Это была настоящая пытка. На каждом повороте, при каждом обгоне она умирала тысячью смертей. Когда гонщики прибавляли скорость, сердце отрывалось и падало куда-то вниз. Она вся взмокла от волнения и так яростно сжимала кулаки, что ногти больно впивались в ладони.
И вдруг наступил ужасный момент. Гонщик, сидевший на хвосте у Роберта, рванулся вперед по внутренней дорожке, пытаясь обойти его, но не рассчитал силы. Он потерял контроль над машиной, и одну страшную, кошмарную секунду казалось, что мотоциклы вот-вот столкнутся. Виктория снова смогла дышать только, когда Роберт ловко избежал опасности, сделав мощный рывок вперед.
Оцепенев от пережитого страха и последующего за ним облегчения, Виктория едва не прозевала момент, когда опустился флажок на финише. Затем раздался мощный рев толпы, и сердце Виктории наполнилось гордостью и любовью. Ни о чем не думая, со слезами на глазах она начала проталкиваться сквозь толпу к победителю.
Он увидел ее всего лишь на долю секунды раньше, чем она бросилась ему в объятия. В тот же миг он сорвал с головы шлем и, подхватив ее, прижал к себе.
– Ты вернулась! Слава Всевышнему, ты вернулась! Больше я никогда не отпущу тебя! – только и успел пробормотать он, прежде чем их губы слились в поцелуе.
Когда закончилось награждение победителей, Роберт с Викторией вернулись в замок – она на своей машине, он на «харлее». Как только они вошли в гостиную, Роберт взял ее за плечи, развернул к себе и нетерпеливо заглянул в ее глаза.
– Скажи мне, почему ты вернулась, – потребовал он.
– Из-за тебя, – просто ответила Виктория.
– А как же биржевой маклер? Ты дала ему от ворот поворот?
Виктория смущенно отвела глаза. Пришло время признаться в обмане.
– Нет никакого маклера, Роберт, – пробормотала она. – Точнее, был и мы действительно некоторое время были помолвлены, но потом расстались. Это случилось еще полгода назад.
Он нахмурился.
– Так ты лгала мне? Зачем?
Виктория покаянно вздохнула.
– Прости, это вышло как-то само собой. Полагаю, это было что-то вроде неосознанной попытки защититься от твоего сокрушительного обаяния. – Лукавая улыбка чуть тронула уголки ее губ. – И еще мне, наверное, хотелось, чтоб ты меня ревновал.
– Ах ты, негодница! – Он нежно привлек ее к себе. – Ты добилась своего. Я ужасно ревновал и злился. Кстати, я решил, что не позволю тебе просто так исчезнуть из моей жизни, решил завоевать тебя, чего бы это мне ни стоило. Кстати, если бы ты сегодня не приехала, то завтра я бы отправился к тебе в Нью-Йорк.
Она слегка отстранилась и заглянула в его глаза.
– Ты правда сделал бы это?
– Ей-богу, правда.
– Почему?
– Ты прекрасно знаешь почему, Тори. Я много раз говорил, что ты нужна мне. Но ты так и не ответила на мой вопрос. Почему ты решила вернуться?
Внезапное смущение сковало ее, щеки вспыхнули, и Виктория отвела взгляд.
Она чувствовала, что он ждет ответа, а она не в силах была сказать о главном, признаться в своих чувствах, открыть сердце. Впервые после своего возвращения она ощутила крошечный укол боли. Она любит его и знает, что это чувство будет жить в ней всегда. Если он согласится провести с ней хотя бы несколько месяцев своей жизни, она будет счастлива, даже если потом придется уйти. Теперь она поняла, что ради его любви готова на любую жертву.
Наконец решившись, Виктория смело взглянула ему в лицо.
– Я вернулась потому, что какая-то сила внутри меня, сила, которой я не могу и не хочу сопротивляться, влечет меня к тебе с самой первой нашей встречи.
– Ох, девочка моя… – Роберт нежно поцеловал ее. – Так ты тоже это чувствуешь? – Он теснее прижал ее к своей груди, помолчал немного, потом продолжил: – Помнишь, в тот день, когда мы плыли на пароме на остров Кей, я сказал тебе, что верю и жду настоящую любовь и не соглашусь ни на что меньшее.
– Помню, – прошептала она, запретив себе даже надеяться услышать то, о чем так горячо молила ее душа.
– Еще я сказал тебе… – Он снова замолчал, потемневшими глазами пристально вглядываясь в ее лицо. – Я сказал, что как только взгляну в глаза своей избраннице, тотчас узнаю, что она моя судьба.
Виктория затаила дыхание в ожидании продолжения.
– Чего я не сказал тебе тогда, так это того, что уже нашел и узнал свою судьбу. В тот момент я глядел на свою избранницу, как смотрю на нее сейчас.
Виктории показалось, что еще немного – и ее бедное сердце выскочит из груди от переполнившей его безумной радости, а Роберт между тем продолжал:
– Я понял, Тори, что ты моя судьба. Я заподозрил это с первой минуты, как увидел тебя.
