) Пожалуйста, не претендуйте, доставьте мне это удовольствие.
Шмага . Да-с… мерси! Впрочем, иначе и быть не может; вам и следует заплатить. Мы не виноваты, что вы не могли нас принять. Не в передней же нам ждать. Мы артисты, наше место в буфете.
Незнамов . Ну, поговорил, и будет. Пойдем, марш!
Шмага . Ах, Гришка, оставь! Оставь, говорю я тебе!(Кручининой.) Но я вам должен сказать, мадам, что и дальнейшее наше существование не обеспечено. Вы — знаменитость, вы получаете за спектакль чуть не половину сбора; а еще неизвестно, от кого зависит успех пьесы и кто делает сборы, вы или мы. Так не мешало бы вам поделиться с товарищами.
Незнамов молча берет Шмагу сзади за воротник и ведет его к двери.
Шмага(на ходу оборачиваясь то в ту, то в другую сторону) . Гриша, Гриша!
Незнамов(проводив Шмагу до двери) . Уходи!
Шмага быстро скрывается.
Явление пятое
Кручинина иНезнамов .
Кручинина . Вам стыдно за вашего товарища?
Незнамов . Нет, за себя.
Кручинина . Зачем же вы дружитесь с таким человеком?
Незнамов . А где ж я, в моем звании, других-то возьму? Его, конечно, нельзя читать образцом нравственности; он не задумается за грош продать лучшего своего друга и благодетеля, но ведь, сколько мне известно, очень многие артисты не лишены этой слабости. Зато он имеет и неоцененные достоинства; он не зябнет в легком пальто в трескучие морозы, он не жалуется на голод, когда ему есть нечего, он не сердится, когда его ругают и даже бьют. То есть он, может быть, в душе и сердится, но ничем своего гнева не обнаруживает.
Кручинина . Он и зимой в летнем пальто ходит?
Незнамов . Вот как вы его видели, весь его гардероб тут.
Кручинина(достает из портмоне десятирублевую бумажку) . Передайте ему, пожалуйста, от меня.
Незнамов . Что вы, что вы! Не надо. Он их пропьет сейчас же.
Кручинина . Ну, да уж как он хочет.
Незнамов . Это даром брошенные деньги.
Кручинина . Да ведь ему приятно будет получить их?
Незнамов . Еще бы! Конечно, приятно.
Кручинина . Ну, вот я представляю, как ему будет приятно, и мне самой делается приятно. Я люблю дарить. Да, вот что я вас попрошу. Не можете ли вы купить ему пальто готовое, получше? Деньги, сколько нужно, я заплачу. Вы потрудитесь?
Незнамов . Да тут и труда нет никакого.(Кланяется.)
Кручинина . До свиданья.
Незнамов(помолчав) . Позвольте мне у вас руку поцеловать!
Кручинина . Ах, извольте, извольте!
Незнамов . То есть вы мне протянете ее, как милостыню. Нет, если вы чувствуете ко мне отвращение, так скажите прямо.
Кручинина . Да нет же, нет; я очень рада.
Незнамов . Ведь, в сущности, я дрянь, да еще подзаборник.
Незнамов берет руку Кручининой.
Кручинина(отвернувшись, тихо) . Не говорите этого слова; я не могу его слышать.
Незнамов целует ее руку. Она прижимает его голову к груди и крепко целует.
Незнамов . Что вы, что вы! За что?
Кручинина . Извините!
Незнамов . Вы же еще просите извинения! Эх, бог с вами!(Уходит.)
Иван в дверях : «Ступай, ступай! Сказано, что не принимают!»
Кручинина . Иван, с кем ты там?
ВходитИван .
Явление шестое
Кручинина ,Иван , потомГалчиха .
Иван . Тут, сударыня, одна полоумная попрошайка все таскается, господам надоедает.
Кручинина . Я дам ей что-нибудь.
Иван . Да ведь она повадится, от нее не отвяжешься. Нет, я ее спроважу лучше.(Уходит.)
Кручинина(заглянув в дверь) . Ах, ах! Кто это? Это она! Веди, веди ее сюда, Иван!
ВходятИван иГалчиха .
Архиповна! Узнаешь ты меня?
Галчиха . Как не узнать, ваше сиятельство; в прошлом году тоже не оставили своей милостью бедную старуху, сироту горькую.
Кручинина . Ты погляди на меня хорошенько, погляди!
Галчиха . Виновата, матушка, запамятовала. В запрошлом году сапожки-то пожаловали… Как же, помню…
Кручинина . Иван, кто это? Как ее зовут? Арина Галчиха?
Иван . Она самая-с.
