Но землеустройство осуществлялось крайне медленно. В отличие от быстрого передела помещичьих земель, предлагавшегося кадетами, которое можно было осуществить в течение года, столыпинская программа землеустройства за 10 лет (1906-1915 гг.) смогла охватить лишь 19% крестьянских хозяйств, до 81% крестьян реформа так и не дошла. По пункту б) в Сибирь было переселено 3,4 млн. крестьян, их положение улучшилось. Но естественный прирост крестьянского населения за эти годы опережал темпы отъезда крестьян на новые земли, поэтому это переселение ничего не решало – ни проблемы малоземелья, ни проблемы огромной армии «лишних людей» среди крестьян в европейской части России.
Более того, как указывает Н.Рожков, ссылаясь на результаты своего исследования, реформы Столыпина и не были ориентированы на то, чтобы бороться с малоземельем и проблемой «лишних людей». Результатом проведения землеустройства и выделения крестьянам земли из государственного фонда было не уменьшение числа бедняков и малоземельных крестьян, а даже его увеличение (с 14 до 16%). Увеличивалось и число богатых крестьян (с 16 до 26%). Зато значительно сокращалось число крестьян-середняков (с 70 до 58%) – того слоя, который до этого составлял основу социальной стабильности русской деревни ([107] 12, с.154-158). К таким же и даже еще худшим выводам пришли и другие исследователи. Например, как пишет С.Кара-Мурза, со ссылкой на моделирование, проведенное В.Рязановым, «без реформ Столыпина, социальная структура деревни в 1912 г. была бы такой: бедняки – 59,6%, середняки – 31,8%, зажиточные крестьяне – 8,6%. Реально в ходе реформы соотношение стало 63,8:29,8:6,4. Заметный социальный регресс. Если бы столыпинская реформа продолжалась еще 10 лет, как и было предусмотрено, то социальная структура ухудшилась бы еще сильнее, до 66,2:28,1:5,5» ([51] с.29).
Итак, анализ фактических результатов реформ Столыпина, проведенный профессором Рожковым и другими исследователями, дает нам вывод, из которого вытекает основное их содержание. Основной смысл этих реформ заключался вовсе не в решении крестьянского вопроса в деревне. Как видим, даже скромный по своим результатам процесс землеустройства мог при принятых темпах завершиться лишь через 50 лет (а вовсе не через 20 лет, как утверждал сам Столыпин). Но главным результатом этого процесса было создание относительно небольшого слоя зажиточных крестьян в деревне (кулаков), на который и хотели опереться помещики, обезопасив себя от будущих крестьянских погромов. Ради этого уничтожению подверглось и то, что пытались поддерживать и усиливать цари-государственники Николай I и Александр III – крестьянская община.
Уничтожение крестьянской общины было еще одним «наказом», данным съездом предводителей дворянства Столыпину в январе 1906 г., обязательным условием, поставленным ему крупными помещиками при его выдвижении в правительство. Испугавшись аграрных погромов 1905 года, в которых крестьянские общины сыграли ключевую роль, помещики решили эти общины уничтожить совсем. «Российское дворянство, - пишет О.Платонов, - поставило себя выше национальных интересов России, в который раз проявив сословный эгоизм. Вместо того, чтобы пойти на определенные уступки крестьянам, вернув им хотя бы часть земли, отрезанной у них во время реформы 1861 года, дворяне решили отвести удар от себя за счет ликвидации общины… Произошел настоящий сговор между представителями помещичьего класса и Столыпиным, разгорелся отчаянный торг, во время которого были согласованы условия поддержки Столыпина Советом объединенного дворянства. Ценой этой поддержки стала русская община» ([93] с.305-306).
Почему уничтожение общины в условиях той дореволюционной России было очень опасным и вредным шагом? Чтобы лучше это понять, можно вспомнить тот сценарий, по которому происходили гражданские войны в Древнем Риме эпохи поздней республики. Римские армии, воевавшие в разных частях Средиземноморья, набирали в свои ряды италийских крестьян, составлявших основную массу населения Италии. За те годы, пока крестьяне воевали, их хозяйства приходили в упадок и их семьи разорялись. Было множество случаев (о них пишут античные авторы), когда сельские кулаки или торговцы, пользуясь беспомощностью крестьянских семей, оставшихся без мужчин, просто выгоняли их на улицу и захватывали их землю и имущество. До солдат доходили эти слухи, и чем дольше они воевали, тем сильнее у них накапливалась обида за постигшую их и их семьи несправедливость. Наконец, обида достигала такой степени, что они требовали от своих полководцев вести их на Рим, захватить там власть и дать им землю – как вознаграждение за годы, проведенные на войне. И тогда римские легионы шли на Рим и сражались с другими римскими легионами – полководцы сражались за власть, а солдаты сражались за обещанную им землю. Именно по такому сценарию проходили гражданские войны 80-х годов до н.э. с участием Суллы: его солдаты, устав воевать на Востоке, требовали дать им землю - когда Сулла победил в гражданской войне и стал диктатором, он выполнил обещание, дав землю всем своим солдатам (частично за счет земель убитых им крупных землевладельцев). В 40-е годы до н.э. с тем же обещанием (дать землю) повел своих солдат, уставших воевать в Галлии, на завоевание Рима Цезарь. Разбив своих врагов и захватив власть, он начал раздавать солдатам земли, но не успел – его убили сенаторы. Тогда неудовлетворенные солдаты примкнули к новым вождям, обещавшим выполнить волю Цезаря – к Октавиану Августу и Антонию. Так начался еще один цикл гражданских войн, закончившихся победой Августа. Тот свято выполнил волю Цезаря – убил более 2000 римских сенаторов и богатых землевладельцев, отобрал у их семей земли и раздал их солдатам. Так в течение полувека не утихала гражданская война: полководцы сражались за власть, а солдаты сражались за землю. И тысячами летели головы римских помещиков (Подробнее см.: [65] глава I).
Русским помещикам, прежде чем уничтожать общину накануне 1917 года, следовало бы почитать римскую историю. Потому что община обладала уникальным свойством. Во время войны, куда отправляли некоторых членов общины, оставшиеся брали на себя обязательство помогать их семьям и содержать их. Поэтому воевавшие на фронте солдаты могли быть спокойны за свои семьи и за то, что они не умрут с голода и что у них не отберут их участок земли. Когда общины не стало, не стало и этой защиты. Согласно оценке Н.Рожкова, процесс уничтожения общины, запущенный Столыпиным в 1906 г., уже к 1913 г. привел к тому, что 2/3 крестьянских дворов в стране вышли из общины и стали единоличниками ([107] 12, с.158). Параллельно этому проводилась политика отселения крестьян из деревень на хутора – в дома, одиноко стоящие посреди поля. Несколько миллионов крестьян в европейской части страны, благодаря Столыпину, стали хуторянами. Но крестьяне-единоличники были совершенно беззащитны перед любым произволом: со стороны торговца, кулака, помещика, неурожая. Что касается хуторян, то они вообще были беззащитны против любой шайки грабителей. И уж совсем беззащитными были их семьи во время войны, когда оставались без мужчин. Поэтому при возникновении любой крупной войны катастрофа в деревне (в виде классовой войны) была неизбежна – и эта катастрофа, в конечном счете, неизбежно должна была обернуться и против помещиков, организовавших развал крестьянской общины.