Голова Виктории пошла кругом от счастья, но она вспомнила о своих переживаниях и опасениях.
– Но я думала, что ты хочешь всего лишь необременительной временной связи?
– Связи? – в ярости вскричал он, хватая ее за плечи. – Так тебе это нужно?
– Нет, конечно же нет! – От неожиданной вспышки его ярости Виктория поежилась. – Из-за этого я и уехала. Но не смогла без тебя. – Она закусила губу. – И вернулась, несмотря на то что… – Она смолкла на полуслове, не в силах продолжать.
– Бог мой, Тори, любимая, что я натворил?! А ты? Как ты могла подумать такое?! – Искреннее страдание исказило его красивое лицо, и он порывисто привлек ее к себе. – Когда я говорил тебе, что хочу, чтобы ты была рядом, что хочу любить тебя дни и ночи напролет, у меня и в мыслях не было сделать тебя своей любовницей. Я хотел только одного – любить тебя всегда как свою жену! Но ты отвергла меня… Я думал, что это из-за твоего маклера.
Все обиды и страхи отступили, и она вздохнула с облегчением. Роберт поцеловал ее и так крепко сжал в своих объятиях, что у нее перехватило дыхание.
– Прости меня, любовь моя, за то, что был таким ослом и так плохо все объяснил. В тот день мы были так близки, что я по-дурацки решил, будто в объяснениях нет нужды. У меня было такое чувство, что мы понимаем друг друга без слов.
– А ты прости меня за то, что обманывала тебя. Мы оба хороши. Не зря говорят, что самые глупые поступки совершают влюбленные. Ни к кому в жизни я не чувствовала такой близости, как к тебе.
– Любимая моя, родная. – Он приподнял ее подбородок, посмотрел в глаза и взволнованно произнес: – Я должен благодарить судьбу за то, что она подарила мне тебя. Пусть в нашей жизни больше никогда не будет недопонимания.
Виктория поцеловала любимого, и улыбка засветилась в его глазах.
– Теперь я вижу, насколько был прав, придумав эту поездку на остров Кей.
– Но ведь мы же ездили искать «Золотой дождь», – недоуменно нахмурилась она. – Разве нет?
В его взгляде промелькнули лукавые искорки.
– Радость моя, я ездил не за ним. Я ни одной минуты не верил, что мы его найдем, хотя и рад, что оказался не прав. Я повез тебя на остров в надежде, что там, оставшись с тобой наедине, сумею убедить тебя в том, что мы с тобой созданы друг для друга. – Потом глаза его снова стали серьезными. – Я люблю тебя, Тори. Всегда оставайся такой, какая ты есть. Мне нравится в тебе все: и когда ты радуешься, и когда смеешься, и когда сгораешь в огне желания, и даже когда злишься. Ты моя единственная любовь. Ты – мой идеал, который я всегда надеялся найти.
Виктория склонила голову ему на плечо и губами коснулась его щеки. Пальцы Роберта нежно перебирали ее волосы. Потом он покрыл поцелуями ее глаза, на которых заблестели слезы.
– Я люблю тебя, – чуть слышно прошептала она одними губами. – Я умру от любви к тебе.
– Что? И оставишь меня молодым неутешным вдовцом?
– Сначала еще надо пожениться.
– Я сделаю все, чтобы свадьба состоялась в самое ближайшее время. Ты не против? Ты ведь хотела посмотреть на венчание в национальном шотландском стиле?
– Да, очень.
– Ну так у тебя будет возможность не просто посмотреть на венчание, а принять в нем непосредственное участие в качестве главного действующего лица – невесты.
– О, Роберт, это так замечательно! Только прошу тебя, милый, поспеши. – В ее голосе зазвучала трепетная мольба.
На этот раз их поцелуй был долгим и страстным.
– А помнишь наш первый поцелуй в склепе полуразрушенной часовни? – спросила Виктория, когда они, тяжело дыша, оторвались друг от друга. – Ты уже тогда знал, что любишь меня?
– Да, я чувствовал, что еще немного – и я потеряю голову. В тот раз мне с трудом удалось преодолеть искушение. Ты меня околдовала, и я был не в силах противостоять твоему очарованию. С того момента ты стала мне необходима как воздух всему живому. Тори, клянусь, что со мной ты не будешь чувствовать себя в неволе. Ты будешь свободна, как и раньше. Делай, что считаешь нужным: работай в «Нэшнл джиографик», открывай свое собственное издательство, разъезжай по свету. Главное, чтобы ты всегда возвращалась ко мне. Я не стану ограничивать твою свободу.
– Но я уже несвободна, – улыбнулась Виктория. – Нас связывают невидимые, но прочные узы. От них нельзя избавиться, никогда.
Он обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал, затем слегка отстранился.
– Дай-ка я полюбуюсь тобой.
– А я тобой.
– Все никак не могу поверить, что ты вернулась, что ты здесь, со мной.
– Да, я с тобой и останусь с тобой навсегда.
