогда бы не сделал этого, если бы не умел читать мысли! Он колдун. С него нужно живьем содрать шкуру. Я сам это сделаю!
— Ты сделаешь то, что тебе прикажут, — объявила заносчивая девушка, которую спутники называли Нэн. — Ты теперь не сам себе хозяин, Уалли. Ты принадлежишь всем нам.
— Тогда позвольте мне увидеть, как вы что-то делаете для меня! — воскликнул Уалли. — Да, я присоединился к вам, а вы дайте мне увидеть, как выполняете собственные обещания. Или это все лишь пустые разговоры?
— Еще увидишь, что из наших обещаний останется простой болтовней, — заверила Нэн. И она снова повернулась к Кроссону: — Значит, ты говоришь, что парень ушел?
— Да.
— Куда?
— Вон в ту сторону.
— Вы двое, обыщите дом! — отрывисто приказала девушка.
Ее отец, или кем он там ей приходился, устроился неподалеку, явно довольный тем, что ему не нужно говорить, командовать или выслушивать объяснения. Двое мужчин спрыгнули со своих лошадей и поспешно направились в хижину. Рейнджер затаил дыхание. Что произойдет, когда они обнаружат молодого Кроссона внутри дома? Какая битва разразится между ними?
Дверь распахнулась, бандиты шагнули в темноту, но Левша не услышал звуков схватки и вздохнул свободно.
— Так, а теперь — кто вы такой? — резко и отрывисто произнесла девушка, поворачиваясь к Рейнджеру.
— Билл Левша. Моя фамилия Рейнджер. А кто вы?
— Я Нэн Лайонз. Что вас привело сюда?
— Аляска.
Нэн пристально посмотрела на него:
— Что вы имеете в виду?
— Я приехал в Калифорнию, чтобы немного отогреться.
Девушка окинула его долгим взглядом:
— Вы занимаетесь трапперством, чтобы заработать себе на жизнь?
— Совершенно верно.
— И собираетесь зарабатывать именно здесь?
— Нет.
— Недостаточно зверей?
— Слишком много проходимцев, — ответил Рейнджер.
Девушка улыбнулась уголками губ. Лица мужчин, слушавших этот разговор, потемнели.
— Но вы остаетесь здесь? — уточнила Нэн.
— Да, я остаюсь.
— Почему?
— Потому что заинтересован и потому что некоторые вещи можно будет уладить и позже.
Рукой, не затянутой перчаткой, девушка похлопала по луке седла и снова внимательно посмотрела на траппера, прежде чем позвала:
— Кузен Чет!
Левша сделал быстрый короткий вдох. Его наполняла странная решимость непременно выяснить степень родства между столь отличающимися друг от друга людьми.
— Кузен Чет, он ставит меня в тупик. Он говорит правду? — спросила Нэн.
Кузен Честер Лайонз ответил с легчайшей из улыбок:
— Он бесстыдно лжет.
— Я так не думаю.
— Ты и не можешь так думать. Большей частью он говорит правду, пересыпая ее маленькой ложью словно солью и приправами.
— Тогда спрашивай его ты! — предложила девушка.
— Нет. Продолжай. У тебя прекрасно получится. Вытяни из него правду.
Нэн повернулась к трапперу:
— Вы пришли сюда не охотиться и не ради изысканий.
— С чего вы взяли?
— Мы проследили ваш путь. Вы ни разу не откололи ни кусочка камня. Ни один старатель не может удержаться, чтобы не отбить камушек то тут, то там.
— Я пришел сюда, чтобы ловить зверей.
Нэн указала на Кроссона:
— Вы пришли сюда из-за этих людей.
Рейнджер готов был поклясться, что у него сильные и крепкие нервы. Но сейчас вздрогнул от неожиданности. Впрочем, это было лишь мгновенным сокращением мускулов, и он надеялся, что никто ничего не заметил. Однако траппер ошибался. И понял это, увидев триумфальную улыбку Нэн. А ее кузен спокойно произнес:
— Хорошо сработано, Нэн. Я бы и не подумал ни о чем таком!
Питер Кроссон быстро взглянул на Рейнджера. Старик выглядел озадаченным и немного рассерженным. Левша услышал его бормотание:
— Первая винтовка в лесу. Это не могло закончиться добром!
— Вы пришли сюда из-за Кроссонов, — повторила девушка.
— Я этого не говорил.
— Ваше лицо сказало за вас. Ну, так каковы ваши замыслы?
— Я объяснил вам свои намерения. Почему я должен отчитываться перед вами?
— Причина серьезная. Мой кузен лучший наездник в этих местах.