Зеленая тварь лязгнула пару раз хитиновыми зубами, подняла к глазам пачку заявлений, зажатых в чешуйчатой лапе, и гнусно заквакала. Сначала в полной тишине шли до неузнаваемости искореженные фамилии и имена счастливцев. Девятнадцать сегодня. Затем - вполне четко и с особо гнусным прононсом - фамилии и имена невезучих, приговоренных остаться. Двадцать три. И это было все. Окончательный отказ.
Друг побрякал челюстью, с величественным прищуром динозавра высматривая что-то поверх голов толпы, переступил с одной суставчатой когтистой лапы на другую, да и убыл назад, в посольство. На смену ему выпорхнула вполне земная девушка-служащая и стала из-за решетки раздавать сегодняшнюю сотню иммиграционных бланков, каждый раз боязливо отдергивая руку от судорожно хватающих листки рук, так, словно это по эту, а не по ее сторону стальных прутьев были Друзья. «Черти с Канопуса»...
Кирилл выбрался из толпы, прошел пару кварталов вниз, к площади, и присел прямо на поребрик тротуара. Хотелось обхватить голову руками и постонать немного. Но это уже было - при повторном, кажется, отказе. Так что оставалось только сидеть и смотреть в пустоту перед собой. В этой пустоте располагался громадный город, состарившийся, обветшавший за эти годы, заплеванный и населенный опустившимся, озлобленным народом. Великим и обреченным. Как и все остальные народы на этой планете.
-Ну, так вот и будем глаза таращить? - спросил сверху глуховатый голос с акцентом. - Или поговорим все-таки? Разреши представиться: Джордж Листер - капитан.
* * *
-«Относительно много»? Господин резидент так и изволили выразиться? «На Инферне-де, по нашим данным, относительно много землян»? Ей-богу, они там, на Океании, научились выбирать формулировочки... - подполковник Дель Рей принялся иронически промокать салфеткой аккуратно постриженные усы.
Усы эти были, пожалуй, единственным - по штату, видно, положенным - видимым изменением, которое прошедшие годы добавили к его вполне кинематографическому облику. Все также, как и прежде, кадровый контрразведчик был подтянут, широкоплеч, улыбчив и молод на вид. Седина все никак не могла пробиться в его темно-русую шевелюру и тем, возможно, тормозила его продвижение по службе. Седины - легкой, но бросающейся в глаза седины - вот чего только и не хватало Гвидо, чтобы соответствовать имиджу полного полковника федеральной контрразведки. Впрочем, и подполковничий мундир - здесь, на официальной военной базе землян, он мог позволить себе роскошь ходить не в штатском - очень шел ему.
-Собственно, - Кай задумчиво двинул по мозаичной крышке стола свою чашку кофе так, как если бы она была шахматной фигурой, - я был поражен цифрами по иммиграции на Инферну. И соответственно - по эмиграции с Фронды. Я просто не ожидал, что дело зашло так далеко. Это слишком похоже на катастрофу...
-Это и есть катастрофа... - устало остановил его Гвидо.
Он снова промокнул усы - на этот раз с горестным достоинством.
-Директорат имеет все основания злорадствовать и отплясывать джигу на руинах экономики Фронды. Через тридцать лет после выхода из Федерации Самостоятельная Цивилизация потерпела полный крах. - Гвидо откинулся в кресле и прикрыл глаза, словно повествуя старому знакомому о болезни и кончине кого-то из своих близких. - Полный! - добавил он с чувством. - И крах этот длится вот уже почти добрый десяток лет. Уже который год смертность на планете превышает рождаемость - и разрыв этот увеличивается. Если бы не продуктовые поставки с Инферны, на Фронде уже начался бы даже не голод - голод есть уже и так - мор! Голодный мор бушевал бы уже вовсю!
-И при этом Верховный Интерпретатор отверг гуманитарную помощь Метрополии.
.. - недоуменно констатировал Кай. - Послушайте, Гвидо, вы уж, пожалуйста, не удивляйтесь детским вопросам, которые я вам тут задаю, и моей э-э... реакции на то, что вы рассказываете... Просто вы не представляете, насколько мы там - в Метрополии - далеки от всего этого... Инферной наши СМИ еще интересуются как серьезным конкурентом земной цивилизации - по крайней мере в этой части Обитаемого Космоса. Но про Фронду никто и слышать ничего не хочет... Этакая, знаете, детская обида - не захотел целый Мир жить, как все, отделился - ну и черт с ним. Знать его не хотим, ведать о нем не ведаем...
-Черт-то как раз действительно с ним... - Дель Рей доверительно нагнулся к Каю: - Все дело в том, следователь, что решающим фактором во всей этой игре, которую мы так успешно прогадили, является именно наш хвостатый приятель... Черт. Точнее - черти... Здесь именно так называют премилых обитателей Инферны.
Кай пожал плечами.
-Да их и повсюду так величают. То есть в документах и в речах политиков это, разумеется, «ранарари» - по их самоназванию. Но в бытовой речи, к сожалению...
-Сожаления тут малоуместны, следователь... - Гвидо машинально пододвинул собеседнику коробку с сигарами, но вспомнил, что тот не курит, и забарабанил по ее крышке костяшками пальцев, выбивая довольно сложную мелодию. - И по обличию своему - помесь козла, летучей мыши и крокодила, и по сути своей - создания коварные, злобные, к роду людскому не благоволящие... И - самое страшное - несмотря на это во всем, в сущности, нам подобные. По своей биохимии, по своим потребностям, по структуре своего разума... Вам еще придется в этом убедиться лично. Даже сейчас, когда на нашей стороне, казалось бы, все факторы - и коллапс-генераторы, и несколько космических флотов, и просто элементарное превосходство в численности, - эти твари отторгли Фронду от Федерации... И мы с ними еще хлебнем горя, если будем действовать по-прежнему - развесив уши...
Кай наклонил голову в знак внимания. Насколько он знал Гвидо, после всплеска эмоций тот должен был перейти к долгожданной сути дела. Того дела, ради которого он - федеральный следователь Кай Санди - был переброшен через космическую бездну с солнечных просторов Океании сюда - на парящую над сумеречными равнинами Фронды орбитальную станцию - островок земного Мира над морем вражды и бедствий.
* * *
-Еще раз повтори, пожалуйста, как тебя зовут, - попросил Кирилл. - И напомни, за чей счет мы так надрались вчера. Не люблю, понимаешь, оставаться в долгу...
-Еще раз повторяю, - вчерашний знакомый был уже трезв, подтянут и если и страдал от похмелья, то не выдавал этого никоим образом. - Джордж Листер - капитан. И постарайся вспомнить еще что-нибудь из того, о чем мы говорили вчера.
-А и вспоминать нечего, - Кирилл сел на койке и, наклонясь вперед, принялся шарить рукой под кроватью.
Бутыль не далась ему в руки, укатилась в глубь темного пространства, куда детское воображение склонно помещать жутких Бабаек и торопливую Черную Руку... Кирилл озлобленно выпрямился, заставил себя встать с измятых простыней и двинулся к умывальнику. Открученный на все обороты кран злорадно воссипел у него под рукой - воду уже успели отключить.
Чертыхаясь, Кирилл нащупал под раковиной полупустую (точнее, к счастью, полуполную) канистру с заранее припасенной водой и, чудовищно корячась, стал лить теплую жижу себе на голову. Потом, вытирая башку не первой свежести полотенцем, вернулся в комнату.
-Тебе надо похмелиться, - сочувственно сказал кэп Листер и протянул ему плоскую фляжку.