Кручинина . Ну, ступай!
Иван уходит.
Где похоронили моего Гришу?(Берет Галчиху за плечи.) Моего ребенка, моего ребенка?
Галчиха . Не занимаюсь, матушка, годов пятнадцать не занимаюсь. А было время, брала ребят, брала деньги; жила ничем невредима, а теперь бедствую; без роду, без племени, сирота круглая.
Кручинина . Да ты вглядись в меня, вглядись хорошенько!
Галчиха . Матушка, да никак… неужто ж вы… как это… Любовь Ивановна, что ли?
Кручинина . Да, я, я, она самая…
Галчиха . Ну, как же, помню, матушка! Благодетельница!
Кручинина . Поедем же на могилку, поедем!
Галчиха . Куда, матушка, на какую?
Кручинина . Сын был у меня, сын.
Галчиха . Да, да, сын, точно… Как его звали-то? Много у меня ребят-то было, много. Генерала Быстрова помните? Всех детей принимала.
Кручинина . Да не то: все не то ты говоришь.
Галчиха . А то вот еще купцы были богатейшие у Здвиженья; так сама-то без меня ничего. Я ее и пользовала.
Кручинина . Да нет, мой сын, мой сын!
Галчиха . Да я про то ж и говорю; и ваш сын… А то еще вдова; за рекой дом, такой большущий и мезонин… и в этом мезонине…
Кручинина . Да не то… Сын мой, Гриша…
Галчиха . Гриша? Да, да, помню…
Кручинина(сажая Галчиху на стул) . Еще он тогда захворал; захворал вдруг страшной болезнью. Захрипел, ну, помнишь? И умер.
Галчиха . Выздоровел, матушка! Бог дал, выздоровел!
Кручинина . Что ты говоришь, Архиповна! Пожалей ты меня!
Галчиха . Выздоровел, выздоровел!
Кручинина . А потом, что потом?
Галчиха . Потом бедность меня одолела. Как в те поры хорошо жила, всего было довольно; а тут и нет ничего. Хоть бы из одежонки что-нибудь пожаловали.
Кручинина . Да вот деньги, вот! Все отдам, только говори!(Кладет на стол деньги.) Где Гриша, что вы с ним сделали?
Галчиха . Ах, да… Бог меня наказал, вот за это за самое и наказал.
Кручинина . Да за что «за это»? Ты говоришь, что он выздоровел?
Галчиха . Выздоровел, выздоровел; как же! скорехонько выздоровел!(Косится на деньги.) Хорошо, кого господь-то наградит; а я вот горькая…
Кручинина . Ведь уж я сказала, что эти деньги будут твои, только говори. Прошу тебя, умоляю.
Галчиха . Да что, матушка, говорить-то?
Кручинина . О Грише, о моем Грише!
Галчиха . Беленькой такой мальчик?
Кручинина . Да, беленький. Ты говоришь, что бог тебя наказал за него. За что же?
Галчиха . Вспомнила, матушка, вспомнила.
Кручинина . Боже мой! Вспомнила! Ну, ну!(Становится перед ней на колени и глядит ей прямо в глаза.)
Галчиха . Как это он выправляться-то стал, так все маму спрашивал да кликал.
Кручинина(рыдая) . Ты говоришь: маму?
Галчиха . Да. Ручонки-то вытянет да говорит: «мама, мама!»
Кручинина . О, боже мой! О, боже мой! Мама, мама! Ну, дальше, дальше!
Галчиха . Думаю, куда его деть?.. Держать у себя — так еще будут ли платить… сумлевалась. Уж запамятовала фамилию-то… муж с женой, только детей бог не дал. Вот сама-то и говорит: достань мне сиротку, я его вместо сына любить буду. Я и отдала; много я с нее денег взяла… За воспитанье, говорю, мне за два года не плочено, так заплати! Заплатила. Потом Григорью… как его… да, вспомнила, Григорью Львовичу и сказываю: так и так, мол, отдала. И хорошо, говорит, и без хлопот. Еще мне же зелененькую пожаловал.
Кручинина . А потом, потом?
Галчиха . И все так хорошо, прекрасно.
Кручинина . Так ты видела его, навещала часто?
Галчиха . Как же, видала, видала… Да вот и недавно видела.
Кручинина(с испугом) . Недавно?
Галчиха . Бегает в саду, тележку катает; рубашечка синенькая.
Кручинина(отстраняясь) . Что ты, что ты! Да ведь ему теперь двадцать лет.
Галчиха . Каких двадцать? Нет, маленький.
Кручинина . Да, Архиповна! Арина, Арина, что ты говоришь?
Галчиха .