Время бежало, а они сидели, взявшись за руки и глядя друг на друга.
Виктория провела пальцами по его щеке, прикоснулась к губам и посмотрела в его глаза. Она не могла поверить своему счастью, она даже боялась, что все происходящее прекрасный сон, что она вот-вот проснется и все исчезнет. Тот, кого она считала навеки потерянным, вновь был с ней.
– Роберт, я умру, если ты не поспешишь с венчанием.
В тихом восторге он привлек ее к себе.
– Если ты будешь смотреть на меня таким взглядом, то мы оба не доживем до венчания и умрем от желания. – Он поцеловал ее глаза, затем зарылся лицом в густых пепельных волосах.
Виктория закрыла глаза и мечтательно произнесла:
– Наши дети будут похожими на нас.
– У нас будут замечательные дети. Я буду счастливым отцом, если красотой и гармонией души и тела они пойдут в тебя.
– А я хочу, чтобы они унаследовали твою силу. И, конечно, глаза, взгляд которых разит без пощады.
– Но ты-то сдалась не сразу, – улыбнулся Роберт.
– Только потому, что прежде я хотела сама покорить гордого шотландца.
– Не сомневайся, у тебя это отлично получилось. Я навеки покорен и всегда буду любить тебя.
– Даже когда я буду спорить и не соглашаться с тобой? – Она хитро взглянула на него.
– Всегда.
Виктория умиротворенно вздохнула.
– Я так счастлива.
– И будешь еще счастливее, обещаю.
– Я верю тебе, любимый.
– Теперь я могу сказать, что ты моя? – Он улыбнулся.
– Да. – Виктория прильнула к нему, раскрыв губы для поцелуя, и прошептала. – Твоя.
Эпилог
С удивлением и невыразимой нежностью Виктория разглядывала сверток, который держала в руках. Неужели это крошечное прелестное существо с непокорными каштановыми кудряшками и серыми глазками их с Робертом дитя? Дитя любви. Неужели и вправду они получили такое благословение небес?
Сердце ее пело от счастья. Виктория обвела взглядом украшенную цветами гостиную и, ласково взглянув на стоявшего возле нее мужа, протянула ему младенца.
– Хочешь подержать?
Роберт с гордостью поднял своего первенца и осторожно прижал к широкой груди. Он делал это так уверенно и естественно, словно всю жизнь только и занимался тем, что держал на руках младенцев. На его лице было столько нежности, что у Виктории сжималось сердце от переполнявшей ее любви к обоим. Сейчас ей показалось невероятным, что когда-то она сомневалась в своем будущем счастье.
Со дня гонок минул год, и за это время много чего случилось.
В день тридцатитрехлетия Роберта они сыграли свадьбу, как он и обещал, по национальным шотландским традициям. Венчание проходило в церкви Святого Антония Отшельника. Невеста по традиции была в белом, а жених – в шотландском наряде, состоявшем из килта, тартана и неизменного споррана – шотландской кожаной сумки с мехом. Жених с невестой произнесли свои клятвы на гэльском и обменялись кольцами, после чего жених, чтобы принять невесту в свой клан, надел ей на плечи платок из шотландки с цветами своего клана и заколол серебряной булавкой.
После церемонии венчания волынщики, игравшие традиционную «Шотландскую свадьбу», провожали всю процессию до замка, где был устроен пышный свадебный прием. Медовый месяц молодожены провели в Венеции.
Вскоре Виктория поняла, что ждет ребенка, и это явилось для обоих неописуемым счастьем. Они были счастливы всегда – и в праздники, и в будни. И всякий раз, когда он любил ее, она испытывала глубокую чувственную радость.
И когда, заглядывая в будущее, Виктория понимала, что такое счастье даровано ей на всю жизнь, ее охватывало изумление. Это было гораздо больше того, о чем она смела мечтать.
Через некоторое время после своего замужества Виктория оставила работу в «Нэшнл джиографик» и с помощью Роберта открыла в Эдинбурге собственное небольшое издательство, занимающееся выпуском туристических буклетов, в основном о замках и других исторических местах Великобритании.
«Золотой дождь» все-таки вернулся на остров Кей. Роберт сам настоял на этом после того, как подтвердилась ее беременность.
– Когда-нибудь наш сын станет наследником, и при всей своей любви к риску я не стану подвергать его опасности. И кроме того, – добавил Роберт, – я знаю, тебе будет спокойнее, если ожерелье вернется на остров.
Быть может, легенда о проклятии и вправду была всего лишь легендой, но, чтобы не тревожить жену, Роберт отправил ожерелье на остров, где оно хранилось в надежном месте. И это было лишь одним из бесчисленных проявлений его заботы, которой он окружил ее за этот год – первый благословенный год их совместной жизни. Очень быстро Виктория пришла к пониманию, что при всей своей властности, а порой даже жесткости, ее муж человек добрый, великодушный, щедрый и, безусловно, ответственный. Роберт презирал условности, но в главном был тверд и непоколебим как скала.
Ее скала. На которую она всегда может опереться.